Пусть за всё время своего пребывания здесь я так и не нашёл способа правильно использовать магию, не узнал каких-то основополагающих законов, за исключением самых очевидных, но в нынешней ситуации это и не важно: ведь если быть готовым пойти на всё ради достижения цели, то даже неправильно работающую магию можно приспособить. Осознание моей задумки дошло до двойника с опозданием, в результате чего взрыв и волна искажений, которые оторвали и сожгли мою лапу до локтя, лишили его сразу двух конечностей, да ещё и отбросили на спину.
— Ну... и кто теперь орёл? — не без труда утвердившись на задних лапах, ощущая головокружение и тошноту, подхожу к даже не пытающемуся подняться телу (впрочем, в памяти ещё отчётливо воспоминание о том, как враг поднялся и продолжил бой, при том что секунды назад у него была смята гортань).
Приблизившись к двойнику на расстояние удара, вонзаю когти ему в горло, разрывая его почти без сопротивления. Однако на этом не останавливаюсь и продолжаю рвать плоть, пока голова наконец-то не отделяется от тела. Во всём происходящем ощущается какая-то неправильность, но мысли в голове ворочаются вяло и неохотно, а бурлящие эмоции буквально требуют, чтобы тварь была расчленена на как можно более мелкие кусочки...
Останавливаюсь только тогда, когда на языке появляется кислый вкус чего-то... похожего на кровь и словно бы очнувшись от транса, отшатываюсь от изорванной туши. На сознание тут же обрушивается всеобъемлющая тишина, а к горлу подкатывает ком тошноты.
"Это я его так?..", — содрогнувшись всем телом, отползаю от убитого противника, в котором теперь лишь по цвету шерсти и можно определить, что это был кто-то похожий на меня.
— Мерзость, — сплёвываю на землю и осматриваюсь вокруг, обнаруживая то, что снова нахожусь на арене стадиона-чаши.
Поддерживавшая меня всё это время злость ушла, зато на её место пришли опустошённость и усталость. Осознание того, что пусть мне и удалось победить, но уже прошло много времени, да и где искать сестру — неизвестно, настроения так же не улучшало.
"И что, это причина чтобы сдаться?", — спрашиваю сам у себя и бросаю взгляд на оставшуюся от правой передней лапы культю.
— Хрен вам, — оскаливаюсь в несколько безумной улыбке и запрокинув голову, кричу серо-серебряной пелене неба. — Слышите?! Хрен вам всем! Я найду сестру и мы вместе выберемся отсюда!..
Пространство вокруг зазвенело, начало трескаться, а затем со звоном бьющегося стекла стало осыпаться...
Рефлекторно закрываю голову крыльями и оставшейся целой передней лапой, сворачиваясь клубком и поджимая задние лапы к животу. Грохот всё нарастал и нарастал, заполняя собой всё свободное пространство, а затем резко оборвался, из-за чего тишина стала оглушительной. Впрочем, долго это не продлилось и до моего слуха донеслись редкие хлопки ладоней.
— Вот таким тебя люблю я; вот таким тебя ценю я...
Игнорируя усталость и боль резко вскакиваю, яростным взглядом натыкаясь на... себя. Двойник, на этот раз абсолютно правильный, без заострённых и вытянутых черт, стоя на задних лапах посреди белой равнины, хлопал в ладоши и улыбался, насмешливо щуря глаза. Он был одет в зеркальный плащ с откинутым капюшоном, имел полный набор конечностей и вообще, словно бы вовсе не сражался.
— Ты... — начинаю собирать остатки магии в здоровой передней лапе, собираясь повторить свой трюк, пусть и с небольшими дополнениями.
— Я, — согласно ответил противник.
— И я, — прозвучало эхо из-за моей спины.
— И я, — повторил голос справа.
— И я — тоже, — отозвался двойник, появившийся из искажения, возникшего слева.
— ... — ругательства застряли в горле, а четвёрка противников, как-то виновато развели передними лапами. — Кто следующий?
