[5] Слабая аналогия — проповедники и главы общин в земных протестантских церквях 20 века. (Сяо Жень)
[6] БВИ. А. и Б. Стругацкие. Жук в муравейнике (GPI:\S15-Literature-HistoricalSStrugacky 55p3)
ХОД 24
Саракш, Островная империя
Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
6 часов 70 минут, 4-го дня 1-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
-Прежде здесь стоял средней зажиточности рыбацкий городок Зи, -говорил инспектор, -однако после вхождения острова Хабик в Белый Пояс рядом построили Хайцайскую морскую базу, так что городок автоматически стал военным.
Они с чемоданами в руках поднимались по железным ступеням на палубу корабля, который совершил положенный маневр в обширной бухте и теперь стоял у причала.
-Настраивайтесь на долгую и нудную процедуру. -продолжал Даццаху, подходя к трапу, -Называется она "поясной регистрацией прибывающих и убывающих". Для меня и вас это обязательно, поскольку мы граждане Черного Пояса, а въезжаем в пределы Белого.
Всеслав постарался многозначительно кивнуть с самым понимающим видом, чем, кажется, доставил немалое удовольствие инспектору второго ранга службы социального контроля. По трапу они спустились на широкий причал, где вооруженные патрульные тут же придирчиво проверили документы. На симпатичном каменном двухэтажном здании под карнизом черепичной крыши блестели выпуклые массивные руны: "Морской вокзал".
-Туда? -спросил Всеслав.
-Не спешите, -посоветовал инспектор, -давайте пропустим младую поросль.
Мимо них, галдя и шумя, в сопровождении нескольких офицеров шла толпа юношей с сумками и рюкзаками.
-Кто это?
-Очередная группа недавних выпускников гимназий. -Даццаху раскурил трубку, -Из тех, что весной закончили школу и получили направление в Белый Пояс. Все успешно прошедшие конкурс и поступившие в командные училища, уже месяц как учатся на первом курсе. А это — не прошедшие конкурса, либо просто не пожелавшие быть командирами. Они провели лето на подготовительных сборах и теперь будут распределены по службам и подразделениям на должности рядовых матросов и солдат. Ну что ж, идем следом за ними ...
Всеслав повторил глубокомысленный кивок.
Вслед за молодежью они оказались внутри просторного зала. Парней тут же отвели куда-то влево, а к ним подошел вахтматрос с голубой нарукавной повязкой. Он с суховатой вежливостью приложил кулак к сердцу:
-Приветствую, братья! Откуда прибыли? Чему обязаны вашим визитом?
-Служба социального контроля. Командировка из Черного Пояса. -ответил Даццаху Хо, -Не подскажете, брат дежурный, куда нам обратиться для регистрации.
-Разумеется, вот в ту дверь, пожалуйста.
За дверью оказалось что-то вроде комнаты ожидания. Приезжих там попросили предъявить паспорты, заполнить несколько анкет, сфотографироваться и оставить на специальных бланках отпечатки ладоней. На все это ушло не менее получаса. Отмывая над раковиной под горячей водой жидким мылом синие руки, Всеслав вопросительно поглядывал на инспектора, но для того все это, очевидно было несколько утомительным, однако обычным делом.
Даццаху пригласили на собеседование. Затем настала очередь Лунина, и он терпеливо повторил все, что перед этим вписывал в графы анкет. Был произведен досмотр его личных вещей, причем, при виде свитера общества деятельных бабусь, глаза досматривающих восторженно округлились.
Наконец, через тщательно охраняемый матросами дворик (Всеслав насчитал семь локаций охраны!) инспектор с помощником покинули территорию морвокзала. С пасмурного неба сеялся мелкий снежок.
-Уфф! -Даццаху Хо выдохнул легкий пар, -Ну, наконец-то утрясли все формальности! Рельсы вижу, а где трамвай?
