Он сумел добиться от присутствующих серьезности и заинтересованности.
Барсов начал с анализа боевых действий отряда на Тасмании. Он приготовил слайды с картой местности, которые отображали действия оперативников и инопланетян, и указывал на явные промахи команды.
— Здесь второй группе пришлось сделать круг и так и не выполнить одну из задач — не проверили до конца ферму. В итоге мы ее осматривали дважды. И если бы там был противник — можете сами предположить, что было бы тут, — он показал слайды, — или тут. Следующая момент — лейтенант Иванов без команды открывает огонь, вскрывая свою выгодную позицию, и тут же попадает под обстрел. — Тут Барсов сделал паузу и поиграв желваками, выразительно посмотрел на лейтенанта. — Таким образом, мы могли лишиться единственного на тот момент снайпера, а также наблюдательного пункта. Следующий слайд показывает еще более печальное развитие событий. Мисс Хенриксен, отправится на огневую позицию другого снайпера. Напомню, на тот момент не только раскрытую, но уже ДВАЖДЫ обстрелянную противником из тяжелой плазмы. В итоге получаем два снайпера на одной вершине под огнем противника. — ГРУшник понимал, что указывать на промахи капитана может иметь свои последствия, но... гнойные раны надо вскрывать. В конце концов, он тут не для того чтобы добиваться всеобщей любви к себе. — Тут мы практически позволили взять наших двух бойцов в клещи, тут выводим противника в спину своим товарищам, тут угроза "огня по своим"— Барсов листал слайды, продолжая указывать на ошибки, не оправдывая, впрочем, и свои неверные действия. — Итак, я думаю, вам понятна мысль, которую я хочу выразить. Подобных проблем в будущем возникать не должно. Приступим.
Поначалу Иван думал, что задача невыполнима настолько, что браться за нее нет смысла. Однако, начав, он уже не мог остановиться. Условно разбив присутствующих на группы, он объяснил каждой свои задачи. Иванов, Дьюк, Осадзе получили себе в команду Александра Старых и названы "ударной группой", остальные бойцы поделены на два отряда прикрытия — "первый" и "второй" с командирами Вержбовски и Сикорски, снайперская группа отдельно. Барсов выводил на экран различные карты местности, указывал расположение противника, и объяснял действия каждого отряда — от высадки до окончания операции. Рассказывал, как действовать от обороны, при штурме, в скрытом режиме. Бойцам было не обязательно знать, что на картах изображены реальные боевые ситуации из его личного опыта.
Дела двигались — через какое-то время Барсов, прежде чем начать объяснять, сначала задавал вопросы, комментировал ответы, рассказывал, как и почему...
В какой-то момент он заметил в дверном проеме Блатнейд О'Двайер. Когда она успела там появиться? Ирландка стояла и со скучающим видом наблюдала за тем, что происходило в зале.
— Мисс О'Двайер, хорошо что вы здесь. Наши занятия по тактике обязаны закончится хорошими физическими нагрузками. Предлагаю вам не жалеть уставших от теории бойцов.
Последними из зала выходили канадки, которые, разумеется, не собирались присоединяться к тренировке.
— Лейтенант, задержитесь на пару минут.
Мишель обернулась и, вопросительно взглянув на напарницу, кивнула и вышла.
— Я буду краток, и уверен вы правильно меня поймете, — МакГрин смотрела на него в упор, и Барсов лишний раз порадовался тому, что умеет выдерживать подобные взгляды,— не смотря на любые поставленные задачи в будущем, хочу, чтобы вы знали. Вашей единственной и самой важной задачей будет обеспечение жизни капитана Мишель Хенриксен. Возможно, другой командир примет иное решение, но пока я исполняю обязанности командира, будет именно так. Несмотря на то, что вы формально не являетесь моим подчиненным, я настаиваю, чтобы мою просьбу вы восприняли как приказ. Поясню. Капитан Хенриксен для нашего отряда является гораздо больше чем снайпер. Она является неким символом, может амулетом, полковым знаменем, если хотите. Поэтому ее потеря во время боя— непоправимый моральный ущерб всему отряду. Больше никаких полетов на разных с ней вертолетах, разделений на поле боя и тому подобное. Вы всегда рядом с ней. Никак иначе... Если вопросов нет, то меня ждут дела. Надеюсь, вы меня поняли.
