"Гробница Вдовы" у Понте Сан-Пьетро
Могильники Понте Сан-Пьетро и Гараваччио представляют наибольшие коллекции металлических предметов, связанных с культурой ринальдоне. Понте Сан-Пьетро включает двадцать пять гробниц, вмеща-ющих по одному, два и по нескольку тел. В наилучшей сохранности ока-залась могила, обозначенная археологами под No 21 и получившая назва-ние "гробница Вдовы". Там найдено двойное погребение, сопровождён-ное двумя медными кинжалами, медным топром, бусинами из сурьмы и посудой. Могильник Понте Сан-Пьетро на основании анализа находок был датирован 35-33 вв. дон.э.
Хозяйство североиталийского населения продолжало бурно разви-ваться. Север полуострова уверенно обгонял всё более отстающий Юг. Всё более расширяются направления и растут объёмы меновой торговли . На это указывает увеличение числа престижных предметов, привезенных из-далека.
Это подтверждено, например, тем, что в энеолите топоры из зеле-ного камня распространялись из Северной Италии на юг на расстояние до шестисот пятидесяти километров. При этом, чем дальше на юг, тем мень-шими были размеры изделий, зато возрастало их престижное значение, так как никаких следов работы на них не отмечено. Везде, куда попадали эти топоры, население для хозяйственных надобностей использовало обычные топоры из дешёвых местных пород камня. Два из престижных топоров выглядят так, будто вообще их наличием демонстрировали свою значимость.
К престижным предметам мы с большой долей вероятности можем причислить также пластины обсидиана, добытого на островах Пальмаро-ла и Липари (Южная Италия) и доставленного в Центральную Италию. На обсидиане почти не видны следы обработки.
Кроме того, престижными предметами в 35-30 вв. до н.э. стала при-возная декоративная посуда. Именно декоративная — в ней было невоз-можно держать жидкости, а при мытье её узоры легко смывались. Для по-вседневных же нужд италийцы повсеместно делали грубые лепные сосу-ды. Ввоз престижной посуды происходил не только из отдалённых угол-ков Апеннинского полуострова, но даже из-за Адриатического и Иониче-ского морей.
Любопытно, что металлические предметы престижными не явля-лись: медь апеннинского присхождения не выходила за пределы радиусом 100-150 км. от месторождения, где была добыта.
Ценностью в социально-престижной сфере стал и скот. Его в энеолите было по-прежнему немного. Численность и состав стада дикто-вались особенностями местных природных условий и сформировавшими-ся у пеласгов традициями. Так на открытых просторах Южной Италии разводили крупный рогатый скот, в заболоченных местностях Паданской долины и в низовьях Тибра — свиней, на склонах Апеннин — овец и коз. Как правило, животных отпускали на вольный выпас в светлое время су-ток, на ночь их заводили в огороженные загоны или даже вводили в дом. В редких случаях в засушливых районах отгоняли на лето стадо на даль-ние пастбища и приставляли к нему пастухов.
В 35-30 вв. до н.э. рост численности населения и расширение жи-лищного строительства привели к увеличению потребления древесины. Выросла также потребность в дровах для очагов, гончарных и плавильных печей. Это привело к наступлению на апеннинские леса. Массовые вы-рубки привели к деградации лесных массивов и замене их степями и ред-кими кустарниками. А такие пространства стали настоящим подарком для скотоводов.
Возможно, апеннинские пеласги начали применять скот в полевых работах: разрыхление почвы, втаптывание зерен в землю, молотьба зерна вытаптыванием.
Не только возросла численность скота, но и изменился состав ста-да . Оно "повзрослело". Очевидно, что при разведении животных на мя-со выгодно забивать молодых особей, едва переставших набирать вес. Ведь для прокорма, к примеру, для семи телят до двух лет нужно столько же кормов, сколько для содержания трех до возраста 3,5 лет. Но семь двух-леток дают на 40% мяса больше, чем три трёхлетки. Однако в энеолите крупный рогатый скот стал ещё и молочным. А это означало, что при та-кой же массе кормов молочные продукты давали потребителям в 4-5 раз больше белков, чем поедание мяса. Молочное же хозяйство требовало наличия коров трех-четырехлетнего возраста. Костные останки, обнару-женные археологами, свидетельствуют о "постарении" коровьего стада. Развитие шерстоткачества свело на нет забой ягнят и заставило содержать и отбирать для размножения взрослых длинношерстных баранов и овец.
Овцы
Козы
Свиньи
Коровы
Скот также стал мерилом престижности. Его начали применять для упрочения общественных структур. Животных стали применять как по-дарки, брачный выкуп, штраф за преступление, жертвоприношение духам. Домашний скот идеально подходил для этих целей: он был легко отчужда-ем, автотранспортабелен, самовоспроизводим.
