шелковую ткань. К тому же учтите, что северяне не обучены воевать на воде.
Цзинчжоуских воинов Цао Цао принудил служить ему силой, и они не очень-то
этим довольны. Если вы, господин, все свои силы и устремления соедините с Лю
Бэем, Цао Цао, несомненно, будет разбит и, потерпев поражение, уйдет на
север. Тогда положение Восточного У и округа Цзинчжоу будет столь же
устойчиво, как устойчив треножный сосуд! Успех или неудача всего дела
решаются сегодня, и все зависит от вас.
— Ваши слова просветили меня в моем тупоумии! — обрадовался Сунь Цюань.
— Больше у меня нет никаких сомнений! Я сегодня же дам приказ о выступлении
войск, и мы вместе с вами разгромим Цао Цао!
Сунь Цюань велел проводить Чжугэ Ляна на подворье н приказал Лу Су созвать
военный совет.
Когда весть о том, что Сунь Цюань собирается подымать войска, дошла до Чжан
Чжао, он сказал своим единомышленникам:
— Господин наш попался в ловушку, поставленную Чжугэ Ляном!
Чжан Чжао решил не складывать оружия. На совете он обратился к Сунь Цюаню с
такими словами:
— Мы слышали, что вы собираетесь подымать войска против Цао Цао. Вы
считаете себя сильнее, чем был Юань Шао? Не забывайте, что в то время у Цао
Цао была еще малочисленная армия. И все же он одним ударом одолел своего
противника! Как же вы устоите против него теперь, когда он идет на юг с
несметными полчищами? Послушаться совета Чжугэ Ляна и безрассудно пустить в
ход оружие все равно, что с вязанкой хвороста на спине идти тушить пожар!
Сунь Цюань опустил голову и ничего не ответил.
— Мне кажется, что Лю Бэй, потерявший свою армию, хочет взять у вас
войско, чтобы отбить нападение Цао Цао, — вставил Гу Юн. — Послушайтесь
лучше Чжан Чжао, господин мой! Зачем вам все эти советы Чжугэ Ляна?
Сунь Цюаня вновь одолели сомнения. Когда Чжан Чжао и все другие удалились, в
зал вошел Лу Су:
— Должно быть, Чжан Чжао опять уговаривал вас сдаться? Не слушайтесь его!
Он из тех, кто больше всего заботится о своей семье! Да это и понятно!
Все же Сунь Цюань продолжал колебаться.
— Не сомневайтесь, — убеждал его Лу Су. — Если вы будете сомневаться,
вас введут в заблуждение.
— Оставьте-ка меня и дайте мне подумать! — прервал его Сунь Цюань.
Лу Су вышел.
Создалось сложное положение. Мнения разошлись: гражданские чины стояли за
то, чтобы сдаться, а военачальники — за то, чтобы воевать.
Сунь Цюань удалился в свои покои. Его терзали сомнения. Он даже лишился
аппетита и сна.
— Что у вас на душе? — спросила госпожа У, заметив подавленное состояние
Сунь Цюаня.
— Цао Цао расположил свои войска на реках Янцзы и Хань и собирается
напасть на Цзяннань. Среди моих людей нет единства: одни хотят сдаться,
другие предлагают воевать. Отсюда и все мои колебания. Те, кто хотят
воевать, боятся поражения, а те, кто советует сдаться, опасаются, что Цао
Цао их не примет.
— А разве вы забыли, что перед кончиной сказала вам моя старшая сестра? —
спросила госпожа У.
Сунь Цюань будто очнулся от глубокого сна, точно сразу отрезвел после
долгого опьянения. В его памяти всплыли слова, сказанные его матушкой на
смертном одре. Поистине:
Он вспомнил матушки слова и сразу же решил
Так поступить, чтоб Чжоу Юй свой подвиг совершил.
О том, что сказала Сунь Цюаню его матушка, вы узнаете в следующей главе.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
в которой будет идти речь о том, как Чжугэ Лян с помощью хитрости побудил
Чжоу Юя к действиям,
и о том, как Сунь Цюань решил воевать с Цао Цао
Госпожа У сказала Сунь Цюаню:
— Моя покойная сестра говорила мне, что ваш брат Сунь Цэ перед своей
смертью наказывал, чтобы вы по делам внутренним советовались с Чжан Чжао, а
по делам внешним, если в них возникнет какое-либо затруднение, обращались за
советом к Чжоу Юю. Почему же вы сейчас не призовете его?