— В общем-то... никто, — пожал плечами первый двойник, а остальные лишь утвердительно кивнули, после чего один из них схватился левой ладонью за правую переднюю лапу, без каких-либо эмоций на морде оторвал её по локоть и подойдя на пару шагов, протянул мне. — Бери: у меня ещё есть. Ты и я — одной крови... Всё такое.
— Ты псих, или это я с ума сошёл? — даже не думаю прикасаться к оторванной конечности, даже если она действительно является копией моей и идеально подходит для приживления.
— Жак, если бы я действительно хотел тебя убить, то сделал бы это с самого начала, — досадливо поморщившись, заявил первый противник (или второй, если считать уже убитого).
— И почему же не убил? — даже не пытаюсь скрывать яд в голосе.
— Может быть потому, что я — не идиот? — саркастично отозвался двойник. — Я же тебе говорил, что твоя смерть — это и моя смерть тоже. Зеркаль — это вообще такое удивительное место, в котором может существовать всё что угодно... пока у него имеется оригинал, способный отбрасывать отражения.
— Тогда... зачем было это нападение? Зачем вы похитили Грету?! — злость вернулась с новой силой и в атаку я не бросился только из-за понимания, что ничего этим не добьюсь.
— Чтобы стать частью зеркали, хотя бы наполовину, ты должен был убить хотя бы одно своё отражение... — собеседник пожал крыльями. — Пусть даже это было кривое отражение, которое воплощало собой одну из черт твоего характера.
"Я чего-то не понимаю", — вынужденно констатирую мысленно, ощущая то, как голова практически пухнет.
— И зачем тогда был весь этот... — неопределённо взмахиваю лапой, пытаясь найти слова чтобы описать всё уже произошедшее.
— Ты меня вообще слушаешь? — изобразив на морде сомнения в моих умственных способностях, двойник вздохнул и закатил глаза к тому, что здесь заменяет небо. — Поясняю для... особо одарённых: гордыня, хотя скорее уж гордость — это отражение, которое просто не могло подойти и сказать что-нибудь вроде "Убей меня и забери мой плащ". Каждое из отражений — это часть тебя, но вместе с тем — самостоятельная личность... Как кусочки цветного витража. И вообще: скажи "спасибо" за то, что тебе попался именно Гордость, который хотя бы сдерживался и посчитав, что ты доказал свою состоятельность, смог остановиться. Зависть с тобой и разговаривать бы не стал, а Ярость бил бы в полную силу, не думая о последствиях. Итог, я надеюсь, ты себе представляешь.
Стоим, молчим, смотрим друг на друга. Вроде бы мне хочется многое сказать и распросить, но ничего толкового в голову не лезет. Наконец, поймав за хвост более или менее вменяемую мысль, произношу:
— Где Грета?
— За ней присматривает Герда, — пожал плечами... я, после чего усмехнулся моему удивлённому выражению морды. — А ты думал, что единственный обладатель разумного отражения? Впрочем, ты сейчас в таком состоянии, что вряд ли вообще можешь думать. Бери лапу и прижми её к обрубку: остальное я сделаю сам. Ты ведь не хочешь остаться калекой, вернувшись в реальный мир? И не глупи: хотел бы я сделать тебе что-то плохое, сделал бы сразу. А будешь упрямиться... применю силу.
Последние слова были произнесены нарочито мягким тоном, заставляющим мурашки побежать по спине. И пусть желания подчиняться не было (неужели последствия общения с Гордостью?), но логика подсказывала, что справиться с тремя полностью здоровыми двойниками, даже будучи в лучшей своей форме, я бы не смог.
"Если он говорит правду, то Грета в безопасности... или в заложниках", — беру здоровой лапой обрубок, и приставляю его к культе.
— Тц... — морщусь от резкой вспышки боли, которая прошла от места соединения плоти по предплечью, затем на ладонь и к кончикам пальцев.
— Ничто не даётся бесплатно, — виновато развёл передними лапами собеседник. — Боль — малая цена за полноценно здоровое тело... Согласен?
