Всех, нарушивших святой закон — "Сперва — горячее"! — Ждало страшное наказание.
Горячее пришлось есть!
Обиженных, в принципе, не было — готовит бабуля изумительно.
Даже малоежка — Женька, с удовольствием "прошлась по голубцам", втянула в себя тарелочку окрошки и заполировала все чаем, со сдобой.
Сдобу, кстати, хитрая бабуля, держала на кухне — в духовке!
Так что, через два часа, народ с округлившимися животами, перешел из состояния "сидя", в состояние — "лежа", оккупировав все свободные участки сада.
Прадед — испарился, оставляя за собой право, устранится от уборки праздничного стола.
Женька и прабабушка, в четыре руки, заставили взрослых парней утащить грязную посуду на кухню — в мойку.
Чую я, чуйкой своей пятоточечной — быть мне женатому.
Надеюсь — не посмертно...
— Сидишь, любуешься? — Прадед подкрался незаметно. — Пошли. Поговорим. На чистоту.
За раскидистой ивой, опустившей свои ветви до земли, притаилась чудесная беседка, войдя в которую я почувствовал знакомое ощущение...
Прадед коварно улыбался.
Повернувшись лицом к входу, понял — верить, в моей семье, можно только тараканам. Они, по крайней мере — честно несут свой груз соседства с людьми. Да и то, насколько я знаю, в моей семье, тараканов отродясь не было, в домах. В отличие от голов. Тут уже полный простор для измышлений и фантазий...
Беседка оказалась еще одним артефактом переноса, с конечной точкой, снова — "не понятно где".
— Не верти головой. — Прадед растянул губы в подобии улыбки, больше похожей на оскал.— Это Шамбала — 13... Полигон министерства безопасности. 28 световых лет, от ближайшего человеческого жилья.
— Ничего себе, артефактик... — Вырвалось у меня.
— Не артефакт, внучок. Наука. Наша, наука. Че-ло-ве-чес-кая! — Прадед вышел из беседки и пошел по открывшемуся, по его команде, коридору. — Не сломал бы часики — был бы в курсе...
Следуя за ним по коридору, невольно сравнивал нас. И сравнение получалось не в мою пользу. Разве что рост у меня не подкачал, бгм, после "переборки" Троле.
Аппендикс коридора распустился диафрагмой, выпуская нас на центральную улицу Шамбалы-13.
Шамбала, к моему удивлению, оказалась не база и даже не каменюка — целая планета! Правда, очень даже аномальная — при диаметре в семь раз меньшем, чем у Земли, сила тяжести у планеты Шамбала -13 оказалась 1.2 же. До царства животных дело еще не дошло, а вот растения, свое царство уже заполучили, заполонив обочины улицы.
Из земных, сразу бросалась в глаза береза и рябина, да кусты смородины, густо увешанные здоровенными, иссиня-черными, гроздьями ягод.
— Есть — не советую! — Предупредил прадед, перехватывая мой взгляд. — Только после варки.
Заткнувшись, отвел глаза от ягод и принялся глядеть по сторонам.
От обочины, до обочины — метров тридцать бетонной дороги, с нанесенными пластиковыми полосами. Тротуары — метров по семь ширины, с отдельной дорожкой для велосипедистов и прочих скейтеров. А вот дома — максимум двух этажные, с окнами — бойницами. И обычных дверей — глаз не увидел. Только диафрагмы.
Народ, шагающий прогулочным шагом, здоровался с прадедом, кивал мне и важно шествовал далее, до следующего знакомца.
Все просто, размеренно и ... Дико!
Нырнув в подземный переход, прадед не стал переходить дорогу, а подошел к стене и приложил ладонь на одну из кафельных плиток, сразу же подмигнувшей ему зеленым огоньком сканера.
Протаял вход в узкую кабину лифта, которая, едва мы устроились, ухнула вниз, заставив желудок постучаться в зубы.
Дед следил за мной краешком глаза, делая вид, что ему и вовсе не интересно.
Весь спуск занял почти две минуты.
По ленивым прикидкам — более пяти километров.
И тут, вдруг, по нервам резануло тонкое лезвие — сильно не хватало Перчика, с его аналитикой... Все мои глупости, и нервы — закономерный итог привычки человека, доверять анализ машине, самоустранившись от такого важного дела.
