— А вот дядя...
— Ты не должна вспоминать убийцу, от которого тебя избавили.
Нелвил взял девочку за руку и повёл куда-то вглубь башни к чёрному ходу, у которого толпились одетые в белое женщины.
— Сестра моя Арела, — обратился он к одной из них, — позаботься о девочке.
Арела, темноволосая волшебница с рассечённой надвое правой бровью, взяла Эрну за свободную руку и пристально взглянула ей в глаза.
— Эта та маленькая ведьма, которая вчера перебудила всю башню? — безо всякого дружелюбия уточнила она.
— Да, она, — кивнул волшебник.
Он поклонился кому-то из толпы женщин и ушёл. Эрна немедленно дёрнулась, надеясь вырваться, но волшебница держала её крепко.
— Не глупи, ведьмочка, — сухо произнесла она. — Сейчас все взволнованы и тебе стоит вести себя потише. Твои братья и сёстры показали своё настоящее лицо.
— Мои — кто?! — распахнула глаза девочка.
— Наши враги, — нетерпеливо пояснила Арела. — Чёрные маги и ведьмы. Конечно, ты ещё слишком мала...
Девочка прикусила язык и благоразумно промолчала. Дверь распахнулась, но в неё никто не вошёл, только несколько волшебниц вышло, а ещё трое, и вместе с ними Арлела, продвинулись к выходу.
Это повторилось немного позже и вот Арела вывела Эрну во двор.
Там оказалось, что всё-таки в Серой пустоши построены не только башни. В стороне стоял маленький неказистый сарайчик, окружённый живым кольцом из одетых в белое волшебниц. Они же образовывали живой коридор от дверей башни до входа в сарай и стояли очередью внутри этого коридора.
— Чего это они? — ляпнула Эрна. — Что там такое?
— А ты не понимаешь? — раздражённо спросила Арела.
— А зачем?..
— Ты задаёшь слишком много вопросов, — оборвала её волшебница. — У нас это не принято.
Другие женщины и девушки среди собравшихся посматривали на Эрну с недобрым любопытством, но в самом деле ни о чём не спрашивали. Девочка поёжилась под их взглядами.
Вокруг белых волшебниц в раздражении кружили неряшливо одетые женщины и девушки.
Когда дверь сарайчика в очередной раз открылась, пятеро из них бросились на волшебниц и попытались пробиться к сарайчику, но тщетно. Те стояли насмерть, не подпуская соперниц.
— Довольно! — закричала самая старшая из неряшливых женщин. — Хватит этих глупостей! Белые, вы с ума сошли в своей башне?! Что за издевательство, вы здесь с рассвета и нас не пускаете!
— Это необходимо, — отрезала одна из волшебниц, немолодая седоволосая женщина. — Мы должны позаботиться о своей безопасности и о безопасности наших учениц.
— Да сколько можно?!
— Отдайте нам нашу сестру! — непреклонно потребовала седовласая волшебница. — Наша сестра Виринея ночью ушла в Чёрную башню к своему беззаконному супругу и до сих пор не вернулась.
— Мы тут при чём?! — вытаращилась старшая из их противниц. — Мы в своей Бурой чёрным не указываем.
Эрна поняла, что это были ведьмы, которых белые волшебницы в приступе подозрительности оттеснили от нужника.
— А еда? — вскинулась Арела. — Мы уже который день не видим ничего, кроме жидкой каши!
— А вы за неё платили?! — разозлилась ведьма.
— Прежде вы нас ни о чём не спрашивали! — отозвалась соседка Арелы.
— Ах, прежде?! — вскипела старшая ведьма.
— Да что с ними, припадочными, разговаривать, — заговорила другая ведьма, помоложе. — Пусть подавятся своим нужником! Пусть в нём купаются!
Она плюнула себе на ладонь и швырнула плевок в сторону сарайчика. Что это было за колдовство, Эрна не разобралась, только волшебницы полыхнули белым светом — и ничего не произошло.
— Подите прочь! — закричала седовласая волшебница. — Наше терпение не безгранично!
Ведьмы с ворчанием отступили. Несколько из них отбежали куда-то за башню, но вскоре вернулись с лопатами и принялись копать яму недалеко от сарайчика. Эрна заметила, что каждая волшебница, выходя из нужника, не уходила, а вставала в кольцо вокруг него или в коридор от башни до сарайчика. До заветных дверей было неблизко.
— Я сейчас описаюсь, — заявила девочка.
— Если ты это сделаешь, — хладнокровно ответила Арела, — мы наложим на тебя такое заклинание, что впредь ты будешь терпеть, пока не лопнешь.
