— Отвечай, кто твой отец. Кто убийца?! — выкрикнул Николас.
— Орлен! Мой отец король! Король — убийца! — заскулил он.
Странно. Ведь Николас был уверен, что нападавший — демон.
В отдалении раздался истошный крик. Забряцало оружие, взвились отрывистые команды.
Корделия!
Охотник поволок Умбера на звук, помогая себе ветроплавом. С трудом удавалось обходить каналы — те как на зло будто нарочно бросались под ноги.
Снова мигнули красные глаза. Лохматый белый пёс с вислыми багровыми ушами врезался в Николаса. Тот выпустил Умбера, защищаясь.
Острые зубы тянулись к горлу, пробивая ветрощит. Слюна капала на одежду и кожу.
Николас ударил по сбившейся в колтуны шерсти ногой и кинжалом одновременно. Пёс отскочил и умчался в туман. По кинжалу текла тёмная кровь и мазала рукав белой рубашки.
Умбера уже и след простыл. Охотник поднялся рывком и поспешил к дому старухи.
Корделия встретила его на веранде с зажжённой лучиной в руке.
— Это не вы кричали? — спросил Николас.
— Сегодня пёс приходил за молодой кровью, — печально ответила она.
Охотник кинулся туда, где тускло мерцали ауры патрульных. Стоявшие кругом возле бородатого бродяги одарённые обернулись:
— Что стряслось? Вы ранены?
— Это не моя кровь. А у вас что? — потребовал отчёта Николас.
— Детей похитили! Детей! — ответил за них бродяга.
— Ваших?
— Беспризорных, — доложил старший патрульный. — Слонялись тут, еду воровали, спали в незапертых сараях и подвалах.
— Брис и Бри. Такие добрые, всегда вместе... — сокрушался бродяга.
— Близнецы. Я их помню, — кивнул Николас.
— Он забрал их, Безликий! Я видел! — ошалело бормотал бродяга. — Он забрал их, забрал в грёзу! Они провалились сквозь землю! Я видел!
— Тут наверняка должен быть спуск в катакомбы. Разделимся! Треть — посмотрите, куда ведут сточные каналы. Треть — обследуйте катакомбы по известным входам. Остальные поедут со мной на болота. Попробуем перехватить их там, — отрывисто отдавал приказания Николас. — Пускайте голубей — предупредите остальных. Жду их у ворот!
Охотник забрал лошадь с коновязи, вскочил в седло и помчался к городской стене. Там пришлось задержаться, пока собиралась вся кавалькада.
Что же делать со словами горбуна? Обвинять короля прилюдно — глупость. Поделиться? Не с Жерардом же. Остальные могли распустить язык. Единственный, кому Николас доверял, как себе, был Ноэль. Только куда он запропастился?
Стражники нехотя распахивали ворота, повинуясь королевской грамоте. Сбившись плотным строем, патруль выехал на широкую дорогу. Зацокали впереди копыта, со стороны штаба Компании подъехал небольшой отряд.
Ноэль привёл подмогу? Но здесь нет его ауры.
— Возвращайтесь в штаб! — объявил предводитель-мертвошёпт.
— Как? — Николас поравнялся с ними. — Мы преследуем опасного преступника. Он похитил детей, каждое мгновение на счету!
— Это приказ вождя, — ответил предводитель. — Вас велено доставить к нему под охраной.
Пришлось повиноваться. Драться со своими людьми точно не стоило.
Как только Николас спешился во дворе, его взяли под конвой и сопроводили в кабинет Жерарда. Первым, что он увидел, открыв дверь, была неестественно прямая спина Ноэля со сцепленными на пояснице ладонями.
— А вот и второй деятель явился, — осклабился сидевший за столом вождь. — Что это ты творишь? Сговариваешься за моей спиной с королём, командуешь моими людьми, подбиваешь моего внука на опасную авантюру. Власти захотелось, да? А ты, — он перевёл взгляд на Ноэля. — Последний разум потерял с этой своей манушской потаскушкой? Переспи уже с ней и успокойся! О чём ты только думал, когда покрывал его?
