Ух, сколько эпитетов употребил маститый писака, раскатывая мою Женечку, аж зависть берет. Уж и такая она, и сякая, и эдакая и вон такая! Досталось и мне — так, за то, что с краю, стоял.
Ничего не поделаешь — пра-пра-пра-правнучка, самого Семена Волчика!
Звезды с ним, с писакой...
Мне то, что делать?!
Выбираться из кресла, возвращаться к Женьке и тащить ее в ЗАГС?!
Или — забить на все?!
Эх, монетку бы кинуть, да не правильно поймет друг — полковник.
— Артур, позвонить дашь?
Хмыкнув, полковник Мишелл толкнул по столу, в мою сторону, телефонную трубку.
— Две минуты. — Предупредил меня одногруппник. — "Твои" уже в здании.
— Такие же "мои", как и "твои"! — Огрызнулся я, набирая номер сероглазой.
Из двух минут, минута ушла на дозвон.
Услышав родной, уже родной, голос, не выдержал: — Как Тебе?
— Ты о журналах? — Моя Женька всегда была на редкость понятливой. — Забей. Делаем, как договорились!
С облегчением, отключил трубу и вернул хозяину.
— Спасибо. С меня причитается.
— Отработаешь... Если расскажешь всё, честь по чести... — Пожал плечами полкан. — Везучий ты, Тортик. И девушку встретил. И облизывают Тебя... И сам ты — Тортик!
Едва Артур спрятал телефон в карман, в помещение ввалилась целая толпа: дед — адмирал и сопровождающие его лица, общим числом в семь рыл.
В комнатке три на четыре метра, из которых — метр на метр занимал прикрученный к полу стол, сразу стало тесно.
Уставившись на меня так, словно впервые видел, дед поморщился — кто-то сказал ему, что у него Такой проницательный взгляд, который трудно выдержать! Ни фига подобного. Видал я взгляды и покруче. На одном, таком, я даже был женат. Целых два года. Пусть и не официально, но силы взгляда Натальи, это ничуть не умоляет.
Выдержав взгляд деда, едва не хихикнув при этом, попытался встать и представиться по уставу.
Не получилось — шесть рыл не зря ели свой хлеб и на первое же движение ответили вполне предсказуемо — четверо окружили меня, сбивая с ног, а двое подстраховали деда.
— Всё, сдаюсь! — Поднял я вверх руки, не желая отгрести чем-нибудь тяжелым. — Не шевелюсь, дышу в сторону...
Одно из рыл, видимо не потерявшее чувство юмора — улыбнулось в ответ и протянуло руку, помогая встать.
— Кто учил тебя плавать? — Задал дед вопрос и замер, сунув руку в карман.
— Обстоятельства. — Усмехнулся я, вспоминая, эти самые обстоятельства, в лице пьяного водителя.
Дед облегчено вздохнул и вытащил руку из кармана, продолжая сжимать в ней монетку на цепочке, достоинством в одно песо.
— Держи. — Протянул он мне цепочку. — Прадед передал.
Что же, если прадед расстался со своим счастливым песо, значит — рыльце в пушку, у старого пройдохи.
Хорошая у меня семья, не правда ли?
Вот потому и сбежал — надоело жить среди гениев.
— Как "Осы"? — Поинтересовался я, накидывая цепочку. — Гермеша, как?
— Жива, твоя... Гермеша. — Дед улыбнулся. — Перелом запястья, два выбитых зуба, переломанные ребра...
— Досталось, девчонке... — Покачал я головой, представляя, сколько ей предстояло проваляться в регенераторе.
— Не у нее. — Дед откровенно издевался. — У безопасников, что пытались ее к кабине "Рогатины", не подпустить! Так что, можешь ее поздравить, Гермеша Тианетай — снова лейтенант... А тебя, лейтенант Коржик, уже отпели. Так что... Прости, но к "Осам" я тебя не подпущу. И вообще — к простым смертным — не подпущу. А в свете всех событий, готовься долго — долго писать рапорты и давать показания. Так что, полковник Мишелл, благодарю Вас за службу и милости прошу, поставить автограф, под подписку о неразглашении.
