У Тухачевского ныне другой «генератор» — профессор Филипп Филиппович Преображенский (то бишь — я), а Боливар двоих не вынесет!
Согласен, хотя это он сделал по моему настоятельному наущению…
Но и у него самого, должны быть для это поступка — как минимум, вполне определённые человеческие качества.
Одним словом — молодец!
Тут как раз, как на заказ — случилась безобразная выходка украинских национал-большевиков во главе с уклонистом Власом Чубарём. Который как из газет известно, зарезав на операционном столе ставленника Москвы Михаила Фрунзе — по сути заявил об отделении украинской компартии от общесоюзной ВКП(б), а Украинской ССР — от Советского Союза.
Скажу как на духу: я про такое даже не предполагал — но случилось то, что случилось и былого уже не вернёшь…
При проверке «соответствующими компетентными органами» оказалось, что во время Гражданской войны этот самый Какурин — у Скоропадского, Директории и уже у упомянутого выше Петлюры — служил намного дольше, чем в Красной Армии.
У следствия, да и не только у него, тут же появились вопросы:
Как он оказался в РККА?
Кто ему дал рекомендацию в Коммунистическую партию?
Кто ему доверил учить красных командиров в Военной академии РККА?
«А нет ли здесь заговора?», — наверняка подумали чекисты и видимо «слегка» надавили на бывшего Начальника «Отдела истории Гражданской войны» при Штабе РККА.
После всего случившегося осенью 1925 года, после последовавших чисток рядов и реорганизации органов — чекисты всё никак не могли реабилитироваться в глазах трудящихся страны и Советского правительства…
А тут такой удобный случай подвернулся!
Поэтому я вовсе не удивился, когда допросе в подвалах Лубянки Какурин очень быстро чистосердечно признался в злых умыслах и сдал соучастников — каких было на удивление много.
Был раскрыт заговор украинских национал-большевиков с целью захвата власти в РСФСР и украинизации этой самой большой республики СССР от Смоленска до самого Владивостока.
Начался процесс, подобный известному в «реальной истории» — как «Весна»…
Только в «текущей реальности» гнобили-геноцидили не просто военспецов — за тех Троцкий горой стоял, а командиров Красной Армии украинского происхождения. После Какурина «взяли за анальный плавник» Дыбенко — лидера группы стратегов «от станка и сохи» в РККА, как раз несолоно хлебавши вернувшегося с Дальнего Востока. Каких выходцев из Украины не арестовали или не уволили от греха подальше — те срочно «перекрасились» изменив фамилии и, таким образом — к концу 1926-го года, в Красной Армии ни одного командира заканчивающегося на «-ко», «-ик» или «-юк» не осталось.
Кубанцы не в счёт — у потомков запорожских казаков такие смешные прозвища не встречаются.
Впрочем, «Сталина на них не было» и обошлось сравнительно минимальными жертвами: было арестовано всего около четырёх тысяч человек. После всех положенных по закону следственно-судебных процедур, осуждено было порядком чуть более половины из них. Триста с небольшим получили «вышак», остальные — те или иные виды наказания, не связанные напрямую с высшей мерой социальной защиты.
Заодно, злые на Чубаря и всю его жовто-блакыдных компанию «Семиборцы», воспользовавшись моментом — основательно подчистили свои ряды от всех партийных и государственных чиновников, имевших хоть какое-то отношение к этой, теперь уже «небратской» республике.
Отомстили, так сказать за нанесённое оскорбление.
С другой стороны, тоже видать не лаптем борщ хлебают и, последовали ответные действия по «чистке рядов» от представителей великодержавного шовинизма — с целью на их место посадить представителей шовинизма местячково-хуторского.
А теперь угадайте с трёх раз: кто больше всех выиграл от всего этого…?
… Правильно, я.
Ибо приобрёл таким образом немало как управленческих — так и производственно-технических кадров, для своей «промышленной империи».
Не…
Кому война — а кому мать родная!
* * *
Впрочем, кроме вышеописанных «фас-мажорных» — имеются у Тухачевского и другие заслуги в «текущей реальности»…
Возглавляя Комиссию при Главном штабе по написанию уставов для РККА, он пожалуй первым из российских и уже советских военных теоретиков — поставил материальное начало перед духовным и, даже покусился на святая святых — на рукопашный бой и длинный гранённый штык на не менее длинной винтовке.
Он писал:
«Как и строевая подготовка — необходимая для воспитания воинской дисциплины, рукопашный бой — вовсе не канет в бытиё, а останется как метод воспитания у бойца боевой агрессивности. Сами же поединки с применением холодного оружия, в связи с насыщением современных армий пулемётами и автоматами — будут происходить редко, будут происходить случайно, будут происходить в стеснённых условия — в траншеях, густом лесу или кустарнике, в закрытых помещениях городских застроек. Исходя из вышеизложенного, считаю: активного бойца для ближнего нужно вооружить первым делом — пистолетом, а из холодного оружия — ножом и, обучать владению им — как и малой пехотной лопатной… А штык на винтовках оставить лишь для караулов да парадов».
