С ягодками иллюзорной шкуры вышел не то, чтобы затык, а зоологически-физиологический казус. Фуррятина — это замечательно и стильно, однако, например, вагина у поняши (фурри по образу лошадки), оказалась...ммм… великовата для человеческого пинуса. То есть, он там пардон, как язык для колокола болтался, не доставляя толком удовольствие ни партнерше, ни болтающемуся. Ну а у ряда других фуррей — наоборот, маловаты слишком коммутационные отверстия.
У орнитологических фуррей вообще была, пардон, клоака, криво совмещаемая с человеческой половой и выделительной системой. Про рептилоидов вообще говорить стремно, там можно было и пинус в ноль сточить. Ну и такие мелочи, как язык кошкодевочки, оставляющий натуральное раздражение на коже — слишком шершав. В общем, задумка все опошлить оказалась под угрозой, что категорически не можно́!
Причина-то вполне понятна — для фуррятины бралось животное-прототип. Но, как выяснилось, это не годилось. Ну кроме варианта “совместимых образов”, предпочтительно одного вида, хотя и тут не всегда.
В общем, пришлось для всяческих фуррей прорабатывать отдельную модель-основу, чтоб эта модель была человекосовместимая, а на неё уже создавать фурри-внешность, не затрагивая дыхательно-пихательные формы. Ну, с когитатором, натурными испытаниями и прочим моя пошлость за месяц справилась. Отчего усы мои стали горды и угрожали целостности неба над большим залом. Фигурально.
Кстати, и тут Батти девица́, помимо больших и маленьких писек-сисек, она сделала очень грамотные предложения. Например, иллюзии, тренирующие контроль времени наступления эякуляции у мужчин и развитие определенных мышц у женщин. А для востребованности, подобные “тренажёры” сопровождались некоторыми любопытными дополнениями, в виде рифления, пупырышков и прочих интересных и затейливых моментов на всяких занятных местах. Ну и длинный, пластичный и сильный язык. В общем, моя похабность была довольна.
Девочкам моя коварная рожа тоже пришлась по душе в фурри варианте, хотя меня несколько смутило то, что это был желтый орнитоморф с плоским клювом. Впрочем, морда была ехидна, коварна и моя, так что утка так утка, решил фурристый я.
Лави, кстати, высказала теорию, что моя морда лица чрезмерно коварна даже в человеческом варианте, а уж в щучьем (на который я рассчитывал изначально) вызывает желание то ли убежать с визгом, то ли показать неправоту с использованием максимально летальных чар. А в виде желтой утки свойственное мне коварство и милота образа приходят в баланс, вполне дамам угодный.
Ну не знаю, может быть. Но в человеческом варианте не чрезмерно, а в самый раз, решил объективный я.
Так что, к началу октября, у торгового дома Пауэлл появилось новое, вполне любопытное и очень, очень непристойное (ликовал я) торговое предложение. Правда реализацию я решил отложить к моменту Йольских каникул — это вещь такая, востребованная вне зависимости от праздников.
Ну и в иллюзиях поднатаскался, не без этого. Очень даже неплохая штука, удобная даже в боевке. При творческом подходе даже секундный обман реальности в мелочи может противнику гадость немалую сотворить.
Само собой, нельзя обойти вниманием нашего нового профессора ЗОТИ. Вообще, я бы предпочел программу, которую он давал, министерской, тут факт. Пусть примитивная, но боевка, в сущности, необходимая любому магу, вне зависимости от пола и возраста.
А вот преподаватель он был херовый, вполне уместный для Авроратни, но никак ни для колледжа. Ну нахера эти, прости Мерлин, нормативы и, слов нет, спецформа? Гринграссиха или девчонки Патил не будут её носить, как бы Муди не бултыхались. Их надо учить боевке в платьях, в которых они и проживут свою жизнь: вжарить, закрыться и убежать.
А не эти, Мордредом проклятые, полосы препятствий, никому, кроме самого Муди и десятка ориентированных на ДМП и наёмные отряды студентов, не нужных.