— Но я...
— Она слишком мала, сестра Арела, — вмешалась другая волшебница. — Сёстры, пропустим дитя!
Кое-кто раздражённо проворчал что-то насчёт ведьм, о которых нечего заботиться, но всё большинство сжалились и Эрну пропустили вперёд. Внутри сарайчика было неожиданно чисто и пахло цветами. Эрна заглянула в яму, но там не было грязи. Сделав свои дела, Эрна вышла. В сарайчик вошла Арела и, морща нос, взмахнула широким рукавом. Вся грязь исчезла и с новой силой запахло сиренью. Эрна выпучила глаза, а дверь сарайчика захлопнулась. Девочка прикинула, не убежать ли ей сейчас, но волшебницы вокруг были такие злые и стояли так плотно, что она не рискнула.
У ведьм тем временем работа спорилась. Вырыв достаточно глубокую яму, они встали кругом неё и принялись колдовать. Что они делали, Эрна не поняла, но только вокруг ямы из утоптанной земли пробились зелёные побеги и принялись разрастаться.
Арела снова больно схватила девочку за руку и повела её по живому коридору в башню. Ведьмы тем временем вырастили зелёные стены своего нужника и спорили, кто воспользуется им первой.
— А что случилось с тётей Виринеей? — рискнула спросить Эрна.
Про себя она решила, что предательница ей никакая не тётя, но понадеялась, что небольшая ложь смягчит Арелу. Так и получилось. Черты волшебницы слегка разгладились.
— Виринея в нарушении наших законов вышла замуж за чёрного мага. День ночь она неустанно трудилась, отвращая его сердце и деяния от зла. Её жертва всегда... — она махнула рукой. Эрна выпучила глаза. Она-то знала, что дядя Лонгин и тётя Виринея души друг в друге не чают. Но девочке достало ума промолчать. — Но стоило ей отлучиться... Недавно из Чёрной башни исчезли все преподаватели. Несколько дней ученики творили свои беззакония, а потом явился супруг Виринеи и с ним какие-то чужие волшебники. Он объявил, что убил всех старших магов Чёрной башни и объявляет себя её владыкой. Те, кто пытался ему возражать, были жестоко наказаны.
Эрна, уже успевшая усвоить преподанные уроки, снова промолчала. Она не очень понимала, что такого мог сделать добрейший дядя Лонгин, что было бы хуже угрозы выпороть её за то, что она чуточку поколдовала и совсем немного ошиблась.
— И теперь каждый день, — продолжала Арела, не обращая на неё внимания, — крики под окнами. Читает свои проклятые лекции. Братья просили его не шуметь, а он заявил, мол, он рассказывает общие вещи, которые никому не зазорно послушать. Это о чёрной-то магии! С полудня всех учеников во двор выгоняет, устроил... как он это назвал... поле... полес... палестрой. Заставляет всех бегать, прыгать, драться... ещё и заклинание твердит... мен сана... не помню. Здоровье пытается призывать. Видано ли дело, чтобы чёрная магия людей лечила! Ещё и ведьм там гоняет. С полудня и до самой ночи шум, гвалт...
Они как раз дошли до каморки, где держали Эрну, и Арела заглянула внутрь. Невлина там не было. Арела поудобней ухватила девочку за руку и пошла к лестнице на второй этаж.
— Виринея ночью к нему отправилась. Держатель Чаши поручил ей усовестить супруга, чтобы он прекратил свои беззакония и восстановил прежний порядок. Ушла — и не вернулась. Братья пытались требовать её возвращения, но со стен им прокричали, мол, господин спит, а никакой Виринеи не видели. Что он с ней сделал — подумать страшно. Тогда Держатель Чаши приказал запереть двери башни и готовиться к худшему.
Эрна не очень поняла объяснения волшебницы, но кое-как разобралась, почему волшебницы так странно справляли свои дела.
Интересно, если дядя Лонгин не выпустил Виринею, это хорошо или плохо?
— Ведьмы тоже. Сперва держались. А потом он с ними поговорил — что уж сулил, чем пугал... совсем спятили. Раньше они еду на три башни готовили, а теперь жидкой каши еле допросишься. О деньгах заговорили — это ведьмы-то!
Эрна кивнула — по-прежнему молча. Мама тоже про деньги никогда не говорила и не любила слушать.
