Обычно я не был бы слишком обеспокоен этим вопросом. Для энтузиастов меч, таких как Ксеновия, это была всего лишь естественная реакция на владение одним из моих мечей. Это была бы понятная реакция, если бы меч, который я дал ей, был одним из моих более слабых Благородных Фантазмов. Но, чтобы закончить с одним из более мощных, ну, я не мог обвинить ее в том, что она так сильно застряла на ней, особенно учитывая недавнюю потерю Дюрандаля.
В каком-то смысле она, возможно, даже увидела меч как доказательство того, что ее выбор следовать за мной был правильным. То, что она потеряла право владеть одним из самых сильных мечей, о которых она знала, только для того, чтобы ее заменили чем-то гораздо более сильным, она, должно быть, оправдала ее решение. Поэтому я мог понять.
Нет, это была не ее реакция на меч, который беспокоил меня, но это был меч, который меня беспокоил. Действительно, из всех мечей, которые она могла бы выбрать, почему она должна была быть такой?
Несмотря на то, что я знал ее менее чем через неделю в этой точке, стало почти болезненно ясно, что для всей ее внешней уверенности, которую она проявила, Ксеновия чувствовала себя немного небезопасно с потерей своего меча. Насколько я понял, как функционировала иерархия Церкви, это было понятно.
Причина, по которой Ксеновия была так высоко ценина Церковью, была не для ее навыков или лояльности, а потому, что она была избранным обладателем Дюрандаля. В их глазах был не фехтовальщик, а сам меч. Для них Ксеновия была тем, кто держал ее, ценным активом, но не незаменимым.
Почти весь смысл самопознания Ксеновии вращался вокруг меча, и с потерей Дюрандаля чувство уверенности в Ксеновии, похоже, сильно пострадало. Когда Дюрандал уже не стоял рядом с ней, она, казалось, сомневалась в ее достоинстве как рыцаря, который, пожалуй, был самым глупым, что я когда-либо слышал.
Что означал меч для кого-то вроде меня? Какую ценность мог бы Дюрандал удержать, что я не мог заменить, но подумал, или легко совпадение и превзойти его великолепие сто раз больше и больше?
Даже если бы Церковь подарила мне этот клинок, я бы не знала, что с ним делать. Я с большей вероятностью в конечном итоге отдал его, чем что-либо. Поэтому нет, в отличие от Церкви, это был не меч, в котором я видел ценность, но тот, кто держал его.
Когда я смотрю на меч, любой меч, экземпляр его существования, будет добавлен к моему "Реальному мрамору" вместе со всем, что его исправило. И мельком, что я поймал Дюрандала во время боя на школьной площадке, было все, что мне нужно для этого.
Теперь в умах, который был моей душой, стояла идеальная копия меча, и с ней пришла вся история, выгравированная в ее клинок. Я знаю каждую каплю крови, которую он пролил, каждую битву, в которой он сражался, и каждый фехтовальщик, который держал его в своих руках. В том числе Ксеновия.
Через несколько часов после бесконечного часа она размахивала этим лезвием, пока ее рука не растаяла, а мозоли образовались и не застыли, и все равно она не остановилась. Из года в год она продолжала качаться, подталкивая мечты о рыцарстве и рыцарстве, рожденные из детских рассказов, которые ее мать сказала ей, когда она уплыла спать, защищенная в объятиях матери.
Возможно, это была детская мечта, которой не было места в современном мире, в мире, где рыцари жили только в легендах, а титул короля был синонимом диктатора, но все же это был чистый сон, искренний, так что только дети может сделать их.
Через меч, который я узнал о ней, знал ее так, как могли немногие другие. Я знала, что она не будет ни колебаться, ни сожалеть о том, как только она выбрала свой курс, она придерживалась в ней решимости, которая граничила с упрямым упорством, которое не поколебалось бы опасностью или разумом.