Конечно же его, ещё не лишённые «бубенцов» коллеги — невзирая к какому клану в РККА они принадлежат (военспецы или «стратеги от сохи»), в момент объединились в единую шоблу и всуе поминая Драгомирова — спустили на Тухачевского всех собак…
Но он успешно отбивался от идеологических цепных псов, переходя в контратаки:
— Вы ещё царя Дадона вспомните и его тридцать три богатыря! Сколько при Драгомирове было пулемётов в стрелковой дивизии старой русской армии?
При всей лютой неприязни к Тухачевскому, приходилось признавать отсутствие это девайса при том ведущем российском военном теоретике, на труды которого они молятся как маньяки-рукоблуды на фотографию Анжелины Дали на обложке «глянцевого журнала для мужчин».
— А сколько пулемётов в современной советской стрелковой дивизии?
Обычно ему отвечали, что по штатам 1920 года, стрелковая дивизия РККА общей численностью 38 459 «штыков» (18 027 бойцов пехоты и 20 452 всех других бойцов) — должна была иметь 326 пулеметов и 52 орудия.
Но на деле, даже целые советские полевые армии — таких «штатов» и близко не имеют, особенно по количеству автоматического оружия и артиллерии.
Тухачевский задаёт следующий вопрос:
— А сколько пулемётов в пехотных дивизиях капиталистических стран?
В ответ на это, слышалось невнятное мычание — переходящее в визгливую истерику, ибо среди военспецов — интересоваться такими вещами было «не комильфо», а в среде полководцев «от сохи» — попросту «западло».
Приходится моему боевому трансгендеру самому отвечать на заданный им вопрос:
— В германской дивизии времён Империалистической войны, уважаемые коллеги — имелось 324 пулемёта (из них 216 ручных), во французской — 400 (336 ручных), в британской — 684 (576 ручных)… Так что заткнули бы своё мурло насчёт «особой сознательности красноармейца», товарищи командиры! Особенно сейчас, когда вас какие-то бело-китайцы бить стали.
И действительно, те затыкали свой «фонтан», потому что оказывается у красноармейцев из крестьян — вообще отсутствует всякая сознательность. Стоит только им услышать пулемётную очередь вдалеке и услышать свист пуль над головой — тотчас залегают и, хрен их поднимешь в атаку, даже под угрозой расстрела.
В «реальной истории» с таким явлением — командиры РККА столкнулись в Советско-финскую и в Великую Отечественную Войну: пехота не шла на неподавленные пулемёты противника. В «текущей реальности», с этим познакомились значительно раньше…
Надеюсь, это пойдёт на благо.
Особо упоротых сторонников Драгомирова, бывший царский гвардейский поручик вызывал на старорежимную дуэль:
— Давайте так, товарищ командарм: вы будете вооружены трёхлинейной винтовкой со штыком, а я — автоматом Фёдорова с промежуточными патронами!
К нашему с ним великому сожалению — смельчаков доказать правоту постулата Драгомирова о «превалировании человеческого духа над вооружением», почему-то не нашлось.
Не… Если бы Наркомом обороны СССР был какой-нибудь профессиональный военный с вбитыми на всю жизнь ещё в кадетском училище установками, ничего бы не получилось. Но военное ведомство возглавлял журналист Троцкий, который Драгомирова в подлиннике не читал.
Поэтому вместо:
«Конечная боевая задача пехоты в наступательном бою — разбить противника в рукопашной схватке», — как в предвоенных уставах РККА «реальной истории», там было уже в 1926 году записано:
«Атака есть результат перенесения огня в глубь обороны противника. Рукопашный бой же, должен считаться исключительно вспомогательным видом боевых действий и зачастую совершенно случайным явлением…».
Быстро книжка пишется, да не так споро дело делается.
Черновики проектов уставов и саму военную доктрину РККА, кстати, в виде набросков или «мыслей вслух», писал Яков Александрович Борщёв (Слащёв). Исходя из собственного боевого опыты и фантастического романа некого Артура Сталка «Марс наш!», уточню. Тухачевский же, выдавая эти «постулаты» за свои — представлял возглавляемой их им комиссии по написанию новых уставов, те вносили уточнения, дополнения, обкатывали на полевых учениях, оформляли по всем правилам бюрократического искусства и опубликовывали.
Мы с Борщёвым (и не только мы) их читали и критиковали, после чего Комиссией вносились дополнения, уточнения…
Короче — коллективный труд!
