Вообще, похоже, что Скиттер, чистокровная в третьем поколении — то ли прямой потомок, то ли непосредственно ребенок, как бы не самого Аластора. Не факт, но вполне возможно, что так, потому как кроме Мудей об анимагах-инсектах даже слухов не ходило.
Ну да не суть, вопрос в том, что реформистами Муди стали одними из первых, по слухам, мать-её-магия требовала кушать детей, причем своих, причем в анимагической форме. Так что алтарь Муди раскололи нахрен, без всяких танцев в виде “уменьшения жертв”. Получили кучу откатов в виде протекающей в разных местах крыши, одна дама вообще получила второй облик в виде колонии муравьев и закономерно не смогла собраться в мага.
Но выжили и вполне дотянули до двадцатого века, благо их алтарная фишка сохранилась без алтаря, передавалась по наследству и была, как минимум, небесполезна. Склонность к трансфигурации на высочайшем уровне и своеобразно перекрученные мозги, дающие, помимо ряда побочек, очень неплохое тактическое мышление.
А вот в пятидесятых годах, когда наш будущий преподаватель проходил обучение в Шотландии, причем еще до Хогвартса, некий Род алтарщиков получил от мать-её-магии квест на Мудей. Алтарь этого Рода возжелал Мудей в качестве жертв, да побольше.
Вследствие чего оказались Мудя, фактически в полном составе, в жертвах, как раз кроме Аластора. Последний факт вырезания родни принял, но зло затаил.
Ну и, по окончании Хогвартса, нахер вырезал весь Род кровников, использовав последних членов Рода в ритуале, стирающем память об ентом самом Роде из памяти. Не совсем так, что-то вроде заклятия доверия, но что за Род, ныне не помнит никто, кроме самого Аластора.
После же экстерном окончил Академию Аврората и до недавнего времени пребывал на различных должностях в силовых отделах министерства. Встают два вопроса — кто учил Мудю в Хоге? На чьей стороне этот брутальный мстюн?
С последним все далеко не однозначно, кстати говоря. Несмотря на то, что по логике, Аластора учил борода, и явно тесные взаимоотношения, да и пребывание в ОПГ имени феникса, вся карьера Муди — это скандалы. Он, невзирая на “перегибы”, действовал по закону. Сажал (точнее пытался) реформистов и чинуш, собственно, из-за чего оказался в отставке — нарыл что-то, по слухам, на Огденов.
Убивал реально толпами, на войне — но не трогал нонкомбатантов, ну, кроме своих первых кровников. Кстати, не последняя причина, из-за которой от него осталось не так много — недобитые дети и прочие, подрастая, ему всячески мстили.
В общем, неоднозначный персонаж, прямо скажем. Нет, особой симпатии не вызывает, но и желания прибить тоже. Интересен, скажем так, вызывает желание разобраться, а что он сам-то хочет и к чему стремится. Без этого однозначно назвать его, как Боунс, например, “поганым ментом” не выходит.
И, кстати, обозревая Муди, я отметил такой любопытный факт. У бороды еще в прошлом году была некая магическая аномалия правой лапы, на которую я обратил внимание, но, из-за не слишком хорошо развитого магозрения и её незначительных размеров, забил.
Были подозрения, что это канонное проклятье: защитная система одного из хоркруксов Володи, но точно я уверен не был. А сейчас стал — у бороды фактически отсутствовала рука, на её месте был то ли протез, то ли трансфигурированная плоть — слабое магическое поле при отсутствии магических каналов.
Ладно, очевидно, борода канонно помрет, разве что вряд ли Снейп его будет убивать — у него даже метки-то нет, наемный специалист, как для Володи, так и тут. Но с какой-нибудь пользой для “дела Света”, факт. Лампочками накаливания объестся, иронически подумал я, чтобы на энергосберегающие побыстрее поменяли.
Тем временем борода рассказывал, какой Муди офигенный, что мы все аж возможно переживем учебный год, с его преподаванием. Ну и что в квиддич в этом году играть не будем, а будем играть в Триволшебный турнир, не без этого.
Ну и расползлись все по факультетам. Я с Панси, да и Драко, заняли стратегически важный пост у деканятни, с целью отлова декана по нашим хотелкам. Ну и отловился Снейп, никуда не делся, причем запустил нас всех троих. Покивал на желание арендовать, принял денежку, да и уставил на нас свой шнобель, точнее на меня.
— Мистер Пауэлл, мисс Фарли меня несколько утомила двумя темами для разговора. Тем, что Флинт — отвратительный староста, а половину прошлого года, что вы будете лучше, — оповестил меня декан.
— Мерлин упаси, профессор, — отмазывался я. — Во-первых, у меня учеба, причем в отличие от большинства — критично завязанная на пребывание в колледже, — талантливо врал я. — Во-вторых, звание старосты прилично тому, кому принесет пользу в будущем. Мне же, в рамках моих планов, это не даст ничего. Вот, — указал я на спутников, — вполне подходящие кандидатуры. Да и Флинт вроде собирался…
— Передумал, — хищно ухмыльнулся декан. — Этот год — последний год моего мучения с этим достойным полорогим представителем почтенного семейства Флинтов. Хорошо, вашу позицию я понял, мистер Пауэлл. Мисс Паркинсон, мистер Малфой, со следующего года мне бы хотелось видеть вас в роли старост факультета, — озвучил он.
