"Снимайте все."
Быстро обернувшись, отдал я приказ съемочной группе малышек с видеокамерой, одновременно дрожащей от возбуждения рукой залезая к себе в карман за фотоаппаратом.
"Я пока тоже сделаю несколько снимков себе на память..."
Быстро включив машинку, настроив прицел объектива на девочек, едва слышно выдохнул я. Закончив приготовления, я громко объявил.
"Начали репетицию!"
Едва я отдал команду, как девочки на сцене тут же пришли в движение, занимая эротичные позы — несколько малышек просто выпятили вперёд все свои достоинства, сделав при этом свои пальчики зайчиками и мило улыбаясь, другие — встали на колени, подняв свои попки вверх, третьи сооружали небольшие эротические сценки с четвёртыми, а пятые и шестые буквально набросились друг на дружку, начав лизаться и сосаться между собой. Выглядело это все до жути эротично, уже через пару секунд я почувствовал как сильно напрягся мой инструмент у меня в штанах, грозясь собой порвать плотную джинсовую ткань. Однако вместо того, чтобы подняться на сцену к малышкам и принять участие в их игре, я силой воли удержался и, сдерживая свой природный инстинкт, быстро защёлкал камерой у себя в руках, не забывая давать малышкам на сцене ценные комментарии.
"Катя и Оля, вы должны быть более естественными. Высовывайте свои язычки дальше, попки оттопырьте ещё сильнее. Покажите мне страсть."
Послушные моему приказу две девочки сразу же присосались к ротикам друг дружки очень сильно, если до этого они просто страстно лизались, то сейчас же они буквально слились в поцелуе в одно целое; вскоре послышался чавкающий звук, и с громким и протяжным "слюююрп" два ротика разъединились, высунув свои маленькие язычки, девочки стали прямо в воздухе облизывать друг друга, перекатывая на своих миленьких язычках свои слюнки. Однако я не стал задерживать свой взгляд на них настолько долго, чтобы рассмотреть все мелкие детали их небольшой любви в совершенстве.
"Ксюша, ноги шире."
Вместо этого скомандовал я, поправляя объектив на очередной новой девочке. Сидящая на попке малышка, едва услышала мой голос, тут же послушно развела свои и без того широко разведённые ножки ещё шире, придерживая их при этом своими ручками, демонстрируя камере свою маленькую розовую писечку теперь уже во всей красе.
"Так?"
С лёгкой невинной улыбкой, на которую способны только дети, улыбнулась в камеру крошка, но я не поддался на её очарование — я уже слишком много видел таких маленьких шлюшек; потому, сделав несколько профессиональны снимков, я перевёл камеру на следующую крошку.
"Да, именно так. Так и держи их. Вика, тебя это тоже касается, выше руки и шире ноги. И улыбайся. Ты же не хочешь, чтобы Виктор запомнил тебя грустной?"
Очередная девочка, послушная моей команде, стоящая враскорячку на широко разведённых согнутых ногах и высоко поднимая вверх согнутые руки, потянулась ещё сильнее. Небольшие подмышки девочки, теперь открытые целиком моему обозрению, заблестели свежим потом, стройное маленькое тельце изящно изогнулось, выпячивая вперёд маленькие соски крохи, а на губах малышки заиграла озорная улыбка.
"Юля, Олеся. Тритесь кисками сильнее, дайте мне больше чувств!"
Перевёл я камеру на очередную пару девочек. Те послушно затрясли своими попками и своими накрест сведёнными ножками, хлюпая своими мокрыми кисками друг об дружку. Лица девочек в это время излучали смешанные чувства; чувства эйфории, возбуждения, а также страха и унижения. Стоит ли говорить, что это был мой самый любимый коктейль? Прицелившись фотоаппаратом, я снял крупным планом маленькие, едва заметные ниточки соков малышек, тянущиеся от одной киски девочки к другой, и тут же перевёл камеру на новых крошек, отдавая им очередной приказ. Длилось все это действие больше часа.