Ну, впрочем, ладно, учит и учит, хотя восторга этим он у студентов не вызывал. И косил подлец, на мою прекрасную персону имплантом своим горовским и живым буркалом. Какого хрена хотел, я до поры не понимал, так что выполнял указания и плевал на Богатый Внутренний Мир, представленный замечаниями.
У Снейпа богаче, оценил я утонченные солдафонские сравнения и стал пропускать их мимо ушей.
Ну и ряд указаний Муди я (да и добрая половина студентов) игнорировали, невзирая на отъем баллов. Наш декан попробовал повозмущаться, но был поставлен перед фактом, что лезть по горло в лужу, от которой воняет продуктами жизнедеятельности, мы не будем. А за баллы пусть воюет с Мудями, УЧЕБНУЮ программу и даже больше мы знаем и выполняем.
Нахмуренный Снейп сходил на полигон, вернулся с рожей благородно-бледной и носом аристократически-сморщенным. И больше до факультета не докапывался.
Зато, вот сюрприз, в двадцатых числах докопался до меня. На наших занятиях, причем докопался, сцука, с целью отговорить от участия в Триволшебном турнире!
Ну, положим, я и сам не собирался, ибо нахрен мне этот турнир не сдался. Но когда декан мне начинает парить мозг, на тему ненужности и опасности, да еще и последствий… В общем, несколько взбесило это меня, как что разговор я вел голоском редкостно противным, с мордой редкостно ехидной:
— Глубокоуважаемый профессор Снейп, сэр, — заядоточил я. — Уж не администрации ли мерлиноугодного заведения, под сенью которого мы с вами пребываем, понадобилось отсутствие моего присутствия на упомянутом вами мероприятии?
— Мистер Пауэлл, — с кислой мордой ответил Снейп, — вы правы. Что мне передать?
— Будьте любезны принять и передать, профессор Снейп, сэр, мои искренние пожелания пойти в жопу, — изысканно ответил я. — Лично вам, как исполнителю — Морганы, а вас пославшему к Мордреду, и именно туда.
— Один балл Слизерину, — все так же кисло ответил Снейп. — Но мистер Пауэлл…
— Простите, профессор, давайте закроем тему, — попросил я, на что декан кивнул.
Ну вообще охренел борода, злопыхал я. Нет, я понимаю, что он Избранного пропихивает, но он сцуко, директор Колледжа, мать его! И вот интересно, сколько сильных учеников, которым отнюдь не лишним будет попасть на турнир, вот так же “отстраняются”?
Пидарас бородатый, мысленно припечатал я бородатого пидараса и вернулся к разработке и оптимизации моего приончика класса “повышение качества преподавательской и административной деятельности Колледжа Чародейства и Волшебства”.
Ну и прямо скажем, остынув, несколько собрался, готовясь бить или бежать, ожидая реакции на мои справедливые и обоснованные предложения. Но реакции не было, причем, подозреваю, в данном случае был виноват Избранный. Не прямо, косвенно, но безоговорочно и полностью виновен был он.
Дело в том, что пара дебилов великого ума из его клана, громко и в деталях, причем неоднократно, врали, как они оприходовали в дыхательные и пихательные нападавших на Кубке Мира. Ну, тот момент, что себя они этим выставляли грязными животными и дебилами — это проблемы их и Гарика.
Однако, то что магловоспитанный полуирландец и полупапуас (последнего я бы даже искренне пожалел, как и его матушку. После посещения папуасьего стойбища у меня “маглорожденные” мулаты реально вызывали сочувствие) несли, взбесило ряд родственников “нападавших”, причем с Гриффиндора. Взбесило до желания и попытки выдать ораторам целительных люлей, но закончилось довольно неприятно.