За все это время канадка не проронила ни слова. Впрочем, Барсов и не рассчитывал на задушевную беседу. Зато во время разговора его осенило, и он спешил к полковнику Краснову. Как он сразу не сообразил! Ведь моральных дух бойцов надо поддерживать. Всеми возможными способами.
Он постучал в дверь кабинета, услышал "Войдите!", зашел и сходу сказал:
— Знамя! У нас нет боевого знамени. А должно быть!
Полковник смотрел на него поверх очков взглядом учителя, потом кивнул.
На следующий день Барсов вновь собрал свое подразделение на занятия. Он вновь и вновь объяснял, разъяснял, добивался понимания ситуаций, изображенных на карте, иногда увлекшись ставил в тупик даже себя. После занятий по тактике, Блатнейд О'Двайер принимала бойцов и проводила тренировки, а Барсов запирался у себя и продумывал планы занятий и другие мероприятия на будущие.
На третий день, без предупреждения он рассадил бойцов по уже созданным группам в разных частях зала, и объявил экзамен. Всем раздал одинаковые карты с местом высадки бойцов и расположением противника. Задание заключалось в том чтобы, не общаясь с другими группами провести совместную операцию по обезвреживанию врага. На составление плана действий отводилось 10 минут. Необходимо было не только отметить свои действия, но и предположить действия других подразделений и скоординировать со своими. Группы сидели спинами друг к другу, переговаривались совсем тихим шепотом, а Иван ходил между ними, зорко следя, чтобы не было общения между группами. Создавал так сказать помехи связи. При этом ощущал себя школьным учителем.
Через 10 минут он собрал карты. И одного взгляда было достаточно, что старт в обучении взят хороший. В нависшей тишине боковым зрением Барсов заметил, что бойцы начали жестами общаться друг с другом. Значит, сейчас поймут, что все сделали правильно. На четырех картах были практически идентичные схемы. Отряды первый и второй умело расположились на флангах, и вели огонь на подавление, предусмотрев возможность захвата противника в клещи. Под их прикрытием ударная группа обошла противника и оказалась у него в тылу. Снайперский отряд грамотно занял позицию, с которой не позволял противнику использовать естественные укрытия. Собственно говоря, каждая группа чуть ли не с точностью до миллиметра указала свое расположение и что самое важное — позиции других отрядов. Это была победа!
Барсов нахмурился, стараясь не показывать, что он доволен и посмотрел на бойцов. Все пытались не улыбаться, но было понятно, что результат им известен, а Иван наверное плохо скрывал свои эмоции. Когда же он увидел расплывшееся в улыбке лицо Сикорски, то не смог сдержаться и улыбнулся сам. Радостные возгласы наполнили зал, слились в один шумовой фон.
ГРУшник мог бы сказать, что на самом деле сложность задания была низкой. Мог бы поискать и найти ошибки в предложенном сценарии. Но он понимал, что этого делать сейчас ну никак нельзя. Он поднял руку и добился тишины.
— Это лишь начало нашего обучения. Скоро прибудет пополнение, будет гораздо сложнее. Нам предстоит разбирать тактику ведения боя в сложных погодных условиях, в ночное время суток, в населенном пункте, выполнять операции по захвату пленных и по освобождению заложников.
Иван остановился. Все что он говорил сейчас — лишние. В любом случае довольную улыбку Сикорски вряд ли сейчас можно чем-то стереть. Барсов поискал глазами ирландку — в этот раз она сидела у входа. А он опять не увидел, когда она пришла.