Коридор, открывшийся в проеме двери лифта, ставил все на свои места.
Люди, в серой и синей форме, спешили по своим делам, здоровались на ходу и расходились в стороны, пропуская более торопливых или торопящихся. Идеальная людская мешанина любой армейской базы, уже не одно десятилетие функционирующей по всем правилам устава и общежития.
— Камилл Францевич! С прибытием! — Козырнул двигающийся на встречу мужчина, в форме, с погонами майора и с петлицами, мною ранее не виданными — атомиум, с треугольным щитом.
— Спасибо, Анжей Строганович! — Тепло откликнулся прадед, разведя руками — к пустой голове руку не прикладывают. — Как тут?
— Снежинки привезли! — Анжей Строганович, судя по всему, от привоза неведомых мне снежинок, находился в парописательном состоянии.
— Давно пора... — Прадед довольно размял плечи.
Разойдясь с майором, прадед завернул за угол, проскакивая между двумя, параллельными улицами и остановился напротив массивного строения, на фронтоне которого плескался триколор.
Не Российский, и даже не Французский, просто — триколор.
Три цвета — зеленый, синий и желтый.
Земля, Тара и Камала.
Три первые планеты Федерации, открытые еще в 21-м веке, экзотами и заселенные людьми, отринувшими всяческую нетерпимость и дрязги, между собой.
Поднявшись на пять ступенек, прадед распахнул передо мной дверь и сделал повелительный жест рукой — входи, мол, чего уставился...
Ну, я и вошел.
Обычное офисное здание, которые я знаю не хуже собственного кармана — учили нас такие брать штурмом и оборонять...
Прадед, снова обогнал меня и, поднявшись по лестнице на второй этаж, открыл дверь. Обычную, дверь. Без таблички. Без силовой защиты, брони или ловушек. Просто открыл, нажав на дверную ручку.
И вошел.
А за дверью...
Звезды мои игрушки...
За столом секретаря — не миловидная девица, с ногами от ушей и улыбкой в тридцать шесть и шесть десятых, зубов, а немолодая и строгая женщина, в идеальном брючном костюме серого цвета, с бордовой искоркой, короткой стрижкой и лукавыми серо-голубыми глазами, глянувшими на меня так, что я сразу почувствовал — зря я бельё, летом, не ношу...
— Камилл Францевич. — Секретарь удивленно вскинула бровь. — Режим, нарушаем?
— Аленочка! Ну, что вы, право слово... — От заискивающего поведения прадеда я чуть челюсть не потерял. — Сама понимаете — работа, она проклятая, такая, в лес не убежит, сколько ты ее не корми...
— Кофе, бутерброды и минералку... — Перечислила Алена, и прадед кивнул, принимая выбор своего секретаря.
— А компот?! — Из вредности, шмыгнул носом я.
— И компот. — Подмигнула мне женщина.
Дед затуркал меня в кабинет и зашипел: — Тебе, кто рот разрешил открывать? Внучек...
Кабинет у прадеда оказался из тех, о которых говорят — "царский".
Здоровый, словно растянутый на половину здания. Вместо окон — фальшпанели голоустановки, на потолке — вместо люстры — россыпь тарийских кристаллов. Стол — взлетное поле метров десяти длиной.
Пока я щелкал клювом, изучая обстановку, дед уже обошел "аэродром" по периметру и занял свое начальственное место.
Пришлось искать место приземления, поближе.
И вот ведь прадед, противный, как все Горен — были ведь два кресла, друг напротив друга, нет же — отделился от народа двумя метрами дерева...
— Устроился? — Прадед перещелкнул не видимыми мне выключателями и кабинет погрузился в полумрак, а на фальшпанелях понеслись вихрем обрывки моих воспоминаний.
Да... Умеет прадед впечатлять, не скрою...
— Прокрутили мои орлы и орлицы, твои воспоминания... — Начал прадед, и кадры замерли, оставив лицо альбиноса. — И пришли к выводу — происходящее сейчас, с Федерацией и нашими союзниками... Есть очень хорошо разработанный и исполняемый план по уничтожению как Земли, так и наших союзников... Вобщем, все по пословице: "Кому война, а кому и мать родна!".