— Я хочу увидеть Грету, — игнорирую вопрос, начав разминать пальцы лапы, которая ощущается почти как родная, с тем лишь исключением, что духовные каналы в ней более разветвлены.
— Скоро мы к ней отправимся, — двойник щёлкнул пальцами и троица его копий исчезла, вместо себя оставив только один плащ. — Если хочешь ориентироваться в зеркали, то надень его: считай это компенсацией за сломанную игрушку.
Взгляд сам собой метнулся к предплечью, где долгое время красовался наруч. В душе возникло сожаление из-за утраты такого полезного инструмента, являвшегося прототипом целой линейки артефактов.
— Ты ведь сказал, что здесь есть отражение всего? — перевожу взгляд на собеседника, который кивнул, а затем закатал рукава плаща, показывая отсутствие каких-либо украшений. — Точно... Оригинала-то больше нет.
— Быстро улавливаешь, — одобрительно хмыкнул двойник, тут же гордо выпятив грудь. — Весь в меня.
— А ты, кстати, кто? — подхожу к плащу и поднимаю его с земли, осторожно подцепив когтями за капюшон. — Если предыдущий был Гордостью.
— На настоящий момент, я — наиболее полное твоё отражение, — заявил плащеносец. — У меня нет эмоциональных перекосов, также как и идеи фикс, вроде "убить всё живое" или "поиметь всё живое".
— И такое есть? — поперхнувшись, скашиваю на собеседника взгляд, получая утвердительный кивок. — Ярость и... Похоть? Свет! Неужели у меня совсем нет хороших отражений?
— Есть, конечно, и они даже сильные, — успокоил меня двойник, начав медленно подходить, спрятав передние лапы в рукавах своего плаща. — Только вот, в сравнении с "плохими", их мало. И да: вопрос, конечно, формальный, но задать я его обязан — готов ли ты учиться зеркальной магии?
Всё ещё держа плащ на когтях правой передней лапы, смотрю на него с явным сомнением. Только вот надеть его всё равно придётся, если я хочу увидеть сестру.
"Ответ "нет" здесь явно не примут. Да и глупо отказываться от новых знаний. Хотя и верить тому, кто сперва резал меня на кусочки, затем избивал и топил, как-то...", — прикрываю глаза, медленно вдыхая и выдыхая, к собственному удивлению ощущаю, что боль полностью прошла, а усталость заметно отступила.
— В чём она заключается? — спрашиваю, чтобы потянуть время перед тем, как дать окончательный ответ.
— Путешествие по зеркальным путям; иллюзии; изменение формы своего тела и искажение других объектов; создание временного отражения любого существующего объекта; создание собственного зеркального отражения в материальном мире, которое будет столь же реальным тобой, как и настоящее тело, что позволит выживать в самых непредсказуемых ситуациях; чтение чужих душ через отражение в глазах; ну и конечно же — зеркало души! — собеседник мечтательно закатил глаза. — Ты только представь себе инструмент, который полностью отражает твою сущность... Собственное измерение, где ты — царь и бог! Источник личной силы и место, где можно скрыться от кого угодно... Но, к сожалению, вряд ли ты когда-нибудь достигнешь таких вершин, а значит и мне мечтать о собственном маленьком мирке не стоит.
— Приятно, когда в тебя верят, — произношу негромко.
— Я — реалист, — отмахнулся крылом мой двойник, уже стоящий в двух шагах от меня. — Что скажешь, Жак: готов грызть алмаз науки?
Решительно расправляю плащ и накинув его на спину, просовываю руки в рукава. Крылья удобно проскользнули в разрезы на спине, полы запахнулись скрывая меня от шеи до самых стоп. В голове мелькает мысль, что этот наряд сшит словно бы для меня... но тут же приходит осознание, что для меня он и сшит.
Накинув капюшон понимаю, что из-за его глубины ничего не вижу перед собой. Однако в следующую секунду мир вокруг становится виден так, будто бы я смотрю сразу во все стороны.