Словно повинуясь заклинанию, из-за угла выкатились два сцепленных желто-красных вагончика.
Саракш, Островная империя
Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
Общежитие N2 для среднего комсостава
9 часов, 4-го дня 1-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
Комендантом общежития была монументальная дама с петлицами прапорщика на кителе цвета хаки. Она приняла плату, вписала Даццаху и Лунина в толстую книгу и выдала каждому по ключу с брелком в виде деревянного шарика с выжженным номером.
-Двадцать седьмой. -сказал инспектор.
-Двадцать девятый. -эхом откликнулся Всеслав.
Комната N29 оказалась небольшой, но теплой, тихой, светлой и стерильно чистой. Из мебели в ней имелись письменный стол, полочка для книг, кровать, стул и кресло. В нише стоял комбинированный радиотелепроигрыватель. Шкафы были исключительно стенными. К украшениям с большой натяжкой можно было отнести зеркало и большую таблицу со схемами и тактико-техническими данными двух субмарин. Правда, еще над широкой кроватью страстно взирала с картины рыжая красотка.
Жилье понравилось Лунину. Раскладывание вещей из чемодана по полкам и шкафам достигло кульминации, когда послышался стук.
-Угу!— разрешил Всеслав.
В двери возник зевающий Даццаху Хо:
-Омаомаумм! Уже устроились, вижу.
-В процессе. А вы?
-Сунул чемодан под кровать, завтра разберу. -ответил инспектор, рассматривая рыжеволосую. -Телепроигрыватель не включали?
-Нет. Передают что-то интересное?
-Вряд ли. Просто хотел прослушать прогноз погоды по острову на завтра. Весь в тягостных раздумьях: надевать свитер под куртку, или нет?
-Еще бы, серьезнейшая проблема. -согласился Всеслав, -А для меня, деятельной старушки, так вообще животрепещущая. Что же нам предстоит с утра?
-Будет весело! -фальшиво пообещал Даццаху, — Начнём рыться в отчетах, объяснительных записках... Ну, ладно, пойду к себе, надо выспаться... гм... перед балом.
Речка оказалась теплой и неглубокой, Всеслав пересек ее вброд. Мишку он держал над головой. Что-то случилось с одеждой: она исчезла, за исключением плавок.
-И не такое случается. -подытожил медвежонок. Всеслав быстро двинулся к ивовым зарослям. Под ступнями чмокал ил.
За рекой тянулись ровные рядки маленьких домиков, совсем как в Зайчиках, поселке для отдыхающих на Оби. Здесь можно было прибавить скорости, не боясь порезать ноги, поскольку дорожки были вымощены прекрасным кирпичом и доведены чуть ли не до стерильного состояния. Всеслав попытался было перейти на бег, но тут же пожалел об этом: кирпич тёр босые ноги не хуже наждака. Требовалось срочно найти обувь.
Он осторожно открыл ближайшую калитку из зеленого крашеного штакетника и прокрался к веранде домика. Там на деревянных ступеньках находилось целое семейство тапочек всех цветов, форм и размеров. Он, краснея от стыда, выбрал самые поношенные и уже собирался надеть, как вдруг в домике послышались старушечьи голоса.
-Ха! Он думает, что никто не видит. — сказала Первая Старуха.
-Он ворует, полагая, что никто не видит. — поправила Вторая Старуха.
Кажется, они беседовали между собой, но начало чрезвычайно не понравилось маленькому Всеславу. Да и Мишка испуганно прижался к нему, обхватив шею лапками.
-Он позволяет себе творить много гадкого. — сказала Первая Старуха. -По слабости ли характера, что более вероятно, либо по злому нраву, что менее допустимо. И при этом совершенно безрассудно забывает о глазах рыжей собаки.
-А зря! -зловеще молвила Вторая Старуха.
-Ох, зря. -согласилась Первая. -Вот и сейчас. Разве он покупал тапочки? Разве он их здесь клал? Разве можно оправдать нуждой в обуви, то, что он собирается их украсть?