— Мисс О'Двайер. Высокий моральный подъем отряда будет способствовать усиленным тренировкам. На сегодня только физическая подготовка. С моим участием.
"Надо будет пересмотреть план тренировок, и сделать их интенсивнее" — подумал он.
Неделю вся организация Х-СОМ успокаивалась после возвращения "курортников" и доставки трофеев. Новый командир понемногу приводил в порядок "Альфу", танкисты, отлучённые от машины, занимались теорией и иногда отрабатывали взаимодействие с пехотой, выезжая на единственном вооружённом "Хаммере" — благо, снег немного сошёл. Двери биологической лаборатории и технического подразделения на сей раз не закрывались — сотрудники то и дело бегали из отдела в отдел, порой таская с собой куски новых пришельцев, с лёгкой руки кого-то из сотрудников прозванных "парящими", флоатерами. Не все, впрочем, были заняты здесь — Гэллегер почти не вылезал из павильона, копаясь в нутре НЛО, низший техперсонал подобно муравьям суетился вокруг БМП-3, потихоньку заменяя штатные детали на продукцию техцеха...
А восьмого числа в небе над базой появился целый воздушный флот — с северо-запада в строю шли три Ми-6, эскортируемые звеном ударных Ка-52. Груз был настолько ценным, что российское правительство сочло нужным позаботиться о его безопасности. Когда летучая эскадра достигла цели, "Аллигаторы" заложили дружный вираж и умчались назад, не задерживаясь. Транспорты же пошли на посадку. Грузовой Ми-6 направился к полянке у автомобильного въезда, два пассажирских опустились в ангар базы. Из первого тут же потоком повалили солдаты в разномастной повседневной форме — войск NATO, бывших стран ОВД, ещё непойми кого. Полный взвод, всего тридцать человек, которых внешне объединяло одно — "лысые" погоны. Несмотря на национально пёстрый состав отряда, принимавший пополнение Сикорски без труда построил бойцов шеренгами и повёл к казармам. Английским новички владели все, а сержантский рык и вовсе был интернационален...
Второй вертолёт всё это время ждал, заглушив моторы. Его пассажирский люк открылся лишь когда волна людей схлынула, "всосавшись" в главный коридор как зерно в воронку. Пассажиров на борту оказалось меньше — где-то полтора десятка мужчин и женщин, треть из которых составляли азиаты. Все они были в штатском, многие при чемоданах и сумочках.
— Научный сектор — собираемся здесь! — Лаборант Терещенко, отряжённый встречать новеньких, помахал им рукой. — Я отведу вас к лабораториям!
Приглашённые потянулись к нему, причём как-то само собой вышло, что свежеприбывшие специалисты составили плотную группку во главе, а многочисленные лаборанты — длинный "хвост" позади них...
Последней с трапа на бетон площадки ступила миниатюрная пепельноволосая женщина средних лет — коротко стриженная, в круглых очках с тонкой серебряной оправой, с туго набитой спортивной сумкой на плече. Одета она была в серый брючный костюм, пиджак которого украшал, ни много ни мало, Серебряный Крест Заслуги Польского Красного Креста.
Присоединяться к основной группе женщина не стала — пропустила их вперёд и пошла следом, без особого интереса глядя по сторонам, словно на экскурсии, которую уже много раз посещала. В коридоре, возле двери с грубо намалёванным красным крестом (крест ещё пах краской) остановилась, смерила её взглядом и хмыкнула, скривив губы.
— Po prostu uroczy... — Вздохнув, женщина толкнула створку и вошла в комнату. Огляделась. Снова вздохнула. Набрав в грудь побольше воздуха, внезапно швырнула об пол свою сумку и рявкнула басом:
— Wsta?! Uwaga! Zasalutowa? funkcjonariuszy!
Фельдшер Возняк, дремавший на трёх сдвинутых стульях, подскочил, будто ужаленный и, не успев толком проснуться, вскинул руку в воинском салюте. Не знающий польского Крапов, который в этот миг сидел за компьютером, спиной к двери, отреагировал менее бурно — просто вздрогнул и развернулся на вертящемся кресле. Осторожно спросил:
— А-а... С кем имею честь?
