Ярость от похищения брата давно схлынула, оставив после себя глухую тоску. Но и ее император старательно прятал от окружающих. Сейчас ему нужен был трезвый ум, а стране — уравновешенный правитель, который знает, на что идет. Маран действительно знал. Угроза войны с Ванааном возникла давно — задолго до начала правления его отца. Но за последние пару десятилетий ситуация еще больше накалилась. Первым тревожным звонком стало неожиданное исчезновение агентов. Их и так было немного — система контроля у дорогих соседей была такая, что даже мышь не проскочит. Сообщения приходили редко и с большими задержками. И они были далеко не радужными. Ванаан тоже готовился к войне. А в один прекрасный день и эти редкие сообщения перестали приходить. Потом как гром среди ясного неба — события в замке герцога ар-Сантара. Череда покушений на его сына. И как апофеоз всему — убийство императора — отца Марана. Так что исчезновение Джая — стало всего лишь последней каплей в и так переполненной чаше.
Подготовка к войне шла полным ходом. Большую часть армии была сосредоточена на западной границе. Но если с солдатами все было в порядке, то поведение магов совсем не радовало.
К сожалению, Хребет мира был одним из тех немногих мест на материке, где магия не действовала. Поэтому ни один маг не сунулся бы в эти горы даже под страхом смерти. Они слишком привыкли полагаться на свое могущество, слишком зависели от него. Аномальная зона тянулась через весь материк, поэтому не представлялось возможности провести магический поиск, а значить и настроить телепорт. Хотя Барус уверял, что в случае начала войны с Ванааном Высший совет не останется в стороне. Но пока от них удалось добиться только одного. Маги обещали поддержку только в том случае, если войска Марана займут перевал.
Этот проклятый слишком хорошо защищенный перевал, расположенный в совершенно неподходящем для штурма месте. Маран не был гением военной стратегии и тактики. Его стихией были политика и экономика. Но объяснений герцога ар-Тана и его сына, который собственно и контролировал этот регион, было достаточно, чтобы понять насколько непосильная задача стояла перед ними. Но Маран и не думал сдаваться. Тем более теперь, когда у него появился лишний туз в рукаве.
Гномы, жившие в этих горах, оказались не такими затворниками, как их принято было считать. Подгорники пришли сами, не дожидаясь приглашения, и впечатление они произвели сильное. Императору было непривычно видеть таких гномов. Их было пятеро: полномочный представитель главы четвертого клана советник Имрин и его охранники. Хмурые сосредоточенные лица, полный доспех и широкие тяжелые мечи. Казалось, эти гномы сошли с древних гравюр о войне. Но, переговорив с ними, Маран понял, что первое впечатление было не так далеко от истины. Потому что для этих подгорников война, которую в Империи вспоминали по древним гравюрам, до сих пор продолжалась. Впрочем, теперь это была их общая война.
Гномы предложили свою помощь. И Маран ухватился за их предложение, как утопающий хватается за соломинку. Потому что если особой подмоги на поле боя от них не стоило ожидать (Имрин сразу предупредил, что подгорники открыто выступят против Ванаана только в случае прямой угрозы подземным городам). То информация, полученная от них, была бесценна. Карты местности, расположение некоторых военных подразделений ванаанцев вблизи гор, основные опорные пункты. Все это было безумно важно, но в основном для герцога ар-Тана. Марана гораздо больше заинтересовали другие вещи: военные лагеря и, конечно же, маги. О них гном говорил мало и неохотно (подгорник явно не собирался выдавать всю информацию сразу). Но и того, что он рассказал, хватило, чтобы молодому императору стало не по себе. Еще бы ему было отреагировать по-другому, если даже высший маг Барус заметно побледнел, услышав рассказ Имрина.
Договорившись о способе поддержания связи, гномы отправились обратно. А вместе с ними исчез и Барус, который по такому случаю даже оставил без присмотра своего ученика Илара. Маг отсутствовал почти сутки. Зато когда он вернулся, то пришел не один, а с двумя представителями высшего совета. И теперь эти трое вместе с ар-Таном и остальными лихорадочно корректировали планы нападения. Они спорили уже несколько часов, и Маран старался не вмешиваться в их спор. Просто слушал краем уха, делая для себя соответствующие выводы, и смотрел на горы. Величественные и таинственные. Молодой император решил, что, наверное, никогда не сможет по достоинству оценить их красоту. Слишком страшные тайны они скрывали.
Совершенно по-другому смотрел на древние горы ученик Баруса Илар. Он ненавидел их всем сердцем, и в то же время его с непреодолимой силой тянуло к ним. Вернее, его тянуло к тому, что лежало за ними. Ванаан. Уже одно это слово отзывалось болью в душе рыжеволосого ученика мага. Проклятая привязка работала исправно, заставляя его постоянно смотреть на эти ненавистные горы. С желанием сбежать из лагеря и ехать к перевалу пока удавалось бороться. Не последнюю роль в этом играл неусыпный контроль дорого учителя (в кои то веки Илар был даже рад подозрительности Баруса). Да и чувство самосохранения не позволяло приблизиться к горам. Снова оказаться без магии было бы равносильно особо изощренной пытке. И все равно он не мог не смотреть на запад.