На что и Панси и Драко согласились — Панси было интересно, да и давало большую свободу в оперировании, получении и распространении информационных потоков. Ну а Драко старостячетво было полезно в смысле преемственности — Люциус был старостой. Да и в смысле озвученных мной бонусов в будущем — отношения и связи, которые мне нахрен не сдались, ему более чем не лишние.
Подтвердив готовность меня учить в рамках “оговоренного ранее”, Снейп отпустил нас с миром.
Ну а я полночи ползал, защищая наши апартаменты и тренировочные залы с лабораторией от излишнего внимания администрации. А по окончании увидел, что Панси меня не дождалась и спит. Пришлось решать острые вопросы с очень сексуальной рабыней, в очередной раз спасаясь от полного морального опошления только подкручиванием усов.
И потянулась, как ни удивительно, учеба. Маховик прекрасно себя показал — пусть и с увеличением своих суток, я, одновременно с лекциями, гонялся Беллой в проклятьях и боевой магии, параллельно оттачивая владение ножиками. Вечерами же занимался обучением, точнее освоением прочитанных книг, теперь еще и иллюзиям с пространственной магией, в добавок к менталистике и биомагии.
Собственно, у меня стала возникать традиция дневного сна — в сутках выходило сорок восемь часов, я реально не высыпался ночью, так что прихватывал пару часов днем.
А безопасность от всяких назойливых типов и их домовиков обеспечивала как рунная цепочка, так и бдительный Твидлиди, оберегающий единственный доступный для домовиков пятачок от вторженцев.
И, кстати, не зря: пару раз в первую неделю ко мне щемились поганые домовики Хогвартса, бездарно врущие, что они якобы “не знали”, что я не пользуюсь их услугами. Отвешивая ушастым просветительного пинка, я остро пожалел, что не могу так же поступить с их хозяином, даже пару вирусных и прионных гадостей сотворил, но в итоге забил — нашествие шпионов прекратилось, да и сам вроде помирает, без моего доброжелательного внимания.
Но, как и положено, был ряд забавных, а ряд не очень моментов. Для начала, порадовала Трелони, лекции которой я стал посещать. Сами лекции были познавательны, но мне не интересны — лично я, под косвенным присмотром преподавателя, пытался, к слову, небезуспешно, пророчествовать. Вполне чувствовались линии вероятностей и их, скажем так, вероятность.
Правда, стоит отметить, многое оказалось невозможно интерпретировать: пророчество давало итог, а не причины. То есть, например, с моей теперешней точки зрения субъект пророчества творит некую дичь и бред. Однако, к моменту наступления напророченного, дичь и бред оказываются логично обоснованным деянием, предпосылки которого я, на момент пророчествания, просто не знал.
Ну и, стоит отметить, что линии вероятностей, кроме совсем краткосрочных, довольно редко были “высоко вероятными”, в смысле имели высокий шанс сбыться в каком-то конкретном варианте. В большинстве своем было не менее десятка равновероятных вариантов.
Еще забавным был момент с “разговорными” предсказаниями. Трелони объяснила, что те “обрывки”, видимые в трансе для нитей есть интерпретация узором сознания (или внетелесным разумом как я его определял для себя) интуиции и наиболее сливающихся линий. Кстати, на эту тему был любопытный разговор — мол, Избранный алкал “боевых пророчеств”, ну и был обломан.
— Понимаете, Пайк, — вещала Трелони. — Юноша хотел знать, как всех победить, но вы же сами понимаете тонкость нитей, — на что я покивал — в том же бою, сделав нечто, могущее принести победу, ты тем самым вызывал ответную реакцию противника, смещая не только свои, но и его нити.
— Но можно идти по нити, делая изменение лишь в точке невозврата, — отметил я, — когда вариантов изменения картины схватки уже не будет.
— Можно, — покивала профессор. — Но для этого нужно воспринимать весь узор, как он есть, иначе вы не почувствуете эту, как вы выразились “точку невозврата”. А юный Поттер, — покачала она головой, — отказывается их видеть, слепит себя, цепляясь за “незыблемую реальность”.
— Ну, возможно, с возрастом поумнеет, — с сомнением заступился за Гарика я, на что Трелони с сомнением покивала.
И да, Избранный в этом году не ходил на прорицания, как раз из-за “цепляния за реальность”. Вот не понимаю я такого — ясно и щуке, что все относительно и вероятно, что миров и возможностей реализации события — бесконечное множество. Так какого Мордреда запирать свое сознание в одном варианте, фанатично утверждая, что оно “настоящее”? Ну, впрочем, я ему не лекарь, решил я.
Ну и, наконец, довольно забавно мы с Трелони перешли на формат общения по именам. Итак, на первом же занятии Трелони задержала меня и Лави после лекции. А оставшись наедине с нами, деловито подошла к моей персоне и, как бы помягче, засосала меня. Французским поцелуем, минуты на полторы.