"Время поджимает. Вы здесь уже закончили?"
На момент, когда я сделал последний снимок, примерно сотый по счёту, мою фотосессию осмелились прервать — из-за моей спины из теней, откуда раньше выходила Алиса, вперёд вышла средних лет женщина со светлыми волосами и красивыми полукруглыми и очками на переносице. Эта женщина была совершенно голой — её весьма большая грудь призывно смотрела на меня своими возбужденными сосками, а красиво выбритый лобок манил одним своим видом; впрочем, несмотря на то, что любая "воспитательница" в моем "садике" выглядела подобным образом, конкретно эта женщина была по сравнению с ними чуть более важна — конкретно данная модель моей игрушки отвечала за весь мой "садик" и за весь его персонал.
"Да, полагаю, что да."
С улыбкой переключая на мониторчике дешевого фотоаппарата сделанные мною фотографии малышек, кивнул я. Да, это было совершенно не обязательно — самолично снимать все моменты, ведь мои личные маленькие "операторы" и сами неплохо со всем справились бы, однако я почувствовал острое желание сделать снимки самолично. "Возможно, это меня каким-то странным образом заводит, снимать малышек на камеру...", с улыбкой подумал я, играючи покрутив фотоаппарат в руке на небольшой верёвочке, приделанной ему сбоку, а затем внезапно крепко сжал машинку руками и внимательно уставился на фотоаппарат в своих руках. Шальные мысли пришли мне в голову, и я внезапно понял, что, между прочим, это был тот самый фотоаппарат, с которого все и начиналось — та самая машинка моей старшей приёмной сестры, которая засняла первые дни с моей новой силой и моей изменённой семейкой. С того самого дня я не расставался с ним, нося его с собой как трофей и не забывал иногда подзаряжать его. Эта самая игрушка засняла поистине великие вещи — моих любимых некогда малышек-игрушек Диан, она же засняла мать Персиваля и ещё сотню других женщин, подчинённых мне. С ней в кармане я прошёл огонь и воду, не помню даже, но вроде бы я не вынимал этот фотоаппарат даже во время штурма подземного комплекса Виктора. Любопытным тут, в данной ситуации, было то, что теперь этим же фотоаппаратом я сейчас снимал новую жизнь своего молодого наследника — Виктора. Похоже, этот аппарат, можно сказать, уже проходит со мной через поколения. Кто бы мог подумать, что так будет?
"Я закончил."
Прервавшись от раздумий на этой тему, улыбнулся я женщине. Та медленно и важно кивнула мне в ответ.
"Прошу вас проследовать за мной в ваш кабинет. Для вас уже все приготовили."
С этими словами воспитательница развернулась и зацокала по полу своими каблуками, элегантно удаляясь от меня, красиво вращая свой задницей. Боясь отстать, я торопливо поспешил за ней.
"Эй, попка, я сделал твой характер строгим и сучьим, но не для того, чтобы ты выежывалась передо мной."
Сказал я, едва догнал женщину, отвесив по её заду шлепок, от чего он закачался, однако на строгую женщину это не произвело впечатления.
"Как скажете, сэр. Я постараюсь больше не выёживаться."
Все тем же строгим голосом, не сбавляя своего шага, прокомментировала дама; мой удар словно бы остался ею незамеченным. Идя наравне с нею, я улыбнулся.
"Иногда меня заводят такие строгие шлюшки, как ты. Надменных шлюх я очень люблю унижать. Не забудь мне потом напомнить, чтобы я поиграл с тобой."
К тому моменту, как я отдал воспитательнице такой приказ, мы уже дошли до места назначения; как хороший лакей, дама сперва открыла тяжёлую железную дверь, ведущую в мой кабинет, встав от неё сбоку, пропуская меня вперёд, и лишь затем ответила:
"Слушаюсь, сэр. Прошу вас."
