— А ведь я хотел по хорошему,— нерубский язык больше похожий на скрип снастей никто естественно не узнал.
Больше я себя не сдерживал. Стрелы Тьмы роем разлетелись по трюму, находя свои жертвы, а в половине случаев просто попадая в деревянные переборки. Использовать что-то более мощное было излишне. Когти усиленные глифами в столь тесном пространстве собрали кровавую жатву. Никаких доспехов люди одеть не успели, потому удары чаще всего оказывались смертельными. Укрепленный магией хитин легко выдерживал последовавшие выстрелы и фехтовальные изыски проснувшейся команды.
— Перезаряжай!— командовал кто-то разобравшийся в ситуации,— По команде, огонь! Быстро зажгите факел, крабьи выродки!
Благодаря пониманию человеческой речи я успел прикрыть голову руками, что сохранило мне второй глаз. Не теряя инициативы, какой-то умник бросил в мою сторону шарообразный предмет, с искрящимся в темноте фитилем.
— Граната!— заорал целый хор голосов.
— Идиот!— выдал характеристику более опытный боец.
С этим не поспоришь — использовать такой боеприпас в замкнутом пространстве родного судна — это крик отчаянья или скорее глупость.
Отскочивший от палубы металлический объект я удачно отбил передней опорной ногой обратно и все равно взрыв меня немного контузил. Звон в перепонках едва не лишил одного неруба слуха. Моим противникам повезло меньше — осколочная граната похоронила организованное сопротивление, выведя бойкого командира из строя. Пол весь был залит кровью, в которой стонали раненные моряки. Над головой слышались крики вероятно капитана, организовывающего остатки команды. "Твою мать!... на .... В следующий раз сожгу всех к паучей матери!"
Мое появление встретили всего пять флибустьеров во главе с капитаном. В свете луны я, наверное, для них выглядел сущим монстром.
— Это что за хрень, русалочьи сиськи!— растерянно воскликнул предводитель пиратов, что не помешало ему метнуть длинный кинжал.
Данный экземпляр холодного оружия в магическом спектре выделялся из окружающей обстановки светящейся вязью символов на клинке, потому был осторожно отбит трехпалой рукой в сторону. Боя как такового не последовало. Терять еще что-нибудь важное в планы не входило, потому Стрелы Тьмы отправили четырех неудачников на тот свет. Капитана же защитил некий амулет не шее, который никак не помог против плевка парализующим ядом.
— Похоже все. Осталось только посчитать, сколько выжило матросов и хватит ли такого количества для путешествия на юг.
Результаты "тихого" захвата корабля не обнадеживали. Нерубские когти не оставили возможности пострадавшим почувствовать прелесть регенерации. Пока я обыскивал судно в поисках хитрожопых гуманоидов, решивших отсидеться по темным углам, раненые флибустьеры банально истекли кровью. Выжили лишь четверо парализованных в самом начале и один бугай, подстреленный дружественным огнем. Шквальный огонь в полутемном помещении парализованных без внимания также не оставил, потому для заклинания регенерации нашлось целых трое добровольцев. Итого в остатке имеем: восемь матросов включая Генри Уорда, капитан вместе с двумя своими ближайшими сторонниками и маг-недоучка Стокэра.
Скажу прямо — это не то, на что я изначально рассчитывал, совершенно не то.
Глава 61.
Одноглазый капитан.
Рассвет я вынужденно встречал на палубе своего нового приобретения. Ощущать себя судовладельцем было бы приятно, если бы не цена, заплаченная за старенький парусник. Чтобы не пришлось объяснять перспективы гуманоидам несколько раз, Генри и Стокэра вернулись на судно в ту же ночь, конечно же, в качестве безвольной ноши.
День сегодня обещал быть ясным — солнце показало свой яркий лик, заставляя очнувшихся людей щуриться. Кто-то сонно зевал, те же, кто очнулся от яда раньше остальных, обреченно смотрели в мою сторону. В своем большинстве нелепых иллюзий моряки похоже не питали и правильно делали. Сюсюкаться с ними никто не собирался. Я замер рядом с гирляндой из коконов и взращивал в своем разуме милосердие. "Твари лишили меня глаза!" Боль каждое мгновение напоминала об утрате и пугала вероятным повреждением мозгового ганглия. Не хватало только обзавестись каким-нибудь дефектом памяти или разума. Предварительный анализ паутины памяти к счастью ничего страшного не обнаружил, так что я решил считать свой мозг непострадавшим. Со временем утерянный орган зрения восстановиться, благодаря выдающейся регенерации нерубов, но на это уйдет немало скарабеев времени. Лучше бы лапу отстрелил, снайпер хренов. Всю дорогу за людьми нужно будет внимательно следить день изо дня, а урезанное поле зрения этот процесс совершенно не облегчает.
— Люди,— на малопонятный скрип прямоходящие макаки отреагировали слабо. Кто бы стал вслушиваться в трели сверчков, желая услышать человеческую речь? Таких энтузиастов нужно еще поискать, но только не среди отребья с поголовной алкогольной зависимостью.
