— Мы сможем найти, чем конкретно занималась эта хитрая конторка? — спросил я.
— Шансов практически нет, — остудила меня Лу. — Вся техническая документация делалась "Хаматориконом" и в ней вообще нет ссылок на производителей, разве только непосредственные узлы будут маркированы.
— Лу, пожалуйста, поищи и отметь на схеме яхты все странные на твой взгляд детали, — попросил я, — что-то мне кажется, что кораблик этот имеет какое-то двойное дно.
— Как же ему не иметь, — усмехнулась мысленно Лу, — посмотри, кто им владел. Ой! Прости, ты же не в курсе. Бывший хозяин был одним из столпов подпольного бизнеса. В первую очередь занимался контрабандой всего, что можно хорошо продать. Его, кажется, посадили в заключение, но не на каторгу, а где-то в правительственном приюте для лишенных свободы. Почему же он её продал вообще? Ах вот! Предыдущий хозяин яхты скончался. Вот это да... Я и не слышала.
— Тогда к моему предложению надо отнестись еще серьезнее, — вернул я Луару на "землю".
— Вот тут какие-то лишние пустоты, — взялась Лу за дело. — К ним нет доступа ни из отсеков, ни снаружи. Здесь, смотри, здесь вот эти закоулки совершенно не нужны, я бы сказала больше, они занимают исключительно нужное место. Так... Вот тут, видишь, вот идут четыре длинных шахты, наверное. Хотя в них тоже нет ни откуда доступа. И вот еще очень странная штука. Она проходит практически через весь корпус, смотри, тут, потом сюда, здесь опять какая-то довольно большая полость, а тут... Постой, смотри, как странно и неудобно расположены эти четыре генератора. Ну это же сущая дурь, при таком расположении часть энергии обязательно будет теряться. Бред, чем больше смотрю, тем сильнее удивляюсь глупости проектировщиков!
— Не стоит их винить, — задумчиво ответил я. — Подумай сама. Яхта всегда была предметом роскоши, она же обязательно должна подходить и под понятие "мой дом — моя крепость". Никто не стал бы строить безумно дорогую и ненадежную яхту. Ее просто не купят. Мы с тобой просто чего-то не видим или не понимаем. Надо бы осмотреть кое-что.
Луара отключилась от системы кораблика. Пилтор вольготно возлежал на кресле, попивая что-то из бокала. Взгляд его опять стал слегка потерянным. И тут меня поразила вещь, которую я почему-то не понял сразу. Я просто не мог подумать, что такое может случиться. Я тут же представил себе боевую рубку "Ботаника" и мысленно наложил ее изображение на рубку яхты.
— Что это? — удивилась Лу, — ты что-то странное делаешь, зачем?
— Приблизительно так выглядит боевая рубка моего корабля, — пояснил я. — Теперь смотри. Эта куча оборудования стоит там, где обычно вывешивается голографическая сфера для сторонних наблюдателей, неподключенных в реальности корабля. По этой причине тут ничего нет, то есть свободное место занято этой аппаратурой. А вот там, где стоят обе ширмы, как раз должны находиться кресла пилота и специалиста по системам подавления. Если там реально стояли кресла, то их просто невозможно демонтировать, не повредив доступ искусственного интеллекта к кораблю...
— Но тут нет искусственного интеллекта, — возразила Лу, — я бы его просто не смогла не заметить!
— Луара, — подумал я предельно четко. — Если за теми ширмами стоят кресла, значит, тут есть ИИ, значит, корабль был когда-то им оборудован, значит, он когда-то был кораблем Содружества. А тогда это может многое объяснить! Надо просто проверить.
— Пилтор, — привлек я внимание хозяина. — Яхта в хорошем состоянии, но тут есть кое-какие неясности. Я могу попытаться их прояснить. Вы бы не сильно огорчились, если бы я сняла несколько декоративных панелей тут на ходовом мостике? Я потом обязательно все верну на место.
— Что? — в глазах хозяина яхты потерянный взгляд стал обретать осмысленность.