Сунь Цюань обрадовался совету госпожи У и немедленно послал гонца в Поян за
Чжоу Юем, который в это время обучал флот на озере Поянху.
Чжоу Юй уже знал, что огромная армия Цао Цао идет против них по реке Хань, и
сам поспешно отправился в Чайсан на военный совет. Он прибыл туда прежде,
чем к нему успел добраться посланный Сунь Цюанем гонец.
Лу Су был близким другом Чжоу Юя. Он первый встретил его и поведал ему обо
всем происходящем.
— Не беспокойтесь, я сам все улажу, — пообещал другу Чжоу Юй. — Сегодня
же пригласите ко мне Чжугэ Ляна.
Лу Су ушел, а Чжоу Юй прилег отдохнуть. Но вдруг ему доложили, что пришли
советники Чжан Чжао, Гу Юн, Чжан Хун и Бу Чжи. Чжоу Юй пригласил их в свои
покои. После обычных, ничего не значащих фраз о погоде Чжан Чжао спросил:
— Вы знаете об огромной опасности, угрожающей Цзяндуну?
— Ничего не знаю, — ответил Чжоу Юй, притворяясь удивленным.
— Цао Цао с несметными полчищами расположился на реке Хань и вчера прислал
письмо, в котором приглашает нашего господина на охоту в Цзянся, —
продолжал Чжан Чжао. — Намерения Цао Цао явны, хотя он еще ничем их не
обнаружил. Мы уговаривали нашего господина покориться Цао Цао, чтобы
избавить Цзяндун от возможных бедствий. Но Лу Су неожиданно привез сюда
Чжугэ Ляна. Тот все время подзадоривает нашего господина, а Лу Су его
поддерживает. Они ждут только вашего приезда. Видимо, от вашего совета
зависит, будем мы воевать с Цао Цао или нет.
— А ваше решение единодушно? — спросил Чжоу Юй.
— Да, единодушно, — подтвердил Гу Юн.
— Прекрасно! — сказал Чжоу Юй. — Я тоже за то, чтобы покориться Цао Цао.
Сейчас прошу меня оставить; завтра я изложу свое мнение нашему господину.
Посетители откланялись. Не успели они выйти, как слуга доложил, что явились
Чэн Пу, Хуан Гай, Хань Дан и другие военачальники. Их пригласили войти.
Гости справились о здоровье Чжоу Юя, а затем Чэн Пу спросил:
— Вам известно, что Цзяндун вот-вот попадет в руки врага?
— Нет, ничего не знаю!
— Ну, так вот, наш господин, действуя по наущению своих советников, хочет
сдаться Цао Цао! — воскликнул Чэн Пу. — Позор! Мы жизни своей не жалели,
чтобы помочь полководцу Суню совершить великое дело! Мы выдержали сотни
больших и малых битв, чтобы завоевать шесть округов! А теперь все отдать без
боя? Нет, мы лучше умрем, чем потерпим такое бесчестье! Уговорите нашего
господина поднять войска. Лучше уж сложить голову в бою!
— Так это ваше общее мнение? — спросил Чжоу Юй.
Хуан Гай поднялся, преисполненный гнева, и, хлопнув себя рукой по лбу,
воскликнул:
— Пусть мне отрубят голову, но я клянусь, что не сдамся Цао Цао!
— Мы тоже не сдадимся! — поддержали остальные.
— Вот и хорошо! — сказал Чжоу Юй. — Я тоже хочу воевать с Цао Цао.
Оставьте меня пока, а завтра я изложу свое мнение нашему господину.
Чэн Пу и все остальные военачальники попрощались и вышли. Но не прошло и
минуты, как слуга доложил о приходе Чжугэ Цзиня, Люй Фаня и других
чиновников. Чжоу Юй пригласил их войти. После приветственных церемоний Чжугэ
Цзинь сказал:
— Сюда приехал мой брат Чжугэ Лян, который говорит, что Лю Бэй хочет
заключить союз с Восточным У против Цао Цао. Но совет гражданских и военных
чиновников еще не пришел ни к какому решению. Поскольку переговоры ведет мой
брат, много говорить мне неудобно. Мы ждали, что приедете вы и все решите.
