В 1958-м году ФБР задержало нескольких советских разведчиков-нелегалов, внедрённых под видом независимых бизнесменов. Эти разведчики не были связаны между собой, волны арестов не получилось. Но это был первый тревожный звонок. (АИ)
В 1959-м последовали новые аресты, а также провокации против сотрудников резидентур КГБ и ГРУ в Вашингтоне. Несколько наиболее перспективных добывающих офицеров, работавших под дипломатическим прикрытием, были задержаны во время или после встреч с курируемыми ими местными информаторами, объявлены персонами «нон грата» и высланы из США. (АИ)
Это можно было бы списать на неизбежные потери в непрекращающейся войне разведок. Но в июне 1959 года американские газеты всколыхнула сенсация. В пустынном районе штата Невада были найдены обломки личного самолёта миллиардера Говарда Хьюза. Его след потерялся в 1957 году, после свадьбы с киноактрисой Джин Питерс в Лас-Вегасе. Молодожёны отбыли в свадебное путешествие... и пропали. (АИ)
Хьюз участвовал в финансировании и организации многих операций ЦРУ. Решение о его ликвидации принимал лично Хрущёв (АИ, см. гл. 02-22)
Миллиардер был весьма неординарным человеком, с явными психическими отклонениями. Он жил затворником, часто надолго исчезал, руководил принадлежащими ему компаниями по телефону и через доверенных лиц. Поэтому его исчезновение сразу после свадебной церемонии не вызвало большого удивления — репортёры светской хроники уже привыкли к его чудачествам.
Однако в 1959 году мумифицированные на солнце тела Хьюза, Джин Питерс и членов экипажа были обнаружены в обломках самолёта посреди пустыни. Самолёт был полностью разрушен в результате удара о землю и взрыва топливных баков. Судя по состоянию тел, они пролежали около двух лет. Трупы обгорели и были частично повреждены местной фауной.
Подозрение Ивана Александровича Серова вызвала не сама находка, а уверенное заключение репортёров, что Хьюз «стал жертвой агентов Кремля». В газетах не сообщалось, на основании каких именно доказательств было сделано подобное заключение, но перед Серовым лежал отчёт Павла Анатольевича Судоплатова с подробным описанием операции. В системе управления самолёта были заложены мини-заряды пластиковой взрывчатки, оборвавшие тяги управления рулём высоты, после чего самолёт перешёл в неуправляемое пике и врезался в землю. Серов лично санкционировал эту операцию.
Но смущало другое. Если бы американцы обнаружили следы взрыва мини-зарядов, в газетах наверняка написали бы об этом. Однако после взрыва самолёта двое агентов «проконтролировали» результат. Они аккуратно демонтировали перебитые взрывом тяги управления, и унесли их с собой, тщательно уничтожив следы своего визита. Поэтому восстановить точную картину гибели Хьюза ФБР не удалось. Об этом сообщил завербованный информатор, один из технических экспертов комиссии по расследованию катастрофы. И, тем не менее, газетчики уверенно заявили о причастности к смерти миллиардера «агентов Кремля».
Отделы внутренних расследований КГБ и ГРУ начали работу. Утечку искали на всех уровнях. Служба Судоплатова временно приостановила свою деятельность. Трясли всех.
В июле 1959 г в Вашингтоне исчез шифровальщик резидентуры КГБ под крышей советского посольства, некий капитан Стеклов (АИ, в реальной истории в 1959 г перебежчиков из числа шифровальщиков не было). Резидентура встала на уши.
Через считанные дни все почувствовали усилившийся прессинг со стороны ФБР. Наружное наблюдение противника оборзело и ходило за нашими разведчиками, не скрываясь. «Чистые» дипломаты при этом работали, как раньше. Стало ясно, что у противника есть полная информация о том, кто есть кто на самом деле в советском посольстве.
Затем последовали несколько арестов местных информаторов. Судя по анализу связей арестованных, их курировали два наших добывающих офицера. Возникло предположение, что их личные шифры каким-то образом оказались скомпрометированы.
В течение июля-августа 1959 года большую часть персонала советского посольства в США пришлось заменить, не только разведчиков, но и «чистых дипломатов». Это сильно осложнило работу, так как вновь прибывшим требовалось время, чтобы изучить местность и «обжиться» в Вашингтоне.
С другой стороны, предательство Стеклова никак не объясняло раскрытие участия «агентов Кремля» в ликвидации Хьюза, т. к. «ликвидаторы» не пользовались услугами сбежавшего шифровальщика.
Начался поиск ещё одного вероятного предателя. Анализировались связи всех сотрудников службы, в том числе родственники, друзья и знакомые. Особенно тщательно проверяли членов группы, ликвидировавшей Хьюза, нелегалов, занятых в обеспечении операции, и тех, кто имел допуск к информации об этом. Группа вернулась из США ещё в 1957-м году, её члены успели поучаствовать ещё в двух ликвидациях, и теперь готовились к проведению очередной акции. Их пришлось срочно заменить на другую команду.