— Можно я сниму несколько панелей? — повторил я. — Вот эту, эту и эти две. Я верну на место.
— Да пожалуйста, — махнул Пилтор стаканом. — Вы, милочка, кажется, сказали, что яхта в отличном состоянии, и это меня чрезвычайно радует. Еще бы найти где-нибудь сносного штурмана...
Оставив Пилтора с сосудом пьяного греха возлежать в кресле, мы с Луарой двинулись детально исследовать ходовой мостик яхты. Панели к нашему общему разочарованию оказались несъемными, да и листы какого-то дерева инкрустированного металлическими вставками шли по всей длине панелей. Создавалось полное впечатление того, что кто-то очень тщательно заделал нечто нежелательное к обозрению.
— Котьее, ты уверен, что там что-то есть? — усомнилась Лу. — Может там просто переборка и за ней пустота? Для звездолета такая глупая трата пространства, конечно, неприемлема, но мы имеем дело с яхтой. Кто может знать, что заказывал ее владелец, может, ему просто понравилась именно такая конфигурация помещения ходового мостика? Да и панель эту аккуратно снять у нас не выйдет.
— Уверенность? — попытался я понять свои ощущения. — Скорее "да", чем "нет". Слишком уж все точно совпадает. Или воображение владельца патологически принадлежит пилоту КСС, либо там замурованы кресла. Тут должно стоять пилотское.
— А они как-то различаются? — уточнила Лу.
— Вообще, при слиянии с виртуальной реальностью корабля разницы нет, откуда управлять, — пояснил я. — Но рядом с креслами есть скрытые пульты ручного управления, и, сама понимаешь, у пилота и стрелка они разные. Правда, мне за все время ни разу не приходилось управлять кораблем настолько "вручную". Так что если будем разбирать, лучше именно тут. Кстати, ты сможешь вскрыть эту панель хоть как-нибудь?
— Смогу, конечно, — без сомнения пришел ответ Лу. — Только не знаю, получится ли это сделать так, чтобы потом вернуть все на место и сделать так же красиво, как было.
— Ну, тогда тебе и тело в руки, — пошутил я. — Думаю, что мы там найдем именно то, о чем я думаю.
К концу нашего технического консилиума Пилтор спал на кресле, попытавшись максимально удобно свернуться клубком. Бокал-неваляшка со следами выпивки стоял в небольшом углублении кресла, где находился какой-то сенсор управления, а пустая ёмкость от горячительного возлежала на палубе, гордо откатившись почти к самой двери мостика. То ли мы слишком долго размышляли на тему вскрытия, то ли Пилтор переопохмелился, но спрашивать про панель стало теперь не у кого.
— Ломай, — подбодрил я Лу, вертевшую в руке лазерный резак. — Победителей не судят.
Для первого эксперимента мы выбрали самую маленькую панель. Если бы в скрытой от глаз пустоте стояло кресло, то пролезть миниатюрной девушке вполне оказалось бы по силам и в небольшую щель, в противном случае мы повредили бы самую небольшую часть яхтенной красоты. Не смотря на опасения Луары на повод безобразного вида панели после вскрытия, разрез на дереве оказался совсем тоненький, а пластиковые панели оказались куда неприхотливее в ремонте.
— Переборка, — погладила девушка открывшийся взору после снятия декоративной панели металл. — Обычный материал для внутреннего корпуса. Швов я не вижу, так что мог быть отлит вместе со всем отсеком.
Панель оказалась довольно пыльной с изнанки, на самой переборке слой пыли был еще больше, кое-где виднелись даже следы небольших потеков, скорее всего, конденсата. На стертом Луарой кусочке тускло блестел светлый металл. Ни швов, ни пазов, ни иных соединений видно не наблюдалось. Обычный монолит корабельной переборки. И все же что-то тянуло мое сознание туда. Как поисковые полицейские собаки, подсаженные на наркотики, чувствуют возможную дозу практически по паре молекул, так и я чувствовал совсем легкие намеки на что-то очень хорошо знакомое мне.
— Оно там, — сказал я, ощущая какой-то необычный холодок в душе. — Можно разрезать тут?
