«Полководцы от сохи и станка» — типа Дыбенко, Ворошилова, Будённого и Кулика.
Наконец, красные командиры — ярые поклонники Троцкого, в основном еврейского происхождения. Самый яркий пример — Шмидт (Давид Аронович Гутман), в «реальной истории» — обещавший отрезать Сталину уши…
Среди первых трёх категорий, ещё выделяются «германофилы» — которых возглавлял Уборевич и поддерживал Шапошников, «франкофилы», «англофилы»…
И несть им числа, сам чёрт ногу сломит!
Не хватает только для полного счастья гомосеков с лезбиянками — а так полный комплект сплошной толлерастии.
Слава Марксу, что хоть на всю голову отмороженный Иона Якир со своими косоокими китайцами — теперь не наша головная попаболь, а товарищей украинцев.
После «Парада суверенитетов» весны 1926-го, клан «полководцев от сохи» заметно сократился и утратил большую часть своего влияния. Ворошилов оказался Наркомом обороны у донецких, Будённый — у Сырцова на «тихом» Дону, а про судьбу Дыбенко я уже рассказывал… Лишь уроженец Полтавы Кулик, став «Куликовым» — остался на достаточно высокой должности в Главном артиллерийском управлении (ГАУ) РККА. Во главу этого ведомства Троцкий возвратил свою креатуру — бывшего царского генерала Георгия Михайловича Шейдемана, а Григорий Иванович Куликов стал его заместителем.
Но он фигура не политическая.
Не…
Не случись сама-собой необъявленная Советско-маньчжурская война — её надо было срочно спровоцировать… Ибо без неё — ни нужные «заклёпки» бы не пилились, ни так необходимые кадровые перестановки не производились.
Недаром умные люди говорят: война — двигатель прогресса!
Знают, что говорят — недаром умные.
Итак, зимой 1925-1926 года «гасить» попутавших амурские берега маньчжур сперва добровольно вызвался нахватавшийся премудростей по «академиям» Дыбенко со товарищи… На Казанском вокзале его лично провожал товарищ Троцкий, толкнувший по этому поводу такую длинную речь, что едва ль не половина присутствующего на митинге народа — успела простудиться и слечь в больничку, а то и навечно переселиться «на холм».
Результат такой «командировки» оказался для Красной Армии плачевным, а для самого стратега — фатальным.
На том же Казанском вокзале, его встретили уже совсем другие люди и, чистыми руками надев на его запястья «Ежовые рукавицы» — стальные «браслеты» производства ульяновского производственно-торгового кооператива «Красный рассвет», увезли на очную ставку с Какуриным и больше его до суда никто не видел…
И после суда, кстати, тоже.
Следующим пошёл «на вы» германофил Уборевич с группой бывших царских прапорщиков, а ныне — красных командармов, комкоров да комдивов.
Славы он с Дальнего Востока не привёз, а вот собственного «добра» — полные красные галифе с лампасами!
Упавшее было красное знамя поднял с благословления самого Наркома обороны Давид Аронович Шмидт-Гутман… Но и, ему почестей и славы не обломилось.
Короче:
«Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут!».
* * *
Естественно, высшее политическое (Политбюро ЦК ВКП(б) или просто «Семибоярщина») и военное руководство страны (Наркомат обороны Троцкого и Главный штаб РККА Лебедева) было в недоумении и постоянно задавало себе и другим один и, тот же вопрос:
— Почему какие-то косоглазые бело-китайцы бьют в хвост и гриву армию первого в мире государства рабочих и крестьян?
На одном из последних совещаний на самом высоком уровне в Кремле, приводящегося по поводу ещё одного «прилёта» от маршала Фэн Юйсяня и его «Гоминьцзюня» (Революционно-национальной армии), внятно на него смог ответить только Михаил Тухачевский:
— Потому, что ещё со времён Самодержавия русская армия привыкла воевать числом, а не умением. А бесчисленных китайцев, тем более поучивших доступ к залежам оставшегося со времён Империалистической войны современного оружия, воюющих под руководством европейских советников и белогвардейских офицеров — числом не задавишь… Здесь требуется умение!
Сижу в самом дальнем уголку, слушаю, любуюсь и чуть ли ни вслух не аплодирую: ай, какой молодец!
Конечно, на него сперва вызверились:
— Ну так поезжай на Дальний Восток и покажи своё «умение»! В московском кабинете любой умничать может.
В избытке последовали провокационные предложения, типа:
— А действительно — пускай Тухачевский едет! А то все там побывали, все в дерьме по уши извалялись и его же досыта наелись… А он чистенький!
Троцкий поблёскивая стёклышками пенсне, безапелляционно приказывает:
— Товарищ Тухачевский! Назначаетесь Командующим Объединённой группировкой РККА на Дальнем Востоке.
А мой боевой трансгендер упёрся, вплоть до отставки и «высшей меры социальной защиты»:
— Не поеду, хоть прямо здесь и сейчас расстреливайте! Ибо с такой армией, меня ожидает тот же самый — вполне закономерный результат.