Эти два “полу”, на средние, условно-боевые чары вроде обезоруживающего, ватноножного и прочее, ответили взрывными, режущими и прочей прелестью. Ну и последствия ясны — два трепача через пару дней на ногах (добиваемые боевыми заклятиями начали отвечать боевкой, но слишком поздно), ну и кусочки их противников в Мунго, авось за год во что-то удобоваримое соберут и не перепутают.
Да и Мордред бы с ними, как по мне, все, нападавшие на кубке — мудаки. А не желавшие слушать треп избранных миньонов вполне могли это не делать и отойти, а уж если напали — быть готовыми, что их будут убивать.
Но данный инцидент как катализатор всколыхнул студентов, всплыли старые претензии и конфликты… В общем, борода вроде бы был не при делах, даже толкал примирительные речи и реально старался сгладить конфликт, даже не назначая, в многочисленных потасовках, “виноватыми” всех, кто не лижет ему зад.
Вот только народ, то ли без квиддича, то ли в предвкушении кубка, реально развоевался не на шутку и остывать не хотел.
Блин, на Самого Меня была предпринята попытка совершить покушение на нападение! Смех смехом, но именно так всё и было.
Иду я, значит, к библиотеке, никого не трогаю, подхожу к центральному лестничному колодцу, как слышу со спины пыхтение, топот и бормотание о некоем “поганом аристо, таком же, как убившие во время войны маглорожденного родителя”. Ну, сочувствую, чё, подумал я, пропуская барсука-полукровку, с пыхтением пролетевшем мимо меня в лестничный колодец.
Любовался я, как стукнутого стукает об различные ступени, лестницы и пролеты (пару раз даже подкинуло бедолагу поднимающимися ступенями), и думал.
Во-первых, о гении основателей — лестничный колодец был в основном здании колледжа — и работе этих лестниц. То есть, вот этот стукнутый отобьет себе сейчас (полюбовался я на отбивающего) много всего, да и сломается во множестве мест. Но ничего летального, а завтра, после медицинского крыла, будет бегать.
Во-вторых, чего хочет Спраут, стоявшая рядом со мной, появившаяся на площадке “деканским доступом” с первым переломом стукнутого и с не меньшим интересом, чем я, любующаяся зрелищем.
Ну и в третьих, какого Мордреда творится в колледже? Меня все достали и, если это продлится еще неделю, и мне будут продолжать мешать учиться — все будут с насморком, кашлем, диареей и прочими прелестями. Реально достали, воены мордредовы!
— Кто зачинщик, мистер Пауэлл? — наконец обратилась ко мне Спраут.
— Зачинщик чего, профессор? — ехидно осведомился я. — Я просто освободил дорогу этому юноше, он слишком громко сопел и кричал. Гнался, наверное, за кем-то, — предположил я. — Ну и отошел я, чтобы собрату студенту не мешать, а он такой неловкий, — осуждающе покачал я головой.
— Понятно, благодарю за рассказ, — не менее ехидно поблагодарила Спраут и переместилась к финишировавшему стукнутому.
В итоге студенты начали ходить группами, что снизило накал противостояния, ну и уменьшило головную и не только боль администрации. Которая, чтоб бороде коромысло в дышло и не только, вспомнила про меня. Причем, довольно специфически.
Итак, о том что завтра будет некая бяка с возможной перспективой, я почуял в пятницу пророческим предчувствием, сначала неоформленным. Не летально, но может быть больно, а может быть и интересно, проанализировал я отголоски грядущего и подготовился. Морально. Потому как физически я всегда готов.
Ну а после занятий шел я в Хогсмид, благо, были у меня планы на времяпрепровождение с сестренкой, да и пузико у неё уже выросло, что не могло меня не умилять. Но, топорщась усами, я бдительность не терял, так что целенаправленно чешущего за мной Муди, делающего вид, что прогуливатся, я отчетливо увидел.
Вообще, этот тип меня порвет в клочья, как боевик. Ну, в теории. Однако, предчувствие говорило, что есть ненулевой шанс не огрести, а шансы на мой летальный исход вообще стремятся к нулю. Так что я встопорщился, но продолжил путь.
