— Когда это было? И потом, товарищ старший сержант, на острове надо мной начальников не сидело. Информаторы не в счёт, потому, как тут делу можно ход дать, а можно и под сукно положить. А здесь начальник тюрьмы — лицо при исполнении и реагировать я обязан. Поэтому — прекратить!

Светличный ответил "есть!", но вижу по глазам, рьяно исполнять не собирается. Оно и понятно, сам сюда просился, а я назначил, зная, что у этого, кроме всего прочего, студента-заочника со вполне определённой предрасположенностью ко всему стреляющему, личный интерес. Мизинец дам на отсечение, что поощрял он не только за хорошую работу на ниве проектирования артсистем, но и за репетиторские услуги.

— В отношении особо отличившихся добросовестных работников напишешь представление, на изменение режима содержания. Я подпишу, хоть твои и так здесь как сыр в масле катаются.

Последнее было правдой, видимой невооружённым глазом. ЗК в костюмах, сорочках, благоухающие парфюмом, про чистоту и бритьё даже говорить смешно. Трудовая интеллигенция! Чёрную икру ложками не кушают, но меню заказывают себе индивидуально. Всё ради обеспечения плодотворного рабочего процесса!

А вот с последним, как раз, не всё понятно. Начал я с артиллеристов, оставив кораблестроителей на потом. Разбираться с ними буду позже, после того, как навещу заводы и учреждения, удачно расположенные, в основном, в Ленинграде, ответственные за приборы и оружие, которые можно было бы использовать в проектах сторожевых кораблей. Что касается пушкарей, которых в своё время постигла неудача на ниве универсальной артиллерии, то обжегшись на небольших орудиях они сосредоточили внимание на ТТЗ наркомата ВМФ по вооружению крупных кораблей.

— Так, что у нас здесь? Башенная установка для замены МК-3-12 на следующей серии черноморских линкоров и 55-калиберное 305-миллиметровое орудие для неё? А это что? 406-миллиметровое орудие на линкор проекта 23 и башня на него же? Внушает. А это?

— Это, товарищ капитан, инициативная разработка, — ответил Светличный. — Башня с двумя 356-миллиметровыми орудиями в весе и габаритах трёхорудийной 305-миллиметровой. Ну, и сама пушка тоже.

— Хорошо. Я знаю, где соломки подстелить. Давайте поступим с вами так. Работы по 16-ти дюймовкам прекращаем. 23-й проект никогда построен не будет, информация точная, — сообщение моё вызвало общий вздох разочарования. Эта тема была главной, работы по ней продвинулись дальше всего. А со сдачей было весьма вероятно и освобождение, которое теперь явно откладывалось.

— По 305-миллиметровкам тоже всё свернём. КБ на заводе "Большевик" свой хлеб ест не зря и имеет те же самые ТТЗ. Не сомневаюсь и в их, и в ваших талантах, поэтому тут уж, кто первый успеет. Двухорудийная башня мне кажется конструктивно проще трёхорудийной, да и 356-миллиметровое орудие выглядит внушительнее. Надо все силы бросить на неё, есть шанс успеть первыми.

— Что, и 152-х миллиметровую башню "зарежете"? — спросил Светличный.

— Где она? Показывай, рассказывай.

— Вот, вот здесь, — сержант подвинул кальку с общими видами с края большого стола ближе ко мне. — Это трёхорудийная универсальная 152-х миллиметровая башня на барбет строящихся крейсеров. А это пушка для неё. С раздельно-гильзовым заряжанием, — последнее, как и слово "универсальная" старший сержант выделил голосом особо.

— Вы, граждане, помнится мне, именно на универсальных пушках и обожглись? — оглядел я присутствующих, которые сразу насупились. Взрослые люди, а порой выглядят, как дети, когда дело касается сокровенного и очень близкого к сердцу. — Реванш хотите взять?

— Инженера нельзя судить по единственной неудаче, — с вызовом, даже выпятив грудь и задрав повыше нос, громко заявил главный конструктор спецКБ Рафалович.