Арела провела её по второму этажу, открывая все двери и заглядывая в них, но Эрне подсмотреть не позволяла, пока, наконец, за очередной дверью не нашёлся Невлин. Это оказался таблиний Держателя Чаши. Эрна увидела там огромное зеркало, возле которого с простёртыми руками стоял хозяин таблиния. Невлин как раз подавал ему огромную чашу, до краёв полную светящейся водой. Держатель поднял её над головой и с размаху выплеснул содержимое на зеркало. Оно полыхнуло ярким белым светом, но ничего не показало. Арела почтительно кашлянула.
— Девочка, — сказала она, когда мужчины на неё посмотрели и толкнула Эрну, чтобы та поклонилась.
— Ах, да, — вспомнил Держатель. — Невлин, отведи ребёнка в комнату. Арела, подготовься.
— К чему? — настороженно спросила Эрна, почуявшая что-то нехорошее. Арела отвесила ей подзатыльник, а мужчины сделали вид, что тут никто никого не спрашивал.
Невлин подошёл к девочке, взял её за руку и повёл прочь из таблиния.
— Ты не должна, — сказал он на лестнице, — открывать рот в присутствии старших. Поняла?
Эрна промолчала.
— Скажи: "поняла".
— Поняла, — буркнула Эрна.
— И не выказывай недовольства. Нечего возмущаться воспитанием, которое тебе дают для твоего же блага.
Он отвёл её в каморку, куда скоро подошла и Арела с какой-то тряпкой. Невлин как раз в тот момент говорил девочке:
— Тебя будут водить на двор два раза в день. Кроме того...
— Два раза?! — выпучила глаза девочка и тут же боязливо оглянулась на Арелу. Вот сейчас как заколдует, а потом Эрна лопнет!
— Я могу заколдовать ведро, — неуверенно произнесла волшебница.
— Позже, — нетерпеливо бросил Невлин и вышел из каморки. — Я подожду снаружи.
Вместо него вошла невысокая полная волшебница с огромными ножницами в руках. Эрна видела, такими в деревне стригли овец. Ей стало страшно.
— Поклонись сестре Наре, — потребовала Арела. Эрна неохотно повиновалась, за что получила ещё один тычок. Нара брезгливо оглядела девочку.
— Ведьма, — скривилась волшебница. — Разденься.
Эрна выпучила глаза и осталась стоять.
— Разденься или тебя разденут силой, — повторила требование волшебница.
Эрна скинула платье.
— Сорочку тоже сними, — приказала Арела.
Девочке стало совсем не по себе, но бежать было некуда. Она сняла и сорочку, оставшись совершенно голой.
— Подойди сюда! — велела Нара. Эрна замешкалась и Арела её подтолкнула.
Нара вытянула перед собой руки, которые засветились, как показалось девочке, жутким мертвенным светом. Там, где этот свет касался кожи, возникала боль. Эрна дёрнулась и закричала.
— Её проклятие отвергает истинный свет, — сообщила Нара. — Ну-ка, ну-ка.
Она ткнула пальцем в плетённый браслет на руке девочки.
— Это мамино!
— Я так и думала, — кивнула Нара. — Сестра моя Арела...
Арела послушно сорвала с руки девочки браслет. Эрна протестующе завопила и получила затрещину.
— Ведьминых отметок на теле нет, — удовлетворённо сказала Нара. — Осталось одно.
Прежде, чем Эрна поняла, что для неё готовят, Нара схватила её за косу и ловко срезала этими ужасными овечьими ножницами. Критически оглядела получившийся результат.
— Этого мало. Надо сбрить, — сообщила она.
Эрна схватилась за голову и забилась в угол.
— Не надо! — закричала она. — Так нельзя! Нельзя! Мама говорила! Нельзя так с волосами! Так с девочками не поступают! Не надо! Мама! Мамочка! А-а-а-а!
— Очень сильное проклятие, — поморщилась Арела и силком вытащила девочку из угла. Эрна кусалась и царапалась, но взрослые волшебницы скрутили девочку и, достав откуда-то бритву, лишили маленькую ведьму остатков волос. Она так брыкалась, что волшебницы её несколько раз порезали и залили пол кровью.
— Проклятие и своеволие, — покачала головой Нара, магией заставляя раны закрыться. — Придётся много потрудиться, чтобы спасти это дитя.
После всех процедур Эрна уже ничего не хотела говорить. Чужая магия зудела под кожей, было больно и страшно. Арела кинула девочке тряпку, которая оказалась балахоном из небеленного полотна.
— Надень, — приказала она. — Одежда теплее тебе не понадобится, выходить из башни ты пока не будешь.