Наконец, за пределами территории Хогвартса Муди поднажал и каркнул мне:
— Пауэлл!
— Муди, — кивнул я через плечо, продолжая путь.
— Профессор Муди, — начал возбухать спутник.
— Ну в таком случае, “сэр Пауэлл”, для начала, — наставительно вещал я, вгоняя себя в пророческий транс. — А насчет “профессора”, ты уж прости, Муди, ты максимум на инструктора тянешь, — всё так же, продолжая идти, высказал я, пребывая в полутрансе и готовясь к грядущему.
— Ещё один наглый щенок! — прорычал Муди и возжелал огреть меня своим металлическим ломом, который выдавал за щегольскую тросточку.
А она взяла, да и прошла через услужливо разошедшуюся плоть. А толстое щупало, войдя в одно движение, хлестко отоварило Муди по подбородку. Чистый нокдаун, констатировал я. Да и пару секунд памяти ему отобьет, думал я, бегом оттягивая легенду аврората в кусты.
Ну и опошлять я его не собирался — не в моем вкусе. А вот бодро, не без помощи метаморфизма, накарябать круг антимагии, поместить туда Муди и выйдя, зафиксировать его ножиками, я успел.
Как раз “профессор” очнулся, повращал живым глазом — второй в антимагическом поле заклинило, поёрзал, натыкаясь на ножики и уставился на меня.
— Муди, вот скажи мне на милость, что будет, если вот это, — создал я иллюзию нападающего на студента со спины Муди, омута памяти и продемонстрировал светящиеся серебристым три склянки, — отправится в министерство, Визенгамот и МКМ? Причем одновременно. А в этот момент, — слегка пошевелил я ножиком, упирающимся в шею, — тебе отрежет бестолковую голову?
— Хотел бы — убил, — через полминуты выдал Муди. — Чего ты хочешь, Пауэлл?
— Убить всегда успеется, — обнадежил я собеседника. — Пока просто поговорить. Подпишешь?
С этими словами я развернул перед ним биоконтракт, где подписавший клялся магией, разумом, кровью и жизнью не нападать в течение суток на Пайка Александра Пауэлла, не причинять ему зла, прямо и косвенно и выслушать все, что он хочет сказать, не обманывая его при этом.
— А если нет — убьешь? — прокаркал Муди.
— А я на тебя со спины напал, первым и без причины? — спокойно отпарировал я. — Мне на тебя, по большому счету, наплевать, Муди. Но твой хозяин мешает мне жить. Он меня ограбил, и не морщись, ограбил. Сейчас лезет в то, участвовать мне в вашем поганом турнире или нет. Мне, признаться, к Мордреду ваш турнир не сдался, — интимно понизил я голос. — Но сам факт, что этот охреневший от безнаказанности и власти старикашка указывает и угрожает мне — выводит из себя. Прирезать тебя можно, и по закону, и по традиции, да и по совести, я в своем праве. Только твой хозяин жизни мне после этого не даст. На земле, где мои предки жили, когда не то что Рима — Египта-то не было! — с некоторым, в общем-то искренним, гневом ответил я. — В общем, Муди, если хочешь жить — подписывай и идем говорить. У меня есть несколько вопросов, точнее соображений. Если ты на них ответишь, и окажется, что ваши действия не зальют кровью магический, а то и весь мир — магией клянусь, — с соответствующей иллюминацией произнес я, — я и мои близкие покинем магическую Англию и не лезем в ваши дела. Ну а если нет, ты ведь не подонок, Муди, а служака… в общем, подписываешь?
Весь монолог я воздействовал на эмоции, дышал зельями и играл голосом. Если Муди откажется, то придется стирать память, надежно и с уничтожением части клеток мозга и узора сознания. Однако нити говорили, что шансы есть.
— Мордред с тобой, парень, — пять раз перечитав контракт, выдал Муди. — Подпишу, поговорим.