Долгий, тяжкий, упорный и никому кроме специалистов не интересный.
* * *
Но главная заслуга Тухачевского, даже не в этом.
Как известно, зимой 1925-26 года вместо старого прелюбодея Анатолия Луначарского, Наркомом просвещения РСФСР стал Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич. Это — старый большевик с огромным дореволюционным стажем, бывший до смерти Ленина его личным секретарём и Заведующим делами Совета Народных Комиссаров (СНК) РСФСР и просто хорошим другом.
При Владимире Дмитриевиче, в советском образовании начался процесс «возвращения на круги своя»: в школах обоих ступеней стала насаждаться дисциплина, а среди приоритетов — усвоение учебного материала, а не политически-общественная деятельность.
Его брат — Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, бывший генерал Русской Императорской Армии и один из создателей уже Рабоче-Крестьянской Красной Армии, возглавил при Тухачевском «Комитет по допризывной подготовке молодёжи».
Не без мой помощи, разумеется.
Отныне присно и вовеки веков — я надеюсь, в «трудовых школах первой ступени) (начальной школе, если говорить по-русски) вводится строевая подготовка, сиречь — муштра. У мальчиков — обязательная, у противоположного пола — по желанию.
Это должно помочь в воспитании у будущих красноармейцев — не только воинской, но общей дисциплины необходимой для успешной учёбы.
Пример, кстати, слизан с германских школ конца 19-го — начала 20-го века… Имеются ли какие-то претензии к качеству немецкого образования того времени?
Нет?
Ну, значит мы с Михаилом Николаевичем и Михаилом Дмитриевичем всё делаем правильно.
В «трудовых школах второй ступени» (средних школах), уроки Начальной подготовки куда серьёзнее: изучение всех воинских уставов, тактики действий мелких соединений, видов и устройства стрелкового оружия роты и практическая стрельба, топография с практическим ориентированием на местности, радиодело, вождение автотранспорта, оказание первой медицинской помощи…
Рукопашный бой, наконец.
В программу начальной военной подготовки также входит посещение близ находящихся воинских частей, походы «по местам боевой славы», летние лагеря с военизированными играми и так далее.
По идеи, из стен средней школы должен выходить уже готовый младший командир — могущий после короткой стажировки в войсках возглавить отделение, а то и взвод.
Кроме обязательных уроков начальной военной подготовки, в школах обоих ступеней должны существовать военно-технические кружки с углублённым изучением стрелкового дела, основ артиллерийской стрельбы с закрытых позиций, автодела, радиодела, полевой медицины и всего прочего.
Это — будущие технические специалисты РККА.
Конечно, если брать в масштабах страны — всё находится всего лишь на «низком старте». В основном — из-за отсутствия средств и кадров, способных всё это организовать в каждой школе.
Но и космический полёт в тысячу парсек — начинается с первого пинка под жоп…
С очень невысокого прыжка!
И этот пинок под жоп… И этот «прыжок», уже давно сделан в нашем Ульяновске: оставалось лишь всё вышеперечисленно легализовать и назвать своими именами.
Летом-осенью 1926 года, «футбольные команды» Саньки да Ваньки — стали двумя батальонами Ульяновского учебного мотострелкового полка «Имени героев Революции», официально открылись Ульяновская военная автошкола, Ульяновское училище армейской авиации и кое-что ещё…
Затем процесс начал стремительно распространяться на весь Нижегородский край и за его пределы.
* * *
Неоценимую услугу мне, а стало быть — и, повышению боеспособности Красной Армии и обороноспособности страны в целом, Тухачевский ещё оказал вот в чём…
До событий осенью 1925-го года, до Советско-маньчжурской войны и до того, как Михаил Николаевич добровольно присоседился к проекту «Трансгендер» с целью стать «суперстратегом» — в Красной армии существовало множество группировок высших военноначальников, между которыми шло постоянная и не прекращающаяся грызня за «место под Солнцем».
Соперничество, буквально — война за должности, список которых с окончанием Гражданской войны — скукожился как шагреневая кожа в одноимённом романе французского писателя Анурез де Бальзама.
Итак, загибайте пальцы:
Первая, это царские генералы и офицеры — добровольно пошедшие служить в Красную Армию — Бонч-Бруевич, Лебедев, Вацетис, Егоров, Каменев…
Державшиеся особняком военспецы — которых принудили служить там же мобилизацией. Эти то как раз — самые «тихие», не любящие высовываться, поэтому очень трудно определить группу их лидеров… Но в «тихом омуте» — известно кто водится.
Стратеги выдвинувшиеся из пламенных революционеров — Фрунзе, Бубнов, Раскольников и иже с ними.
Командиры РККА выдвинувшиеся из «прапорщиков военного времени» — Уборевич, Эйдеман, Шорин…