Комиссар, поставленный «Семибоярщиной» над Троцким — Начальник Политуправления РККА Бубнов, шьёт ему вплоть до измены:
— И чем это интересно, Тухачевский, Вам наша армия не нравится? Тем, что она — рабоче-крестьянская? Вам буржуазную армию подавай, что ли?!
Тот и, глазом не моргнув:
— Тем что она, будучи порождением диктатуры пролетариата по организации своей — скорее является поздне-феодальной армией, не дотягивая по этому признаку даже до буржуазной.
От такой наглости онемев, окаменев статуями Лоттов у врат Содома и Гоморры, товарищи красные стратеги даже позабыли схватиться за «маузеры» и шашки:
— …???
А тот продолжает бомбить:
— Старая армия состояла из насильно мобилизованных крестьян во главе с феодалами… Что с той поры изменилось, если учитывать дворянское происхождение многих сидящих в этом зале красных командиров?
Тухачевский явно играл с огнём, но оно того стоило.
Естественно, за такие слова — его чуть было на месте не порвали:
— Ты хоть понимаешь, что несёшь?
Уверен: будь на месте Троцкого Ворошилов — как в «реале», так бы и произошло.
Но точка бифуркации пройдена, известная лишь мне «реальная» история сменилась «текущей реальностью», а кремлёвских реально припекло.
Поэтому Тухачевский сделав рожу кирпичом:
— Я вполне понимаю, что если согласно теории Михаила Ольминского — основные классы при социализме, это специалисты «снизу» и управленцы-менеджеры «вверху» — то и армия социалистического государства должна состоять из специалистов под управлением менеджеров… То же что мы с вами в данный момент имеем под вывеской «Рабоче-Крестьянская Красная Армия» — это самый настоящий феодализм!
В то время как раз «выстрелило» творческое развитие марксизма56 из-под пера Ольминского (Александрова) Михаила Степановича. За очень редким исключением, «семибоярцам» ужасно нравилось официально осознавать себя новой правящей элитой — «менеджерами». Некоторые партийные теоретики, даже называли его новым Карлом Марксом — тем более что имелось несомненное внешнее сходство.
Поэтому к словам Тухачевского начали прислушиваться, а тот продолжал «жечь глаголом»:
— …Феодальная же форма управления является отсталой и, даже подобного себе противника, побеждать она способна лишь заваливая его терриконами «пушечного мяса»! Но из-за состояния коммуникаций большую армию мы на Дальнем Востоке — сосредоточить и снабжать не можем, отчего и регулярно терпим поражения.
Срач произошёл просто несусветный, но когда все до хрипоты накричались, у присутствующих политиков и военных наконец появились наводящие вопросы:
— Вы что-то предлагаете, Тухачевский, или лишь критиковать горазды?
— Воинские части должны быть устроены подобно заводским цехам с соответствующими — хотя и с более строгими порядками. Армия, как-никак! И как и ремесленному, обучать пролетарских детей воинскому мастерству — надо с младых лет, для чего мной и товарищем Бонч-Бруевичем стимулирована программа допризывной подготовки молодёжи.
Такое предложение, не могло не зацепить представителей государства, на словах осуществляющих пресловутую «диктатуру пролетариата»:
— Товарищ Тухачевский! Вы предлагаете комплектовать Красную Армию на основе вольного найма и только из рабочих?
Тот, приложив руку к нагрудному карману френча с партбилетом:
— Не я «предлагаю», товарищи — сама жизнь заставляет! Крестьяне как вы сами неоднократно убедились — не только не хотят воевать за нашу с вами Советскую, но и будучи нами же организованными и вооружёнными — представляют для неё вполне реальную угрозу.
Конечно, не обошлось без критики:
— Такое уже было, Тухачевский! Сперва Красную Армию хотели построить на добровольных началах и только из сознательных элементов… Но ничего из этой затеи не вышло и пришлось вернуться к принудительному призыву крестьян.
Тот, с полностью отмороженным видом:
— Я это хорошо знаю, так как сам являлся участником тех событий. Как и Вы должно быть — отлично знаете об добровольческих офицерских батальонах белых, дравшихся как раз очень хорошо — особенно против наших «принудительно мобилизованных» мужичков.
Зал в шоке:
— А почему же они тогда проиграли?!
Тухачевский презрительно-недоумённо:
— Как? Разве вы этого не знаете, товарищи?! Тогда объясняю, но всего лишь один раз: потому что, они сражались за неправое дело. Возможно, будь они на нашей стороне — мы бы с вами сейчас беседовали в Париже, в столице Французской Советской Социалистической Республики.
Народ прямо-таки в осадок выпал, а он добавил:
— А вот когда офицерские полки — стали по нашему примеру разбавлять «мобилизованным» контингентом, Фортуна тут же перешла под наши красные знамёна.