Для плужной вспашки земли и перевозки грузов скот пока не при-меняли. Но уже появились так называемые бороздовые орудия. Они про-изошли от утяжелённой мотыги или от суковатой палки, которые волочи-ли по полю два-три человека. В Италии остатков таких орудий найти не удалось, но археологи нашли их по всей Европе от Англии до Чехии. Впрягали ли в них быков? Если да, то как? Ответов на эти вопросы пока нет.
Вероятно, италийцы открыли полезные свойства навоза, вносимого в землю.
В энеолите появилось садоводство, что было чрезвычайно актуаль-но для горных районов Апеннинского полуострова с их не пригодными для выращивания злаков бедными каменистыми почвами.
Это привело к чрезвычайно экономному использованию земельных ресурсов, а, следовательно, вызвало дальнейший рост населения. Кроме всего, садоводство вело к дальнейшему усилению меновой торговли.
Peet T.E. The Stone and Bronze Ages in Italy and Sicily, 1909
Mohen J.P. Metallurgia Prehistrica. Barcelona,1992
Trump D.H. Central and Southern Italy before Rome. London, 1966
История Европы. т. 1, Древняя Европа. М., 1988
История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой об-щины. М., 1986
Модестов В.И. Введение в римскую историю, тт.1, Спб., 1902
Равдоникас В.И. История первобытного общества. ч.2, Л.,1947
Рындина Н.В., Дегтярёва А.Д. Энеолит и бронзовый век. М., 2002
24. Италийский энеолит 30-25 вв. до н.э.
1. Новости медного века
2. Апеннинский полуостров в 30-25 вв.
3. Начало медного века в Италии
1. Новости медного века
Освоение меди, вне всяких сомнений, не только стало важнейшим технологическим прорывом, но имело более широкие хозяйственные и общественные последствия. Структура общественной системы усложни-лась, появились новые элементы, начали отмирать старые, отжившие свой век. Тем не менее коллективное производство материальных благ, осно-ванное на естественном разделении труда, продолжало существовать. Оставалось и коллективное распределение, в основе которого лежал принцип справедливости.
Раскопки памятника культуры Ринальдоне
Естественное разделение труда основывалось на соображениях це-лесообразного и эффективного применения человеческих ресурсов общи-ны. Мужчины выполќняли не подразумевающие особых навыков, но тре-бующие значительных физических усилий работы: расчищали земли для посева, строили жильё, охотились, ловили рыбу. С усложнением скотовод-ства там также потребовались сильные мужские руки, а увеличение стад заставило мужчин усилить их охрану от хищников. Забой и разделка до-машних животных также представляли для женщин очень большие труд-ности. Изготовление сверлёных и шлифованных каменных орудий, плав-ка и ковка меди перешли в сферу сугубо мужских занятий. Производство древесного угля, обжиг керамики в специальных печах стали занятием мужчин. В их ведении была и потерявшая прежнее значение, но сохра-нявшаяся охота.
Женщины рыхлили землю мотыгами, сеяли зерновые, сажали овощи, ухаживали за посевами, собирали урожаи, обмолачиќвали зерно, закладывали его на хранение, мололи зерно на зернотерках. Они же заго-тавливали впрок овощи и фрукты. Собирательство дикорастущих плодов, ягод, корней и грибов оставалось специфически женским занятием. Домохозяйство, приготовление пищи, прядение и ткачество также входи-ли в область женского труда, однако теперь считались кругом операций, хотя и трудоёмких, но вспомогательных. Женщинам, конечно, помогали подростки и старики.
Ячмень
Рожь
Пшеница
Как видно, изменение с переходом к металлу многих видов хозяй-ственной деятельности очень изменило прежнее половозрастное разделе-ние труда. Основой хозяйства отныне являлись отрасли, преимущественно основывавшиеся на труде мужчин: добыча руд и металлообработка, ско-товодство, в какой-то степени — и земледелие. Мужчины незаметно вторг-лись в те трудовые сферы, которые прежде считались исконно женскими. Произошло своеобразное выравнивание ценности мужского и женского труда.
Изменения в сфере хозяйства неизбежно повлекли и социальные перемены. Мужчина, став востребованным и ценимым работником от-ныне не переходил в общину жены, напротив, оставаясь в родной общине, он вводил жену в свою хижину. При таком положении медленно происхо-дил переход к отцовскому счету родства со следовавшим из него патрили-нейным наследованием. Теперь уже пришлая женщина, входя в дом мужа, не входила в его род, исключалась из в общественной жизни рода мужа, хотя деятельно приумножала богатство общины. Естественно, родствен-ные и социокультурные связи со своими родом и семьей неминуемо таяли. А если женщина пыталась такие связи сохранить, это наталкивалось на, как минимум, настороженное отношение родственников и сородичей му-жа.