— Это за три часа, успели?! — Насторожился я. — Шустренько...
— Шустренько?! — Взвился прадед. — Им, в клювике всё принесли! Точки над ё расставь... У нас ведь и среди "хабарши", и среди прапорщиков — везде свои, нормальные люди, есть... Только искать надо было не среди нормальных — то! С чем на общий совет приду — боюсь навтыкают так, что не унесу... Прапорщика, твоего, сейчас уже расспрашивают. И полковника, "Росомаху", раскрутим... Как только найдем. Парочку твою, он уже успел заныкать так, что теперь и с волками и с детекторами — не найдешь... Как мои его прозыркали — ума не приложу... Видать давно не порол... За Женьку — спасибо отдельное. Такой аналитик, чуть руки на себя не наложила... Вобщем, внучек... Хоть ты везде и вляпался... Пусть и не по своей воле... Но работать тебе придется. Женьку, будешь видеть по выходным и великим праздникам — учится, будете — глаз не смыкая, рук не покладая и жоп, от стульев — не отрывая!
В приоткрытую дверь вплыла Алена, сопровождая сервировочный столик, заваленный посудой и бутербродами.
При виде всего этого богатства, в желудке призывно заурчало, будто я не только что из-за стола.
— Приятного аппетита, Камилл Францевич, Тамир. — Секретарь ловко поставила на стол перед прадедом кофейник, а мне — целый кувшин почти фиолетового, компота. С плавающими ягодками!
Отхлебнув напитка прямо из кувшина, замер, прислушиваясь, как пойдет.
Пошло хорошо.
Сделав еще глоточек, эдак грамм на двести, поставил кувшин на стол и потянулся за бутербродами, сразу откладывая в сторону те, что с рыбой — для деда.
— Тамир... — Алена осторожно смотрела на меня и переводила взгляд на прадеда. — С вами все хорошо? Компот не слишком... Сладкий?
— Не-а... — Проглотив откусанное и пережеванное, снова приложился к кувшину, запивая жирный привкус копченой колбасы. — Кисленький... Смородиновый?
— Так не честно! — Алена отвернулась и деревянной походкой скрылась за дверью.
— Есть! — Прадед смачно хлопнул в ладоши и потянулся, словно кот. — Попалась, "молодуха"!
— Я всё слышу! — Раздалось в ответ, из системного телефона, стоящего на столе.
— Так для того и сказано! — Прадед словно помолодел, лет так на пятьдесят. — Всё, Аленочка! Слово держать придется... Пакуй вещички, молодайка и шагом марш, на нолёвый уровень!
— Вечером... — Вздохнула Алена и добавила. — А вас, Коржик... Я попрошу задержаться, после беседы с Камиллом Францевичем!
— Кто сказал — Коржик — Алена Иоганновна? — Прадед, совершенно бесцеремонно развалился в кресле и попытался закинуть ноги на стол. Не получилось.
— Камилл Францевич... — Уставился я на своего родственничка, которых, как все знают, мы не выбираем. — Вот это сейчас, что было? Прабабушке, можно будет, рассказать?
— Это был старый спор... — Алена Иоганновна вернулась в кабинет, с еще одним кувшином компота и, между прочим, очень даже вовремя. Компот закончился, а бутерброды — еще нет... — Антонина Леонидовна, в курсе...
— Больше она за тебя заступаться не будет! — Отрезал прадед. — Ей, новую невестку, уму -разуму, учить... Знакомься, кстати... Правнучек мой, Тимур...
— Тимофей, деда... — Поправил, едва не подавившись колбасой.
— Тимофей Горен.
— Матти — Горен, деда. — Пошел я на принцип.
— Да какой ты — Матти! Ты себя в зеркало — видел? Один только шнобель твой, горбатый, чего стоит! Сказано — Горен! Значит — Горен!
— Ах так! — Начал частить я. — Значит, как спор, так Горен... Тамир Коржик, я!
— Старый и малый... — Усмехнулась Алена. — Сп...
— Что? — В один голос рявкнули мы с прадедом, разворачиваясь к ней.