— Он искал убийцу и пытался очистить наше имя! — огрызнулся Ноэль до того, как это успел сделать Николас.
— Не смеши меня! Я уже отдал приказ вымести из города всю единоверческую ересь и разыскать лазутчика Лучезарных. Этим надо было заниматься, а не носится по бедняцким кварталам ночью! Он же поднимал против нас бунт!
— В отличие от тебя он никогда меня не обманывал и не предавал, — процедил Ноэль сквозь зубы. — Он мой друг, и я ему верю!
— Вот видишь! Он уже настроил тебя против меня! — Жерард обличительно ткнул в Николаса пальцем.
— Не было даже в мыслях! — возмутился тот. — Выслушайте меня! Убивает не одержимый, а демон. Сегодня перед нападением я видел кун ши, подхолмовую гончую. И горбун Умбер... он назвал короля своим отцом. Он...
— Вздор! — гаркнул Жерард. — Сколько раз говорено было не лезть в чужие дела? Стража!
Дверь распахнулась, и на пороге показались охранники.
— В темницу обоих! В разные кельи, подальше друг от друга, чтобы ни видеть, ни переговариваться не могли, — приказал Жерард. — Пускай немного охолонут, горячие головы.
— Но дети пропали... нет времени, — в отчаянии выкрикнул Николас.
Жерард безразлично взмахнул рукой.
— Прости, я не заметил его шпиона с амулетом Кишно, — прошептал Ноэль, когда их повели вниз, в казематы.
— И ты... Боги, убийца был почти у меня на крючке! — досадовал Николас.
— Отставить разговоры. Вождь не велел! — пригрозил им охранник.
* * *
Их устроили в самых отдалённых друг от друга кельях: Ноэля возле выхода, Николаса в глубине, как особо опасного. Охранники следили, чтобы они не разговаривали. Охотник жалел, что они не мыслечтецы и не умеют общаться без слов.
Николас устроился на деревянной лавке, застеленной соломой и вперил взгляд в бугристый каменный потолок. Снова неудача, снова не удалось никого спасти, словно весь мир восставал против этого. Говорил, что люди должны страдать и гибнуть. Ты бессилен предотвратить злой рок и можешь только причинять ещё больше вреда, даже если всей душой не желаешь этого. Но он не сложит руки, не перестанет пытаться. Долой упаднические мысли!
Утром Ноэля выпустили. Видно, Жерард остыл. В глубине души он любил внука, но любовь эта была очень деспотичной.
Стоило отпереть келью, как Ноэль рванулся к Николасу, но охранники не позволили им даже взглянуть друг на друга.
— Я что-нибудь придумаю. Обязательно! — выкрикнул друг прежде, чем его успели заткнуть.
— Лучше себя побереги! — ответил Охотник и перевернулся на соломенном тюфяке к серой стене.
Еду приносили исправно, как и тёплые одеяла. Никто не жаждал его уморить.
В стене шуршали мыши, в голове точно так же копошились мысли. Да и что тут делать, кроме как перебирать их в поисках золотых песчинок озарения?
Николас нашёл на полу острый камень и принялся царапать им стены. Выводил лица замешанных, размечал стрелками связи между ними, надписывал мотивы. Так думалось гораздо лучше.
Слова горбуна прокручивались туда-сюда до бесконечности. Не стыковались они с реальностью. Орлен XIII поди его лет на десять, самое больше двенадцать старше, не может король быть его отцом, даже если учесть его пагубную страсть к "волшебной любви".
Скорее всего, горбун имел в виду Орлена XII, чей портрет висел в кабинете короля нынешнего. Николас напрягся, вспоминая все обмолвки и смутные слухи. Орлен XIII сказал, что отец горбуна давно мёртв. Иветта говорила о том, что предыдущий король любил некую ши Вифанию. Наверное, она и есть мать Умбера. Интересно, отчего он родился калекой? Риана с Мидриром тоже были полукровками, однако выглядели лучше и были сильнее и ловчее многих чистокровных людей.
