— То есть уважения к старшим у тебя нет? — уточнил Мика невозмутимо, забирая текилу из рук и возвращая ее обратно на барную стойку.
— Но ты же не Хью Джекман! — я толкнула его локтем, потому что капитан повис на мне совсем уж безбожно, а вот Маттиас воспринял это явно иначе и сообщил, что он тоже не вышеупомянутый актер и даже не Россомаха, но не нужна ли мне в любом случае помощь, потому что ночной клуб все равно остается таковым, даже если там собирается вся знакомая местная молодежь. И особенно такие ее представители, как Мика Каллахен.
Ситуация ощутимо накаляется, потому что Маттиас явно не в восторге от руки Блондина на моем плече (он думает, что я кроткая монашка что ли?), а Мика не в восторге от самого смуглого красавчика. Наверняка они тоже еще со школы знакомы, оба конкурентоспособны и девчонки за обоими гонялись не хуже отрядов зомби за последними выжившими.
— Не думаю, что ей нужна твоя помощь, Бэтмэн, — голос Мики был холодным настолько, что щедрая фантазия уже подкинула мне картинку, где капитан закидывает Маттиаса за барную стойку, — и как бы мне не хотелось где-то в глубине души это увидеть, я очень надеюсь что до такого не дойдет. Потому что Каллахен очень терпеливый, а смуглый красавчик — догадливый. Надеюсь, что догадливый.
Маттиас посмотрел на меня, напрочь игнорируя Блондина, и я, не отводя взгляда, сняла капитанскую руку с плеча, привычно сжала его ладонь и отступила назад:
— Нам пора, и помощь мне не нужна, все отлично.
— Увидимся завтра, — Маттиас улыбнулся так, что и сомнений не оставалось — непременно увидимся. Этот взгляд мне не понравился, да и Мике тоже, потому что тот сразу же фыркнул в ответ:
— И губу закатай к этому моменту, — и зашагал прочь, утягивая меня следом. Мимо бара, мимо танцпола, — мне было все равно куда, на самом деле, хоть в грязную узкую кладовку со швабрами, ведь мы снова вдвоем и совершенно одни.
— Господи, Джейсон, я был готов застать тебя распивающей пиво из шланга стоя на барной стойке, но никак не в компании этого ушлепка, — возмущенно выдал Мика, стоило нам выйти в относительно тихое место — сменили басы от колонок, от которых закладывало уши, на шумовую завесу голосов и смеха в открытой лаундж-зоне на крыше. Я успела увидеть даже диван с нашими ребятами — и целую колоннаду бутылок и стаканов на столике, но Блондин утащил меня в другую сторону. Свежий вечерний воздух подействовал не хуже очередного алкогольного залпа — после душного танцпола с периодическими дымовыми эффектами у меня едва ли не голова закружилась.
— Это мой школьный друг, что ты вообще..? — обняв его двумя руками, я уткнулась носом в его майку и посмотрела снизу вверх с преувеличенно-невинным видом. — Мы учились в параллельных классах.
— Это не мешает ему развешивать вокруг свои слюни, — ворчливо отозвался Мика, сощурившись. Я заулыбалась в ответ, крепче сжала объятия и шутливо толкнула его коленкой. — Что-о-о?
— Он же не знал.
— И что?
— Ты такой потрясающий, когда ревнуешь, — мурлыкнула я, прикоснувшись губами к выпирающей над вырезом майки ключице. Мика порывисто вздохнул, а я нахально продолжила поцелуи, поднимаясь выше — по шее, по линии напряженной и внезапно проступившей вены. Теряя голову от чувства вседозволенности — ведь капитан стоит и ничего не делает, мои ладони оказались уже под майкой, на горячем животе, пальцы пробежались по прессу и нырнули за пояс шорт.
— Посмотрим, как ты будешь восторгаться, когда я буду гонять твоих любовников с ружьем наперевес, — шутливо огрызнулся Мика, а я фыркнула, дернула его за пояс, вовлекая в грубый поцелуй и прижимаясь близко-близко.
— Я всегда буду тобой восторгаться, упырина. Только никаких любовников ты не дождешься, мне тебя и того цирка, что вокруг творится, с лихвой хватает для острых ощущений... — хмыкнула я. — Тем более, мы столько всего еще не попробовали.