-Ну, в этом-то случае рыжая собака не появится. -не согласилась Вторая Старуха. -Может быть нам самим что-что сделать? Нельзя же потакать, попустительствовать, поважать и поощрять!
-Нельзя, но что конкретно нам делать.
-Предлагаю направить его в Мамин Дом!
Предложенное Второй Старухой было непонятным, но в самом тоне содержалось нечто настолько ужасное, что Всеслав торопливо оставил тапочки и попятился прочь.
-Жалко, не могу... -пробормотал он, — И все равно: будьте прокляты, ведьмы.
Он уходил по оранжевой дорожке, шипя от боли и знал, что с каждой упущенной минутой преследование приближается. Но вот кирпич кончился, дорожка превратилась в обычную вытоптанную тропку, тут можно было бежать. Что Всеслав и сделал.
Высокий длиннорукий мужичина с темной мордой идиота и в лохматой папахе выскочил из-за высокой поленницы. Он попытался преградить дорогу, но Всеслав теперь чувствовал себя совершенно иначе. Слабость прошла. Он высоко подпрыгнул и, крепко удерживая медвежонка руками, ногами ударил в обросшую черными волосами рожу. Кретин визгливо-гортанно заругался на незнакомом языке, осел, становясь смердящей лужей. А Всеслав еще раз подпрыгнул и плавно взмыл над березами. Теперь догнать его было непросто.
Внизу поплыли, уходя назад, кроны деревьев и крыши домиков. А вверху чернело все то же матово-гуашевое непроницаемое небо, выходящее слева из отвесной потрескавшейся темно-желтой Стены и опадавшее справа в бездонную пропасть...
Саракш, Островная империя
Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
Архив
5 часов, 5-го дня 1-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
-Все богатство, вообразите только — наше! -кисло сказал инспектор, хлопая ладонью по десятку толстенных папок скоросшивателей. -Точнее говоря, ваше, Да. Здесь сведения за первое полугодие, которые проходят по ведомству социального контроля. А вот — листочек с инструкцией, как сии сведения обрабатывать. Сидите, трудитесь. Если хотите, можете использовать вычислитель, видите, в зале их пять и все свободны. Помните, что ни одна бумажка не должна покидать здешних стен. Надеюсь, все понятно? Ну, а я потащусь с проверками по штабам и канцеляриям. Обедать можете тут же на первом этаже архива. Вечером заеду за вами и отужинаем в офицерском собрании. Пока!
Всеслав щелкнул кнопкой и пододвинул к себе клавиатуру. Вычислитель пискнул, зашуршал вентилятором в чреве кремового корпуса и высветил на экране приветствие: "Хочу в увольнение, командир!", тут же озвученное густым басом.
-Ага, щас! -зловеще пообещал машине Всеслав, открывая первую папку. — Юморист отыскался, увольнение тебе... Вкалывать будешь, рядовой!
Саракш, Островная империя
Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
Архив
7 часов 60 минут, 5-го дня 1-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
Задание было выполнено. Всеслав перенес все данные из памяти вычислителя на переносной накопитель, уложил накопитель в футляр, упрятал футляр, тетради и ручку в пластиковый кейс. Сдал папки дежурному по архиву. Вернулся на свое место, сел, устало закрыл глаза и откинулся на высокую спинку стула. С минуты на минуту должен был появиться Даццаху Хо.
Настроение Чёрной Пешки было двойственным. С одной стороны, день оказался очень удачным, изучение отчетов и рапортов позволило прояснить очень многое. И в то же самое время крепло чувство подавленности и собственной слабости. Становилось очевидным, насколько много комконовцы знали об Островной империи и насколько мало они ее понимали.
