Асака взглянула на терапевта.
— Ну и что мне, черт возьми, думать? — наконец, сказала она. — Это безумие. Мне стоило бы сказать, что вы безумны, но вы правы: сон кажется мне реальным. Но что тогда? Моя жизнь какая-то подделка? Ну и какого черта мне с этим делать?
Асака опустила глаза.
— Спасибо, что были со мной честны, — сказала она. — Я не… Худшая часть в том, что мне стоит во все это верить. Моя жизнь реальна. Мне стоит знать это. Но… каким-то образом сон кажется правдой, и меня это пугает. Я сожалею, что вообще пришла сюда. Я напугана и не хочу знать, но как мне теперь жить, не разобравшись?
Юи повозилась со своим планшеетом.
— Я не знаю.
— С возвращением, Асака.
Асака могла лишь надеяться, что в дверях смогла убедительно ответить Алисе, но подозревала, что на самом деле пробормотала что-то бессвязное и пробралась мимо нее. Алиса была не из тех, кто на подобное обижался, если что-то очевидно не так — и в данном случае Асака не питала иллюзий, что ей удастся передать, что все в порядке. Алиса узнает.
Вместо этого Асака решила улечься на их кровати и уставиться в окно, ожидая ее прихода. Она не уверена была, что делать — при обычном порядке вещей она была бы рада излить Алисе свое сердце, но это? Что ей вообще сказать?
Кроме того, немало тревожил факт, что терапевт была права в своих теориях, что Алиса должна быть как-то с этим связана. Должна быть, не только потому, что Алиса была частью сна, но также и потому, что они со старшей школы держались друг друга — если в ее недавней жизни и правда был таинственный разрыв, он никак не мог избегнуть внимания Алисы. Это значило, что если произошла какая-то фальсификация памяти, это произошло и с Алисой или же — немыслимое — Алиса в этом участвует.
Нет, она не могла сомневаться в Алисе. И не собиралась. Но если есть другая возможность, она оказывает Алисе медвежью услугу, ничего не говоря. И не только это — она должна что-то сказать.
Безумием было воспринимать все это всерьез. Скорее, все это чрезмерная гиперреакция, что у нее какие-то проблемы с паранойей, и что терапевт не знает, что вообще делает. По крайней мере, ей стоит поискать второе мнение, или, по крайней мере, поговорить с кем-нибудь из «аналитиков» снов.
И все же…
«Пф, нужно поговорить с Алисой».
— Как я понимаю, новости оказались не из лучших, — сказала Алиса, как будто специально появившись рядом с ней.
Асака взглянула в лицо жене, размышляя, что сказать. Как правило, в тяжелый момент, она могла бы попытаться затащить Алису под покрывало. Орел или решка, примет Алиса или нет, но даже попытка позволила бы сбросить стресс.
Во всяком случае, сейчас ей этого просто не хотелось.
Она вздохнула, затем нахмурилась, заметив кое-что.
— Когда появилось это здание? — спросила она, указав в окно.
Алиса оглянулась, пока что приняв переключение на, казалось бы, несвязанную тему.
— Это? Это здание исследовательского института «Зевс». Оно в Митакихаре, кажется, не меньше столетия. Разве ты его раньше не замечала?
— Нет, да, это… — пусто пробормотала Асака, подумав про себя: «Митакихара? Но это не… почему…»
Она приложила руку к голове.
— Прости, Алиса, — сказала она, поднявшись в сидячее положение. — Мне нужно немного расслабиться, сыграть во что-нибудь. Я позже тебе расскажу. Гарантирую.
Она сцепила руки с Алисой и слегка улыбнулась, запечатывая сделку. Алиса улыбнулась в ответ.
— Ладно, но, думаю, сегодня я к тебе присоединюсь.
Асака кивнула.
— Хорошо.