Моя пошлость в это время судорожно подсчитывала, сколько раз, в куда, ну и зачем здесь Лави. Ну и наконец наметив план опошления, воспряв усами я протянул лапы к отсутствующей груди профессора. И получил по этим лапам шлепок.
— Пайк, после того что между нами могло случиться, — начал профессор,— я предлагаю не при посторонних обращаться по имени. И да, то что не сбылось — было выше всяческих похвал, вы хороший любовник. Но не распускайте, пожалуйста руки, а то я их, — кокетливо подмигнула сияющим окуляром Сибилла,— сломаю и куда-нибудь засуну. Мы с вами сплели танец пророков, — продолжила она, — но изменения были не столь сильны. Несбывшегося и прелюдии более чем достаточно для закрытия круга. Кстати, милочка, — обратилась Трелони к офигевшей Лави. — Вы с этим юношей близки во всех смыслах, так что сейчас мы будем разбирать, что такое “танец пророков”, его последствия и плату за него, в зависимости от результата.
Кстати, для нас оказалось действительно небесполезно, хотя бы будем знать, когда и сколько. А то, в ряде случаев, танец пророка мог потребовать не только тантрический ритуал (или ритуалы) на своем пике (точке невозврата к осуществлению желаний пророка), но и результатов его. Как по мне, лучше лишний раз несколько часов занятий сексом, особенно с Лави, чем утерянный в несбывшемся возможный ребенок.
Про книгу, между прочим, Трелони даже не дала заикнутся — мол, она ничего не помнит, всему свое время. Так что, согласно её просьбе, надо бы ей напомнить перед Йолем.
Ну а в целом — хорошая и полезная во всех отношениях дисциплина эти ваши пророчества, пророчески рассуждал я. Вообще, пророк на пике могущества (или безумия), начинал корректировать нити столь сильно, что реальность начинала от него защищаться — смещая его в параллельные вероятности, наиболее близкие к его корректировкам.
Родной “Мир” просто переставал выдерживать столь сильно и часто корректирующего его. Ну а так, Мир избавлялся от искажения, а с субъективной точки зрения пророк становился счастливейшим человеком — он выбирал судьбу себя и окружающего его Мира, по сути — исполняя любое свое желание. Тот момент, что объективно это могли быть миллиарды Миров, существование в которых у пророка занимало секунды, лично меня напрягал.
Впрочем, мне это, к счастью, не грозило — я столь могущественным (или безумным) уже не стану, для этого надо формироваться как личность осознавая относительность. Ну и это объясняло, где сильнейшие пророки, долженствующие вращать этот мир на пинусе. Они вращали миры на пинусе где-то там.
Собственно, сама Трелони была той гранью, за которой происходило сваливание “в миры”, она их уже видела, но еще не переходила в них.
Сам же я оказался пророком неодаренным и близоруким, что меня более чем устраивало, да и никак не было недостатком. Моя близорукость заключалась в ограничении сколь бы то ни было высоко вероятных пророчеств примерно годом, ну и, не в последнюю очередь за счет ряда особенностей разума, прекрасной интуитивно-пророческой картиной ближайших часов. Для ученого, как по мне, более чем хорошо: не творить джигурду, ведущую к гадостям в экспериментах, быть готовым к важным “неожиданным”, а мне вполне ожидаемым событиям. Вкусно, в общем.
Дальнозоркая Лави, впрочем, тоже не жаловалась — например, её первое пророчество у Трелони было о “множестве детей с любимым человеком”, во что она долго не могла поверить и чуть не связалась с гадкой псиной, неверно интерпретировав пророчество. Ну, каждому свое, что тут еще скажешь.
Ну а я, в процессе пинания меня Беллой и Снейпом, додумался (дошло до жирафа, желчно подумал я, потирая синяки), до создания внутрях емкостей с зельями. Ряд эффектов зелий был не воспроизводим, ну или крайне не быстро воспроизводим метаморфизмом, так что я обзавелся несколькими ёмкостями, как в кровотоке, так и на пищеводе. Последнее было связано с тем, что такие зелья как “ночное зрение”, “огнеупорное”, да много их, оказывали эффект именно при питье, будучи, по действию, более “материализованным заклятьем”, нежели “волшебным веществом”.
Ну и разбирался с иллюзиями, причем вместе с Батти. Участие в нашем разборе “милого Пайка” вопрос непринципиальный. Ну и выходила такая довольно любопытная картина, из-за чего я сначала хотел припереть в Хогвартс, а потом просто вырастил новый когитатор.
Итак, в чем была засада: я, как по-настоящему коварный и усатый тип, намеревался иллюзорные личины опошлить. Ну, в смысле, как основное направление “иллюзорной шкуры” предполагался секс, изменение пропорций тел партнеров (большеменьше), цвета, формы и типа частей тела.
С этим проблем не было, все работало, причем на голосовом управлении владельца. Более того, у среднего чистокровного могло работать постоянно — иллюзорное временное изменение реальности, делающее пенис или там сисяндры большеменьше, меняющее цвет волос и черты лица, требовали относительно немного маны.
