А если строй надо разбить — тут уже другое оружие пригодиться. Усиленная винтовка, без штыка, с другими боеприпасами и тактикой. Получившейся "берданкой" можно было и на сорока метрах уконтропупить гоповарвара, и щит пробить, и голову снести. Правда, боекомплект поменьше, и стрелять нужно с упора или иметь недюжую силу, если на весу.
Причём в деле подбора оптимальных параметров и видов вооружения, сам того не зная, нам помог Инвар. Он Кукше тактику преподаёт, мы по его данным собираем мишени: прикрытые щитом, одетые по-разному, и так отрабатываем меткость и варианты применение оружия. Перешли Кукша и Ивар к строю — а у нас уже его макет в натуральную величину собирается, и народ "берданки" осваивает. Так и живём.
Началось тайное строительство винтовок для всего села и создание подвижных огнемётов. В обязанности деда теперь входило периодически раз в день проверять давление в баллонах для всего оружия. Стрелок наш теперь, не только взрослый, мог выпустить прицельно десять патронов по врагу, причём за минуту-другую. По местным меркам это был шквал огня, даже с учётом пониженной мощности боеприпаса. Хотя местные стрелы и этой пробивной силы зачастую не обеспечивали, вон, у мурманов спросите. А те, которые обеспечивали — там в полный рост встать надо да лук иметь чуть не два метра длиной. У нас же даже дети могли стрелять, проблема скорее была в переноске орудия, ружья и патроны с баллонами тяжёлые были, особенно "берданки". Хотя у нас мелких трое только осталось, остальным уже было за десять. Ещё пришлось с подачи Кукши создать насос ножной насос для воздуха, для зарядки баллонов в полевых условиях. Он резонно заметил, что если отстрелялся где-то в поле, неплохо было бы иметь возможность подзарядиться. И если пули запасные взять не проблема, то что делать с компрессором, который работал от паровой машины, никто не подумал.
Огнемёты стали похожи на пушки времён Наполеоновских войн. Передвигались на двух колёсах, с лафетом, только были сильно меньше и легче. Мурманы спрашивали чего это мы тут таскаем, отмазались тем, что эти баллоны — как котёл, взрываться будут в строю данов. Ну или других гопников. Ивар предложил сделать их легче и скатывать сами баллоны, без лафета. Мы отмели его идею, мол, и так пойдёт. Даже устроили показательную дезинформацию — пускали к берегу заводи незаряженные огнемёты, мол, так и будем катать, трактором пнём — они и поедут. Отсутствие испытаний в деревне обосновали опасностью для окружающих. Мы-то Перуновы родственники, пусть верят нам на слово!
Кстати, о богах. К идолу прикрепили табличку, аналогичную памятной о бое с данами. На ней была кратко изложена история появления тут моих родичей и смерти сыновей Буревоя. И изображены все они втроём. Первуша-кузнец с молотом, Вторуша-рыбак с лодкой и сеткой, Всебуд-земледелец с серпом. Церемония была грустной, взяли на неё и инвалидов.
Жизнь шла своим чередом. Кукша тренировался с Гуннаром, Кнут сидел за проектом лодки, придавленный моими идеями. Ивар тренировался в доспехах, и даже планировал пойти в поход — очен удачный протез вышел. Особенно когда к нему некое подобие амортизаторов из вновь созданных пружин добавили, безногий мурман на таком даже смог успешно махать топором. Да, не идеально, да, с кучей огрехов, как он сам говорил, но со временем он нащупывал способы работы на протезе, и даже нашёл в нем свои плюсы. Пару раз он подловил наших молодых вояк, подставляя ногу для удара. Те открывались, на радостях били учебным мечом по отделанной деревом железяке... И получали вполне себе убийственный удар по шлему.
Корабел тоже обзавёлся протезом руки, только вот с винтами для трехлапого зажима. Он им уголёк брал для черчения, или простой инструмент, вроде ложки. Даже ножом пробовал — не получилось, правда. А наша вся деревня работала, училась, экспериментировала, ставила опыты и накапливала ресурсы для новых свершений. Помимо промышленного, так сказать, ремесла, барышни облагораживали наш быт. Появились с моей подачи занавески на окнах, горшки с цветами, их Новожея лепила красиво, мы ей даже гончарный круг сделали, с приводом от паровика.