На этот раз не было заранее согласованного серьезного матча. Большая часть гильдии участвовала в тренировочных матчах, либо с другими частями гильдии, либо где-то с другими гильдиями.
Асака и Алиса материализовались в «холле» гильдии, огромном симулируемом особняке, до краев наполненном изысками, начиная от виртуальных теннисных кортов до огромных читальных залов и всегда популярных частных комнат. Больше игровая зона, чем симулированная реальность, он постоянно менялся в ответ на требования пользователей, обычно телепортирующихся куда им хотелось, вместо того чтобы тратить время на ходьбу.
Серверное время, требуемое для поддержания симуляции, оплачивалось напрямую из фондов гильдии, наряду с используемым большинством членов арендованным оборудованием. Это была чрезвычайно затратная прерогатива, свидетельствующая об успехе гильдии в привлечении зрителей — но затраты означали, что время отдыха строго ограничивалось, привязываясь к боевой производительности и затраченному на тренировки времени. Как лидер гильдии, Асака обладала наивысшим доступом, но редко использовала его, за исключением периодических частных сессий с Алисой, когда они были в настроении для экспериментов.
На этот раз они были здесь не для этого, так что они материализовались прямо в зоне ожидания, гостиной с неограниченным доступом, использовавшейся для основного общения и, конечно, для поиска игр, чтобы присоединиться. Пока они шли через комнату, прозвучала волна приветствий со стороны остальных членов гильдии в комнате, на что Асака вежливо отреагировала.
Игровая аватара Алисы, которую она всегда использовала в лобби, была весьма похожа на то, как выглядела в реальности Мадхури — во всяком случае, согласно Мадхури; Асака никогда на самом деле не встречалась с ней. Алиса выбрала так в основном в шутку, отражая то, как похожа на нее была аватара Мадхури.
Кстати говоря…
— Что-то не так? — спросила Алиса, заметив появившуюся на лице Асаки хмурость.
— Может быть, — сказала она. — Я пытаюсь запросить, в онлайне ли Мадхури, но чертов интерфейс, похоже, не работает. Я думала, мы можем поразвлечься, обсуждая планируемого тобой для нас ребенка и детскую лицензию.
— Кто такая Мадхури? И значит ли это, что ты, наконец, согласна?
— Я не согласна. Я лишь сказала, что если…
Асака застыла на полуслове, обернувшись взглянуть Алисе в глаза. По ее спине пробежал холодок.
— Мадхури, — сказала она. — Ты же знаешь, вторая в командовании, моя давняя подруга. Мы постоянно общаемся. Ты же ее много лет знаешь.
— Я не знаю, о ком ты говоришь, — покачала головой Алиса. — Я не знаю никого по имени Мадхури. И вторая в командовании Генриетта. Смотри, вон она идет.
Асака взглянула, и девушка приблизилась, с абсурдно помпезным ником «Генриетта Наттерхим Эленора», с аватарой еще более похожей на Алису, чем когда-либо было у Мадхури.
— Что-то не так? — остановившись, спросила Генриетта.
То, что почувствовала Асака, не было тошнотой, не совсем. Это была, скорее, смесь смятения, страха и полной потерянности. Она переводила взгляд с Генриетты на все более обеспокоенно выглядящую Алису и обратно, и ее мир кружился, пусть и немного.
— Ты в порядке? — спросила Алиса. — Я очень беспокоюсь…
Асака бесцеремонно оборвала симуляцию, используя почти никогда не используемый протокол аварийного выхода. Когда мир вокруг нее обрел фокус, она заметила, что тяжело дышит.
Когда кабель подключения отделился, она наклонилась вперед, спрятав лицо в руках. Рядом с ней подняла голову Полковник Лохматка, издав вопросительный шум.
— Ты в порядке? — спросила собака.
Асака не знала, что сказать. Прямо сейчас она не могла с этим справиться. Она помнила Мадхури. Что происходит? Она сошла с ума?