— Например?
Я обняла его за шею, вынуждая наклониться ближе, и постаралась максимально доступно рассказать, как бы мне хотелось избавиться от шорт, и что мне майка как корсет, и "поговори с Тайки, неужели у него нет ничего для решения подобных проблем?"
От клуба мы идем пешком, вдвоем, через половину города. Уже сильно заполночь, от музыки и у меня до сих пор шумит в ушах, но у нас чудесная прогулка по затихающим ночным улицам — Мика держит меня за руку и перекатывает во рту чупа-чупс из супермаркета по пути. Последнее, что я успела увидеть на выходе из клуба — это Камиллу и Стивена, целующихся уже на улице. Я подняла упавшую челюсть под смешки Каллахена, но мешать не стала, пришлось уходить не попрощавшись. Вряд ли это что изменило, в любом случае им в одну сторону домой добираться, не пропадут. Не маленькие.
Пока мы неспешно шли, я рассказывала о том, что на той вечеринке у Тайки, с которой все и началось, "кое-кто упыриной наружности" наверняка использовал классический метод подката, за что и получил пиво на голову.
— Я смотрю, традиция лить напитки у тебя с тех самых пор и осталась, — хохотнул Блондин, с причмокиванием вытаскивая конфету изо рта.
— Ты правда не помнишь, что там случилось?
— С трудом. Слишком много дури в голове, помноженное на литры алкоголя — чего ты от меня такого юного и беспечного хочешь?
— Ты и сейчас... Эй!
Мне в щеку ткнулась липкая конфета, я скорчила рожу и получила в ответ еще и легкий поджопник — пришлось смиренно соглашаться что да, юность была давно и от нее только воспоминания и остались. И дурь в голове. И убегать потом, конечно. Далеко.
Мы болтали всю дорогу, вспоминая каждый о юности в этом городе, где мы выросли и уже тогда совершили миллиард глупых ошибок, которые должны были. Юность — она такая. Когда пробуешь все новое, и не всегда это "новое" оказывается действительно заслуживающим внимания.
— Я, кстати, никогда не спрашивал про твой первый раз, — заулыбался Мика, закидывая мне руку на плечо скорее с целью удержать от побега. — Я его знаю? Вы потом виделись? Он будет завтра?
— Не у всех "первый раз" выглядит романтичным и волшебным, у меня он был скорее нелепым и странным, — отозвалась я. — И очень, очень, о-о-очень неловким.
— Так я его знаю?
— Надеюсь, что нет. Ты уже свалил в университет, когда это случилось. На мое счастье.
— Расскажи.
— Вот уж нет!
— Эй.
— Ты и так знаешь обо мне достаточно нелепых вещей...
— ...ты тоже!
Я закрыла лицо ладошками — и рассказала, как смогла. Про то, что оба были неопытные, было страшно и больно, а еще никак не получалось расслабиться, но сейчас это вспоминалось скорее как "глупые и стеснительные были".
— У тебя хотя бы кровать была. А у меня — заднее сиденье машины, да еще и чужой. Что ты знаешь о неловкости, когда у тебя первый раз с девочкой из выпускного класса? — Мика хмыкнул, замахал руками в воздухе не хуже истеричной ветряной мельницы и вздохнул.
— Тебе больше повезло.
— Я — мальчик.
— Ого, правда?
Тихая улица вывела нас на одну из площадей с фонтаном, который уже был к ночи отключен. Около него было место вечерней тусовки скейтеров и велобайкеров, которые и катались тут же, устроив небольшое шоу для вечерних пешеходов.
— Я — старый больной старпер, поэтому я хочу выпить и вытянуть ноги, — Мика безапелляционно потащил меня к одной из ночных кофеен с открытой верандой, где нам даже дали два легких пледа и принесли теплый глинтвейн. На город опускалась прохладная ночь, и после разгоряченного клуба и целого дня на ногах мне тоже не меньше хотелось с комфортом расположиться на одном из диванчиков — и даже с видом на фонтан и скейтеров.
Разувшись, я залезла на диван с ногами, прижалась к теплому каллахеновскому боку, окунулась в безмятежное ощущение комфорта и...
— Смотри, у нас опять свидание.