Половички пришли в дома, а в нашей спальне даже подобие ковролина, на основе сосновой шерсти и смолы. Мы его прибили с Зорей под плинтус, он не сбивался и приятно пах хвоей. Все такой себе тоже захотели, вот и работал наш ткацкий станок чуть не непрерывно. Новожеины же горшки натолкнули на ещё одну мысль. Новые чугунки да сковородки мы стали лить в глиняные формы с узорами. Барышни же принялись экспериментировать со стеклом, покрывая его расплавом Новожеины горшки да тарелки — теперь у нас была разноцветная посуда, основательно прожигаемая в новом сушильном цеху. Так завели себе ещё и гончарное производство.
Ивар носился с доспехами и мечом для сына. С мечом возился просто — ходил за мной и ныл, чтобы я ему сделал булатный. Первый наш, опытный, разломали в процессе исследования свойств нового материала. Пришлось продолжать эксперименты в этой области, а то не отстанет — всех уже достал, редкостным занудой становился бравый воин, со слезами на глазах рассказывая о том, как ему очень надо меч-кладенец. Нам надо искать способы ковки этого долбанного булата. Там если температурный режим не выдержишь, он в обычную сталь превращается, вот и мучились. Правда, меч новый получился. Классный такой, лёгкий и прочный. Упороли им со всей дури по топору Гуннара, проверяли заявление о том, что булат сталь рубит. А мы же экспериментаторы, нам подавай опыты да исследования! Ну, не то чтобы рубит, но зазубрину оставили знатную, на половину топора. Проверили лезвие меча, затупилось совсем чуть-чуть! Здорово! Резцы по металлу теперь делать из такого буду! Ну и пошли обратно в мастерские — делать Гуннару новый топор. А то Ивар, гад, его принёс для опытов, и не сказал, что это пацана оружие. Гуннар чуть не плачет, мол враги вы все и я вас ненавижу! Успокоили, объяснили, ткнули пальцем в Ивара. Мол, это он, подлец, подсунул, мы не при делах. Там чуть драка не произошла, еле разняли.
Щиты мы тоже переделали под доспехи. Они стали с заменяемыми стальными пластинами. Копья так вообще цельнометаллические, тоже скручивающиеся, хоть и короче деревянных вышли, но прочнее и легче. Тренировались в новых доспехах, по мере их создания на каждого члена рода. Сначала все в наколенниках и налокотниках. Потом защита ног, потом — рук, затем шлем. Бронежилеты-кольчуги в самом конце навешали, они самые тяжёлые и неудобные. Народ не роптал. Мы каждому показали обстрел чучела в доспехах из арбалета, да Ивар порубил мечом их и топором. Защита получилась достойная.
Лоси наши зиму пережили хорошо, правда, скоро у нас будет пополнение. Машка округлилась, опять скоро будет рожать. Придётся ещё раз им расширять жилплощадь, иначе не влезут. А если Ванька ещё кого из леса притянет — то надо ещё пару квартир лосинных строить. Правда, после появления мурманов и нападения данов, семейство Машки хоть и продолжало отираться в деревне, но все больше времени проводило в лесу. Учили Ваньку жизни лосинной, да и просто толпа народа их пугала. Временное жилище мы им сделали, непродуваемое, в сосновом бору, они там и провели большую часть времени. Лишь на сильные морозу приходили к нам погреться. По весне они начали шататься по лесу, есть молодые побеги и редкую траву.
Было чуть грустно, что лоси так отдаляются, но что делать. Мы всё-таки люди, а они звери, и хоть и одомашнили мы их чть-чуть, пусть на воле бегают. Главное, не поссориться окончательно да не охотиться на них. Кукша, кстати, это предложил. Мол, в чаще не поймёшь, свой лось или чужой. Пусть все живут, нам кожа не нужна, у нас цепи есть, а мясо кролики дают. Ходила наша животина с семейством по деревне иногда, красовалась. Ну а мы их в ответ морковкой прикармливали да солью.