— Возможно. Но из этого нельзя делать далеко идущих выводов, будто сидите вы ни за что, верно? Давайте не будем препираться, подойдём к проблеме с точки зрения рациональности. Ситуация в мире накаляется, времени у нас мало, взорваться может в любой момент. Из этого следует, что никаких новых крейсеров, кроме проектов 26 и 26бис, с двухорудийными 180-миллметровыми башнями, не будет. Между тем, на этих крейсерах, после того, как исключили катапульту за ненадобностью в свете наличия в РККФ авианосца или авианосцев, планируется довольно мощное зенитное вооружение. В том числе, целых 12 100-миллиметровых стволов в шести спаренных установках. Ваша универсальная башня была бы хороша, но под неё нужен совсем другой проект крейсера. Без средней зенитной артиллерии и обширными погребами главного калибра. Такого проекта сейчас нет, а если и появится, то на войну попросту не успеет. Поэтому башню вашу я "зарежу", как выразился старший сержант ГБ Светличный. Но взамен предложу иное. Идти следует от простого к сложному. Вам уже известно о соседях сверху? — меня, душителя идей, удостоили лишь молчаливыми кивками в подтверждение. — Да, возникли сложности с эсминцами, разбираться с ними теперь предстоит тоже мне. Вам, должно быть, известно, что завод "Большевик" успешно решил задачу создания универсальной башни с двумя 130-миллиметровыми 55-калиберными орудиями, которая завершает испытания и будет устанавливаться на перспективные эсминцы? Понятно, ловить вам здесь уже нечего, но, если посмотреть на спаренные 100-миллиметровые пушки Кировского завода, со стволами в одной люльке, то открывается маленькая лазейка, которая может вывести к большим результатам. Понимаете о чём я? Сумеете увеличить количество стволов в башне вдвое, не меняя радикально конструкции, веса и габаритов — сделаете большое, а главное, нужное дело. И последнее. Но самое на текущий момент главное. Вам известна 76-миллиметровая универсальная установка 34-К? Есть мнение, что это орудие этой установке имеет, подобно 37-миллиметровой противотанковой пушке образца 1930-го года, большие запасы прочности. Приказываю увеличить калибр орудия до 85-миллиметров и разработать новый выстрел под него. Это первый этап. На втором этапе создать двухорудийную установку. А на третьем обе установки стабилизировать. Подведём итог. Остаются всего три темы вместо четырёх. Из них две новых, но все с хорошим заделом, сделанным другими коллективами. По завершении тем можно будет ставить вопрос об освобождении, а на промежуточных этапах — ходатайствовать об ослаблении режима и сокращении срока заключения. Задачи и перспективы ясны?

Задаваки опять молча покивали головами. Ну и шут с вами, того, что меня здесь расцелуют от радости я и не ожидал.

— Старший сержант Светличный! Разбейте контингент по темам в соответствии с наклонностями. По теме номер 3 жду предъявления выстрела и баллистического ствола через... месяц, — срок я назвал "от балды" и явно слишком короткий. Ничего, пусть шевелятся поживей, мне ещё за эту 85-миллиметровку на подлодке перед Кожановым ответ держать.

Эпизод 6.