Рыло сопровождения изящно выхватило станнер и Артур безвольно обмяк в кресле.
Дед щелкнул пальцами и второе рыло, проверив пульс и зрачок, довольно кивнуло и отошло в сторону.
— Поехали, лейтенант майористый... Или майор лейтенантистый?! — Адмирал демонстрировал хорошее настроение. — Тебя ждут великие дела.
— Ох... Лучше бы меня ждала мягкая постелька и горячая девушка! — Продемонстрировал я свое настроение, но к выходу, следом за дедом, направился без малейших понуканий. Крутилась у меня в голове одна мыслишка...
Когда до мощного, армейского флаера, окутанного силовой броней, оставалось всего два шага, мыслишка оформилась полностью и я замер, кляня собственную глупость.
— Ты чего? — Насторожился дед, уже из нутра флаера. — Испугался?
— С детства нравилось, как песо крутиться на цепочке... — Признался я и достал монетку из-за ворота летней рубашки.
"Волшебный песо" прадеда, поймал лучик солнца и игриво выстрелил им в сторону зеркального окна, в здании напротив.
Улыбаясь, изо всех сил сжал песо в кулаке.
Мир завертелся и ударил меня сперва под дых, затем наподдал по ребрам, сжав их не хуже страшной анаконды и, на финиш, в качестве более полного понимания происходящего — добавил по голове.
Блин. И приземлился я — мимо стула.
Прадед, встречающий меня в каком-то из своих "укрывищ", что разбросаны у него, на мой взгляд, по всему исследованному, а может и частично — по не исследованному, космосу, громко хрюкнул, видя, как я промахнулся.
— Теперь вижу — точно ты! — Отсмеявшись, прадед протянул руку. — Монетку, верни... Снайпер... Читал я, в твоем деле, что у тебя с Этим проблемы... Не верил, старый...
— Деда... — Я со стоном перебрался в мягкий стул и откинулся на спинку. — Ты почто меня сдал, Ирод старый!
— Эк, ты заговорил, правнучек! — Прадед мгновенно превратился в ежа. Остро-колючего и очень зубастого, ежа. — Не сдал, а проверил. И проверку, ты, не прошел!
— А деду Матти, зачем настроение портишь? — На столе, перед прадедом стояло целое блюдо яблок и это лучше любого другого факта говорило о том, что прадед, не смотря на всю его... Раненность на всю голову, ждал именно меня. Дотянувшись, выхватил из блюда здоровенный апорт и с наслаждением запустил в него зубы, давясь одновременно его ароматом и соком.
— Ну, все... — Печально махнул рукой прадед. — Яблоки появились — мозги отключились!
Да. Сложноцветные. Мой "отключатель" интеллекта.
Расправившись с апортом, снял с шеи цепочку с монеткой и вернул хозяину — Сразу ведь не поверил в такое чудо, что песо сменит владельца.
— Быстро ты... — Поднял бровь прадед и улыбнулся. — Рассказывай. А лучше — показывай.
Сосредоточившись, я принялся "показывать".
Получалось криво и косо — сказывался переход на уровень вверх, по пси способностям.
Пару раз, прадед кривился и морщился, но не перебивал.
Из всей семьи, только мы с прадедом, осилили этот хитрый инопланетный фокус, с прямой передачей информации. Только от деда ко мне картинка шла яркая и четкая, только с очень плохим звуком, а от меня к деду — шел очень хороший звук, но картинка — подкачала.
В последних номерах земного медицинского альманаха, промелькнула информация, что пситехнологию Камаллы уже адаптируют под наши мозги, только вот до масштабного применения, я так думаю, дойдет не скоро.
— Да уж... — Удостоился я от удивленного прадеда и снова потянулся за яблоком — антоновкой. Апорт хорош для "разогрева". — Влетел ты, правнучек... То, что девушку хорошую встретил — дело доброе. Дурное, что... Засветился, по полной. Так что, не обессудь, но придется твою Женьку в разработку брать. Парочка из вас получится... Та еще... Ферну я руки укорочу, а вот тебе, правнучек, придется теперь отрабатывать... Дары инопланетные... Сам понимаешь — оставить тебя на попечение даже контрразведки, я не могу. Будешь, теперь, со мной работать.