Народ безмолвствует, а Тухачевский продолжает «жжечь»:
— Конечно, большинству здесь находящихся неизвестно, но и британская армия — вплоть до 1916 года состояла из добровольцев, провоевав на них едва ли не два года. И сражались они довольно-таки хорошо — в отличии от наших мобилизованных мужичков!
Народ в полном и безоговорочном афуе, мой трансгендер-стратег — весь в шоколаде и, причём — исключительно в белом шоколаде производства одной из ульяновских кондитерских артелей.
Не обошлось без сомнений:
— Добровольческие офицерские полки белых были малочисленны.
У Тухачевского уже готов ответ:
— Согласен, но в целом офицерский корпус Русской императорской армии, особо многочисленным не назовёшь — в основном из-за узкой социальной базы и низкого общего уровня образования при Самодержавии. Но у нас вами совсем другая социальная база — не забываем, товарищи! И за годы Советской Власти народному образованию уделяется самое пристальное внимание со стороны Коммунистической партии.
Последние не могло не понравится, но сомнения всё же остались:
— Армия из представителей пролетариата, не может быть массовой, так как процент горожан — не превышает двадцати-двадцати пяти процентов.
А тот за словом в карман не лезет:
— Чтоб разгромить белокитайцев на Дальних Востоке, нам «массовая» армия не нужна! Нужна хорошо мотивированная, отлично вооружённая и умело организованная.
С явной заинтересованностью:
— Чем Вы предлагаете мотивировать? Не забывайте: денег у государства нет.
— А у нашего государства никогда нет денег! Зато у него есть другое — государственные должности. В Красную Армию можно привлечь возможностью карьеры на государственной службе по завершению контракта на воинской. Надо издать закон, запрещающий брать на работу в государственные структуры (даже дворником!) лиц, не прошедших контрактную службу в РККА.
Возникли вполне объяснимые опасения:
— Наш самый опасный враг в Европе, а там нужна именно «массовая» армия!
Но у Тухачевского на каждое «опасение» есть свой аргумент:
— Если верить статистике, население наших городов стремительно растёт. И к началу большой войны в Европе (а это произойдёт не ранее, чем через десять-пятнадцать лет) процент городского населения в СССР увеличится до шестидесяти-семидесяти пяти. Объявив всеобщую мобилизацию в случае вооружённого нападения, мы сможем поставить под ружьё не менее пяти миллионов горожан — хорошо знающих, за что они воюют.
После всеобщего осознания что других предложений не будет — ибо всё уже перепробовано и не раз, в зале послышалось что-то вроде растерянности:
— Так, что? Крестьян вообще в армию призывать не будем?
В ответ Тухачевский усмехнувшись:
— Нет, не будем! Не брали же в царскую армию кочевников, горцев и прочих «инородцев» — идеологически чуждых православному самодержавию. Ну а если в критический для государства момент, среди этого «социального рудимента» — каким согласно теории Ольминского является класс крестьян, появятся добровольцы желающие повоевать за Отечество — можно будет сформировать из них с десяточек-другой «Диких дивизий».
Наконец после долгих споров, порою переходящих на личности — а то и непосредственно на лица участников, взоры всех участников «Высокого» совещания, подобно прожекторам ночной ПВО — скрестились на Наркоме обороны СССР Льве Троцком…
Мол, мы «не в Попенгаген», тебе решать!
«Демон революции», изрядно помедлив, спросил Тухачевского:
— Что Вам нужно, чтоб создать небольшую — но «хорошо мотивированную, отлично вооружённую и умело организованную» армию и сколько времени это потребует?
Тот, предъявляя заранее приготовленный списочек, а на словах:
— Мне нужно сформировать «Корпус быстрого развёртывания». Первым делом, я предлагаю включить в него «Первую Московскую пролетарскую дивизию», «Дивизию особого назначения» (ДОН) и учебные части из Ульяновска. На это мне потребуется два года времени.
Привстав, Троцкий с сильным нажимом:
— Слишком долго, даю Вам шесть месяцев, Тухачевский!
И получил твёрдый отлуп:
— Два года и ни днём меньше, товарищ Троцкий. Иначе — сами воюйте.
Долго они с «гляделки» играли и наконец Нарком обороны перелистнув настольный календарь, спросил:
— И через два года — в августе 1929-го года, стало быть, Вы нам обещаете разбить бело-китайцев?
— Торжественно клянусь!
Лев Давыдович перевёл свой взор на официального главу «Семибоярщины» — Политбюро ЦК ВКП(б), то бишь — Алексея Рыкова, но тот обычно говорливо-бойкий — молчал английской королевой в Палате лордов. Затем, на других — «мнущих сиськи» членов правительства, но с тем же результатом.
Наконец, единственный среди «Семибоярцев» настоящий мужик — Александра Коллонтай, призывно-похотливо подмигнув сидящему напротив неё симпатИшному военному в прикольной будёновке и красных галифе, первой подняла руку:
