Это война доконала его. Прошлые ценности, цели, да весь смысл его жизни потеряли сейчас всякую цену. Молодое поколение, те самые революционеры над которыми он смеялся в своё время, успели вырасти из коротких детских штанишек и измениться, а он остался в прошлом. Остался в Кровавом Тумане.
Ещё вчера он готовился к позорной смерти, а сегодня враг просто отпускает его. Враг — странное слово, но хороший ярлык, который можно повесить на кого угодно. На кого угодно, кроме этого странного человека, который не разделял людей.
Окружающие смотрели и не видели. Даже сенсоры, этот мутный старик и его девчонка, даже его собственные люди (мрази, что посмели открывать свои поганые рты в его присутствии!) они видели только маску, которая казалась им настоящим лицом. Кролик... да, возможно только эта клановая тварь и понимала по-настоящему, кто сейчас находится рядом с ними. Наверняка понимала, ведь она был такой же мразью, как и он, пусть и намного моложе. Такая же чёрная от залившей его крови скотина, желающая тоже урвать от жизни счастья для себя. Даже хуже, ведь она была из проклятого Клана грёбаных психопатов.
Они смотрели на эту его ткань головного платка и думали о скрывающихся под ним тайнах. Потом они видели перед собой лицо аристократа, лицо кланового шиноби и успокаивались. Всё казалось им таким простым и понятным... Он смотрел дальше, глубже, прямо в глаза, прямо в суть его нового господина и хозяина. Да, он уже стал про себя называть его так, ведь он был достоин этого. Он назвался прозвищем, отрицал, что он джинчурики, хотя использовал эти силы, проклятая Кагуя была готова есть с его рук... Чужой, страшный и непонятный, мечущийся от одного к другому... такой неопытный и молодой. Он ведь даже от крови периодически морщился, омывая руки, каждый раз, когда возвращался из боя. Молодой, сам джонин уже давно не обращал на подобные мелочи внимания. Вот только он уже видел эти глаза, как и многие другие люди, только на другом лице. Видел — десятилетия назад, когда они горели надеждой и жаждой помогать другим. Такие же глаза, похожие речи о добре, о мире и справедливости — всё это уже было в его жизни и сейчас он видел, чем это закончилось. Что будет, если перед ним стоит новый будущий Ягура? Куда он повернёт свои силы? Он уже совсем не молод и успел совершить за свою жизнь множество ошибок, а сейчас сама судьба предоставила ему шанс начать всё сначала. Если он решится сделать шаг в пропасть и снова поверить. Поверить и стать опорой прямо сейчас размышляющему над его судьбой человеку. Да решай уже!
— Шиноби славятся своим бесчестием, данное слово за клятву не считают, если это станет им выгодно. Шиноби скрывается в тени, выжидая свою цель и бьёт в спину, едва подвернётся шанс... — не поднимая головы услышал он ответ на свою просьбу. — И ты уже давал клятву своему прошлому хозяину... Я даже могу сказать, как называется то, что ты мне сейчас предлагаешь.
— Я предатель, — прошептал джонин, понимая.
— И наказание за это?..
Ответ мог быть только один:
— Смерть...
— Смерть... — Тяжесть чужого присутствия навалилась на плечи не позволяя поднять головы. Ягура тоже так делал, когда использовал демоническую чакру. — Почему ты предал?
— Я верно служил своему хозяину всю свою жизнь, разделяя цели и взгляды. Я не знаю, когда это случилось, но он перестал быть тем, кому я приносил присягу.
— Значит хочешь исправить это? Выступить против того, кем стал твой хозяин?
— Готов. Желаю, — отрывисто рявкнул он.
— Ты готов измениться? — тело овеяло жаром.
— Я изменюсь. Я решил, что хочу увидеть это. Я хочу участвовать даже если я слишком слаб. Если будет надо, я стану сильнее или погибну. Это лучше, чем сдохнуть во имя цели, которую ненавидишь.
— И тебя всё устраивает? — спросило его чудовище.
— Моя прежняя вера утонула в пролитой крови, — склонился старый джонин выполняя полноценный земной поклон — догэдза и обнажая шею. — Я верю, что в Ваших силах закончить эту войну и клянусь, — он был рад, что его лица никто не видит, в горле неожиданно встал тяжёлый ком, а по щекам протянулись солёные дорожки выступивших впервые за долгие года слез, — в своей верности.
Его душа была спокойна: уйдя службы у монстра, он станет слугой ещё большего чудовища. Или умрёт, костяной нож, которым он так и не воспользовался, лежал на груди.
Сама судьба дала ему еще один шанс, шанс начать всё сначала, начать всё с нуля, избежав прошлых ошибок. У него уже был этот опыт, он не допустит, чтобы его новый господин стал на путь старого.
Наваждение исчезло, словно и не было ничего. Звуки ночи, перемежаемые с гулом далекого боя, снова навалились на джонина, смывая с него тяжесть только что принесённых обязательств.
— Я услышал тебя, предатель своего старого господина. Забудь, что ты шиноби, теперь ты перестал им быть. Испытательный срок. На год, — отвернувшись спиной, произнесло чудовище. — Что будет дальше решим уже тогда. Ах да, точно, — алые глаза с узким зрачком приковывали к себе всё внимание, — запомни одну вещь на всю свою жизнь: я не джинчурики. Ты сам сделал этот выбор.
Тяжело дыша, он лежал на ставшей внезапно такой мягкой земле и ни о чём не думал. Выбор был сделан, совсем скоро всё станет по-другому, а сейчас хотелось просто полежать.
— Я поклялся ему в верности, — не открывая глаз тихо произнёс Ода. — Теперь я на испытательном сроке, ты слышала. Я тогда не врал, что стану для тебя проблемой.
Тяжёлая рука коснулась его груди, распахивая плащ. Костяной нож вернулся к своей хозяйке.
Медленно приоткрыв веки, он выдохнул — психованной Кагуи за спиной уже не было. Последняя фраза нового господина никак не отпускала его. Его затрясло, если его господин не джинчурики, то...
— Он сам сказал, чтобы мы звали его Лисом, — спрятал он своё лицо в ладонях. — Ублюдки из Огня, как вы могли допустить это?!
* * *
— Кто это? — указал я на склон противоположной горы. — Ах да, вы же видите... — вспомнил я о том, что присутствующие в отличие от меня не обладали изменёнными глазами.
— Я вижу, — внезапно ответил Кролик, — но точно разобрать не могу, нужно время, — сощурился он ещё сильнее.
Стена города в том направлении вспыхнула пламенем, а мне в лицо словно дунул тёплый порыв чуждой чакры.
— Это она, — зябко повёл плечами Ода. — Теруми Мей. Это её кеккей-генкай, его не спутать ни с чем другим.
Городская стена, десятки метров крепкого кирпича, многотонных каменных блоков в основании, медленно оседала, сплавляясь в нечто... желеобразное. Полыхающее желеобразное, поглощающее и расплавляющее всё и вся, постепенно оборачивающееся натуральной лавой.
— Знаете причину, почему она здесь? — задал я риторический вопрос присутствующим.
— Быть может это вы, господин? — несколько нерешительно откликнулся шиноби.
— Может быть, — неопределённо ответил ему я. Возможно, что внезапно ставший моим подчинённым мужчина оказался прав. Да-да, именно подчинённый, слово шиноби у меня уже вызывало некоторое неприятие. Пусть лучше он будет у меня слугой, подчинённым, работником, да хоть миньоном его назову, если понадобится, чем в буквальном смысле словом, означающим наёмного убийцу. Да, там скрыто много других подтекстов, но смысл-то оставался, по сути, прежним.
Странное чувство вдруг толкнуло меня в грудь. Вроде бы ничего и не изменилось, груда оплавленного камня вдалеке всё также медленно стекала вниз, но предчувствие кричало об обратном. А я доверяю самому себе... Чувство некого узнавания, словно старый знакомый, с которым мы так давно не виделись, а теперь вот после стольких лет...
— Эвакуируй всех, — свистящим шепотом приказал я, едва вышел из этого странного состояния. — Вообще всех: ни в храме, ни вообще на этой стороне не должно остаться ни одного человека. Ни одного, я сказал.
Алые искры треснули в воздухе вокруг меня, вся моя суть заклокотала, выбрасывая в это тело всё больше и больше чакры. Про пульс не стоит и говорить, сердце едва ли не рвалось из груди. Сейчас счет шел даже не на минуты. На секунды. Только бы успеть, только бы успеть.
— У нас там два десятка лежащих... — устало начала объяснять мне девушка-меднин, она тоже была из людей, пришедших с Шелестом.
— Будет сделано, — оборвал её Ода, истолковав мой приказ в буквальном смысле, как я того и хотел. — Быстрее, — грубо схватив девушку за плечо и не слушая её возражений, он рванул с ней прямо по склону, наверх в храм. Его ветка-трость осталась валяться рядом со мной.
Быстрее, быстрее... я понял, насколько сильно сейчас нервничаю. Это первый настоящий бой с настоящим Каге, вот и потрясывает меня сейчас — даже Покров вокруг ходил волнами. Первый бой с противником, который способен вкатать меня в асфальт, противником, равным мне по силе.
'Началось', — я ещё ничего не увидел, но понял мгновенно.
Едва заметный алый росчерк прочертил пространство с той стороны города, втыкаясь прямо туда, откуда только что поливала лавой ворота и стены глава революционеров Теруми Мей. Широкая полоса переломанных в труху деревьев сопровождала его путь.
Бам! Белой линией ко мне побежала ударная волна и вздрогнули облака над нами, содрогнулся от удара целиком весь холм, на котором я сейчас стоял — грибообразное облако пепла, земли и пыли вздымалось на месте попадания. Ворот в месте попадания больше не было, как и части квартала рядом с ними. Не осталось вообще ничего на этом месте — только чадящая дымом воронка и столп пыли. Лавовые техники по сравнению с этой силой нервно курили в сторонке.
— Все уходят, — за моей спиной едва ли не скатился по склону уже бывший джонин Тумана. Как завороженный он уставился на последствия удара своего прошлого господина. Наверняка уже видел ранее такое. — Ещё минута и они закончат эвакуацию.
— Ты тоже можешь уйти, — предложил я ему. — Или можешь напасть на меня сейчас.
— Я уже выбрал свой путь, — церемонно опустился он рядом на колено. — Я не хочу больше оставаться исполнителем в этой бессмысленной войне.
— Хорошо, — я продолжил накачивать чакрой Покров. Ещё немного и он начнёт по-настоящему сильно светиться. — Где Кролик?
— Рядом, — с заминкой отозвался Ода. — Стоит прямо за мной. Смотрит на вас.
Обернувшись, я понял, что Кролик сейчас находился в некотором подобии транса, зачарованно глядя на место взрыва. Ой не на меня он сейчас смотрел, ой не на меня.
— Отведи его чуть в сторону, да и вообще... хотя нет, лучше станьте прямо за мной, — прикинул я масштабы того кошмара, что сейчас начнёт твориться вокруг. — Ну... — если до этого момента всё можно было переиграть, то точно не сейчас. Я сам себя тогда не пойму. Видимо только так можно идти по жизни, заставляя себя делать то, что надо, отбрасывая неуверенность и страхи. — Начали.
И чувство опасности просто взвыло, заставив выбросить перед собой весь собранный вне тела запас чакры. Без формы, без подготовки, используя лишь рефлексы, растягивая время многократным ускорением реакции. Только скорость спасла меня сейчас, когда Биджудама взорвалась в моей чакролапе перехваченная метрах в ста от нас. Рефлекс, увидел или почувствовал быстро летящий в тебя объект, закрой глаза и вытяни руки перед собой. В моём случае, когда твоё тело чакра — лапу, мгновенно сформированную из Покрова. От взрыва у меня на мгновение заложило уши, а вот окружению повезло уже не так сильно: ударная волна обрушилась по обеим сторонам от меня, испепеляя, корёжа и разрушая местный ландшафт. Хорошо, что я приказал укрыться у себя за спиной... Обернувшись, я всё же проверил своих... соратников. А ещё я наконец-то смог увидеть алую фигурку на холме прямо напротив себя. Ягура — ну а кто это ещё может быть, если не он? — сейчас стоял около развалин замка местного феодала, внимательно разглядывая меня и формируя в своих ладонях ещё одну тёмно-багровую сферу. Два холма, две господствующие высоты, несколько километров расстояния и два биджу...