— Ничего это не свидание, — хмыкнула я, поднимая глаза на этого хитрого кота, чтобы получить мягкий поцелуй и шутливое обещание натянуть глаз на задницу. А ведь меньше часа назад этот упырь целовался так, что я не могла вздохнуть, не чета нынешнему дурачине в кепке, сдвинутой козырьком на макушку. Не знаю, кого я люблю больше — горячего капитана баскетбольной команды или насмешливого фаната супергеройских фильмов — наверное, обоих одинаково, но второго самую чуточку больше.
Глинтвейн оказался безумно вкусным и таким ароматным, что я держала чашку у лица, откинувшись на спинку дивана и обернув ноги пледом, пока Мика рассказывал слухи, которые ему успели нагрести лопатой за эти пару дней пребывания: вроде такого, что новый капитан баскетбольной школьной команды очень криворукий и им ничего не светит на чемпионате, что в другой школе новый директор и она очень даже молоденькая для такой должности. Поэтому теперь одна школа завидует другой, постоянно отпускает в их сторону миллион подколов и ситуация теперь весьма непонятная — но в любом случае, это вообще не наше дело, а наши младшие в этом году выпускаются и наверняка жрут поп-корн пачками.
— Они ничего не писали, кстати? Мало ли. Я понимаю, что Стивена можно ждать к утру — о, мои девственные глаза, я не хотела этого видеть! — но Марка я почти не видела в клубе. Он в порядке?
— Судя по тому, что он успел мне рассказать, у него сейчас есть девушка. В общем, у нас синхронно, кажется, — хмыкнул Мика. — Я видел ее мельком сегодня, и они уехали из клуба давным-давно, потому что больше он мне не попадался на глаза.
— И как она? — с любопытством спросила я, делая очередной крошечный глоток глинтвейна. — У вас один типаж вроде длинноногих блондинок с габаритами Барби?
— Насколько я успел усмотреть в темноте, у нее нижняя часть волос выкрашена в розовый, и она явно не блондинка, — Мика сделал вид, что пропустил шпильку про типажи мимо ушей, но ухмылялся так насмешливо, что я заулыбалась в кружку. — Хотя по-правде я бы хотел, чтобы он погулял еще пару лет, но там такие слюни — едва ли не чувства какие серьезные, в восемнадцать-то лет!
— Что в этом такого? — удивилась я.
— Ему восемнадцать, — напомнил Мика занудным голосом. — Это когда еще толком нельзя, но хочется, и даже что-то получается. Я бы хотел, чтобы он попробовал... разное.
— Боюсь предположить, насколько "разное" ты хотел бы ему предложить. Особенно с твоими гейскими предпочтениями...
Мика скорчил зловещую рожу, но тут же спохватился и выдал:
— Кстати! Ты должна помнить Синди, королеву бала моего выпуска...
— Ага, мисс пятый размер? — сощурилась я. Конечно, должна. Эта силиконовая курица (хотя, говоря по-правде, там все было свое собственное) в свое время развлекала себя бесконечными шуточками в адрес моих "неприличных" маек как у мужиков, и даже, кажется, именно с нее пошла бородатая шутка о том, что у меня на самом деле есть член. Ко всему прочему она как раз встречалась с Блондином, будучи капитаном болельщиц — ну, если так это все можно было назвать, конечно, и — к ужасу, мозгов почти не имела.
— Мы на днях встретились, представляешь? Оказывается, она переехала в Нью-Йорк, давным-давно замужем и у нее двое малышей! — глаза Мики были как две огромные тарелки.
— Это тебя так факт наличия детишек поломал? — удивленно уточнила я, приподнимая брови.
— Да нет, — Мика отрицательно замотал головой. — Просто на выпускном она рассказывала, что ей пришли документы из арт-школы и она собиралась уезжать куда-то в сторону Майами. Там шикарная база по танцам, по ее словам, и она и улетела почти сразу. А тут спустя пару лет тишины — Нью-Йорк, дети и муж-юрист. Внезапно. Она же всегда хотела танцевать и говорила, что в принципе не рассчитывает даже на постоянного парня, ирония...
— Ты сам себе яркий пример, чего ты удивляешься?
— Эй, у меня нет ни детей, ни мужа-юриста, — поспешно отозвался Мика, наиграно и в девчачьем стиле приложив ладошки к щекам. — И даже собаки нет.