— Сперва идём к Грете. И я надеюсь, что для неё вы не придумали никаких испытаний...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Другая история
— Так... Это сюда... Тут нужен предохранитель... Таймер с "защитой от дураков"... — сидя в небольшом, но уютном кабинете, Блюблад в очередной раз пытался рассчитать заклинание перемещения во времени, учитывая все новые данные, которые он сумел собрать за прошедшие годы.
За окном башни единорогов светило солнце, пели птицы, слышались голоса суетящихся пони. Солнечный свет, пробивающийся через кристально прозрачное стекло, падал на укрытый мягким ковром пол, ровными лучами выхватывая кружащие в воздухе едва заметные пылинки (принц запретил прислуге убираться на его рабочем месте, а сам далеко не всегда находил время, чтобы навести чистоту).
Сейчас Старсвирл уже мог сказать, почему именно переместился так далеко в прошлое и из-за какой ошибки не вернулся обратно: дело было в том, что переписывая заклинание из библиотеки, а затем внося в него изменения, он упустил несколько важных деталей, одной из которых был предохранитель, не позволяющий влить в чары слишком много сил, а второй оказался обратный отсчёт до возвращения, вовсе не установленный из-за спешки.
"Как меня не разорвало и не размазало по пространству-времени?", — вновь и вновь задавался вопросом первый архимаг Эквестрии, по собственному мнению подобного титула не заслуживающий.
Поставив последнюю точку, белый единорог всмотрелся в заклинание и задумался. Чары нужно было как-то проверить, но в очередной раз отправляться в прошлое...
Внезапно посередине комнаты вспыхнула яркая звезда, превратившаяся в хмурого белого единорога, облачённого в до боли знакомые плащ и шляпу с колокольчиками. Молча подойдя к столу, он схватил лист бумаги, на котором было записано заклинание, пробежался по нему взглядом и подхватив телекинезом белое перо, быстро сделал несколько правок. Вернув листок Блюбладу, пришелец отвесил ему подзатыльник и пробормотал:
— А это действительно приятно.
По глазам ударила новая вспышка и принц из будущего исчез, оставляя себя же из настоящего недоумённо хлопать глазами. Прошла минута, за ней — вторая, а затем Старсвирл стукнул по столешнице передними копытами и раздражённо спросил:
— И что это, виндиго вас полюби, было?!
Взгляд жеребца опустился на лист с записью заклинания... того самого заклинания, которое он нашёл в библиотеке Кантерлота, в секции посвящённой Старсвирлу Бородатому. Из горла вырвался страдальческий вздох, который перешёл в нервное хихиканье, дополнившееся слегка истеричными всхлипами. Продолжалось это минут пять, пока все эмоции разом не обрезало, после чего наступило жуткое опустошение.
"Как же я устал", — поморщившись, подумал Блюблад, вновь и вновь перечитывая заклинание, написанное его собственным копытом и доработанное (восстановленное?) им из будущего.
— Почему-то идея дать себе подзатыльника, уже не кажется мне столь уж неправильной, — дёрнув ушами, белый единорог собрал со стола все свои записи, а затем запихнул их в ящик стола, на который наложил запирающее и сигнальное заклинание. — Подумаю об этом где-то через неделю.
Встав из-за стола, жеребец притянул к себе при помощи телекинеза свои плащ и шляпу, надев которые вышел из кабинета и на всякий случай запечатал дверь. Пусть по его собственному мнению там и не хранилось ничего особенно ценного, но когда по башне носится девятилетняя аликорночка со своей младшей сестрёнкой, иногда лучше перестраховаться, нежели потом расхлёбывать последствия собственной беспечности.
"Неужели со мной и Сансет было столько же проблем? Да нет, быть такого не может. Мы были милыми и послушными жеребятами... почти всегда", — грустная улыбка тронула губы принца и он наклонил голову так, чтобы поля шляпы скрывали от возможных свидетелей выражение его глаз (ведь глаза — зеркало души, по которому легко можно понять истинные чувства).