Почему вокруг Умбера возвели столько тайн? Он ведь бастард, человек лишь наполовину, да и младше нынешнего короля. На престол он мог претендовать, только если кто-то ушлый, вроде Жерарда, стал бы плести за него интриги. Но вождь поддерживал Орлена XIII.
Впрочем, важнее, что Умбер имел в виду, называя убийцей своего отца. За предыдущим королём водились грешки, но сейчас-то он мёртв. Даже если практикующий некромантию мертвошёпт оживлял покойника и заставлял служить себе, то вина за его преступления возлагалась на одарённого, а не на его безвольного раба.
Это тупик. Нужно зайти с другой стороны.
Людей воровал кун ши. Он же защищал горбуна, значит, они связаны. Ши никогда не бросают сородичей, даже когда те и рады бы избавиться от их общества. Значит, это кто-то из ши решил отомстить за все беды и лишения Умбера. И не только за него, ведь Иветта тоже угрожала местью. Местью Николасу, королю и Компании, которая ловила волшебных дев и принуждала их развлекать Орлена. А история с Безликим показалась демонам удобным предлогом, чтобы опорочить обидчиков.
"Самое дорогое потеряешь", — твердила Иветта. Самое дорогое, единственное, что осталось — это честь. Именно по ней твари решили ударить.
Нужно увидеться с фавориткой наедине. Она же способна изъясняться куда более вменяемо, чем Умбер. Осталось только придумать, как договориться с королём, желательно без Жерарда. Один Орлен может прислушаться к доводам разума, особенно если сказать что-то веское.
* * *
Как только Ноэля выпустили из темницы, он поспешил в корпус целителей к Бианке. С помощью виртуозного ветропрыжка за пределы штаба сбежал от охраны. Для верности прихватил с собой амулет Кишно, чтобы не вычислили по ауре. Но оказалось, что манушка уже вернулась в женское крыло штаба.
С почти бесшумным хлопком Ноэль ветропрыгнул в её спальню. Не в пример меньше его покоев, комната была обставлена очень скромно, только самыми необходимыми вещами. Но порядок тут царил идеальный. На столе и тумбах лежали вязанные салфетки, а на кровати — с полдюжины маленьких подушек с пёстрой вышивкой. Всё сделано тёплой рукой хозяйки.
Бианка сидела на стуле спиной к гостю и расчёсывала свои густые волосы.
За дверью возникла тяжёлая целительская аура. Дед! Что ему здесь понадобилось?
Ноэль спрятался за портьеру до того, как раздался стук. Бианка поднялась и открыла.
— Вождь Пареда, не ожидала вас здесь увидеть, — она исполнила реверанс со всей старательностью, но дед даже не взглянул и деловито вошёл внутрь.
— Ты встречаешься с моим внуком? — спросил он так резко, что она опешила.
— Ноэль — мой наставник. Был им. А теперь просто друг. Он очень благороден и заботлив, как и положено ... будущему вождю, — ответила Бианка после долгой паузы.
— Не отпирайся, деточка, — дед схватил её за подбородок и заставил смотреть в глаза. — Все в Компании знают, что он за тобой ухлёстывает, даже потребовал у лорда Комри передать ему тебя в качестве ученицы.
Ноэль похолодел. Ничего подобного! Он даже не заикался Николасу о своём желании!
— Я... я впервые об этом слышу. Наши отношения невинны. Ваш внук очень сдержан и хорошо воспитан, не стоит беспокоиться, — оправдывалась Бианка, отступая к окну.
— Это я знаю, как знаю и то, что он слишком чист и наивен, чтобы понять, когда вертихвостка, вроде тебя, пытается его окрутить, — дед надвигался на неё угрожающей тенью. — Но я этого не допущу. Слишком много сил я в него вложил, слишком много он значит для нашей борьбы, для всего мироздания.
Бианка дрожала, её голос сипел и затухал.
— Я ничего такого не хотела. Если он неправильно меня понял...
— Я пришёл сюда не для того, чтобы слушать ложь очередной охочей до власти и богатств интриганки, — перебил её дед. — Я готов заплатить золотом, чтобы ты уехала отсюда и оставила его в покое. А если нет, то пеняй на себя. Водить его за нос я не позволю!