Чтобы не выглядеть перед сотрудниками ЦКБС-1 профаном, я должен был, прежде чем ставить им задачи, собрать всю необходимую информацию. Перечень вооружения и приборов с кратким описанием и ТТХ, которые обещал мне Кожанов — это хорошо. Возможно, его даже успели в КБ переслать. Но гораздо лучше всё увидеть своими глазами, благо именно в Ленинграде сконцентрированы ведущие предприятия и учреждения, работающие на ВМФ. Выяснение нужных мне адресов, согласование визитов через командование Ленинградской ВМБ, заняло у меня почти весь остаток рабочего дня. Было понятно, что сегодня уже ничего не успею, поэтому решил навестить старого друга и бывшего подчинённого. Знал бы, чем это для меня обернётся, никогда бы не связался, отправился бы куда угодно, в ресторан, в кинотеатр, да хоть в гостиницу отсыпаться, но только не на "Русский Дизель". Прибежал на проходную завода под конец смены, уже в начале седьмого, боясь не застать Акимова на работе, народ уже валом валил домой. Но стоило мне только засветить свою физиономию, как новость распространилась среди рабочих со скоростью лесного пожара. Люди позабыли обо всех делах, со всех сторон стали засыпать меня вопросами и я вдруг оказался виновником и в эпицентре стихийного митинга. Пришлось два часа стоя на морозе отвечать, рассказывать, как стоит Москва и оправдываться, почему заказы идут только на катерные модификации двигателей, а система "Магистраль" игнорируется. Получается дисбаланс на заводе, мощности по строительству, собственно, дизелей, превышают мощности по выпуску обычных ТНВД и цеха работают "на склад". В надежде, что флот когда-нибудь моторы примет и оплатит. Дело серьёзное, грозит потерей кадров, которые вот-вот уйдут на другие заводы, где нет проблем с загрузкой мощностей. Вот почему так? Да откуда я знаю! Но приходится придавать себе значимый вид, с уверенностью, будто посвящён в великую государственную тайну, отвечать, что в скором времени всё изменится и "Магистраль" пойдёт в дело. А Кожанов в Москве периодически ругается с Орджоникидзе из-за того, что постройка катеров от планов отстаёт из-за неподачи моторов. Перекос налицо! И, в связи с этим возникает мысль. А как там дела у Киреева на Мелитопольском заводе?

Вечер провёл в гостях у семьи Акимова. Не виделись мы всего ничего, а чувство такое, что лет десять минуло. У каждого было, что рассказать, но рабочих тем мы в разговоре избегали, вспоминая друзей-знакомых и, как водится в кухонных разговорах, внешнюю, да и внутреннюю политику. Мой товарищ, излагая свою точку зрения на мир, за вечер сумел окончательно и бесповоротно убедить меня в том, что он неисправимый наивный оптимист. По его словам, я, когда уеду, не успею по ним соскучиться, как коммунизм в СССР будет построен, а буржуазный мир сначала отстанет от нашей страны экономически, а потом рухнет, под тяжестью накопившихся неразрешимых классовых и экономических проблем. В ответ на моё шутливое недоверие он не утерпел и, оглянувшись на жену, взвешивая слова, сказал, напуская таинственности.

— Приезжай завтра с утра. Я тебе ТАКОЕ покажу!

Заинтриговать меня, надо сказать, у Акимова получилось. Часа два, уже лёжа у себя на кровати в гостиничном номере, гадал, прикидывая и так, и этак, чем же меня собрались удивить. И ещё всю ночь потом, отгоняя лезущие в голову догадки, упрямо считал баранов, пытаясь всё-таки заснуть.

Рано утром, часов в пять утра я бросил это безнадёжное занятие и, спустившись вниз, попросил заказать мне такси к половине восьмого на целых полдня. Не пешком же мне по заводам мотаться, а просить у кого-то ведомственную машину совесть не позволила. Всё таки заявился я сюда по своей инициативе, никого не предупреждая. Только после этого я озаботился зарядкой, мыльно-рыльными процедурами и завтраком, уже никуда не торопясь.

— Вечер вчера удался? — спросил я сев в машину и взглянув на помятое лицо шофёра, от которого, к тому же, попахивало. Что поделать, пьянство за рулём и сейчас не поощрялось, в случае аварии служило отягчающим обстоятельством, но карающих за это нарушение законов не было. Наверное потому, что сейчас и пили-то, по правде говоря, мало и редко. Мне-то уж было с чем сравнивать.

— Всё в порядке, товарищ, не сомневайтесь, — сконфузился водитель и попытался убедить меня, что вижу я перед собой совсем не то, что на самом деле. — Довезу с ветерком, куда скажете. Глазом не успеете моргнуть.

— Выходной хочешь? — спросил я, прикинув, что с ветерком и моргая мы быстренько врубимся в какой-нибудь столб.

— Как это? — не понял таксист.

— Сам поеду. Встретимся здесь же в семь вечера.