Самая большая трудность была скрыть винтовки от мурманов. Стрелять ходили по очереди, по одному или по двое. Потом втихаря совещались, обсуждали результаты. Вроде все научились, я с каждым сходил, лично проверил. Тренировки в деревне продолжались с арбалетами. Мурманов тоже начали ставить в строй, с новыми доспехами и оружием. Да всем ещё по мечу булатному сделали и острию копья такому же. С подачи Ивара ещё топоры хотели булатные, но они сильно утяжеляли стрелка. Мы-то про себя помнили, что винтовка массивнее. А вот Гуннар с новым булатным топором так и бегал. Он теперь у него цельнометаллический, лишь ручка деревом обклеена.
А владение мечом всё-таки решили добавить в воинское обучение. А то справа есть, а пользоваться ей никто не умеет. Того гляди тупо отберут. Этому нас пытались учить Ивар и Гуннар, да Кукша с самыми мелкими занимался. Наука была сложной, с налёту, как со стрельбой из арбалета или винтовки, тут не получится. Но мы не унывали. Причём даже стон барышень прекратился, раньше все жаловались на нагрузки. Они не хотели таскать по началу на себе тяжесть доспехов и нового, стального оружия. Но после долгих тренировок противодействие прекратилось. Зоряна потом смеялась, рассказывая как друг на друга они в бане посмотрели — стройные, поджарые, спортивные, красивые — и решили что всё на пользу. Не возьмут мужиков силой, так красотой добьют. Мой супруга тоже формы приятственные обрела, чему я был очень рад. А детям железо на себе таскать было даже весело — все не у станков да не в мастерских пропадать.
К моменту появления Торира, в начале мая, мы обросли новым оружием, доспехами и поросятами. Они появились случайно и чуть не выдали наши винтовки. Веселина пошла пристреливать свою "берданку", усиленную и более массивную винтовку, в лес. Она одна обычно ходила, никто даже внимания не обращал. В этот день она долго не возвращалась. Мы начали переживать, хотели даже партии поисковые формировать. Благо, район куда она пошла, девочка на карте отметила. Не успели мы собраться, как в сумерках из леса раздалось пыхтение и визг. Побежали посмотреть что же там происходит. Пыхтела Веселина, визжали три поросёнка. Мохнатые, страшноватые, громкие. Веселина тащила тушу кабана, вернее, свиньи, матери этих парнокопытных.
Шла девочка по лесу, никому не мешала. Нашла полянку, устроилась для стрельбы, мишень себе сделала. Тут в кустах шорох — появилась эта самая свинья с выводком. Увидела девочку, и нет мимо пройти, бросилась в атаку. Веселина с испугу всадила ей в лоб пулю. Свинья упала замертво, троица поросей, жалобно повизгивая, бросились к телу не в меру агрессивной мамаши. Веселина решила, что оставлять тушу — кощунство, но весит-то она много! Вот и пёрла её через лес на ветках еловых, отбрыкиваясь от поросят. Эти дурни так от неё и не отстали, пока до деревни не дошли. Там бросились всё-таки на утёк. Ловили их всем селом, уже в темноте определили трёх новых жителей в место постоянного проживания. Построили свинарник, кормили всем подряд. Те вроде смирились с судьбой шашлыка. Такое вот неожиданное прибавление к нашим кроликам.
Я на момент появления Торира вообще лил унитаз. Благо, воскресенье, и такая работа отвлекала от более насущных дел. Я пытался сделать как в моем времени. Мешал глину, делал её пожиже, и заливал в формы. Это был моя пятый унитаз, остальные треснули при температурных (в печке), статических (пока стояли на земле), и динамических (под весом Обеслава) испытаниях. Так что крик Олеся о приближающейся лодке (везёт пацану в дозоре) я услышал, будучи весь в глине.