Я знал, что до тех пор, пока я не предам ее доверия, она навсегда останется моим Рыцарем. И я бы без пощады и неуверенности следил за мной до самого ада.
Ксеновия была чем-то гораздо более ценным, чем Дюрандал, что она не поверит, что правда не делает ее менее правдой.
Тем не менее было неоспоримо, что каждому фехтовальщику нужен был меч, чтобы называть его, поэтому вскоре после того, как я превратил Ксеновию в дьявола, я решил, что пришло время получить ей подходящее лезвие. Что-то, что было бы ее единственной. Просматривая мои воспоминания, я решил на дюжине лезвий, которые соответствовали ее стилю и попросили ее выбрать один из них.
Естественно, я не мог дать ей лучшее среди моих Благородных Фантазмов, даже если бы хотел. Это были не оружие, которое мог бы использовать любой человек, за исключением меня только их первоначальные владельцы могли использовать их, но это не означало, что я тоже сбежал. У меня было много мечей, и я мог легко позволить себе отдать некоторые из них, это было не так, как я не мог сделать больше, поэтому я нашел лучшие лезвия, которыми она могла обладать и предлагала это ей.
Поэтому вы можете понять мое удивление, когда она закончила тем, что отвергла их всех, едва увидев беглый взгляд.
Я признаю, мне было больно. Увидеть, что мои любимые мечи уволены так легко, было удивительно болезненно. Теперь это может быть только мой гордость, но это были не типы мечей, на которые вы только взглянули, прежде чем смотреть в сторону. Нет, это оружие, достойное вашего внимания и многое другое.
Там были фехтовальщики, которые отказывались от своей руки меча, чтобы использовать один из них в течение одного дня, были короли, которые поменяли бы свое королевство, по меньшей мере, среди их числа. Я имею в виду, что они были не самыми лучшими, что я мог бы сделать, но вы не просто отвергаете какие-либо из моих мечей, как будто они ничем не прокляты!
И, возможно, это была Ксеновия из всех людей, которые закончили тем, что уволили их, что действительно заставило ее жаловать. Я мог бы пожал плечами, если бы это произошло от кого-то вроде Азии, которая ничего не знала о мечах, но для единственного другого фехтовальщика в моем "Пределе" и другом энтузиасте меча, который, как я знал, хорошо смотрел на качественную сталь, чтобы полностью отвергнуть их ... Я должен сказать тебе, это действительно ужалило.
Но я упорствовал и продолжал пытаться. Я воспринял это как вызов, я знал, что выиграю. Если была одна вещь, в которой я был уверен, кроме моей кулинарии, это было качество моих мечей. Учитывая достаточное время, я не сомневался, что смогу найти тот, который соответствует ее потребностям.
Я был неправ.
Я вызвал мечи, которые могли прорезать сталь, как бумага, проклятые лезвия, которые предотвратили бы любые травмы, пораженные ее краем, чтобы излечиться, оружие настолько мощное, что оно могло заставить самих богов кровоточить. Я колдовал сто и более, и все же она отвергла их всех.
Наконец, уставший, сытый и немного больной, я просто потащил ее в свой мрамор "Реальность" и сказал ей выбрать ее для себя.
К моему удивлению, она пошла и сделала именно это.
Она искала два дня.
Я не знала, почему она была так изгнана, что заставило ее так одержимы поиском какого-то одного меча, что она даже не знала имени, но целых два дня и ночи, ни паузы, ни отдыха, Ксеновия шла по бесконечным полям поиск мечей, поиск ... чего-то, чего я точно не знал. Она или не могла или не могла сказать мне.
Если бы мы вернулись в моем старом мире, я бы не смог сохранить свой реальный мрамор в течение какого-то реального периода времени. Даже Арчер, Героический Дух, мог поддерживать его только в течение нескольких минут. Но здесь, в мире, где Эпоха Богов никогда не заканчивалась, и магия была такой же толстой, как воздух, которым мы дышали, это была детская игра. Я мог бы держать его до тех пор, пока я хотел, до тех пор, пока я мог поддерживать свою концентрацию, моя Реальность Мрамор не упадет.