Открыв передо мной дверь, при этом даже ни на йоту не изменившись в лице, и тем более не убрав с него своего надменного выражения, пригласила меня воспитательница. Однако я не двинулся с места, наблюдая за стоящей по стойке дамой, а вернее — за её телом.
"Сэр?"
Вместо ответа я сделал шаг. А затем ещё шаг. А потом ещё и ещё, до тех пор, пока мои выставленные вперёд руки не погрузились в мягкую плоть грудей воспитательницы. Не теряя времени зря, я начал наминать сочные дойки женщины, игнорируя её строгий взгляд, направленный на меня.
"Сэр, я прошу вас."
Спустя минуту моих игр с её сиськами, воспитательница снова повторила своё приглашение, и я снова его проигнорировал, на этот раз взяв соски женщины пальцами, и начав тянуть за них грудь женщины в параллельные стороны. Затем, все так же сохраняя молчание, я сменил тактику и принялся нежно массировать грудь женщины своими ладонями, однако эффекта эти мои игры, впрочем, как и все предыдущие, дали ещё меньше, чем если бы я играл с трупом.
"Сэр, скоро должно начаться выступление. Если вы не войдёте в кабинет прямо сейчас, оно скорее всего..."
Наконец, не выдержав, раздраженно начала женщина, однако я прервал её, схаркнув ей в рот.
"Подождёт до завтра? Ты это хотела сказать?"
Спокойно спросил я.
Сглотнув мою слюну, словно она всегда только этим и занималась, дама с недовольным лицом посмотрела на меня в ответ. Так продлилось с несколько секунд.
"Да, сэр. Именно это."
По прошествии ещё нескольких десятков секунд ответила женщина, очевидно смерившись с моей волей, сразу вслед за этим, однако, продолжив.
"Если вы намерены поиграть, то я должна сказать, что у меня не самая лучшая грудь для игр, сэр. Позвольте я вызову своих подчинённых, которые лучше подходят для данных задач."
На секунду оторвавшись от игры с её сиськами, я с похотью посмотрел вверх.
"Эй, что это за мания держать все под контролем? Кто тебе её привил? Неужели это был я?"
Ехидно спросил я, все так же мацая грудь дамочки и вовсе не торопясь принимать её предложение.
"Тебя же злит, когда все идёт не так, как ты спланировала, правда?"
Моя рука внезапно заскользила по животику воспитательницы вниз, однако замерла на полпути — наручные часы на моей руке тихо запищали, оповещая о том, что моё время заканчивается.
"Ум... ладно. Мы продолжим этот разговор позже."
Мгновенно убрав от женщины руки, я вошёл в дверь в тёмную просторную комнату без мебели — комната была настолько просторна, что второй её конец буквально скрывался в темноте. Стены помещения же были абсолютно голыми, а единственным источником света во всем этом мраке были лишь несколько экранов, освещающие большой письменный стол, на котором эти экраны и стояли, и удобное на вид кредо перед этим столом. Не теряя времени, я направился прямиком к этому креслу, вскоре с довольным видом упав в него. За моей спиной в этот же момент послышался скрип закрываемой двери, и вскоре вся комната совсем погрузилась во мрак. Ещё через несколько секунд за моей спиной раздался голос и элегантная рука с красивым маникюром, появившаяся из тьмы, поднесла мне стопку снимков.
"Весь особый персонал я уже сфотографировала. Вот фото."
Со скрытым в тенях лицом, но, как я уверен, с серьёзным выражением лица глядя на меня, передала мне воспитательница фото. Не теряя времени зря, я сразу же взял снимки и принялся их перелистывать, делая так, чтобы свет с экранов попадал на фотографии, освещая их.