— Я — майор Доминика Гигерсбергер, ваш новый хирург и начальник. — Ответила женщина, переходя на английский. — А вы — бездельники.
— П... простите, почему? — Не нашёлся, что ответить младший фельдшер.
— Мы же ещё ничего... — Начал его старший коллега и запнулся. — Ох... Простите, пани. Я хотел сказать — с чего вы взяли? Вы ведь только что пришли.
— Не распакованные ящики у стены. — Указала пальцем врач. — Хирургический стол просто стоит. Холодильники открыты и не работают. Половина приборов на приведена в рабочее состояние, остальные не включены в сеть. Розеток, кстати, недостаточно. Когда я вошла, вы не распаковывали ящики и не подключали приборы. Довольно?
— Мы уже начали! Просто рук не хватает! — Пожаловался Возняк.
— Ну так теперь на одну пару больше. — Доктор присела возле сумки и расстегнула её, вытащила томик в мягкой обложке. — Приступайте. Я разберу вещи и присоединюсь. Втроём управимся быстро, но с розетками нужно что-то решать...
— Позвольте, пани, а почему спешим? Намечается боевая операция? — Майор, чей взгляд минуту назад мог прожечь бетон, выглядела теперь спокойной, даже флегматичной, однако младший фельдшер на всякий случай сохранил осторожный тон. — Мы ждём раненых?
— Нет. — Полька продолжила копаться в сумке, вытаскивая одну книжку за другой и складывая их на пол. — Но вы можете мне гарантировать, что через пару секунд какой-нибудь идиот в мундире не подавиться сухим бубликом или не ударится виском о край стойки в столовой? А у нас ни черта не готово...
Увидеть прибывших новобранцев Иван решил прямо в казарме. Зайдя внутрь, он услышал, как Сикорски рявкнул: "Командир в помещении!" и дал несколько секунд на построение.
— Пополнение в количестве тридцати человек прибыло, — доложил Сикорски, а Барсов шел вдоль строя, вглядываясь в каждого новобранца.
Закончив осмотр, он молча подошел к выходу, развернулся и мрачно сказал:
— Серьезно?.. — И вышел.
Возвращаясь к себе он все еще не мог решить -радоваться ему, плакать или хвататься за голову. Новобранцы были действительно таковыми — ни одного опытного бойца, которого Барсов бы определил с первого взгляда. Да почему же так получается — как только ты думаешь, что дела начинают идти на лад, сваливается новая напасть. Ну, ничего не поделаешь, пополнение он сам выпросил.
* * *
В инженерном пополнение встретили чуть ли не с хлебом-солью. Еще бы, столько рабочих рук! После знакомства новых коллег распределили по комнатам и рабочим местам. Ту уж пришлось потесниться старожилам — одиночных блоков больше не осталось, все заселились парами, а двух лаборанток даже пришлось определить на постой к биологам. Учитывая, что корейцы разругались еще в вертолете, японка долго пыталась выбрать из одинаковых боксов лучший, а молодые лаборанты просто добавляли хаоса, размещение затянулось до самого вечера.
Запланированную экскурсию по базе провели уже после ужина, так что показать успели только одну из тарелок, живого сектоида и дорогу в столовую.
Рано утром девятого апреля Штреллер объявил общий сбор. Собравшаяся толпа даже внушала некоторую гордость, как-никак набралось целое конструкторское бюро.
— Господа, большинство из вас только вчера узнали, что пришельцы существуют. Некоторые наверно и сейчас до конца в это не поверили, не смотря на все чудеса инопланетных технологий. А сегодня я могу вас сказать вот что — мы с вами должны превзойти вражескую науку, ведь от этого зависит будущее нашей планеты. — Штреллер знал, что звучит это очень пафосно, но зато внимание он привлек.