Но даже у меня были свои пределы, и поддержание Неограниченного Работы Блейда в течение двух целых дней подталкивало его, если по физиологическим соображениям, а не к магическим. Дьявол или нет, мне все еще нужно спать и есть. И так же, как я собирался позвонить Ксеновии и попытаться убедить ее остановиться на какое-то время, она вернулась ... держала в руках невозможное.
Не каждое оружие в моих работах Blade могло быть использовано кем угодно. На самом деле, большинство из них не могло. Лишь небольшая часть их числа была оружием, которое Ксеновия могла научиться владеть.
И этот меч не был одним из них.
Но почему-то она доказала, что я ошибаюсь.
Он ожил в ее руках, освещая рябь, как солнечный свет, отражающийся от поверхности воды, живой, как будто он принадлежал ей в руках, хотя я знал, что его истинный владелец давно исчез. Это было каким-то чудом, что-то, что не могло быть возможным, но было.
Это был также предательский меч; сталь, окрашенная кровью его товарищей и навсегда испорченная грехами, которые она была вынуждена совершить.
Из всех бесчисленных лезвий в моей Реальности Мрамор, чтобы она выбрала это и была выбрана им по очереди ... Ну, я не мог не чувствовать, что это был довольно зловещий знак для будущих событий.
На вокзале раздался громкий звон, сигнализирующий, что пришло время уходить.
"Хорошо, давай", — позвал я Ксеновию, когда я шел вперед, чтобы сесть на поезд: "Нам лучше идти. У этой вещи есть фиксированный график и уйдет с нами или без нас внутри".
Я услышал шаги из-за меня, когда Ксеновия последовала за ним: "Интересно, как ад походит". Я оглянулся, чтобы посмотреть, как Ксеновия смотрит на ее одежду. "Если это так жарко, как я себе это представляю, тогда я, возможно, переоделся".
"На самом деле Подземный мир обычно довольно холодный". Я сообщил ей, когда я сделал шаг в поезд.
"Ах, это имеет смысл", — она кивнула, когда она опустила поезд позади меня: "Естественно, что ад уже застыл".
"Я думал, ты сказал, что должен быть полдень?" — спросила Ксеновия, пока она наклоняла голову вверх, чтобы лучше посмотреть на затуманенное небо.
"Полдень." Я ответил, когда привел группу к особняку.
Нам удалось добраться до Подземного мира и через ворота усадьбы Sitri, ничего плохого не случилось, что было облегчением после хаоса, произошедшего здесь на поезде, что-то, что я признаю, не было неожиданностью, когда я считал все из разных личностей, которые были переполнены в одну каретку. Хотя, естественно, Серафолл все еще был хуже.
То, что когда-либо имело ее, чтобы попытаться нарядить мои пешки, как черепахи ниндзя, которые я не знал, но большая часть поездки на поезде была потрачена на Серафолла, преследующего испуганного Павшего вокруг кареты с четырьмя разноцветными лентами в руке, пару глаз отверстия, разрезанные на каждый из них, когда она пыталась связать их вокруг головы. Илья тоже не помог, проснувшись от волнения погони и ввязавшись. Рамиэль и другие старались изо всех сил, чтобы, но ...
Я бросил взгляд на плечо, где мои пешки тянулись за нами, больше не потрудившись скрыть свое присутствие, как обычно. Они были переполнены, будь то в изнеможении, стыде или поражении, я не мог сказать, но каждый из них носил полоску цветной ткани, обернутую вокруг их лиц, прямо на их глазах. Серафолл считал, что Рамиэль, будучи их лидером, будет носить синий цвет, в то время как Шакс был красным, фиолетовым и оранжевым.
