Тромвал полетел вниз, но успел извернуться и подставить руки, уберегая голову от встречи с утоптанной дорогой. Всаднику повезло меньше, он врезался затылком, и на него вдобавок приземлился пленник.
На этот раз Тромвал добрался до кинжала. Дрожащими руками выхватил его из руки не соображавшего бандита и резанул его по горлу, после чего откатился в сторону и медленно поднялся. Ноги дрожали, мышцы на руках сводило судорогой, но он ничего этого не замечал, охваченный гневом.
Никто из оставшейся троицы не пытался его схватить. Всадники перестали смеяться и теперь смотрели на него.
— Ты только что совершил последнюю ошибку в своей жизни, — произнёс один из них, единственный, у кого висел на поясе меч. — Подписал смертный приговор не только себе, но и семье.
Троица развернулась и поскакала обратно в сторону деревни.
— Эй! — заорал Тромвал и рванулся за ними, но не сделал и трёх шагов, как ноги подкосились и он рухнул на тропинку. — А ну вернитесь, вы, трусы!
Но никто даже не обернулся на крики. Тромвал бессильно глядел вслед удаляющимся всадникам. Ярость, душившая его, вырвалась в вопле отчаяния, разнёсшегося над равниной. Всхлипы, последовавшие за ним, были куда тише.
Он не может согласиться работать на них, просто не может! Он дал клятву, но стоит ли эта клятва жизни его семьи? Нет, конечно, но теперь уже поздно. В том, что будет дальше, Тромвал не сомневался. Слишком хорошо он знал этих людей, и это тоже была одна из причин отказа. Бывшие солдаты, распущенные после окончания Первой волны. У них свои законы, отличные от законов прочих уличных банд, и смерть товарища они не оставят безнаказанной.
Тромвал лежал на земле. Кровь медленно катилась по затылку и стекала по шее. Рука сжимала кинжал. Он сел, и взглянул на покрытое кровью остриё. Нож уже отнял одну жизнь сегодня, что для него вторая? Может, покончить со всем сейчас?
Тромвал выставил кинжал перед собой, едва различая остро отточенное лезвие в наступившей ночи. Таким будет не больно перерезать вены или горло. Лучше умереть, чем знать, что из-за него погибла семья. Алика...
Ему на глаза попался дом. Сначала он думал, что это стоит всадник с факелом на холме, но слёзы отступили и зрение прояснилось. Тусклый свет из окна освещал крохотный дворик, где не держали никакой живности. Да, он знал этот дом, расположенный неподалёку от деревни. Его построили совсем недавно, лет пять назад. В таверне поговаривали, что там поселился силт ло. Один из немногих, переживших Первую волну, а значит — либо трус, либо весьма способный. Слухам Тромвал не придавал значения, потеряв интерес к происходящему после переезда, да и не хотел связываться с силт ло, но сейчас...
Тромвал перерезал верёвки и оставил кинжал валяться рядом с ними. Поднявшись на дрожащих ногах, он побрёл в сторону видневшегося вдали дома. Силт ло, вот кто ещё может помочь. Не зря же их считают такими могущественными. А если откажется... что ж, он уже мёртв. А резануть сталью по шее — это так, формальность, с ней можно покончить в любой момент.
Глава 55
Закон
Утро началось с завтрака. Ни о каком перекусе на ходу больше не могло быть и речи. Солнце успело взойти на целую ладонь над горизонтом, пока Сова и Гепарда расправлялись с содержимым очередной сумки.
— И как в них столько вмещается? — пробормотал Сентиль, когда отряд, наконец, двинулся дальше.
— Мы брали энергию не только у тела, — отозвался Сова, пребывающий в прекрасном расположении духа. Боль почти ушла, тело вновь слушалось. Жаль только воспользоваться вил не получалось. — И её надо восполнить.
— Тиворд, а как мы перейдём границу? — Пеларнис не собирался отказываться от своей идеи с именами. — Не хотелось бы уезжать из страны таким же способом, каким в неё попали. Мне хватило и северной заставы.
— А что там случилось? — спросил Клард.