— А каково ваше мнение? — спросил Чжоу Юй.
— Известно, кто покоряется — тому прощается, кто идет войной — рискует
головой, — уклончиво ответил Чжугэ Цзинь.
— Ну, ничего! У меня есть свои соображения, — улыбнулся Чжоу Юй. —
Завтра приходите во дворец, и решение будет объявлено.
Чжугэ Цзинь и его спутники удалились, но тут же явились Люй Мын, Гань Нин и
еще несколько человек. Чжоу Юй и их пригласил войти. Они говорили о том же.
Столкнулись два мнения: одни хотели сдаться, другие — воевать.
— Приходите завтра во дворец, — предложил Чжоу Юй, — там все и обсудим,
а сейчас нам толковать не о чем.
Гости откланялись и ушли, но с уст Чжоу Юя все еще не сходила холодная
усмешка.
Вечером пришли Лу Су с Чжугэ Ляном. Чжоу Юй вышел встречать их к главным
воротам и принял гостей с изысканными церемониями. Чжугэ Лян и Чжоу Юй
уселись, как полагается гостю и хозяину. Чтобы завязать разговор, Лу Су
сказал Чжоу Юю:
— Цао Цао ведет свои полчища на юг, но господин наш не может решить, быть
ли войне или миру. Он послушается только вас. Что вы думаете об этом?
— Я думаю, что Цао Цао действует от имени Сына неба, и потому
сопротивляться ему нельзя, — ответил Чжоу Юй. — Да и сила-то у него
неисчислимая. Воевать с ним бесполезно, а сдаться ему — значит сохранить
мир. Я все решил и завтра постараюсь склонить нашего господина к этому
решению.
— Вы неправы! — Лу Су растерялся от такого неожиданного оборота дела. —
Целых три поколения в Цзяндуне правит одна династия. Можно ли так сразу все
отдать другим? Сунь Цэ завещал в делах внешних доверяться вам, и мы хотим,
чтобы вы помогли сохранить наше государство таким же крепким, как гора
Тайшань. Неужели вы тоже придерживаетесь мнения трусов?
— Что же делать? — сокрушенно вздохнул Чжоу Юй. — В шести округах
Цзяндуна огромное население, и если ввергнуть его в пучину войны, все
негодование обратится против нас. Вот почему я решил сдаться.
— Вы и здесь неправы! — возразил Лу Су. — Если учесть всех героев,
которые служат нашему господину и неприступное положение земель Цзяндуна, то
вовсе не обязательно, чтобы Цао Цао оказался победителем.
Лу Су и Чжоу Юй продолжали спорить, а Чжугэ Лян сидел, заложив руки в
рукава, и ухмылялся.
— Почему вы улыбаетесь? — спросил его Чжоу Юй.
— Мне смешно, что Лу Су не понимает требований времени...
— Как! Я не понимаю требований времени? И вы смеетесь надо мной! —
вскричал Лу Су.
— Да. Мне тоже кажется, что план Чжоу Юя сдаться Цао Цао вполне
благоразумен, — сказал Чжугэ Лян.
— Теперь вы согласитесь со мной? — спросил Чжоу Юй, обращаясь к Лу Су. —
Чжугэ Лян — человек ученый, он понимает требования времени и поддерживает
меня.
— Неужто вы тоже такого мнения? — горячился Лу Су.
— Да, я так думаю, — невозмутимо отвечал Чжугэ Лян. — Цао Цао блестящий
полководец, и никто в Поднебесной против него не смеет выступить. Правда, с
ним пытались бороться Люй Бу, Юань Шао, Юань Шу и Лю Бяо, но их уже нет в
живых. Один Лю Бэй не понимает, что теперь нужно делать, и не желает
покоряться. Но он одинок, и за судьбу его нельзя поручиться. А разве,
по-вашему, Сунь Цюань неразумно поступает? Сдавшись Цао Цао, он убережет
свою семью и благополучие государства!