Тоскливые взгляды, которые Илар то и дело бросал в сторону гор, не заметил бы только слепой. Барус не был слепым. Но и паниковать пока не спешил. Просто времени не хватало. Сначала споры с ар-Танами. Ему и одного герцога хватало, а уж после того, как к тому присоединился сын (кстати, полная копия папаши) жить стало еще веселей. Это притом, что сам император тоже был далеко не подарок. Потом — выступление перед высшим советом. Эти трусливые, твердолобые... уважаемые высшие маги довели его до белого каления своим упрямством. После чего согласились на его предложение, и теперь продолжали его доводить только уже здесь, в военном лагере. Так что проблемы с учеником просто терялись на фоне остальных забот.
Барус установил за Иларом постоянную слежку. Он и раньше старался не сводить с него глаз. Но теперь еще усилил контроль. Еще не хватало, чтобы этот сумасшедший сбежал к ванаанцам. А предпосылки для этого были.
С тех пор как они с Барусом вслед за императором покинули дворец и переместились к границе, притворяться послушным учеником мага Илару стало намного трудней. Как и играть свою роль перед остальными. В какой-то момент ему просто расхотелось играть.
Илар как никто другой в этом огромном лагере понимал, что война неизбежна. Слишком разными были Империя и Ванаан. Как день и ночь. Чтобы они не воевали, их нужно было разнести на разные континенты, а еще лучше в разные вселенные. Империя имела огромную армию, поддержку Высшего совета магов и еще тысячу разных преимуществ. Но Ванаан оставался Ванааном, и этим было все сказано. Подготовка солдат, система подчинения магов, а главное — неукоснительное выполнение воли правителя. Что эти дети, погрязшие в собственных интригах, могли противопоставить такому монстру?
Если даже Илар, большая часть жизни которого прошла вдали от родины, в последнее время все чаще ловил себя на мысли, что имперцам не хватает дисциплины. Твердой руки человека, который навел бы в этой стране порядок. Были ли это его собственные мысли или действие привязки, рыжеволосый маг не знал. Он старался не задумываться о таких вещах, иначе жить становилось невыносимо. Гораздо легче было просто смотреть на горы и иногда (уже по привычке) проверять связующую нить с ведущим. Нить отзывалась неслышным звоном, но ответ не приходил. Лорд Джай находился очень далеко, но он был все еще жив.
Белый замок, снаружи похожий на изображение на гравюре из какого-нибудь романа, внутри оказался далеко не таким сказочным. По крайней мере, камеры для заключенных здесь были очень даже реальные. Не самое лучшее место для пробуждения. Но, осмотревшись, Джай решил, что все могло быть гораздо хуже. По крайней мере, его не бросили куда-нибудь в подземелье и даже не связали. Камера была небольшой, с единственной узкой койкой и крохотным оконцем под потолком, которое на удивление пропускало много света. Или все дело было в камне, из которого выложены стены. Необычно светлый, отполированный до блеска, он казался почти белым (из-за него юноша собственно и понял, где оказался). Впечатление портили только вполне обычные решетки и стражник у двери, который демонстративно не обращал внимания на все его расспросы.
Бросив бесполезные попытки разговорить эту статую, молодой лорд устроился на койке и прикрыл глаза. Сейчас ему как никогда пригодилась бы помощь Лара. Но юноша был рад, что эльф остался по ту сторону портала (оказаться в этом месте он не пожелал бы даже врагу). Тем более что у него и так имелась информация из его воспоминаний.
Белый замок по праву считался истинной драгоценностью. Его построили гномы с участием как человеческих, так и эльфийских магов. Каким образом мастерам удалось совместить эльфийскую воздушность, и основательность подгорников — было загадкой. Но факт оставался фактом. Белый замок считался одним из самых красивых строений в Валиане (конечно, после дворца правителя). Не удивительно, что именно здесь находилась резиденция наместника. Как во всякой сокровищнице, в Белом замке имелось свое чудовище.
Леди Диран Шааналь — одна из сильнейших магичек материка и вот уже почти сто лет как бессменная наместница восточной провинции Валина. Доверенный маг правителя. Потому что восточная провинция всегда находилась на особом счету (не удивительно, ведь именно здесь находился тот самый портал).
О силе леди Шааналь можно было судить еще и по тому, что, не смотря на почтенный даже для мага возраст, черта старости для нее была еще очень далеко. Она была молода, прекрасна и невероятно одаренна. Но магический дар был далеко не единственным и даже не главным достоинством леди. Она была умна, расчетлива, изворотлива, почти гениальна, и при этом настойчива до упрямства, последовательна и всегда добивалась поставленной цели. Причем любой ценой. Она могла стать действительно жестокой, но только в пределах поставленной задачи.