— Не положено, товарищ, — с сомнением отказал мне сперва таксист. Сомнения его, впрочем, имели совсем не ту почву, как я подумал. Домой шофёру хотелось. И сильно. Поэтому, справившись у меня, смогу и я справиться с машиной, он назвал цену вопроса. По-божески, но из принципа я всё-таки поторговался и скинул на треть, упирая на то, что беру машину без водителя, а в его расценки работа шофёра уже включена. Если выходной по причине вчерашней пьянки — то будь добр за свой счёт. Почесав в затылке, мужик согласился и уступил мне место за рулём.

Пока я не спеша ехал через центр города на Выборгскую сторону на украшенном шашечками ГАЗ-40, с интересом наблюдал за утренней суетой просыпающегося города. Многое изменилось с моего первого визита сюда пять или шесть лет назад, уже точно не помню из-за множества прошедших событий и приключений. Пять или шесть? Когда это было? Если по насыщенности жизни смотреть, так и на целый век, казалось, хватило бы. Тогда, помню, проспекты были похожи зимой на узкие траншеи, прорытые в снегу, отгороженные от тротуаров и домов высокими снежными валами. Теперь этого нет. Улицы такие же широкие, как и летом. Дворники, помогая друг другу, закидывают выпавший ночью снег в кузова подходящих грузовиков. Машины, прихватив бригаду, едут к реке, до которой здесь из любой точки рукой подать, вываливают свой груз прямо с набережной на лёд. Такой порядок, что городские автоколонны и машины предприятий начинают зимой работу на два часа раньше и посвящают это время уборке города, впервые ввёл ещё Киров, но по-настоящему эффект стал заметен только с ростом количества автотранспорта. На улицах довольно часто попадались автобусы, причём, самого разного вида, вплоть до длиннющих трёхмостовых. Это объяснялось тем, что в деле городского транспорта ещё господствовали "каретные" порядки, которые не успела победить стандартизация. Автозаводы поставляли городам только шасси или вовсе одни комплектующие — движки, мосты, коробки и детали подвески. А кузова уж мастерили — кто во что горазд.

Акимов встречал меня, как и было договорено, у проходной. Я было уж сунулся передком к воротам, но пришлось разворачивать оглобли и запастись терпением. Нечто ТАКОЕ, оказывается, находилось вовсе не здесь, а на авиазаводе в районе Комедантского аэродрома. Известие меня несколько разочаровало, подумалось, что Женьке меня удивить там будет нечем. Завод выпускал У-2 и Ш-2, прямо скажем, не последнее слово техники. Торпеду под У-2 что ли подвесили? Эка невидаль! Начал даже жалеть о бездарно потерянном времени. Но когда в полутёмном ангаре, служившем продолжением цеху, где пахло свежими опилками, клеем, какими-то растворителями и чуть-чуть, кажется, керосином, с неведомого аппарата Акимов собственноручно стянул брезент, я зажмурился. Быстро открыл глаза, убедился, что то, что я вижу, не исчезло. Стараясь не глядеть на машину, медленно осмотрелся по сторонам, опасаясь, что рядом может оказаться и экипаж. Женька, подлец, заржал, привлекая внимание. Хорошо, что народу было не много, смена ещё не началась и люди только подтягивались на рабочие места. Успел немного взять себя в руки.

Вообще-то Акимов прав в оценке, но перед тем, как показывать ТАКОЕ, умные люди предлагают присесть, а некоторые даже ещё и выпить. Не каждый день увидишь на мелком заводике в довоенном Ленинграде вертолёт, минимум, конца 20-го века! Причём, судя по дизайну, здесь это слово вполне уместно, боевой. Больше того — ударный! Я смотрел на машину спереди и всё в ней просто кричало о том, что она не отсюда. Остекление двухместной кабины в носу из плоских стёкол, шестилопастный несущий винт, "уши" системы охлаждения и рассеивания выхлопа турбин, торчащие в стороны под возвышавшимся позади и выше кабины редуктором, шасси с носовой стойкой, крылья для подвески вооружения, пожалуй, великоватые — все эти черты были абсолютно похожи на какой-нибудь МИ-28 или "Апач".