— Неужели вы способны посоветовать нашему господину принять позор и
преклонить колена перед государственным преступником? — гневно воскликнул
Лу Су.
— Постойте! — вдруг прервал его Чжугэ Лян. — У меня есть план! Вам не
придется посылать дары, уступать земли и самим ехать за реку — надо только
на небольшой лодке отвезти туда двух человек, и войско Цао Цао свернет свои
знамена и отступит не сражаясь!
— Кто же они, эти люди? — поинтересовался Чжоу Юй.
— Для Цзяндуна такая потеря будет так же незаметна, как для дерева, с
которого ветер сорвет один листок, как для житницы, из котором пропадет одно
зернышко, — продолжал Чжугэ Лян. — Но зато Цао Цао обрадуется и уйдет.
— Что же это за люди? — повторил свой вопрос Чжоу Юй.
— В бытность свою в Лунчжуне мне пришлось слышать, что Цао Цао построил на
реке Чжанхэ величественную башню, которая называется башней Бронзового
воробья, — сказал Чжугэ Лян. — И вот теперь Цао Цао по всей Поднебесной
ищет необыкновенных красавиц, чтобы поселить их в этой башне. Ведь он
большой любитель женской красоты! Он прознал, что у цзяндунского Цяо-гуна
есть две дочери такой красоты, что перед ними меркнет луна и блекнут цветы.
Старшую зовут Да-цяо, а младшую — Сяо-цяо. Цао Цао поклялся совершить в
жизни своей два дела: во-первых, установить мир в стране и основать
императорскую династию и, во-вторых, добыть двух сестер-красавиц Цяо из
Цзяндуна. "Они будут мне утехой на старости лет, — сказал он, — тогда я
смогу и умереть спокойно!" Он только делает вид, что ему нужен Цзяндун, а на
самом деле он жаждет заполучить красавиц. Если хотите избавиться от угроз
Цао Цао, купите у Цяо-гуна за каких-нибудь тысячу золотых этих девушек и
отправьте их Цао Цао. Я уверен, что он будет очень доволен и уведет свои
полчища! Это похоже на то, как Фань Ли подарил Си-ши. Только действовать
надо быстро!
— А где доказательство, что Цао Цао хочет заполучить именно двух сестер
Цяо? — спросил Чжоу Юй.
— Вы знаете, что младший сын Цао Цао — Цао Чжи — великий поэт. Стоит ему
лишь взмахнуть кистью, и стихи готовы, — сказал Чжугэ Лян. — Так вот Цао
Цао приказал ему сочинить оду, посвященную башне Бронзового воробья. В этой
оде говорится о том, что род Цао будет править Поднебесной, и сам Цао Цао
клянется обладать двумя красавицами Цяо!
— Не можете ли вы прочесть мне эту оду? — спросил Чжоу Юй.
— Разумеется! Я вообще люблю сочинения Цао Чжи за их красоту, и эту оду
тоже записал себе на память.
— Попробуйте прочесть ее, — попросил Чжоу Юй.
И Чжугэ Лян прочел оду башне Бронзового воробья:
На башню поднялся я с императрицей Мин-хоу.
Лазурною чашей над нами висел небосклон.
Дворец был нам виден, раскинувший мощные стены, —
Священное место, где мудрость живет испокон.
Ворота темнеют, как горы в вечернем тумане,
Как дивная башня, уходят они в облака.
И нам показалось, что в небе цветок распустился,
И в западный город дороги — лучи от цветка.
Высокая башня стоит у Чжанхэ многоводной,
За нею плодами обильно осыпанный сад.
И справа и слева, как будто друг другом любуясь,
Две башни — Дракона и Феникса гордо стоят.
На юго-востоке пленивши двух Цяо прекрасных,
Веселью предаться хочу я с красотками тут.
Внизу, под ногами, вокруг разметалась столица,
А над головою багровые тучи плывут.
В гармонии полной с моею давнишней мечтою,
Сюда соберутся великие люди искусств.
Хочу, чтобы вторило нежное пение пташек
Весеннему гимну моих расцветающих чувств.
Вовек неизменно высокое небо над нами.
Двойное желанье живет неизменно во мне:
Любимой столице служить до последнего вздоха,
Посеять гуманность и дать просвещенье стране.