— О, ужас, — поддакнула я, хохотнув. — Как я могу тебе помочь?
— Давай заведем единорога?
— Тебе скелета мало?
— ...я так скучаю по дому, это странно? Как там Саймон? А моя малышка? Ты попрощалась с ней перед отлетом? Ты замечала, как на кухне пахнет кофе? У мамы на кухне тоже постоянно витает этот запах зерен, но совсем не так.
— Потому что ты привык к своему собственному быту, поэтому и "совсем не так", — улыбнулась я. — Малышка твоя в порядке, что с ней станется на подземной парковке? Я оставила там же "Жука", так что ей не будет скучно, — пристроив кружку с почти допитым глинтвейном на столик, я ткнулась щекой в каллахеновское плечо и поймала улыбку в ответ. Теплый напиток приятно разливался внутри, да еще и в сочетании с выпитым алкоголем ранее, который благополучно выветрился, но дурманящих звездочек из головы не убрал, — после такого хотелось оказаться в нашей большой кровати, под одеялом, и долго, очень долго любить друг друга. Я не смогу выкинуть Мику Каллахена из головы ближайшее столетие даже не потому, что он такой потрясающий и великолепный, вовсе нет. Он такой же по-прежнему ужасный и самовлюбленный пижон, и кружки за собой не моет никогда, а уж про раскиданные майки я вообще молчу — но он подходит мне. Мы можем говорить обо всякой ерунде, или же даже подолгу молчать, находясь в пределах одной квартиры и занимаясь своими делами, но он одним глазком следит за моей работой с мадам Жюстин, а я знаю расписание тренировок и список добавок, которые ему положено принимать. А кружки — дело наживное.
— Наши друзья — идиоты, — хмыкнул Мика, показывая мне фотографию Мелиссы и Нэйтана, которые корчили дикие рожи на камеру. — Не очень-то они скучают там, паршивцы! — он вытянул руку с телефоном для ответной фотографии с постными лицами в стиле "ну и...?", радостно отправил ее с каким-то зловещим хихиканьем и отложил телефон на стол.
— Да у них там неделя тишины, ты не понимаешь что ли? Это у них каникулы... Кстати, какой у нас на завтра план действий?
— Не спишь?
Мама обернулась от экрана телевизора в гостиной и заулыбалась в ответ:
— У меня серия не закончилась еще, да и время не сказать чтобы позднее. Ты одна? Где младший?
Сбросив сумку на пол, я прошла через полумрак комнаты к дивану, подсела к маме под бок и вытянула ноги, одним глазком заценив происходящую по одному из кабельных каналов медицинскую драму — мама у меня фанат подобных сериалов, да еще и полуночник не хуже меня. Да и время только ползло к двенадцати, чего уж там.
— Мы для него староваты, я понятия не имею, где он.
— Вот уж старушка, ага, — хмыкнула мама, потрепав меня по волосам. — Виделась с ребятами? Никто не баллотируется в мэры или работает на сотом этаже в большом кабинете с видом на Манхэттэн?
— По-моему ты слишком потерялась во времени, мы только третий курс. Но знаешь, у меня из общаги отличный вид на кусты и кампус. Не хуже вашего Манхэттэна.
На пару минут мама отвлеклась на какой-то момент на экране, согласилась на чашку чая перед сном на кухне, после завершения эпизода — я как раз успела переодеться в футболку и штаны, оглядеть так толком и нетронутую свою собственную комнату (я говорила, что папа грозился переделать ее в нечто более функциональное?) и вернуться на кухню. В моей комнате уже мало что осталось со школьных лет, постеры на стенах — ностальгия! — тетради и учебники, уже толком не нужные, но так и не убранные с полок, мягкие игрушки, всякий ценный юношеский хлам, диски и даже какие-то вещи, оставленные в шкафу на всякий случай. Я уже настолько выросла из этой комнаты и этой обстановки, что наверняка почувствовала себя комфортней в гостиничном номере или даже на диване в гостинной. Но...это по-прежнему была моя комната, из которой я в свое время сбегала через окно поздними вечерами, с этой широкой кроватью и монстрами под ней. Хотя однажды под ней прятался незадачливый ухажер, потому что папа... но все обошлось!
