Платина захотела пить, и мочевой пузырь тоже начал давать о себе знать.
"Ну когда же мы дотащимся до этой долбаной деревни?" — с тоской думала она, свернувшись калачиком и положив сложенные ладошки под голову.
И тут откуда-то донёсся задорный петушиный крик.
"Ну наконец-то!" — одними губами пробормотала Ия.
Палитра звуков становилась всё ярче. Вот их фургон нагнал группу носильщиков, и Зенчи обменялся с ними парой фраз.
Громко скрипела чья-то плохо смазанная телега. Недовольно мычал вол. Вновь закричал петух, но уже где-то совсем рядом.
Накадзимо окликнул прохожего, выясняя дорогу до харчевни. Простолюдин подробно объяснил и, кажется, даже показал рукой.
Как ни ждала этого девушка, повозка всё-таки остановилась внезапно для неё.
Подъехав поближе, предводитель распорядился:
— Возьми по два колобка с мясом и бутылку сливового вина. Да смотри, чтобы свежие были, а не как в прошлый раз.
— Да, господин! — бодро отозвался Зенчи, нырнув в фургон.
Платина невольно сощурилась от ударивших в глаза солнечных лучей. Не обращая на неё внимание, слуга схватил квадратную корзину с плетёной крышкой и, вернувшись на переднюю площадку, спрыгнул на землю.
Втянув носом воздух, приёмная дочь бывшего начальника уезда ощутила смесь вкуснейших запахов. Желудок недовольно заурчал, напоминая о себе.
— Тучи собираются, господин, — подал голос Кен. — Как бы дождя не было.
— Не должно, — как-то не очень уверенно возразил Накадзимо. — Мимо пройдут, их к востоку гонит. А нам обязательно надо попасть в Канори сегодня.
Время потянулось ужасно медленно, словно мёд или сгущёнка.
Услышав возбуждённый голос Зенчи, Ия покачала головой возведя очи горе.
— Здесь всё такое дорогое, господин! — Целых четыре ляна за бутылку! Грабёж!
— Так чего же ты купил, бездельник?! — рявкнул Накадзимо.
— Да вы же сами приказали, господин! — явно дурачась, напомнил слуга. — А хозяин сказал, что назад ничего не возьмёт.
— Садись, поехали, — проворчал предводитель. — Потом раздашь всем по колобку...
— А может, здесь переночуем, господин? — сейчас голос простолюдина звучал серьёзно и даже озабоченно. Куда только подевалась недавняя дурашливость? — Глядите, что делается. Не приведи Вечное небо, попасть на дороге под дождь.
Он многозначительно промолчал.
"Это точно, — мысленно согласилась с ним беглая преступница, вспомнив их с Рокеро Нобуро путешествие в Букасо, и тут же взвыла, оценив своё нынешнее положение. — И что мне делать? Так в фургоне и сидеть?! Я же им говорила, что надо условиться: кто я такая и что здесь делаю? Нет, он, видите ли, ещё не придумал. Вот же-ж... сценарист!"
— Не попадём, — заверил Накадзимо. — Ветер от нас.
— Ну как прикажете, господин, — с явной неохотой проворчал слуга, забираясь на переднюю площадку.
— Пошёл! — прикрикнул Кен, щёлкая вожжами.
Фургон дёрнулся. Девушка облегчённо перевела дух, тут же скривившись от боли в животе. Ещё немного, и она обмочится прямо в повозке. Теперь каждая неровность на дороге заставляла её морщиться и шипеть сквозь стиснутые зубы. Опустившись на корточки, она подобралась к выходу и, отодвинув край занавеса, осторожно выглянула наружу. К счастью, повозка уже покинула деревню и катилась мимо рисовых полей.
Платина уже хотела, наплевав на все условности, облегчиться прямо в фургоне, но заметила впереди поросшие кустарником холмы и рассудила, что ещё несколько минут она как-нибудь вытерпит.
А её спутники, словно в насмешку, и не думали подгонять своих скакунов, непринуждённо болтая между собой. Но если беседу ехавших чуть впереди дворян она не слышала, то разговор слуг буквально резал уши.