— Мне ничего не нужно. Я... я... — потерянно бормотала она.
— Срок у тебя две недели. Отказа я не приму, — оборвав разговор так же резко, дед ушёл.
Ноэль выглянул из-за портьеры. Бианка обернулась и судорожно всхлипнула.
— Прости! — он приобнял её за талию.
— Это... это правда? — выдохнула Бианка.
— То, что ты нравишься мне... да, — сознался он. Как гора с плеч упала! — Николас, похоже, догадался, ну и... Я ни о чём его не просил!
— Я понимаю... это из-за меня. Я досаждала ему непрошенными чувствами, — манушка сглотнула и понурилась. — Похоже, я всем мешаю.
— Нет! Дед набросился на тебя из-за нашей ссоры.
— Надеюсь, вы не из-за меня... повздорили?
— Из-за того, что он постоянно лезет в мою жизнь.
— Он тебя очень любит.
— Нет. Когда любишь, даёшь человеку свободу, выслушиваешь и позволяешь быть собой. Ценишь его таким, какой он есть, а не пытаешься превратить в того, кем он не является. Теперь я это понимаю.
Ноэль взял Бианку за руки и проложил её ладони к губам.
— Не слушай его. Если я хоть немного тебе нравлюсь, то я готов сражаться за нас обоих.
— Но он прав! Я тебе не ровня и буду только мешать.
— В чём? В том, чтобы быть безропотным подкаблучником у собственного деда? Вся эта мишура из родства и должностей ничего не значит. Единственное, что важно, это хочешь ли ты быть со мной.
Он приблизил своё лицо к её. Его губы с трепетом коснулись её горячего рта. В комнате, в их маленьком мирке, они наконец остались одни. Никто не мешал интригами и ложными обвинения. Очищенное от всякой шелухи чувство поражало красотой и искренностью.
Ноэль целовал Бианку так глубоко и долго, как даже не грезил. Грубые, знавшие лишь тренировки с оружием ладони ласкали изящную спину, душа полнилась трепетом и негой, каких прежде Ноэль не знал. Сопротивление таяло, и Бианка становится мягкой глиной в его руках.
* * *
Через неделю в келье не осталось места, свободного от схем и рисунков. Охранники тревожно перешёптывались, обсуждая умственное здоровье пленника.
Утром на десятый день после пропажи близнецов в темницу влетел Жюльбер и крикнул:
— Выпустите его! Приказ вождя!
Охранники просмотрели грамоту с печатью Жерарда и передали оборотню ключи. Николас поднялся и отряхнул с себя солому.
— Нашли тело в том же месте, — с порога начал оборотень. — Мы оставили на пустыре пару дозорных, но под утро, как пополз зловонный туман, их сморило. Когда очухались, тело лежало посреди лагеря. Будто в издевательство. Я распорядился, чтобы ничего не трогали. Подождать, пока ты поешь и умоешься?
— Нет времени, — Николас запахнулся в плащ и широким шагом двинулся к выходу.
Жюльбер едва поспевал следом.
У конюшни они вскочили на уже поседланных лошадей и помчались к болотному замку. С вершины холма поднимался дымок, виднелись фигуры дозорных. Завидев всадников, они помахали руками.
Тело лежало неподалёку от едва тлеющего костра. Оно выглядело так же, как прошлое: разодранное горло, срезанная с лица кожа. Присмотревшись к исхудавшему телу, Николас понял, что это мальчик, Брис. Вокруг — собачьи следы. Замызганная одежда порвана зубами. Видно, за неё и волокли.
— Взял след? — спросил Николас у Жюльбера.
— Первым делом, даже обличье сменил. Только вонь весь запах перебила, как будто тварь прямо в трясину нырнула. А могла?
Николас задумчиво повёл плечами.
— Он один? Тут ещё девочка должна быть, сестра. Их вместе похитили.
Жюльбер покачал головой, дозорные — тоже.
— Покажи, где обрывается след, — попросил Николас.
Жюльбер привёл его в то место, где в прошлый раз взбесилась Вестфольда. Знакомо булькала трясина вокруг поросшего соснами островка вдалеке.