Тщательное просеивание контактов, изучение связей и результатов психологического тестирования дало следователям несколько зацепок. Среди возможных подозреваемых их внимание привлёк некий подполковник К. (АИ). В период 1956-58 гг он находился на нелегальном положении в США и не проходил тестирование. В группу ликвидации он напрямую не входил, на Судоплатова постоянно не работал, был занят в обеспечении. Повторно изучив результаты тестов, полученные по возвращении из командировки, психолог следственной группы обратил внимание на некоторые несоответствия.
Ответы К. на косвенные вопросы свидетельствовали о его неприятии экономических и политических перемен, происходящих в СССР, тогда как на прямые вопросы относительно одобрения политики партии он неизменно отвечал утвердительно.
Психолог рассказал о своих подозрениях руководителю следственной группы. Всем подозреваемым дали ещё одну порцию тестов, а также, на основании опросов друзей, знакомых и родственников составили психологические портреты каждого.
Из опросов знакомых К. выяснилось, что он был убеждённым сторонником Сталина (Как в реальной истории — Дмитрий Поляков, он же агент «Топхэт» https://ru.wikipedia.org/wiki/Поляков_Дмитрий_Федорович). Ранее он работал под руководством Абакумова, участвовал в подготовке «Ленинградского дела». Начало мероприятий по реабилитации политических заключённых он воспринял как ошибку партийного руководства, хотя высказался на этот счёт только один раз, на праздновании по случаю присвоения очередного звания одному из сослуживцев, видимо, только потому, что выпил больше обычного. Большинство сослуживцев хвалили его за профессионализм, при этом отмечали скрытность характера, предельную осторожность в высказываниях, что, учитывая его род занятий, было, скорее, достоинством, чем недостатком. (АИ)
Именно К. отвозил агентов «службы Судоплатова» на место падения самолёта Хьюза в Неваде, а затем вёз их обратно в Лас-Вегас. У него была возможность увидеть или услышать от них что-то лишнее.
Изучение родственных связей подозреваемого выявило ещё одну зацепку. Его дядя, также служивший в органах НКВД ещё с довоенного времени, был в 1956 году уволен из органов и отдан под суд, после того, как вскрылось его участие в фабрикации улик по следственным делам в период 1946-53 гг. К. в это время уже находился в командировке в США, и узнал об аресте родственника только по возвращении в Советский Союз. Таким образом, в деле появился мотив для измены. (АИ)
Улик против подполковника в целом было недостаточно. Но он почувствовал, что под него копают, запаниковал и попытался скрыться. Его перехватили в Ленинграде, на Потёмкинской улице, в паре сотен метров от американского консульства.
На допросах он первоначально всё отрицал, уверждая, что направлялся на сеанс в кинотеатр «Ленинград». Через несколько дней подполковник «сломался» и начал давать показания.
Причиной своего предательства, как и предсказал психолог, К. назвал арест своего родственника, как он выразился, «...более 20 лет честно исполнявшего служебный долг», а также своё категорическое несогласие с линией партии на демократизацию общества.
— Вы утверждаете, что хотели вернуть прежние порядки? — спросил его следователь. — Почему же вы начали сотрудничать с представителями страны, руководство которой исповедует прямо противоположные ценности?
— Я рассчитывал на ухудшение отношений между СССР и США, надеялся сорвать визит Хрущёва и его переговоры с Эйзенхауэром, — ответил К.
— Но зачем? — удивился следователь. — Вы хотите уничтожения своей страны? Её военного поражения? Вы понимаете, что война между двумя сверхдержавами может быть только ядерной? Осознаёте, что после обмена ядерными ударами между СССР и США выживут только отдельные первобытные племена где-нибудь в Океании?
— Нет, этого я не хочу, — ответил К. — Я хотел лишь предотвратить разрядку напряжённости между Штатами и Советским Союзом, поддерживать градус накала достаточно высоким, чтобы любые переговоры были бы невозможны. Поэтому я передал американцам информацию о месте падения самолёта и о том, что я отвозил туда агентов КГБ.
Информацию К. передавал лично, вечером он подошёл к автомобилю американского дипломата вблизи консульства, постучал в стекло, а когда оно чуть приопустилось, сунул туда запечатанный конверт. (Подобным способом выходил на связь с американцами шпион Адольф Толкачёв https://ru.wikipedia.org/wiki/Толкачев,_Адольф_Георгиевич)
Как выяснилось, К. успел провести лишь две встречи с передачей информации, сдал американцам только место падения самолёта Хьюза и сам факт осмотра обломков самолёта агентами КГБ, а также нескольких нелегально действующих на территории США разведчиков, о которых он был осведомлён. Остальные выводы в отношении ликвидации Хьюза агентами КГБ американцы сделали сами.
К сожалению, были и другие перебежчики, кроме Стеклова. В июле 1959 года сделал попытку перебежать в Швецию командир стоявшего в польском порту Гданьск эсминца «Сокрушительный» капитан 3-го ранга Николай Фёдорович Артамонов. (http://www.pseudology.org/abel/ArtamonovLark.htm).