Зенчи и Кен живо обсуждали достоинства и недостатки разнообразных блюд и напитков.
"Чтоб вас разорвало!" — скрипя зубами, думала Ия, сжимаясь в комочек.
Досчитав до пятисот, она вновь отодвинула занавес. Вдоль дороги тянулись невысокие, но густые заросли бурьяна. Девушка ещё нашла в себе силы оглядеться по сторонам. Не заметив ничего подозрительного в пределах прямой видимости, спрыгнула с повозки и, едва не вскрикнув от боли, устремилась в ближайшую гущу ярко-зелёных, травянистых растений, провожаемая дружным, заливистым ржанием слуг. Помня о своём благородном происхождении, их господа ограничились презрительно-снисходительными усмешками.
— Эй, барышня! — не удержался от ядовитой насмешки Зенчи. — Не задерживайтесь там долго!
— Заткнись! — оборвал его Накадзимо. — Вдруг услышит кто?
— Простите, господин, — стушевался простолюдин.
Видимо, в награду за терпение судьба сжалилась над пришелицей из иного мира и не только уберегла её от жгучей крапивы, но и послала на пути небольшую чистую лужицу, где она смогла вымыть руки.
Старательно делая вид, будто её совершенно не задевают насмешливые взгляды мужчин, приёмная дочь бывшего начальника уезда вернулась на дорогу, проигнорировала протянутую руку, сама легко вскочила на повозку и скрылась в будке.
Тут же, словно только этого и ожидая, занавес колыхнулся от резкого порыва ветра.
Потянуло сыростью. Не удержавшись, Платина вновь выглянула наружу. В небесной синеве, сбиваясь в кучу, клубились пышные, кучерявые облака.
— Поторопимся! — скомандовал Накадзимо. — Зенчи, раздай по колобку.
— Да, господин! — отозвался слуга.
Ия уже заметила, что корзина с едой стоит рядом с ним, и надеялась, что тот сейчас же выдаст ей рисовый шарик.
Но вредный мужик спрыгнул с повозки, чтобы первым делом одарить едой дворян. Девушка получила свою порцию в последнюю очередь. Успев изучить нравы и обычаи аборигенов, она поняла, что подобным пренебрежением к благородной особе Зенчи "опустил" её даже ниже простолюдинов.
"А что ты хотела? — спросила себя Платина, осторожно откусывая по маленькому кусочку рисового шарика. — У них есть статус, а ты вообще никто. Родственница государственного изменника".
Ветер постепенно усиливался, но всё ещё не перешёл в ураган, и Ия всей душой надеялась, что до него не дойдёт.
Дорога начала подниматься, когда по крыше гулко ударила первая капля. Внутрь протиснулся озабоченный Кен и, не обращая внимания на забравшуюся на сундук девушку, потянулся к задней стенке, где долго копался, прежде чем нашёл большой, набитый чем-то мешок.
— Возьмите плащи, господа! — крикнул он, возвращаясь на переднюю площадку.
"Всё своё ношу с собой", — усмехнулась пришелица из иного мира, вспомнив чьё-то мудрое изречение.
Её спутники вовремя озаботились защитой от дождя. Вслед за первой каплей очень скоро упала вторая. Ещё через несколько минут где-то наверху что-то разорвалось с оглушающим треском, и фургон превратился в барабан.
Пассажирка даже пыталась закрыть уши. Какое-то время с неба лился буквально сплошной поток. Отыскав щели, вода просочилась внутрь, вплетая звуки ударов одиноких капель в сплошной грохот по крыше.
Почувствовав холодную воду на плече, девушка отодвинулась. На крышке сундука стала образовываться лужица. Платина пальцем направила её к краю.
Понемногу шум начал стихать. Щедро промочив землю, ливень превратился в дождь. Скоро Ия стала слышать, как чавкает грязь под копытами мула.
С крыши вновь закапало, но уже в другом месте. Покинув сундук, девушка перебралась поближе к выходу, где почему-то оказалось самое сухое место.
Пользуясь тем, что никто на неё не обращает внимание, она немного отодвинула занавес. Дорога шла по склону, поросшему редкими, корявыми соснами.