Огонь, загоревшийся меж когтей моей руки, привлек внимание даже самых глупых и безнадежно тупых членов поредевшей команды. Стихия разрушения всегда привлекала внимание человека, примитивный психологический прием не подвел и в этот раз. Всё моё желание выразить негодование и ярость пропали втуне — мужики не имели ни малейшего понятия о невербальных сигналах нерубов, что уж говорить о феромонах. Я раздраженно поджал хелицеры и начал неторопливо прохаживаться вдоль висящих коконов, заглядывая в глаза пленников. Лица мужчин выражали страх, обреченность, а местами и гнев. Магическое пламя, пылающее над нерубской ладонью, по понятным причинам ставило во главу чувство упомянутое первым.
— Люди, вы должны слушаться меня беспрекословно. Теперь ваши жизни находятся в моей власти, а первоочередная задача вернуться в Лордерон наиболее быстрым и безопасным путем. Всем понятно?
Недоуменное молчание большинства я принял за полное согласие, чему был несказанно рад. Не зря же я учил человеческий язык столь примитивным образом — из уст в уста. Оставалось лишь закрепить мысль о неизбежном наказании и пожертвовать еще одним матросом. Расточительно? Еще как, но другие варианты казались менее надежными, к тому же причин для такого поступка было несколько. Я размышлял следующим образом: слабость показывать нельзя, как и ценность каждого выжившего матроса, так каждый начнет рано или поздно хамить или "терять берега" иными способами. Нет, лучше я сразу запугаю всех смельчаков и борцов за свободу. Седовласый кок Саймон мало того, что был тщедушным мужичком с хилым телосложением, так еще и оперировал непонятной силой. В магическом спектре он отличался от остальных довольно ярким свечением вокруг тела. Оно во многом отличалось от ауры магов, но схожие черты просматривались даже с первого взгляда. Я списал идентичные элементы на расовые особенности, ведь шаманы троллей в магическом зрении выглядели совершенно по-другому. В любом случае со временем в данную теорию можно будет внести правки, если она ошибочна.
По словам того же Генри кока никогда не привлекали к тяжелой работе, а лекарь мне сейчас был совершенно не нужен. Сам справлюсь в случае чего. В общем, самый дряхлый бородач был удостоен чести своим примером вразумить своих друзей и товарищей. Если бы не личи, то люди стали самой послушной командой нежити на Азероте.
— Смотрите, что вас ожидает в случае неподчинения.
Огонь меж когтей сменился клубящейся чернотой, и Стрела Тьмы метнулась в лицо беззащитного адепта Света. Показательная казнь обернулась фарсом. Перед лицом кока мгновенно возникла светящаяся солнечно-желтым светом пленка, которая без следа поглотила мой снаряд. Интересно. Чем бы не оперировал Саймон, с нерубской магией той же стихии это не имело ничего общего. Свет свету рознь. Золотисто-солнечный оттенок силы слепил мой магический взор, не давая разобраться в мелких деталях, и кардинально отличался от холодных белых лучей нерубов. Пленка выглядела как уплотнившаяся аура, без каких-либо упорядоченных структур наподобие Щита Маны или других стихийных щитов, что мне были давно известны. Если Стрелу Тьмы странная защита поглотила без проблем, то мои когти прошли сквозь нее без сопротивления. Жрец напрягся, пытаясь разорвать паутину, но даже с подпиткой от неведомого источника у него ничего не вышло. Вздувшиеся мышцы налились тем самым светом, но чудеса подошли к концу, и его аура стала заметно тусклее — выдохся бедолага. Череда ругательств, выплеснутая на мою персону, изо рта кока отличалась необычным слогом и элементами ямба. Начитанность моряка чувствовалась даже с моим начальным знанием языка.
— Молчать, двуногий. Ты продемонстрировал интересные способности, поэтому останешься в живых. Посмотрим, что ты еще продемонстрируешь,— после этих слов я вновь вернулся к осмотру остальных пленников и продолжил запланированную речь,— Мне нужны только те, кто сможет управиться с такелажем корабля и направить парусник в земли людей. Слабые, больные и просто тупые засранцы станут кормом для моих питомцев. Бежать вам некуда, убить меня у вас не получится, хотя можете попытаться.
Первоначальные представления о физической слабости Саймона оказались неверны, потому урезать экипаж еще на одного члена не потребовалось. Изменить свое решение я всегда успею. За умениями худощавого жреца скрывались знания, до которых я с некоторых пор стал чрезмерно жаден. Стоило информационному голоду возобладать над осторожностью и представлениями о безопасности, как проявлялось несвойственное нерубам мягкосердечие. Найдутся и другие способы продемонстрировать силу и власть. Первоначальные планы приходилось корректировать на ходу.
Сейчас меня в первую очередь интересовал вопрос — готов ли корабль к длительному путешествию? Задерживаться у берегов Нордскола дольше необходимого минимума я не собирался, ведь матерый старик может вернуться раньше срока. Единственным человеком, владеющим нужной информацией, по умолчанию являлся капитан. С него я и начал индивидуальные беседы.