Увидев их побежденное выражение, я молча поклялся разрешить им снять ленты, как только Сераффалу стало скучно с этой идеей. До тех пор им приходилось иметь дело с этим. Я не был настолько глуп, чтобы вмешиваться в их интересах, зная слишком хорошо, что Серафалл мог легко подготовить костюм для себя и втянуть меня в беспорядок. Я знал, что у Серафолла был костюм Магической девушки, скроенный для моего размера, где-то скрытого, юбки и всех, и не было никакого способа в аду, я собираюсь дать ей повод для его использования.
Поэтому, как и любой человек с инстинктами выживания, я решил сесть и проигнорировать то, как мои тысячи лет Павших Пешек завопили, как маленькие девочки, в то время как настоящая девочка высотой 5 футов преследовала их вокруг кареты. Даже величайшие герои знали, что есть бои, которые вы просто не могли победить.
Кроме того, небольшая часть меня должна была признать, что было приятно разделить их на этот раз, что-то, чего я пока не добился, хотя и не из-за отсутствия попыток. Они были все одинаковы с их мундиром, и, поскольку я никогда не видел, чтобы они снимали маски, я понятия не имел, что кто-то из них смотрел, как не говоря уже о том, как они расходятся. Что-то, что у меня было ощущение, что они с большим удовольствием.
"Тогда почему это так темно", Ксеновия все еще смотрела на небо, глядя на небо: "А где солнце?"
"С другой стороны мира, где он принадлежит". Я сообщил ей, когда мы направились в особняк. "Это застряло там".
Гремори уже уехал домой, как только мы вышли из поезда, взяв с собой ее пэраж, оставаясь надолго, чтобы забрать Исеи и ее новую пешку, и прощался с Соной. Мы тоже уехали вскоре после этого, нужно немного больше времени, так как у нас было больше Дьяволов, чтобы зарегистрироваться, но как только это было сделано, мы все телепортировались в Усадьбу Sitri.
Серафолл, Илья, Азия, Сона вместе с ее Пейергом были отправлены прямо в особняки, все они уже зарегистрированы в основном ограниченном поле. Ксеновия и мои Пешки, однако, не были, а это означало, что они должны были пройти двухчасовой поход от ворот к особняку, со мной, чтобы вести их, конечно. Автомобилю предложили забрать нас, но после поездки на поезде я мог использовать шанс немного растянуть мои ноги, поэтому я отказался. К счастью, ни один из них не имел багажа для перевозки, который был отправлен прямо с земли, прежде чем мы даже покинули станцию.
Над нами в безоблачном ночном небе висела полная луна, окруженная бесчисленными ярко сияющими звездами. Ночное небо Подземного мира придавало ему фиолетовый оттенок по сравнению с темно-синим, а звезды сияли намного ярче из-за отсутствия легкого загрязнения, но кроме этого и большей луны, они были очень похожи друг на друга.
Ксеновия оторвала взгляд от неба, чтобы рассердить меня озадаченным взглядом, ее брови задумались: "... Что ты имеешь в виду, что это застряло там? Это солнце, а не воздушный шар, пойманный в ветвях дерева ради Бога — OUCH ! ". Она схватила ее виски, когда острая боль напала на нее, прежде чем она поморщилась и продолжила: "Это все равно займет какое-то время, чтобы привыкнуть. Во всяком случае, как солнце может застрять? И если оно застряло, выжить здесь без солнечного света? "
Я подумал об этом, когда я впервые приехал сюда, и мне все равно потребовалось некоторое время, чтобы моя голова обернулась вокруг этой идеи.
"Из того, что я понимаю, ось вращения Подземного мира наклонена полностью боком по сравнению с землей," используя мои руки, чтобы продемонстрировать ", так что будет с Северным и Южным полюсом этой планеты, если бы земля была экватором. планета вращается, только одна половина из них когда-либо видит солнечный свет. Постоянно тоже солнце никогда не заходит в северное полушарие, так как оно обращено к солнцу, в то время как южное полушарие сталкивается с солнцем, поэтому здесь всегда ночь ".