Поблёскивая мокрой шкурой, мул с натугой тянул подпрыгивавший на камнях фургон. Чтобы хотя бы немного ему помочь, слуги покинули переднюю площадку и тяжело шагали рядом, с головой закутавшись в накидки из плотной ткани.
Когда их маленький караван перевалил хребет, идти стало легче. Люди и животные прямо-таки воспрянули духом, а Кен с Зенчи вновь вернулись на повозку.
Минут через сорок дорога вновь пошла вдоль склона, постепенно становившегося всё круче. С другой стороны потянулся овраг с набухавшим на глазах мутным потоком.
Платина с тревогой посматривала на ручейки, сбегавшие с почти отвесного ската. Вода то и дело вымывала из земли мелкие камешки, увлекая их за собой.
Ия заметила, что возницы тоже озабоченно косятся на откос.
Обогнавшие их метров на семьдесят всадники обогнули выступавшую из холма скалу, также покрытую многочисленными ручейками.
У девушки затекли ноги от долгого сидения "по-турецки" и она встала, а чтобы не упасть, ухватилась за переднюю стенку.
Вдруг где-то сзади и сверху раздался глухой рокот.
— Обвал! — заорал Кен. — Гони!
Державший вожжи Зенчи звонко хлестнул мула.
Наряду с каплями дождя по крыше заколотили мелкие камешки. Один из них пробил тонкую, деревянную планку, но застрял в дыре, а другой, видимо, угодил прямо по скакуну.
И без того перепуганное животное, окончательно обезумев, устремилось вперёд, полностью игнорируя отчаянные усилия возницы "вписаться" в поворот. Слетев с дороги, мул с отчаянным рёвом заскользил вниз по склону.
Пассажирку швырнуло на стену. Откос уходил вниз с наклоном градусов под шестьдесят, так что если бы она не успела уцепиться за мокрые доски да ещё и запутаться в занавесе, то могла бы запросто оказаться под колёсами фургона.
Сдвинув локтем с лица мокрую ткань, Платина убедилась, что на передней площадке никого нет.
Оглашая окрестности утробным рёвом, мул, увлекаемый в овраг тяжестью повозки, тщетно пытался затормозить, упираясь передними копытами и присев на задние ноги. А на его спине распластался Зенчи, по-дурацки раскинув ноги и ухватившись руками за сбрую своего скакуна. Возможно, со стороны это смотрелось довольно забавно. Вот только Ие сейчас было совсем не смешно.
Дно оврага с быстро текущей мутной водой стремительно приближалось.
Внезапно мул закричал как-то особенно громко, болезненно и безнадёжно. Его передние ноги то ли зацепились за что-то, то ли угодили в яму. Несмотря на дождь, шум потока и вопли несчастного животного, девушка ясно расслышала противный, сухой хруст, словно ломалось дерево... или кость.
Увлекаемая силой инерции, туша незадачливого скакуна рухнула, почти перевернувшись через голову, потянув за собой и повозку. Колесо наскочило на торчавший из земли камень, от чего фургон тоже перевернулся. Проскользнув на боку ещё пару метров, он влетел в на глазах наполнявшийся ручей и замер.
Едва передняя площадка начала клониться в сторону, Платина упёрлась в неё ногами и, изо всех сил оттолкнувшись, отпрыгнула в сторону, стараясь ухватиться за проносившееся мимо дерево.
Глазомер не подвёл, а наработанная годами тренировок ловкость помогла крепко вцепиться в мокрую ветку, словно в гриф раскачивавшейся под куполом цирка трапеции. Сучок предательски затрещал, но выдержал.
Изогнувшись и обхватив его ногами, Ия быстро добралась до изогнутого ствола дерева и огляделась.
Получив мощный толчок, Зенчи взмыл в воздух, подобно снаряду из катапульты. Басовито вереща и нелепо размахивая руками, он перелетел ручей и, рухнув на том берегу, звонко ударился головой о камень, резко замолчав, словно подавившись собственным криком. Пару раз дёрнувшись, его тело начало медленно сползать в воду.