Община в неолите. Условная схема
Община в медном веке. Условная схема
Община в бронзовом веке. Условная схе-ма
Энеолит ознаменовался оттеснением женщин с первого плана на один уровень с мужчинами. Но ни в коем случае нельзя говорить о воз-никновении патриархата, хотя, безусловно, вышеописанное является пер-вым шагом к нему. Речь может идти лишь об изменении социального ста-туса женщин, о начале кризиса большесемейной общины и о некотором обособлении в её составе малых семей как хозяйственных ячеек. Распад таких общин на малые семьи стал неизбежен, что и произойдёт в бронзо-вом веке. Однако, это был многовековой процесс, тормозившийся живуче-стью пережитков первобытного коллективизма.
Итак, в медном веке община пеласгических жителей Апеннинского полуострова представляла собой пока ещё очень прочное объединение се-мей, возводящих свое происхождение к общему хорошо всем известному предку по мужской линии. Такие объединения родственных семей полу-чили в советской научной литературе название "патронимия". Тем не ме-нее, приток женщин-чужанок был очень силён. А поскольку именно мате-ри продолжали формировать сознание подрастающего поколения, община пыталась укреплять единство, создавая условия для максимально тесного общения. В центре поселения размещают культовые постройки, обще-ственные здания. Увеличивают число общинных праздников, коллектив-ных обрядов.
Безусловно, все перемены в социальной системе общины были ко-личественными, а не качественными, не разрушающими первобытно-общинного строя. Медных орудий труда было слишком мало для того что-бы обеспечить достаточно производительный труд отдельного работника. Ни для кого было решительно невозможно противопоставить себя обще-ству в экономических и в социальных отношениях. Не только личность не могла оторваться от общины, такое было невозможно даже для отдельной семьи.
Начинал разлагаться старый материнский порядок наследования.
Личная собственность в медном веке уже существовала. Но в такой собственности находились лишь те объекты, на которые не могла и не хо-тела претендовать община в силу их ненужности коллективу. Они даже отправлялись в могилу владельца после его смерти. А вот основные цен-ности — прежде всего земля и общинный резерв продовольствия — никак не могли перейти не только в частное, но даже в семейное владение. Этому противодействовали не только общественно-психологические, но и хозяй-ственные причины. Ведь всё ещё существовала производственная коопе-рация всей общины, так что масштабное обособление отдельных семей и семейной собственности представлялось немыслимым невозможным и с хозяйственной стороны, и с психологической.
Общинные социальные нормы по-прежнему неумолимо подчиняли личные интересы общественным. Как община в целом, так и выбранные общинниками старейшины, рассчитывали объёмы работ и управляли ими. Община и старейшины жёстко контролировали обмен материальными благами или услугами, между семьями внутри общины и такой же обмен на межобщинном уровне.
Межобщинный обмен также был коллективен. Общины осуществ-ляли его через своих представителей, предлагая продукт за продукт: зерно на кожи, лодки на луки и стрелы, обсидиан на посуду и т.п. Конечно, бы-ли неминуемы затруднения в определении стоимости продукта и установ-лении количественного соответствия. Поскольку универсального мерила стоимости — денег -не было, его заменяли престижные предметы.
Если, при всех недоразумениях, межобщинным обменом управлять было достаточно просто, то внутриобщинные отношения обрастали всё большим количеством осложнений. Семьи находились на абсолютно рав-ном уровне в составе общины, их связывали стабильные взаимные обяза-тельства.Требовалось отслеживать строжайшее соблюдение этих обяза-тельств, чтобы права семьи ни в коем случае не превысили обязанностей. А такая ситуация могла возникнуть чем далее, тем чаще. Ведь рост произ-водительности труда в медном веке пусть медленно, но неуклонно увели-чивал прибавочный продукт. Поскольку прибавочный продукт произво-дился всё более индивидуализирующимся трудом семей, а поступал в кол-лективную собственность общины, возникали растущие сложности в его распределении. Родовые отношения в энеолите еще более отслоились от хозяйственных. Старые матриархально-родовые рапределительные струк-туры общины начинали противоречить семейным производственным структурам, подготавливая переход к будущему патриархату.
Таким образом, в общине, которая была социальной системой, начинал размываться один из основных принципов — требование внут-ренней непротиворечивости.
Вождь
Не будучи знакомы с системным подходом, первобытные италий-цы, тем не менее, инстинктивно ощущали зарождение социального дис-комфорта, что не могло их не тревожить.При этом недовольство вызывало даже не накопление в какой-либо семье значительного количества пре-стижных предметов или скота, а сама способность семейства или какой-либо инициативной личности всё это накапливать. Это расценивалось как нежелательная мутация социального организма, как стремление нарушить стабильность общины.
Ситуация требовала как можно более радикального разрешения, причём самыми решительными средствами. Простейшим из них, возмож-но было изъятие материальных ценностей из семей, стремящихся их нако-пить. Оно производилось как путём морального давления, так и физиче-ским принуждением. На всём протяжении медного века, пока обществен-ные структуры первобытности были прочны, простого изъятия оказыва-лось вполне достаточно.