Леди Шааналь ценили, уважали и боялись, причем не только маги (не говоря уже об обычных людях и нелюдях), но и остальные наместники. Даже правитель прислушивался к ее советам.
Круг интересов леди был весьма разнообразным. Казалось, она интересовалась всем на свете. Большая часть новых алхимических и магических разработок появились именно в ее лабораториях. На территории восточной провинции она оборудовала небольшой питомник для драконов, где были собраны редкие виды древних ящеров. Одно время магичка увлекалась селекцией, и ей даже удалось вывести новую породу ездовых особей, которую теперь успешно использовались во всем Валиане. Кроме того, леди занималась и реформированием. Основательно переделав свод законов, она добилась того, что в восточной провинции (наверное, единственной на континенте) не возникало проблем ни с эльфами, ни с гномами. Нет, здесь отнюдь не было легче жить, и рабство тоже сохранялось. Но новые законы решали некоторые спорные вопросы в межрасовых отношениях, урегулировали торговлю. А главное усиливали контроль над местными властями. После нескольких показательных разборок над зарвавшимися городскими магами и главами городов (которые магичка устроила в начале своего правления) все очень быстро поняли, что гораздо проще разрешить вопросы миром и не доводить до суда наместницы. Так в провинции стало гораздо спокойнее, а леди Шааналь получила возможность заниматься своими экспериментами, не отвлекаясь на пустяки.
К сожалению, именно одним из таких экспериментов не повезло стать Лару. Магичке зачем то понадобился чистокровный эльф. Причем эльф, абсолютно послушный ее воле. И ей не достаточно было просто наложить на него заклинание подчинения.
Эльфа она нашла быстро. При необходимости, работорговцы могли предоставить кого угодно. А эльфеныш подходящего возраста (когда магический дар уже проснулся, но хозяин еще не может его толком контролировать), не такая уж диковинка для Валиана. Хотя и не частое явление. Эльфы, тем более чистокровные, редко попадали в рабство — их выкупали сородичи. Чаще можно было наткнуться на полукровку или квартерона. Но магичке такой силы, ничего не стоило проверить "товар". Поэтому получила она именно то, что хотела.
Два года — долгий срок даже для эльфа. Для Лара они были бесконечными. Целых два года изматывающей душу дрессировки, когда постоянное давление магии разума чередуется со свистом плети. Когда без приказа не можешь ни есть, ни спать. Когда сгибаться заставляют не только спину, но даже мысли подчиняют чужой воле. Отпуская только на миг, если измученный разум уже подошел к заветной черте истинного безумия. Заставляя вернуться назад в этот страшный мир, где даже собственная смерть остается недостижимой мечтой, потому что и она тебе не принадлежит. А потом все повторяется снова и снова: укол магии, плеть и вопрос. Вопросов было много, но Лар отчетливо запомнил только первый "как твое имя?". Именно на него он учился отвечать дольше всего.
Он сдался задолго до того, как леди Диран устроил полученный результат. Наверное, за год с небольшим. Потом, уже не сопротивляясь, а, наоборот, старясь убедить хозяйку, что все понял, принял и осознал. И только когда желание угодить сменилось тупой покорностью. Когда не осталось никаких чувств, и очередной приказ выполнялся автоматически, леди Диран завершила дрессировку. Изредка она еще устраивала Лару проверки. Но, судя по тому, что новых пыток не последовало, магичка осталась довольна результатом. У нее все-таки получился ее идеальный раб.
Впервые добравшись до этого момента в воспоминаниях Лара, Джая едва не стошнило. Настолько отвратительным ему показалось это чужое ощущение безграничного счастья, возникающего всякий раз, когда изящная женская ладонь касалась щеки, даря небрежную ласку. Ради этого прикосновения, эльф был готов на все: терпеть презрение слуг и боль от ударов мастера-мечника, который был уверен, что именно таким образом его ученик еще лучше запомнит урок. А главное — склоняться и правильно исполнять приказы. Ведь за этим следовала небрежная ласка — одобрение госпожи, и никакой боли.
От мысли, что и сам Джай скоро может стать очередным подопытным кроликом для леди Диран Шааналь, у юноши пробежал мороз по коже. Оставалось только надеяться, что у них с Ларом будет не один и тот же эксперимент.
О нем вспомнили только через два дня. Но Джай не отказался бы и дольше посидеть в уютной камере с регулярным питанием, лишь бы оказаться как можно дальше от леди Диран. Юноша понял это сразу, как только увидел ее. А ведь когда очередной стражник вместо того, чтоб безмолвной статуей остановиться у его двери, вошел внутрь и велел ему выходить, молодой лорд даже обрадовался. Двое суток просидеть в четырех стенах — то еще развлечение.
Пока его провели по галереям, юноша успел оглядеться по сторонам. Но ничего особенно интересного не увидел. Оформление комнат, слуги, спешащие по своим делам. Для выходца из Империи они выглядели немного необычно, но не более того. В остальном — замок, как замок, с привычными заботами и кутерьмой.