— Еще бутербродов? — Невозмутимо поинтересовалась Алена. — Или, делами займетесь?
— Бутербродов... — Вздохнул прадед. — А то, прикормил тут, троглодита...
— И компот! — Снова потребовал я.
— Да, куда в тебя лезет?! — Возмутился прадед.
— Тимофей... — Алена уставилась на меня. — Вы впервые, порталом, прошли?
Я кивнул, приканчивая компот.
— А... Ну, да... Тогда — все верно... Пусть ест... — Прадед почесал затылок. — Он же без часов...
— А часы — где? — Алена насторожилась.
— Представляешь... Снял! — Дед восторженно улыбнулся. — Сразу после настройки — взял и снял. И об стенку — шваркнул. Только запчасти, в разные стороны, брызнули!
— Как снял?! — Удивлению Алены Иоганновны не было конца. — Как снял?! Там — же... Фемтоника! Какие запчасти?! Вы что несете?!
— Руками снял. — Прадед гордо посмотрел на меня. — И в стенку — кинул! Вот, "век воли не видать"!
— Ну... Раз снял... Значит — полетит... — Улыбнулась Алена и мне стало очень сильно жаль... Себя...
— Полетит... — Прадед поддакнул. — Хорошо, полетит. Без вариантов. Кстати, ты слышала — "Снежинки", прибыли!
— Всю, первую партию, забрали? — Алена вытянулась, как гончая, в ожидании ответа.
— Всю. И вторую — уже зарезервировали. — Камилл Францевич широко улыбался. — И инструкторов — набрали. Представляешь?!
— Неужто — Шакти?! — Алена уселась на стуле, рядом со мной. — Согласились?!
— Согласились?! Попросились! — Прадед торжествовал. — Не зря, "снежинку" на фестиваль пригнали...
— А теперь, пожалуйста, для отстающих. И не только — умственно... — Вклинился я в разговор, который грозил перерасти в "охи-ахи", без единого грана конкретики. — Что за "снежинка" и с чем ее едят?
— "Снежинка"... Внучек... — Прадед хлопнул в ладоши, и в кабинете стало темно. — Это, внучек, "Снежинка"!
Тарийские кристаллы, под потолком, стали постепенно оживать, перемигиваться, набираясь сил. Несколько секунд потребовалось им, для выхода на полный предел и, сверкнув сиреневой молнией, в моей голове развернулся экран, на котором крутился изящный, дисковидный летательный аппарат, издалека, действительно похожий на снежинку. Особенно — снизу, где силовое поле играло, переливаясь разноцветными сполохами.
"Магнитно-гравитациооный конвертер Баума — Лева..." — Потянулись четкие строчки ТТХ у меня перед глазами. — "Максимальное ускорение — 35, внутренняя компенсация — 56, радиус разворота — 0, время разворота — 0,2, реакция Гефсиманского — 71, энергоносители — 4 плазменных генератора класса А1; 6 импульсных генераторов класса А4; СЖО — А1К01. Масса вооружения — от 4000кг..."
— Чушь, какая то... — Сорвалось у меня. — Компенсация выше ускорения?! Радиус — ноль? И что это за... конвертер, такой...
— "Снежинка", Тамир, это не наш, истребитель... — Алена вздохнула. — Его выпускает... Выпускал, Керран. Как ты знаешь, Шакти первая столкнулась с кораблями керрана. Еще за пять лет до нашего объединения. Тогда, москиты керрана получили крупно, по мозгам — корабли Шакти превосходили их по всем статьям. "Снежинки", очень немногочисленные, попортили шактийцам нервы и они устроили на них охоту, вычищая, подчистую. Заодно, умудрились, набрать груды осколков... Которые и передали нам, сразу после начала конфликта... Войны... Фактически, нам передали металлом, одним контейнером объемом в пару тысяч кубов. Кроме обломков "Снежинок", там было еще три или четыре, разновидности устаревшего москитного флота керран. Почти год ушел на сортировку и сборку, первого образца. Твой прадед, решил, что изучив, прошлые модели, мы сможем предсказать — будущие. Не удалось. Шактийцы крепко врезали, по москитному флоту керрана и те взяли на вооружение оружие противника, значительно его модернизировав. Очень, значительно...