Она вошла в игру, пытаясь расслабиться, и от этого все только стало хуже.
В этот момент, не в состоянии ни на чем сосредоточиться, она лишь смогла подумать, почти бессмысленно, что если она сошла с ума, заводить детей будет уж точно не лучшей идеей.
Долгое мгновение спустя Алиса зашевелилась в своем кресле, точной копии кресла Асаки. В этот момент Асака оказалась в жалкой неуверенность, хочет ли она, чтобы Алиса ее утешила, или она предпочтет побыть одной. Никогда раньше она не задумывалась, что когда-либо захочет оказаться подальше от Алисы, и ее это напугало.
Алиса подошла, и Асаке вдруг пришло в голову что-то до сих пор странным образом ее избегающее.
— Где Патриция? — спросила она, прежде чем у Алисы вообще появилась возможность что-то сказать.
Алиса на мгновение взглянула на нее, взвешивая, стоит ли ответить на вопрос или спросить, что с Асакой.
— Патриция? Заглянула сегодня с утра, но ушла охотиться на демонов. Еще до твоего возвращения. Асака, что стряслось? Ты в порядке?
— Охотиться на демонов, — пусто повторила слова Асака.
Да, конечно, в этом есть смысл. Они волшебницы, и именно этим они и занимаются. Не было причин ожидать, что Патриция будет здесь — в конце концов, у нее собственная квартира.
И тем не менее, каким-то образом, несмотря на внезапную уверенность, у Асаки было тошнотворное чувство, что, каким-то образом, всего мгновение назад, факты были другими. Мир был другим. Реальность была другой.
Вместо ответа на вопрос Алисы она схватила девушку за талию, уткнувшись лицом ей в живот. Полковник Лохматка появилась рядом с ней, поскуливая, не используя игнорируемые ею текстовые сообщения. Ее собака знала, что что-то не так. Почти абсурдная сцена.
— Я просто… — начала Асака, не двигая головой.
Она остановилась.
— Я хочу, чтобы завтра ты пришла со мной к терапевту, — сказала она. — Я…
Она остановилась, задумавшись.
— Асака, прямо сейчас я серьезно за тебя беспокоюсь, — сказала Алиса. — Что с тобой произошло на изучении сна?
Асака вдохнула и приподнялась с кресла, пытаясь найти равновесие.
Нет. Проблема была не в реальности. В ней самой. Повреждение имплантата или вроде того. Или, может быть, исследование сна что-то повредило. Должно быть что-то такое. Она не могла развалиться. Она прогонит диагностику имплантатов, посмотрит, будут ли у нее еще сны, а завтра поговорит с Танакой Юи.
Должно сработать.
— Что-то довольно безумное, — сказала она. — Думаю, мне нужно прогнать самодиагностику имплантатов. Думаю, что-то не так.
— Диагностику? — повторила Алиса. — Никому столетиями это не было нужно.
— Думаю, я могу быть исключением.
— Так ты скажешь мне, что происходит?
Алиса смотрела на нее, и Асака встретила ее взгляд, они обе участвовали в миниатюрном поединке воли.
— Я расскажу тебе после диагностики, — сказала Асака. — Знаю, я обещала, но пожалуйста. Я правда думаю, что-то не так. Сложно объяснить, и мне, наверное, стоит поскорее этим заняться.
Алиса хмуро взглянула на нее.
— Ладно. Посмотрим, что получится.
Асака кивнула, проигнорировав от Алисы намек на гнев, и откинулась обратно.
Потянувшись внутрь, она повторила процедуру, которой всех их учили в начальной школе, но которую она никогда не ожидала использовать.
〈Вы уверены?〉 глубоко внутри нее спросил механический голос.
«Да».
В отличие от доступного, насколько она слышала, для военного персонала, гражданская диагностика была весьма ограничена. В частности, у них был доступ к общей «самодиагностике» и на этом все. В аварийном режиме было доступно больше, но к ней это не относилось.