— Они... — менестрель замялся. — Они всех убили. Солдат, гонцов, что привезли наши портреты.
— Капитана оставили в живых, — подал голос Сова. — Так что не всех.
На известие об убийствах Клард не обратил внимания, его заинтересовало другое.
— Портреты?
— Ага. Мы ведь опасная компания, за нас назначена награда на территориях Ланметира, вы не знали? — Бывший генерал отрицательно покачал головой. — По сто золотых за каждого, — чуть ли не с гордостью произнёс Пеларнис.
— А ты в чём провинился? — За что искали остальных, догадаться было не трудно.
— Всего лишь оказался не в том месте и не в то время.
— Ты проиграл пять золотых за один день, — вновь вмешался Сова. — И пришёл попрошайничать у нас. Раз уж взялся рассказывать — говори правду.
— Ничего я не проиграл, — возмутился Пеларнис. — Долги раздал только. Уж точно не пять золотых. Один, может, два, — неохотно добавил он. — Так что насчёт заставы, Тиворд? — Не получив ответа, менестрель подъехал ближе. — Ну, чего не отзываешься?
— Тебе же сказали вчера — отзываться на имена никто не собирается.
— Ну и зачем тогда я их придумывал, — обиделся менестрель.
— Это у тебя надо спросить. — Сова повернулся к Кларду. — Ты знаешь о случившемся здесь, на заставе, месяца полтора назад?
Тот задумался на миг.
— Когда я уезжал, поговаривали об убийстве стражников. Ваших рук дело?
— Наших. Мы сделали солдатам предложение — разбогатеть или умереть. Они выбрали второе. На северной заставе оказались умнее и выбрали золото, но на обратном пути они нарушили уговор. Кстати, почему нас вообще приказали не впускать в Терраду?
— Я о таком приказе ничего не слышал. Его мог отдать только король или нынешний главнокомандующий Востоком, он не отчитывается ни перед кем.
— Всё-таки Белое знамя. — Сова взглянул на Сентиля. — Ты помнишь, как вы пересекали границу?
Принц помолчал, роясь в своих воспоминаниях, так и не вернувшихся до конца. И судя по тем обрывкам, что удалось вспомнить, лучше бы они не возвращались совсем.
— Я помню, как пересекали северную заставу. Нас беспрепятственно пропустили и мы, не задерживаясь, двинулись дальше. Ничего необычного не помню. Мы шли до вечера, а потом... — Сентиль уставился на гладкую поверхность Пути и умолк.
— Значит, это сделал второй силт ло, — прошептал Сова, по привычке размышляя вслух. — Ну да, после трюка со старостой я ничему не удивлюсь.
— Какого трюка? — заинтересовался Пеларнис, услышавший бормотания наёмника. — По пути в Ланметир с вами ещё что-то приключилось?
— Нет, что ты, — хмыкнул Сова, — мы просто скучно ползли вперёд.
Он встретился взглядом с Гепардом. Того головная боль ещё не отпустила, и близнец предпочитал помалкивать. Оба вспомнили случившееся на заставе впереди. Их ждёт очередная резня? Или удастся разойтись миром?
— Если можно, я бы хотел предотвратить новое кровопролитие. — Тихий голос Кларда оторвал от размышлений. — Меня знают все солдаты, а новость о третьем поражении сюда ещё не добралась. Они исполнят мои приказы, и не придётся никого убивать.
— Скорее всего, по этому поводу можно не беспокоиться, — сказал Сова. — Нас пыталось задержать Белое знамя. Как я понимаю, никакого приказа о нашем аресте нет. Разве что они расспросили трактирщика и выяснили, кто убил солдат.
— И всё же. Если вас опознают.
— Попробуй, — одобрил Сова. Он бы и сам предпочёл избежать драки. Едва ли сейчас удастся воспользоваться вил. Конечно, сотни лет опыта никуда не делись, но тело может перестать слушаться посреди боя, и тогда их точно убьют. Впрочем, такое развитие событий тоже устроит. Знать бы только, посчитается ли это нарушением контракта, ведь принца они ещё не вернули.