— Деда... А ты — кто? — Замер я, прерывая его монолог.
— Ну, ты и спать! — Расхохотался Прадед Камилл Горен. — Тебе бы этот вопрос, лет двадцать, назад, задать!
— Очень мне было нужно его задавать! — Фыркнул я. — У меня, тогда, другие гормоны в энном месте играли!
Антоновка быстро приказала долго жить, превратившись в десяток семечек и сухой хвостик.
— Никогда не мог понять, как ты умудряешься пожирать яблоки, без огрызков! — Попытался сменить тему разговора, Прадед.
— Деда... — Угрожающе протянул я. — Не надо! Сказал "а"...
— Вот тебе и "Б"! — Прадед перекинул мне в руку коробочку с часами. — Бери, пользуйся, правнучек.
"Бойтесь данайцев, дары приносящих..." — Помнит ли, кто-нибудь, сейчас, Гомера?
Сомневаюсь.
Вот и я — забыл.
Часы, по виду нечто среднее между апеллой и лонжини, в меру тяжелые и не золотые, как я и люблю.
На запястье сели — идеально!
Перевернув, по привычке, циферблатом вниз, встряхнул, прицениваясь к весу.
И взвыл от острой боли, пронизывающей левую руку от запястья и до самой... пятой точки!
— Не сопротивляйся. — Потребовал прадед. — Расслабься...
Очень легко говорить "расслабься"...
"Настройка пользователя завершена" — Серый, безэмоциональный, голос молотком стукнул в голове и сменился на нормальный, мужской. — "Настройка отдельных элементов будет доступна позднее".
— Добро пожаловать, в "триколор". — Усмехнулся прадед. — Долго, ты... Добирался...
— И еще столько же... Не отказался бы... — Прохрипел я и замер по стойке смирно. — "Триколор"?! Деда, это что, не шутка?!
— Ой, какой ты... Тупой, внучек! — Камилл Горен счастливо улыбался. — Тормоз — одним словом!
— Деда, я ведь часики могу и об стеночку, грохнуть! — Предупредил я, как можно более доброжелательно.
— Рискни. — Ширина улыбки прадеда стала совершенно невообразимою.
Пришлось снимать часы и бросать в стенку.
Голос в голове мыкнул и оборвался.
— Дурак, ты, внучек... И шутки у тебя — дурацкие! — Прадед потрясенно смотрел на остатки часов, валяющиеся у стены, по которым бегали крупные сиреневые искры. — Сила есть — мозгА не надо!
— Вот именно! — Согласился я. — Не люблю, когда меня в тёмную, юзают.
— Какие, мы... Свободолюбивые... — Кажется, мне удалось прадеда зацепить. — Между прочим, часики эти... Впрочем...
Дед махнул рукой удрученно.
— Деда... А в нашей семье, простые смертные, есть, вообще?! — Задал я вопрос, который мучил меня с момента появления адмирала Матти, на базе "Золушка". — Ну, которые к разведке отношения не имеют, в тайных обществах не состоят и науку вперед не двигают?
— Есть. Котька. — Улыбнулся прадед.
— Я людей имел ввиду, а не кошака! — Начал заводиться я.
— А, ты ж не в курсе... — Прадед почесал наморщенный лоб. — Котька, это сын твоего младшего брата...
— И, сколько, ему? Года три? — Зря дед завел меня, ох зря...
— Полтора. Кажется... — Прадед развел руками.
— Понятно. — Я внезапно успокоился и занялся яблоками.
"Триколор", в который меня так настойчиво пригласили — сосватали, очень простая, по сути своей, организация. Занимается обучением молодежи, патриотическими играми и прочими культурно — развлекательно — массовыми — программами.
Например, совсем не давно, на Тарии, прошел многодневный фестиваль молодежи и студентов.
"Фестивалили", почти месяц!
За это время, успели перетянуть на свою сторону, целый пакет, новейшего ПО; пару десятков — прототипов вооружения, вместе с их изобретателями и так, по мелочи.