В нынешнее время процедура самодиагностики помещала пользователя в краткий период наведенного сна, включающего период дискомфортного сенсорного ограничения, который люди сочли предпочтительнее старого стиля.
Асаке не пришло в голову задуматься, приснится ли ей что-нибудь во время наведенного диагностикой сна. Если бы пришло, она бы предположила, что нет — ситуация, когда нужно было повозиться с имплантатами мозга, была как раз той ситуацией, где даже частичное сознание могло быть искусственно подавлено.
Тем не менее, ей снился сон.
Прошло много времени.
Асака вскочила, едва не запнувшись о себя, когда поднялась с кресла, где она нетерпеливо постукивала ногой — а затем едва не запнувшись о кровать рядом с ней.
Про себя она выругалась, что выбрала для этой симуляции настолько маленькую спальню.
— Да, верно, — выдавила она, как только восстановила самообладание.
Мгновение они с Алисой неловко стояли. Прошло и правда много времени — поле боя удерживало их по отдельности гораздо дольше, чем Асаке хотелось думать.
Даже сейчас, конечно, им так и не удалось по-настоящему встретиться. Это была симуляция, ВР-доступ им подарили друзья, знающие, как они скучают друг по другу. Даже с весьма распространенными в армии ВР-технологиями потребовались буквально месяцы, чтобы найти временные рамки, когда они обе свободны и с доступом к ВР-креслам с необходимой им для такой встречи достаточно высокой точностью.
Не в силах придумать, что сказать, Асака вместо этого шагнула вперед, притянув девушку в объятия, а затем в поцелуй, долгий и чувственный.
Когда они, наконец, закончили, Алиса взглянула ей в глаза. Много было сказано, даже если не прозвучало ни слова.
— Итак, — игриво улыбнулась Алиса. — Мы сперва поговорим или…
Она многозначительно посмотрела на кровать позади Асаки.
— В конце концов, для этого люди обычно и используют такие симуляции. Зачем еще ВР-кресла? — сказала Алиса.
После этого ее девушка подарила ей взгляд, от которого вскипела ее кровь. Она вдруг резко осознала, как прижимаются друг к другу их тела, как некоторые части тела вдруг потребовали ее внимания.
— Полагаю, можем сперва поиграть, а позже поговорить, — сказала Асака куда неувереннее, чем на самом деле испытывала. — Если это то, чего ты хочешь.
— Это то, чего я хочу.
Они обе рухнули на кровать, неловко ощупывая друг друга.
— Знаешь, — сказала Алиса, дыша ей в шею. — Это не обязательно. Можем просто полностью удалить одежду из симуляции. Будет быстрее.
— Я хочу прелюдии, Алиса, — выдавила Асака, несмотря на отвлекающие роющие движения, что своей рукой делала девушка.
— Полагаю, ты и другие тела не захочешь использовать, — с игривым разочарованием сказала Алиса. — Это популярное дело.
Асака ответила на вопрос, ухватившись за особенно чувствительную часть тела Алисы.
— Я хочу тебя, Алиса, — сказала она, чувствуя, что ее голос опустился на несколько регистров.
— Знаю.
Позже они разговаривали, голова Асаки лежала на шее Алисы.
— Прости, что я не могу чаще тебя навещать, — сказала Асака. — Думаю, нам стоит почаще так делать.
— Знаю, — сказала Алиса. — Но это не твоя вина. И не моя. Просто все так. А нам придется с этим жить.
— Хотя для меня все по-другому. Я офицер. Если бы я и правда захотела, я бы смогла найти время.
— Нет. У тебя есть обязанности. Я понимаю.
— Меня это убивает.
— Знаю, — сказала Алиса. Она всегда знала.
Мгновение они лежали в тишине.
— Порой мне хочется, чтобы их не было, — сказала Асака. — Обязанностей. Если бы меня не повысили…