На первом фото из тех, что передала мне воспитательница, убрав руки за спину и серьёзно глядя на меня стояла небольшая армия женщин — все совершенно сосредоточены и серьёзны. На всех бондажные костюмы, шпильки, и у всех свисающие с лобков массивные фаллосы, крепящиеся к железному ободку, который, в свою очередь, удерживается на месте лишь благодаря ещё двум фаллосам, воткнутым глубоко прямо в дырки своих носительниц. Второе фото изображало все тех же женщин со властными лицами, но теперь у каждой из женщин в руках были поводки, крепящиеся к ошейникам стоящих на коленях у ног дам голых малышек — девочки выглядели ничтожно маленькими и слабыми на фоне таких устрашающих дамочек. Третье фото показывало мне одну-единственную женщину с одной-единственной малышкой — властная дама с убранными в пучок на затылке волосами положила кроху к себе на колени и шлепала её рукой, одетой в элегантную латексную перчатку. Вся попка крохи на фотографии была сплошь красной, а по личику несчастной ручьями катились слезы.
"Неплохо."
Передавая стопку фотографий обратно, коротко сказал я — я не сомневался в том, что все остальные снимки были тоже очень качественными и достаточно развратными; не было никакого смысла проверять остальные. Однако, возвращая фотографии обратно, я совсем не думал, что в ту же секунду мне дадут новую пачку снимков.
"Посмотрите. Это фото воспитательниц."
Едва я вернул женщине пачку фотографий, тут же дала она мне новую. С не особой охотой приняв снимки, я сразу же погрузился в их изучение, руководствуясь принципом "быстрее начнёшь, быстрее закончишь".
На первой фотографии тридцать однотипных красивых женщин совершенно голые стояли в ряд, в руках своих у животов они держали буквы, формирующиеся в надпись "Выпускной Виктора". Я кивнул. Это подойдёт. Обложка для детсадовского альбома у меня теперь точно была. Теперь осталось лишь выбрать лучшие фотографии.
Перелистнув первое фото, я посмотрел на следующую фотографию. На ней были все те же тридцать женщин, только теперь вместо букв они все преклонили колени, раболепно склонив голову перед камерой, при этом задницы женщин были подняты высоко вверх. Я снова перелистнул фото. На очередной фотографии женщины все так же были в своей рабской коленопреклонённой позе, но теперь снимок демонстрировал дам сзади — на фото хорошо было видно, что из задниц и из кисок воспитательниц торчали разнообразные предметы — у одной из задницы торчали карандаши и ручки Виктора, которыми он рисовал, у второй — деревянные солдатики — игрушки Виктора, у третьей — игрушечный пистолет в одной дырке стволом внутрь, и детский башмачок в другой, и точно так же было у каждой из женщин. На четвёртой фотографии женщины не меняли своих поз, и не меняли своих "аксессуаров", но теперь лица и тела всех дам с ног до головы были покрыты разными похабными надписями и рисунками. Решив остановиться на этом, я вернул стопку снимков стоящей рядом со мной женщине, но та тут же услужливо подала мне новую пачку.
"Вот фото от малышек. Хочу сказать, что все они тоже очень рады и одновременно опечалены по тому поводу, что Виктор выпускается. Знаете, многие из них надеются, что молодой господин оставит их возле себя и..."
Я с улыбкой оборвал женщину.
"Этого не будет. В школе Виктора уже ждёт специально подобранный мною класс, у него и без этих сосок будет самая лучшая школьная жизнь. Но передайте девочкам приказ не беспокоится... я лично ими займусь, как только закончу с Виктором. У меня есть несколько отличных планов для них... прочтите."
Предал я женщине свою папку со стола. Та, не медля понапрасну, тут же открыла её и принялась читать вслух.
"Утро. Игра в доктора и в дочки-матери. Завтрак. Порка непослушных девочек и спермо-йогурты. Полдень. Публичные прогулки голышом. Обед. Секс-тренажеры и собачий корм. Вечер. Наказания стыдом и болью. Ужин. Групповая лизь-оргия и растягивание попок инструментами. Ночь. Девочки-собачки... и так далее на целый месяц. Вы хорошо все спланировали. Уверена, девочки будут счастливы."
Коротко ответила мне после быстрого прочтения списка воспитательница, передавая папку обратно. Я величественно кивнул, принимая свои незамысловатые планы обратно.