Например, уже пятнадцать лет назад установили, что полосы флага обозначают Черный, Желтый и Белый Пояса империи. Удалось выяснить, какие острова входят в каждый Пояс, и на какие области они делятся. Но смысл учреждения этих административных единиц ускользал. В том, что имперский социум разделен на три Пояса, рассуждали КОМКОНовцы, мало что удивительного. Докоммунистическое общество Земли тоже мало тогооровитоазделен на ттри на нет всю конструкцию. о. о отгадку подсказал флагпостоянно норовило расслоиться на высших, средних и низших. Мало того — стремилось увеличить разницу между имущими и властвующими эксплуататорами и неимущими подвластными тружениками. и неимущими подвластными тружениками. А под терминами "высшие" и "низшие" практически всегда подразумевали степень материального благополучия.
Однако для Империи, считал В.Лунин, столь примитивное объяснение никак не подходило.
"Существование Поясов, — настаивал в 2159 г. М.Каммерер, -это, несомненно, искусственная организация. Она могла быть навязана обществу исключительно силой, реализована с помощью тотального переселения жителей. Поэтому следует сразу же определиться с вероятной предысторией и характером имперской власти. Например, несомненно наличие в Империи жестокой диктатуры фашистского типа, которая оправдывает и поддерживает столь строгое устройство"[1] Тогда Всеслав Лунин допускал лишь частичную правоту Белого Ферзя, одновременно решительно отвергая его упрощенные объяснения главных фактов: "Чтобы понять государственный смысл Островной империи в целом и ее поясное деление, в частности, необходимо для начала освободить этот смысл от земных плоских аналогий и от плакатно-трафаретных клише вроде "фашизма", или пресловутого "тоталитаризма". Освободить в той степени, в какой это вообще мыслимо"[2]
"-Я устал повторять то, что говорил уже много раз, -доказывал Всеслав коллегам. -Главный признак фашизма — претворение в жизнь идеи об антагонистической борьбе одной группы людей с другой группой, борьбе в которой нет и быть не может компромиссов, которая закончится только сокрушением противника. При этом предполагается, что один из борющихся противников обладает очевидным, само собою разумеющимся качественным превосходством. Критерий же обоснования этого превосходства может быть достаточно произвольным: расовым, национальным, культурным, идеологическим, социальным... Всяким. На Земле двадцатого века были различные попытки осуществить фашистские идеи: германский нацизм — на национально-расовой основе, сионизм — на культурно-религиозной. В Арканарском королевстве на планете Авроре серые штурмовики орла нашего дона Рэбы вообще попытались построить фашизм на базе феодально-сословной дифференциации. Так какой же тип фашистской идеи вы, уважаемые оппоненты, заметили в Островной империи?"[3]
Тогда никто из КОМКОНовцев не давал вразумительного ответа. Теперь Всеслав понял, отчего: согласно древней поговорке, трудно искать черную кошку в комнате без окон... если кошки там нет.
Итак, Пояса обособлены по принципу, который островитянам кажется не просто существенным, но основополагающим. Каждый пояс географически разбросан. Однако, несмотря на свою географическую разбросанность, Пояса всюду разделены морем, и нигде не граничат по суше. Ни один остров не поделен на две или более частей, принадлежащих к разным Поясам. При этом совокупные площади, отведенные различным округам, очень разнятся.
Подавляющая часть суши Архипелагов входит в Желтый Пояс, совсем мало земли включено в Черный. А четыре крупных острова (среди них — Хабик) и около полусотни мелких, площадью приблизительно в 8% от общей территории Империи, составляют Белый Пояс. Ну, с последним-то как раз кое-что более или менее ясно. Само геостратегическое положение определяет его статус. Острова Белого Пояса, прикрывают Архипелаги по краям и, как кажется, полностью отданы в распоряжение флота и армии. Экипажи кораблей, в отличие от гражданского населения, проводят на суше меньшую часть всего времени. Территория моряков — это не столько суша, сколько сами корабли и субмарины. Но на этом определенность пока заканчивается.
