В первоначальном состоянии посол в Париже граф Киселёв по приказу из Петербурга, передал верительные грамоты принцу-президенту, а так же поздравления в спасении Франции от "красной революции". Торжествовал не только Николай I, но и русский канцлер австрийского происхождения Нессельроде. Радовались не только в Петербурге, но и в Вене император Франц-Иосиф и министр иностранных дел Карл Фердинанд фон Буоля. Так же поддерживал французского принца-президента прусский посол при петербургском дворе генерал фон Рохов. Но все это было до момента восхождения Луи Наполеон Бонапарта на престол. А дальше...подговаривая Николая I не признавать Наполеон III равным себе сами же Вена и Берлин признали его таковым. Николая I обиду на союзников затаил, но правильных выводов не сделал. В общем на одном из многочисленных военных парадов проходивших в Петербурге, на котором присутствовал и дипломатический корпус он обращаясь к послам Пруссии генералу фон Рохову и Австрии графу фон Менсдорфу произнес: "Меня обманули и от меня дезертировали!" И австриец и пруссак не посмели ничего ответить на это неожиданное приветствие. А вот в дальнейшем Император Всероссийский сделал несколько роковых ошибок. Во первых призвал Англию совместно разделить Турцию, при чем предлагал им Египет и остров Кандию (Крит), заверяя, что ни Австрия ни Пруссия возражать не станут и совершенно сбрасывал со счетов интересы Франции. Ответ ему был резко отрицательный. Лорд Россель заявлял, что он не видит вовсе, почему можно думать, будто Турция близка к падению. Вообще он не находит возможным заключать какие бы то ни было соглашения касательно Турции. Далее, даже временный переход Константинополя в руки царя он считает недопустимым. Наконец, Россель подчеркнул, что и Франция и Австрия отнесутся подозрительно к подобному англо-русскому соглашению. Николаю бы остепениться и подождать более благоприятного момента, но он попер на пролом. В этом полнейшем непонимании дел во многом были виноваты русские послы в Париже Киселев, в Лондоне Бруннов, в Вене Мейендорф, в Берлине Будберг, а так же канцлер Нессельроде. Они писали не о то, что было в действительности, а о то, что хотел от них услышать Николай I. При иных докладах была большая вероятность быть вышвырнутым за дверь и попасть в немилость.
Это то, чем жила Европа и Россия. У Говоровых же были свои заботы.