— Ты капитан Пит?— грозное шипение не произвело на мужика ожидаемого впечатления, и тот молча щурил глаза,— Отвечай на вопрос, твою мать, или простишься с жизнью.
Нордскол.
Парусник "Улыбка Кракена".
Грязный Пит, бывший капитан.
Очнулся Пит ранним утром с очень плохим самочувствием и привкусом какого-то зелья во рту. Мысли о наказании Саймона за столь мерзкий вкус лекарства мгновенно пропали, когда глазам предстала страшная картина. Его судно захватил какой-то паук-переросток! Об этом недвусмысленно говорили странные путы и недостойное никакого доверия многоногое чудовище, по-хозяйски прохаживающееся по палубе. Таких тварей опытный пират еще ни разу не встречал в своей жизни. А затем он вспомнил, что неприятные ощущения на языке никак не связаны с зельями корабельного лекаря.
— Тысяча тухлых моллюсков! Что происходит?— сплюнул на палубу вязкую слюну бывший владелец судна.
Воспоминания о событиях прошлой ночи мгновенно дали исчерпывающий ответ на прозвучавший вопрос. Капитан сразу вспомнил гибель артиллеристов и свое чудесное спасение благодаря старому амулету, снятому с одного из ограбленных жрецов. Благочестивого старца отправили на корм акулам, но его "подарок" спас новому владельцу жизнь в критической ситуации. Не зря Саймон хотел выкупить у него этот талисман. Чудодейственная цацка теперь находилась в лапах страшного монстра.
Когда паук зажег огонь, то привлек внимание всех выживших, а затем начал скрипеть и шипеть. Только после попытки убить корабельного кока черным колдовством Пит разобрал в звуках издаваемых насекомым подобие слов. Умение разговаривать беспокоило Пита намного меньше, чем проклятая магия, с которой простому человеку не совладать. С трудом повернув голову, капитан с удивлением обнаружил среди коллег по несчастью изможденного мага и Генри Уорда. Выглядели они, как после месяца на одной воде, но в речь гигантского паука вслушивались внимательно и похоже понимали больше остальных. "Нашлась пропажа". Только этот факт больше не мог порадовать бывалого морского волка.
Когда одноглазый паук остановился прямо напротив него, то Пит завороженно уставился на страшную рану. Там где должен был находиться второй глаз монстра, зияла безобразная дыра, из которой сочилась зеленоватая жидкость. Насекомое грозно шипело ему в лицо, угрожающе шевеля отростками с длинными клыками. "Ядовитые",— подумал капитан.
Не получив никакой реакции чудовище ухватило его за шею и принялось немилосердно трясти.
— Капитан,— выкрикнул Кривой Джек, чем привлек внимание гигантского паука и остановил бессмысленное рукоприкладство,— Он говорит, что-то на счет смерти твой матери.
— Что?— удивился Грязный Пит, забыв на мгновения о недавней встряске,— Она же давно испустила дух.
— Возможно, я не так понял. Эй, господин паук, говорите медленнее и четче, а то вас совершенно не понять,— осторожно продолжил говорить матрос.
Паук, не говоря ни слова, подошел к выскочке и стремительным движением полоснул болтуна по лицу. Когти прочертили две глубокие раны, в которых блеснули уцелевшие зубы Джека и розоватый язык. Спустя мгновения насекомое приложило свою уродливую кисть к ране, и не самый ценный член команды дико заорал. Экзекуция продлилась всего пару минут, а отнятая от лица лапа теперь скрывала белесый шрам и изможденного переговорщика. В этот раз, хорошо подвешенный язык не спас своего владельца от неприятностей. Показательная жестокость заставила работать мозги Грязного Пита с удвоенной скоростью. "Как спастись? Что делать?" Боевые товарищи не спешили привлекать к себе внимание быстрого на расправу захватчика в столь безнадежной ситуации.
— Генри,— старательно выговаривая слова, безэмоционально произнес паук,— Будешь переводить, если кому-то станет что-то непонятно.
Первые пленники, познавшие жесткий нрав палача, старались быть тише воды и ниже травы, чтобы не отправиться кормить рыб. Они выделялись на фоне остальных несчастных излишней худобой и лучшим пониманием недалекого будущего, что ожидает всех присутствующих.
— Ты капитан Пит?— вернулся на прежнее место паук.
Прилив адреналина положительно сказался на обострившихся чувствах, в том числе и слухе, что позволяло улавливать смысл чужих слов с небывалой эффективностью.
— Да,— уверенно ответил лысый капитан, который за неспокойную жизнь перенес пару неприятных допросов и не раз ощущал на своей коже жар раскаленного железа. Повторять этот опыт ему совершенно не хотелось, а становиться игрушкой в чужих руках тем более. Как и всякий разумный в неблагоприятной ситуации флибустьер решил положиться на свою хитрость и удачу.
— Корабль готов к обратному путешествию?
— Не совсем,— честно ответил предводитель пиратов, желая скрыть за истиной важные детали. Сейчас единственной надеждой стало возвращение нанимателя — Кел'Тузеда,— Кое-чего не хватает.
"Главное, что на борту появился совершенно лишний пассажир!"