— Понадобится демолекулятор, — пожала плечами Лу, переняв жест у меня. — Но такая операция уже вряд ли уложится в понятие "немного поковыряемся и вернем, как было". Да и тащить его надо из машинного отделения.
— А лазером нельзя, хоть немного? — жалостливо предложил я. — Нам только глазком глянуть.
— Резак тоже может взять, но металл сильно нагреется и может что-нибудь загореться, — поводила Лу рукой по переборке. — Если она стандартная, то должна быть довольно толстой. Так что только демолекулятор.
Прибор оказался довольно громоздким и тяжелым. Я чувствовал, как Луаре тяжело и предложил ей "постоять за плечом". Ласьенское тело моей хозяйки, находясь под моим руководством, немного менялось. Вот и сейчас даже я сразу ощутил, что демолекулятор стал как будто легче. Пилтор продолжал пребывать в объятьях сна, разве что немного поменял позу.
— Сьеерж, может, все же не будем, — с сомнением посмотрела девушка на металл переборки, затем на демолекулятор. — Я точно не смогу потом сделать все, как было раньше. Демолекулятор, конечно, срастит разрез, но на месте "шва" останется небольшая впадина, которая скажется на прочности переборки.
— Давай, режь, — настоял я. — Не будем же мы останавливаться на полпути. Если что, под панелью не так уж и будет заметно, а этот дефектик переборке не особо-то и повредит.
В отличие от лазера, иногда потрескивающего в процессе работы, демолекулятор делал свое черное дело в совершенной тишине. Темная на фоне металла тонкая линия вырастала, как будто сама по себе. Создавалось впечатление, что она сама вытягивается из-под фокусирующей головки прибора. Луара закончила вырезать небольшой фрагмент в форме треугольника и, припаяв его в конце к прибору, потянула на себя. Зеркальные края среза сверкнули в лучах световых панелей, как будто огранив кусок темноты.
— Металл тонкий, — сказала Лу, потрогав пальчиком срез, — переборка бутафорская.
Я даже не заметил, как руки Лу откуда-то извлекли и всунули в отверстие длинную темную штуковину. Тьма с другой стороны переборки исчезла, уступив насыщенному желтому свету.
— Это что у тебя такое? — спросил я Лу.
— Инженерный щуп, — ответила она. — Я же работаю технарем, штука незаменимая. Там и камера есть, можно присоединить голомонитор, если неудобно заглянуть куда-то.
Камерой мы пользоваться не стали, любопытная посильнее земной кошки девушка тут же нырнула взглядом за переборку. В небольшом идеально чистом закутке именно в том положении, что и должно быть при деактивации, стояло стандартное пилотское кресло, какие использовались в боевых кораблях Содружества.
— Режь по-взрослому, — сказал я Луаре, ощутив внутренний душевный зуд, появлявшийся обычно, когда персональный БМКП обменивался информацией с каким-то другим устройством Содружества. — Я даже не спрашиваю, откуда оно тут, я просто хочу узнать это наверняка.
И все же Луара осталась собой, вырезанный в переборке проем оказался едва ли не минимальным, в который смогла пролезть гибкая ее размеров. При этом девушка сначала вернула на место вырезанный ранее треугольник металла. Демолекулятором я работать не умел, так что всё пришлось делать моей хозяйке.
— Фу, закончила, — опустила Лу на палубу демолекулятор с припаянной к нему частью бутафорской переборки. — Тяжеленный, зараза, могли бы на яхту-то и поновее модельку приобрести, а не эту физкультурную гирю. Надо бы отдохнуть.
— Предлагаю сделать это там, — я указал на кресло.
— Дай-ка я угадаю, — ехидно подумала Лу, — опять нужно будет раздеться до шерсти?
— Куда ж без этого, — не менее ехидно ответил я. — Может, это самый любимый мой ритуал, который так и не придумали ласьены.
— Саусюк ты облезлый, — пробурчала Луара вслух, голышом протискиваясь в свежевырезанную щель. — Благодари своих богов, что Питлор спит, иначе остался бы без кресла и без ритуала.