Она открыла дверь. Нара вышла и вместо неё вошёл Невлин с ведром. Эрна попятилась, но волшебники просто поставили ведро в угол и Арела, наклонившись, что-то над ним прошептала. Потом Невлин воткнул в стену над ведром какую-то загогулину, тоже что-то сказал — и из загогулины полилась вода. Не долетая до ведра, она исчезала. Невлин вышел.
— Ты сможешь отправлять свои надобности в это ведро, — объяснила Арела. — Оно зачаровано на самоочищение. И умойся. Эта вода позволит тебе умываться и утолять жажду. А сейчас подумай над своим поведением.
Она собрала старую одежду девочки, разбросанные по полу волосы и вышла за дверь. Снаружи заскрипел засов.
Эрна забилась в угол, сжала изуродованную голову. Плакать больше не хотелось.
— Я сбегу, — с настоящей, уже взрослой злобой пообещала девочка. — Сбегу, вернусь сюда и развалю Белую башню. А этих тёток побрею и убью! Будут знать!
Снаружи что-то жутко загромыхало. Эрна сперва сжалась в комок. Потом распрямилась. Это ответ? На её слова? Кто-то принял её клятву? Она теперь по-настоящему проклята?
Но потом снаружи раздался раздражённый голос. Он не кричал, но слышен был во всех трёх башнях и, наверное, долетал до самого края Пустоши.
— Когда здесь будет порядок?! Я спрашиваю, долго ещё это безобразие будет продолжаться? Я запретил натурные эксперименты без теоретической подготовки. Почему они до сих пор проводятся?! Так, ты, ты и ты — десять стадий бегом без отдыха, двести прыжков, потом вернётесь в башню. Кто не представит к вечеру обоснования своей ошибки, будет наказан. Кто не пробежит десять стадий, будет наказан.
Эрна узнала голос чёрного волшебника. Это был дядя Лонгин. Он был непривычно сердитый. Видимо, ему не понравилось как бумкнуло. А волшебник продолжал:
— Что?! Я могу вас оставить без присмотра?! Что вы тут устроили?! Ничего не желаю слышать! Прекратите этот балаган, пока я не вмешался! Что?! Моя жена?! Виринея останется в моей башне, этот вопрос не обсуждается. Каша?! Какая ещё каша, обратитесь в Бурую башню. Нужник?! Враг вас побери! Вы и нужду без меня справить не можете?!
Эрна прыснула в ладошку. Лонгин, видимо, куда-то шёл вокруг башен и раздавал указания то чуть приглушая голос, а то поднимая его снова.
— Ульберга! Я вас давно ищу. Что вы тут устроили?! Да к Заступнику этот нужник! Я спрашиваю, почему мне опять жалуются?! Почему ваши ученицы напали на обоз?! Я непонятно объяснил в прошлый раз?! Вы понимаете, что вашу дыру никто не трогал потому, что она никому не была нужна?! Вы представляете, что с нами будет, когда сюда придёт армия?! Вы представляете, что такое подготовленная армия?! Вы понимаете, что она уже здесь, в Тафелоне?! Болота?! Ах, болота! Да вы тут совсем мхом обросли, в ваших болотах! Думаете, подготовленный отряд тут не пройдёт?! Ну, так я вас огорчу! Ещё раз, Ульберга, повторяю. Ваши ученицы должны патрулировать Пустошь, а не травить обозы. Вы представляете себе смысл патрулирования? Нет? Ах, представляете! Кто на вас кричит?! Кому вы нужны, на вас кричать?! Я повторяю в последний раз: я с трудом договорился о неприкосновенности этого места. С большим трудом. Мне это не нужно. Но я взял на себя обязательства и намерен их выполнить. Итак. Патрулирование. Напоминаю, ваши ученицы, заметив посторонних в Пустоши, должны не нападать на него и не распугивать лошадей своими завываниями. Спуститься и в приличном виде, — вы понимаете, что такое приличный вид?! Волосы?! Да Заступник с вашими волосами! — одетыми они должны быть! Меня не интересует, как они это сделают! Итак, в приличном виде! Спуститься и проверить, есть ли у этих людей пропускная грамота. Вы понимаете, что такое пропускная грамота?! Ах, нет?! Зайдите ко мне вечером, я дам образец и вы передадите его своим ученицам. Итак, проверить грамоту! Если грамота есть, пропустить и больше не останавливать! Если грамоты нет, удержать на месте и послать одну из вас сюда. Вы поняли?! Я напоминаю, Ульберга, армия. Мне твёрдо пообещали, что Пустошь будет выжжена, башни разрушены и всех их обитателей будут судить церковным судом. Вы представляете, что такое церковный суд для таких как мы?! Представляете?! Тогда займитесь.