Но всё оказалось куда проще. Мошкара, спавшая во время прошлого перехода, теперь проснулась и собиралась в огромные тучи, периодически устраивая набеги на заставу. Стальные доспехи, спасавшие от мечей, не помогали против насекомых, и солдаты предпочитали отсиживаться внутри башен.
Снаружи оставался один капитан, но его внимание занимали торговцы. Они стояли рядом с двумя повозками, запряжёнными парой лошадей каждая. Крики услышали гораздо раньше, чем увидели тех, кто их издавал.
— Кто придумал эти законы!? — Голос, грубый и отрывистый, разносился далеко над ровной болотной местностью. Обычно так разговаривали разбогатевшие собственным трудом крестьяне, не получившие должного образования и воспитания. — Когда появился запрет на вывоз товаров!? Что мне теперь делать? Сложить всё у ворот и ехать дальше?
Новый капитан стражи, молодой круглолицый мужчина, не стал утруждаться с ответом. Вместо этого он сунул под нос торговцу бумагу со списком товаров и королевской печатью внизу.
— Да что ты мне эту бумажку тычешь!? — визгливый голос второго торговца звучал куда тоньше, но не менее громко. — А если закон уже отменили, просто до вас не дошло известие? Мы всю ночь ехали, надеясь заночевать в таверне, а вы предлагаете бросить товар или переться обратно!? Как это понимать!? Да и какой товар! Где такое видано — мёд запрещать!
— Не мёд. — Голос стражника звучал совершенно спокойно, хотя по уставшему лицу было видно, как его утомил разговор. — Запрещено вывозить медовуху. И вам об этом отлично известно. Гильдию торговцев оповестили два месяца назад. Или вы туда не заглядывали? Уклоняемся от налогов, да?
— Конечно, заглядывали! — возмутился визгливый.
Отряд путников подъехал ближе и разглядел торговцев. Несмотря на явные различия, в них проступали черты братьев. Даже то, что один был раза в три шире другого, не могло это скрыть. У обоих светлые волосы, карие глаза и забавно оттопыренные уши.
— Доброе утро, капитан, — поприветствовал Сова. — У нас товаров нет, мы можем проехать?
Капитан окинул шестерых всадников равнодушным взглядом.
— Опустите капюшоны, — приказал он.
Все повиновались. Глаза забегали от одного лица к другому, но стоило ему увидеть Кларда, в солдата словно вставили стальной стержень.
— Для нас большая честь видеть вас здесь, генерал! Вы к нам с проверкой?
Клард вопросительно посмотрел на Сову. Тот кивнул.
— Я сопровождаю принца Сентиля домой, в Вердил. А это наша охрана.
— Маловато охраны для принца, — прогудел один из торговцев. — Бандитов тут много развелось.
— Пусть только сунутся, — надменно произнёс Сентиль.
— Мы можем проехать? — спросил Клард.
— Да, конечно, — засуетился капитан. — Открыть ворота!
Стальная решётка медленно поползла вверх.
— А сколько медовухи можно провезти через границу? — поинтересовался Пеларнис.
— Только на личное использование, по две бутылки на человека. — Капитан в очередной раз продемонстрировал бумагу с печатью.
— А сколько везёте вы? — спросил менестрель у торговцев.
— Двадцать, — уныло ответили те.
— Мы могли бы купить у вас дюжину. — Под "мы" он, конечно же, подразумевал своих спутников. — Если принц не будет возражать.
Сентиль важно кивнул, но потом спохватился и глянул на Сову. Всё золото хранилось у наёмников, а тот молчал.
— Четыре провезёте вы, а ещё четыре оставите капитану, — продолжал тем временем Пеларнис. Сова хотел было прервать менестреля, но это могло разрушить легенду, если он начнёт спорить с решением принца. — Капитан ведь не откажется принять щедрый подарок и пропустить их, правда?
Не дожидаясь ответа, бочкообразный торговец принялся рыться в телеге и доставать бутылки медовухи, а тощий вновь пристал к капитану.