Игра не тему раздевания оставалась одной из самых старых тем для шуток между нами. Особенно на заре нашего знакомства девушка очень сильно стеснялась своей наготы, осознавая, что я могу за ней наблюдать. Сами посудите, раздеваясь, вы так или иначе глядите на части своего тела. Я, конечно, вполне мог и не смотреть за ее одеваниями-раздеваниями, но дружеская игра на ее стеснении оставалась тем немногим, что я мог противопоставить ее не менее дружеской вредности. К тому же по большому счету тело ласьенской девушки вызывало у меня скорее интерес и некое эстетическое наслаждение, нежели что-то связанное с сексуальной сферой. К досаде Лауры меня не получалось засунуть в дальний угол, когда она этого хотела, к примеру, принять водные процедуры. Да и все купальни ласьенов практически в обязательном порядке были оборудованы большими зеркалами, даже в довольно аскетичной "ванной комнате" грузового корабля имелось весьма большое зеркало, в котором принимающий процедуры без труда мог обозреть себя целиком. Похоже, любование своим телом было возведено у ласьенов в некое подобие религии. Луара поначалу пыталась переодеваться с закрытыми глазами или выключать освещение, но ведь невозможно отключить тактильные ощущения рук и тела. И я всегда находил лазейку в нашей общей игре. Чуть позднее девушка привыкла к игре и даже стала менее стеснительной в жизни. Иногда мы даже могли мило поболтать, не закрывая глаз, пока она примеряла очередной наряд или возлежала в ванной, томно осматривая свое тело в потолочном зеркале.
* * *
*
Кресло оказалось чистеньким и как две капли воды походило на своего собрата по "Ботанику". И все же мне почему-то пришла мысль, заострившая внимание на том, знаю ли я, как будет вести себя сломанное кресло? Мне попадались сломанные кресла для соединения с виртуальной реальностью корабля, но они были деактивированы, но ведь теоретически они могли бы остаться и активными, но работать как-то неверно. Что тогда могло случиться с разумным, попавшим в кокон такого кресла?
— Ты сомневаешься в чем-то? — спросила Лу, тем самым вырвав меня из цепочки размышлений.
Это невинный вопрос вернул меня, что говорится, "на землю". Уже секундой позже я с удивлением обдумывал странность своих размышлений. И приходил я к одному заключению, что никогда сам, пожалуй, не задумался бы на такую тему, у меня просто не появлялось поводов так думать. Броня КСС, которую сняло наше общее с Луарой тело, но все это время держало в руках ее составляющие, упала на палубу.
Слияние прошло совершенно стандартно. Я видел "залы прилета" виртуальной реальности разных кораблей КСС, они сильно разнились от типа МИ, но никогда я не попадал в пустоту. Пустота же, встретившая меня при окончании слияния оказалась практически идеальной, разве что вся она неярко светилась, что давало возможность рассмотреть свое тело и висящую рядом Луару.
— Сьеерж, это разве нормально? — возник у меня в голове голос Луары. — Может, тут что-то сломалось? Я чувствую себя кусцом под нановизором.
— Ну... Как бы сказать-то, — подумал я в ответ. — Я с таким еще никогда не встречался.
— Мне страшно, Котьее, — пришла горячая мысль Лу. — Давай выйдем отсюда.
— Ничего не бойся, — попросил я. — Дай мне чуть-чуть времени, если ничего не выйдет, мы отключимся.
Мои размышления тем временем шли по простому пути. Если кресло сработало, и мы фактически попали в какую-то, хоть и весьма простую виртуальную реальность, значит, в целом система функционирует, потому что она смогла откуда-то вынуть наши с Лу образы. Я никогда не встречался с иными системами Содружества, нежели управляемыми МИ, но что-то подсказывало мне, что для оперирования ими совсем не обязательно "пилотское" кресло. Отсюда случался другой, хоть и не очень обоснованный вывод, данная система оперировалась искусственным интеллектом, но оперировалась как-то странно.