Тяжело переводя дух, девушка наблюдала за тем, как взбесившийся от дождя поток, подхватив беспомощную тушку, несёт её в широкую заводь, где течение замедлялось, чтобы метров через семьдесят с шумом прорываться меж двух скальных выступов.
"Козёл помер или только без памяти?" — с тревогой подумала приёмная дочь бывшего начальника уезда.
Вдруг ей показалось, будто бы на миг высунувшаяся из воды рука слуги шевельнулась, словно призывая на помощь, а откуда-то сверху донёсся отчаянный крик Кена:
— Зенчи!
"Вот же-ж!" — Платина скривилась, как от острого приступа зубной боли. Наблюдать за тем, как умирает не самый хороший, но всё же человек, оказалось мучительно.
"Но он же не сделал тебе ничего плохого! — надрывалась совесть. — Подумаешь, полапал маленько, но драться не полез и не приставал больше. Или думаешь, он твоего ножика испугался? Самой-то не смешно?"
"И Накадзимо не понравится, если не попытаешься спасти его человека, — пытался вторить ей здравый смысл. — Зачем тебе с ним ссориться?"
— А ну вас! — шёпотом рявкнула девушка, соскальзывая по склону и плюхаясь в холодную воду, едва не ходившую ей до шеи.
Течение медленно, но настойчиво тянуло её к горловине. Вспомнив, где видела тело вредного мужика в последний раз, Платина поплыла, загребая руками мутную воду, сейчас же почувствовав сковывающую тяжесть плотной одежды и пояса, где держала свой стратегический запас.
Понимая, что отказываться от рискованной затеи уже слишком поздно, Ия, глубоко вдохнув, нырнула, не нашарив ничего, кроме веток и камней.
Подняв голову, ещё раз огляделась. Показалось, что метрах в десяти в воде мелькнуло что-то тёмное.
Дно под ногами исчезло. Течение становилось всё сильнее. Вот вновь показалась черноволосая голова, успевшая где-то потерять свою щегольскую поперечную пилотку.
Нырнув ещё раз, девушка наткнулась на безвольно обмякшее тело. Подхватив его под мышки, отчаянно заработала ногами, а оказавшись над водой, потянула бесчувственное тело к берегу.
Вода прибывала, напор усиливался. На миг показалось, что он пересиливает и вот-вот утянет её к уже ревущей теснине. Но вот ноги почувствовали дно.
Кряхтя и ругаясь на двух языках, Платина выволокла Зенчи на берег и рухнула на колени, жадно хватая ртом воздух. Лицо мужчины казалось бледно-зелёным, на лбу алела широкая кровоточащая рана.
"Может, он уже труп? — подумала Ия, пытаясь отыскать на руке пульс, и в который раз за день взвыла от досады. — Неужели ему ещё и искусственное дыхание делать придётся?! Вот же-ж!"
Но для начала она повернула тело на бок. Вот только, видимо, из-за крутизны склона, когда живот был гораздо ниже головы, изо рта утопленника не вылилось ни капли воды.
Дыша, как запалённая лошадь, девушка растерянно огляделась, сразу же заметив метрах в четырёх выступавший из земли камень.
Подхватив тело под мышки, она попыталась подтащить Зенчи к нему, но раскисшая почва разъехалась под ногами, и Платина больно плюхнулась на задницу.
Конечно, этот ушлёпок — не тот человек, из-за которого стоило так надрываться, но в данном случае пришелица из иного мира ещё и раззадорилась не на шутку. Если мужик "склеит ласты", то получится, что она зря купалась в грязной, холодной воде?! Подобного Ия никак не могла себе позволить. Вцепившись одной рукой в ворот куртки, а другой хватаясь за мокрые кусты, она поволокла тяжеленную тушу вверх по склону.
Пальцы норовили разжаться, кожаные туфли скользили по сырой земле, мышцы стонали от запредельной нагрузки. На глаза навернулись слёзы, когда ладонь всё же схватилась за неровный камень.
Осознание достигнутой цели взбодрило измученную девушку. Пыхтя и отдуваясь, она кое-как взгромоздила тело слуги животом на крепко сидевший в склоне выступ.