Мотивы его побега были не вполне понятны. Артамонов командовал современным кораблём, был зачислен в кандидаты на поступление в Военно-морскую академию. Офицеры с такими перспективами обычно не жертвуют карьерой ради туманных перспектив на Западе.
Оставалась версия о «подставе». В Польше Артамонов завёл молодую любовницу — ей стала 22-летняя Ева Гура, по специальности — зубной техник. Так или иначе Артамонов с любовницей вышли в море на служебном катере, якобы на рыбалку. С ними был моторист Илья Попов.
В море Артамонов, угрожая Попову оружием, заставил его взять курс на Швецию. С собой, в качестве «входного билета», он захватил советские топографические карты районов Стокгольма и Карлскруны, с отмеченными на них фарватерами и подходами для высадки десанта на случай войны. Видимо, у «перископной болезни» шведских военных некоторые основания всё же были.
О возможном побеге Артамонова в КГБ знали. Этот случай упоминался в присланной литературе — подборка по перебежчикам была прислана немалая. Роман командира эсминца с гражданкой Польши также не остался без внимания контрразведки. Обстоятельства совпадали с описанными в документах, поэтому за Артамоновым тщательно следили. На перехват катера были отправлены два патрульных корабля пограничной охраны и вертолёт.
Несколькими снайперскими выстрелами с вертолёта двигатель катера был повреждён и заглох. Перебежчиков задержали подоспевшие корабли пограничников. (АИ, в реальной истории Артамонову удалось добраться до Швеции незамеченным)
Хрущёв был зол и раздражён. Он вызвал председателя КГБ Серова, и всыпал ему по полной программе:
— Обленились твои ребята, Иван Александрович! Совсем мух не ловят! Разучились работать без подсказки! Это нам ещё повезло, что К. был не слишком осведомлён о работе службы Судоплатова. А если бы кто-то из ликвидаторов перебежал? Ты представляешь, какой был бы скандал? А если кто-то из нелегалов сдаст нашу сеть в американской промышленности? Это же не просто неудача разведки, это будет удар по нашей экономике! И «Эксперимент «Зеркало» будет под угрозой провала!
Серов не возражал, он сидел молча, опустив голову. Никита Сергеевич во многом был прав.
— Чего молчишь? — буркнул Хрущёв, прооравшись.
— Виноват, — произнёс Серов. — Недоглядел. Расслабились некоторые товарищи. Буду дрючить. Безжалостно.
— То-то! — проворчал Первый секретарь. — Не мне тебе объяснять, что поставлено на карту...
— Все случаи перебежчиков и изменников я анализировал по документам лично, — доложил Серов. — Оправдываться не стану, но могу сказать, что и в «той истории» за период 1954-61 годов перебежчиков было не так уж много, а тех, кто перебежал, мы ищем и уничтожаем. Это в 70-х и 80-х перебежчики и предатели-«инициативники» пошли косяком, видимо, из-за общего разочарования в стране, и ещё потому, что Энглтона в декабре 1974 отправили в отставку... (https://ru.wikipedia.org/wiki/Энглтон,_Джеймс_Хесус)
— Энглтона? Это кто? — спросил Хрущёв.
— Энглтон, Джеймс Хесус, руководитель отдела контрразведывательных операций ЦРУ, — ответил Серов. — Страдает паранойей по отношению к перебежчикам, считает, что всех их засылаем мы сами, для дезинформации. (Реальный факт http://www.x-libri.ru/elib/pwlvw000/00000167.htm)
— Сейчас перебежчиков будет больше, просто потому, что мы задействуем в операциях разведки больше людей, — пояснил Иван Александрович. — Конечно, мы принимаем меры, всех тщательно проверяем. Заметь, К. тестирование не проходил, оно стало обязательным элементом проверки, когда он уже был в Америке. Как только его проверили на стандартных тестах, у нашего психолога сразу возникли подозрения. А после повторной проверки подозрения превратились в уверенность.
— Конечно, мы понимаем, что тестирование — не панацея. Американцы применяют «детектор лжи» — полиграф. У нас такие опыты тоже проводятся, и с целью обеспечения безопасности, и для тренировки сотрудников в ходе подготовки к заданиям, — рассказал Серов. — Выяснилось, что при наличии определённой подготовки по специальным методикам полиграф можно обойти, обмануть.
— Выявленных перебежчиков мы ищем и уничтожаем. Предателей стараемся использовать в своих целях, для дезинформации противника.
— Что там у вас с Пеньковским? — успокоившись, спросил Никита Сергеевич.
— Работаем с ним, — ответил Серов. — Мы с Петром Ивановичем его приставили к Госкомитету по новой технике, но допуска к реальным вооружениям у него нет. Зато есть доступ к информации по «ионной пушке» и «гафниевой бомбе». Конечно, кое-какую реальную информацию ему приходится подбрасывать, для правдоподобия, но, в основном, по тактическим вооружениям. Сейчас следим за ним и терпеливо ждём, когда он пойдёт на контакт с противником.