— Вы же видите, теперь всё будет по закону. Мы продадим в личное пользование этим добрым путешественникам часть медовухи, а вам оставим четыре бутылки в качестве платы. Вряд ли вы когда-нибудь пробовали столь изысканное питьё.
— В качестве оплаты вы оставите по золотому, — с прежним спокойствием произнёс капитан. — Но пожертвование мне и моим солдатам принять можно. Ведь можно? — осторожно спросил он, взглянув на Кларда.
— Кто я такой, что бы запрещать вам принимать подарки, — ответил бывший генерал. — Это всего лишь медовуха.
— Лучшая медовуха! — возразил толстяк, выставив четыре бутылки рядом с капитаном и раздавая остальным по две. — И достойна быть опробована лично принцем!
— И сколько она стоит? — спросил Сентиль. В отличие от менестреля, он видел хмурое лицо Совы, явно не одобряющего подобное. И причиной вряд ли было золото.
— Всего один золотой, — поклонился купец. — И вы сможете насладиться этим приятным ароматом и оценить её потрясающий вкус.
— Ты ведь понимаешь, — прошептал ему на ухо Пеларнис, принимая свою пару, — что мы вернём тебе её, как только пересечём границу. Не пытайся содрать с нас втридорога.
Губы торговца скривились, но спорить он не стал. Лучше получить хоть какую-то прибыль, чем возвращаться обратно или бросить часть товара здесь. Сова отдал двенадцать золотых торговцам и шесть протянул капитану, за проезд. Тот поспорил для порядка, но монеты принял.
Когда все стороны остались довольны, шестеро всадников и двое торговцев на телегах двинулись дальше. Отъехав от заставы, они произвели обратный обмен. Одну бутылку Пеларнис всё же оставил себе, даром. Мол, если бы не его план, торговцы всё оставили бы на границе. Те угрюмо ворчали, но не спорили, признавая правоту менестреля.
— А откуда такой закон? — полюбопытствовал Сентиль. — У нас нет никакого запрета на торговлю. Да и товар выбран странный.
— Всё из-за королевского двора, — вздохнул тощий. — Они скупают всю медовуху, но цены устанавливают до смешного низкие. Отказать мы не можем, но время от времени продаём часть товара на стороне. Во дворце об этом прознали и объявили запрет на вывоз.
— Неужели и впрямь так хороша? — Пеларнис разглядывал бутылку, наполненную золотистой жидкостью. Когда ещё были живы его родители, и не случилось никакой Первой волны, они частенько вместо вина наливали ему медовуху. Мать с отцом не догадывались, что во время азартных игр их сынок пробовал и не такое.
— Наша — самая лучшая! Но во дворце скупают любую, а платят гроши. Туда идёт ещё часть товаров, но их производят в избытке, а вот медовухи не хватает.
— Давно у вас такие порядки? — спросил Сова.
— Ну... — тощий посмотрел на брата.
— Лет двадцать, — ответил тот. — Почитай сразу после Первой волны началось. Но тогда не до торговли было, сами знаете.
Лошади, тащившие телеги два дня без отдыха, ближе к вечеру замедлили шаг и еле плелись, как только купцы их не подгоняли. К таверне добрались, когда луна уже показалась на небосводе.
На лавочке возле таверны "На границе" сидел Скупщик и курил трубку. Висевший у края крыши одинокий фонарь высветил очертания гостей, неспешно идущих по Пути. Он поднялся и вышел навстречу.
— Добро пожаловать! Заходите, располагайтесь, — произнёс Скупщик, поводя рукой в сторону таверны. Оттуда доносился гомон, порой угадывались отдельные слова. — О лошадях я позабочусь, не волнуйтесь.
Сова опустил капюшон, и радушное лицо трактирщика враз помрачнело.
— А, это вы, — буркнул он. — Что ж, и вы заходите.
Остальные последовали примеру Совы. При виде принца Скупщик замешкался и едва не поклонился, но в последний момент одёрнул себя. А появление Кларда и вовсе ошарашило его. Бывший генерал удивился не меньше, но всё же приветственно кивнул.