Водяное ядро, явно отправленное на максимальную дистанцию группой шиноби рядом с Мизукаге, бессильно расплескалось о ещё одну мою чакролапу.
Крайние хвосты ушли глубоко в землю, компенсируя тем самым отдачу от техник и нормально фиксируя положение моего тела в пространстве. Кста-ати... пусть с этой точки и открывался достаточно неплохой обзор на текущее поле боя, но мне этого было недостаточно, применение техник по площади требовало обзор не только на противоположный холм, где сейчас засел Ягура, но и на окружающие его территории. Можно было подняться ещё выше, прямо в храм, но тогда я терял контроль над тем, что творилось у подножия этого холма из-за огромного количества закрывающих всё и вся деревьев. Ладно, продолжу работать отсюда.
Подав ещё чуть больше чакры в свои 'опоры', я оторвался от земли, поднимаясь на несколько метров вверх. Баланс снова сместился и...
— Хм, если уж у меня не получилось нормально прикрепиться к дереву или камню, то быть может... Чему взрываться в воздухе, не правда ли? — отбив ещё одно водяное ядро, пробормотал я, выплескивая разряженную чакру через ступни ног и наконец-то нормально стабилизируясь. Пусть это и не что-то вроде полёта, но чувство слабой опоры под ногами всё же появилось. А ещё проверить, чтобы сейчас никто не стоял прямо подо мной. — Ну а теперь-то повоюем по-настоящему.
Две Биджудамы столкнулись в небе над городом, вспухая ослепительным раскалённым шаром сгорающей чакры. Всё что было под ним в буквальном смысле плавилось. Камень зданий тёк подобно сливочному маслу, верхние этажи наплывали на нижние. Ударная волна смяла центр города, хороня под обломками всех, кто там был. Кто-то смог выжить, чуть позже я увидел на окраинах едва передвигающихся людей, что пытались выбраться из этого ада... Сейчас он был сильнее и у него было намного больше времени на подготовку, я почувствовал, что перед моментом взрыва его Бомба смяла мою.
Следующий наш удар тоже был абсолютно синхронным, как я и предполагал, мы оба одновременно ударили по вершинам холмов. Я почти снёс замок, он, уже без всяких почти, распылил в ничто храм с госпиталем, верх холма надо мной перестал существовать физически. Надеюсь, что Ода не приукрасил и все смогли уйти вовремя и никого там не забыли... Двумя свободными хвостами я хлестнул по каменному обвалу, что едва не поглотил нас сверху, я правильно опасался несколько дней назад обрушения. У моего врага всё ещё было некоторое преимущество: Ягура стоит на самой вершине, а я чуть пониже.
Новая серия атак сорвалась с моих хвостов накрывая россыпью разрывов позиции его войск. Просто по площади, туда, где я ни черта не видел, но мог предположить. Один, второй, третий раз... Бомба с рук вылетела, алым росчерком вонзаясь туда же и вызывая небольшую лавину из обрушающейся сверху почвы. Замка на холме уже не было, его руины только что съехали вниз по склону.
Вспышка багрового была настолько сильна, что затмила собой на мгновения солнце, создав двойные тени на многие километры вокруг. Тонкий узкий поток чакры, немного похожий на кончик огромного веретена, пусть и диаметром метров в пять, протянулся ко мне, испаряя всё и вся на своём пути. Предостерегающий крик раздался от людей позади, а Кролик отчего-то даже попытался оттолкнуть меня в сторону, заняв моё место. Толчок, раскалённая игра вошла в выставленную перед ней чакролапу. Секунда, две давления, которые она смогла выдержать, не рассыпавшись позволили мне сосредоточится на защите и прикрыться хвостами. Обезумевшего Кролика пришлось удерживать лично.