В кругорядь, даже учитывая вложения, сделанные для бесплатных перелетов участников фестиваля с планеты на планету, Федерация Земли осталась в наваре.
А "триколор" — пользуется бешеной популярностью у молодежи, ведь попасть в поле зрения активистов "трехцветика", значит обеспечить себе надежное будущее.
Откуда все это, знаю я?
Очень просто — все данные лежат на поверхности, надо только суметь сложить два и два.
Женька, например, смогла.
И меня, носом ткнула.
— Хватит жрать эти сложноцветные... — Прадед вздохнул. — Ждешь, что извинятся, начну?
— Не мешало бы. — Нагло хрустнул я яблоком. — Как минимум. А потом — и объяснения, потребую!
— А "хи-хи" не "хо-хо", требовать объяснения, с руководителя организации?! — Опешил прадед. — Наглости, по — убавь, внучек!
— Ни за что. И это — не наглость. Это — разумное требование.
Хрустя яблоками, я раздражал деда и наслаждался этим состоянием.
Я очень любил своего прадеда.
Однако ключевым здесь стало прошедшее время.
Только перегибать палку, тоже не стоило и с яблоками пришлось завязывать.
— Интересно... — Прадед как — то странно подался вперед, разглядывая меня, будто впервые увидел. — В кого же ты, такой наглый, уродился? Матти в тебе и на грамм нету! Горенского — тоже сущие копейки. Словно подкидыш... Хотя... Так повернешься — вроде родной. А рот откроешь — совсем чужой!
— В зеркало давно смотрелся? — Раздался голос над нашими головами, и мы оба втянули голову в плечи. — Хватит, лясы точить. Обедать.
С прабабулей, спорить не желал никто.
И рука у нее — тяжелая, и язык — острый, и вообще... За ней не заржавеет... Их, на пару с Женькой, оставить на сутки... А потом, я даже боюсь представить, что может быть. Ладно, если передерутся. А если — договорятся?! Это ж моя жизнь станет кошмаром! Ну, уж дудки! Буду до последнего, держать их друг от друга, как можно дальше.
Прадед, сердито зыркнув на динамик, встал со своего места и стена, за его спиной расступилась, открывая чудеснейший вид на зеленый сад.
Ох, сколько нахлынуло, разом...
Пришлось мотать головой, отгоняя воспоминания и вытирая слюни — в этом самом саду росли медовые сливы, размером в половину моего кулака, золотые и сладкие, аж в варенье — без сахара.
Обед, бабуля Антонина Леонидовна, накрыла на столе под навесом, на улице.
Судя по количеству приборов, гостей ожидалось порядочно — не меньше десятка. И я очень хотел надеяться, что из членов семьи, больше никого не будет.
Впервые в жизни, мои мольбы были услышаны!
Первыми, из дверей летней кухни вывалилось трое совершенно безбашенного вида, парней.
Я сразу же почувствовал жуткую зависть — все трое оказались одеты по последней молодежной моде — драные джинсы, разбитые кеды и крашеные во все цвета радуги, волосы.
Расцеловав бабулю, один из них тут же умчался на кухню, второй занялся самоваром, а третий, принялся усаживаться на каждый стул, по очереди, словно примеряя их к своему заду.
Гости все прибывали и прибывали, наполняя сад дружным гомоном и рокотом молодых голосов.
От, все возникающих, новых и новых, лиц у меня пошла кругом голова: тарийцы, камальцы, шакти и ол'лари, словно пчелы над медовыми цветами, танцевали вокруг стола.
Бабуля куда-то отлучилась и народ принялся тягать со стола нарезанные продукты, кто-то прихватил тарелку с колбасой, прадед завладел тарелкой с сотами, полными янтарного меда, я успел отвоевать в неравном бою тарелку с мясной нарезкой.
Глумление над столом, сервированным заботливой, бабулиной, рукой стало приобретать воистину, вселенский размах — и было жестоко пресечено видом двух женщин — бабули и...
Моей Женьки...
Хорошо еще, что нарезку я успел благородно спитонить, иначе — были бы невосполнимые потери — тарелка, от удивления, у меня из рук выскользнула, зараза фарфоровая!