Тревога не внесла суеты, народ деловито облачался в доспехи, Кукша тащил мне мои. Я занял позицию на валу, рассматривал лодку. Блин, надо ещё бинокль сделать, а то до фотоаппарата далеко, а с собой его таскать постоянно жалко, разобью ещё. Лодка была узкая, и плыла достаточно далеко от берега. Я же ждал сигналов, их два штуки должно быть. Один от Торира, оговорённый заранее, второй — от Ярослава, секретный. Кукша прибежал, протянул мне фотик, я приблизил лодку. Вроде, знакомая. Но мне они все на одно лицо, как различить — непонятно. Наконец, кто-то замахал тряпкой на копье, а ещё одна свесилась за борт. Вторая была розовая. Вроде, все в порядке, но надо быть начеку.
Встреча проходила по прошлогоднему сценарию. Лодка осторожно на этот раз вошла в заводь, уткнулась в берег. С неё сошёл Торир, за ним вояки. О! Вон и Славик спрыгнул. Мы стояли в строю, бывших раненых мурманов пока отвлекали дети в доме. Вояки-инвалиды не знали, что происходит, мы им не сказали. Только ляпнули про учения и всё. На всякий случай. А то вдруг бой будет? Не известно ведь, с какими намерениями лодка приплыла. Но сошедшие с неё мурманы держали щиты за спиной, мечи и топоры в ножнах или за поясом. Вроде всё мирно. Мы отставили щиты, и отправили Обеслава сказать раненым о том, что их ссылка закончилась. Кореша приехали.
Торир пошёл первым, я ему на встречу.
— Мир вашему дому, — на корявом русском сказал вождь.
— И вам не хворать. Ну что, здорова, бойцы! — я протянул руку Ториру, тот малость подвис, засомневался, помнил, как его на прощальном нашем рукопожатии током дёрнуло, — Ты опять что-то задумал?
Вождь выдал протяжно фразу а-ля "Да вроде нет..." и пожал таки мне руку. На этот раз током не ударило, и возникшее было на секунду напряжение между нами и мурманами пропало.
— Боги только тех предостерегают, кто нас примучивать собирается, — прояснил я обстановку, и мы обнялись, — Зоря! Соберите на стол, друзья приехали.
Мужики заулыбались, Ярослав подскочил, поздоровался, и начал глазами что-то выискивать. Хм, Веселину он высматривает, наивный. Она в лесу, её так просто не найдёшь. Да ещё и с винтовкой. Поэтому пусть потерпит пока она её спрячет. Из дома выскочили раненые, в доспехах и с оружием. Как выяснилось, нездоровое шевеление в деревне мужики-инвалиды заметили, припёрли к стенке мелких, те признались, что Торир вроде как идёт. А может и не он. Потому вас в доме и придержали, вдруг бой будет, а вы раненые. Мы так Смеяну сказать научили, как раз на такой вот случай. Мурманы схватили доспехи, Кнут щит зафиксировал в протезе, и поскакали отбивать атаку. Ну или в чертоги Одина, как получится.
Увидели своих, обрадовались, бросились к боевым товарищам. Те смотрели оторопело на бугаев, несущихся на них с опущенными личинами, в весеннем, зелёно-коричневом камуфляже по самые глаза, с такими же камуфляжными щитами. Потом Кнут поднял личину, закричал радостно, мол, свои. Гуннар и Ивар сделали также, чем повергли в шок бедных мореходов. Оставляли-то инвалидов грустных, а встречают их полноценные бойцы. Ну, на первый взгляд. Торир опять начал хвататься за амулет, но вроде узнал своих, и его отпустило. Потом были смотрины. Обнимались бывшие раненые и прибывшие мурманы, Кнут разжал протез, щит упал. Металлическая рука мурманского корабела начала похлопывать по спинам коллег по опасному ремеслу. Возгласы удивления, переходящего в панику, усилились, когда Ивар снял носок, ботинки на протез было сложно одевать и долго, он так выскочил. Картина была та ещё! Полное ошеломление присутствующих видом поскрипывающих амортизаторов в начале протеза и подпружиненной стопы из доброй стали. Это мы так уже модернизировали протез. И что удивило Торира больше — конструкция или материал обновки — я не понял.
