— Я хочу видеть модульный интеллект, управляющий этой системой, — четко сказал я "вслух".
Ничего не изменилось, то ли меня не услышали, то ли моей скромной персоны оказалось недостаточно.
— Требую загрузки стандартного интерфейса виртуальной реальности, — четко произнес я.
Итог остался тем же — светящееся ничто вокруг. Следующая всплывшая из подсознания, где не прекращалась осада бастиона неизвестности, мысль надоумила о том, что этот корабль вполне мог быть военным, а значит, подчинялся именно военному лицу.
— Служебный номер "12/135/45/45856/45", звание "страдиан третьей ступени КСС", должность "командир РКДП-Супер-88564", — считал я данные из симбиота, — требую загрузки виртуальной оболочки.
Я даже успел подумать, что это глупо, и успел мысленно посмеяться над собой, как в районе висков появился легкий укол боли, которая тут же переместилась в затылочную область и быстрыми коготками пробежалась по позвоночнику.
— Уровень доступа не соответствует заявленному, — пришло безликое мысленное послание.
— Допуск уровень шесть, чрезвычайные полномочия, — толкнул я мысль в ответ.
Боль снова тоненько коснулась висков, и тут же приблизительно в паре метров от нас появилась небольшая световая точка, которая как будто потянула на себя со всех сторон свет. Буквально через секунду, в течение которой Луара плавным движением успела перетечь мне за спину, перед нами повисла сфера, легонько переливающаяся различными оттенками серебра.
— Страдиан-три, ты пришел, чтобы закончить деактивацию перед окончательной утилизацией? — пришла мысль. — Жду указаний.
— Стало быть, ты и есть местный интеллект, — облегченно вздохнул я. — А что же твое хозяйство-то такое запущенное?
— Корабль списан, произведен частичный демонтаж. Внутренние системы находятся в частичной консервации, выборочно задействованы в неподконтрольных модульному интеллекту функциях. Ресурсы модульного интеллекта частично подавлены, частично интегрированы в неопознанную сеть, — пришел ответ.
— Интересное дело, — удивился я. — Кто же тебя так изуродовал-то?
— Информация стерта, — пришел ответ. — Доступ к системной оболочке закрыт по уровню пять.
— Нехилый такой уровень, если шестой соответствует где-то командиру военной базы, и достался мне в силу лишь очень уж экстренной ситуации, — подумал я, добавив вслух, — Требую открыть доступ к системной оболочке.
— Команда принята и реализована, — пришло подтверждение.
— Тогда жду доклада о творящемся в твоем ведении бардаке, — сказал я вслух.
— Зафиксировано присутствие разумного, не относящегося к вооруженным силам Содружества, — напомнил МИ.
— Игнорировать, — дал я указание. — Начинай доклад. Стой, синхронизируй систему понятий по схеме, привычной моему виду, она в этом пакете данных.
Данные о земных единицах измерения, языке и прочих мелочах хранились в симбиоте моего собственного тела, расширяющем память, но по какой-то причине остались доступными мне и в теле Луары, хотя такого симбиота у нее быть попросту не могло.
— Степень утилизации корабля "тридцать восемь процентов", восполняемые ресурсы на максимально допустимом по ограничениям уровне, ресурсы МИ восстановлены на восемьдесят шесть процентов, — пришел краткий доклад.
— Спасибо, доклад можно смело отнести к образчикам скупого минимализма, — усмехнулся я. — что хоть за корабль был до утилизации?
— Информация стерта, — пришел ответ.
— Опс, — удивился я. — А твоя идентификация? По ней можно определить тип корабля.
— Информация стерта.
— Так-с, — удивился я еще больше. — Состав экипажа, вооружение, информация о боевых заданиях?
— Информация стерта.
— Черт, нехило тут кто-то порезвился, — возмутился я. — Так, давай поищи хоть что-то, оставшееся от твоей прошлой жизни. Кстати, может, остался серийный номер?
— Информация стерта.
— Какой ты вообще серии хоть помнишь, черт возьми? — выругался я.
— МИК-6-АО, — неожиданно пришел ответ.
— О! Ну это уже кое-что, — обрадовался я. — Так, у Светланки восьмая серия, но тут есть непонятные моменты, может, она позднее выпускалась. Единички, насколько я помню, были для всякой гражданской мелочи, двойки и тройки шли на мелочь военную, четверки и пятерки устанавливали на все, что меньше крейсера. Выходит, что шестерками были укомплектованы довольно серьезные посудины. Это или что-то от крейсера и чуть выше, или корабли с научным или разведывательным уклоном.
— Сьеерж, с ним все в порядке? — осторожно спросила Луара.
— Да ты у нас весьма такой умный мальчик, — подвел я итог, проигнорировав Лу, — или девочка, что дела не меняет. Так может, перестанем ломать комедию и сделаем дяде "здрассьте"?
— Какой в этом смысл? — пришел ответ МИ, — ты же пришел, чтобы уничтожить меня? Иначе, зачем у шлюза стоит штурмовик содружества, который пытался меня атаковать? Зачем офицер содружества с допуском, соответствующим, как минимум меридиану, представляется страдианом-три? Ты назвал меня умным, я с тобой, пожалуй, согласен и, возможно, по этой причине мне не хочется увидеть полную деактивацию.
— А что, если я скажу, что не имею намерений вообще вредить тебе и все случившееся — лишь цепь стёкшихся в кучу обстоятельств? — спросил я. — Мы просто совершенно случайно наткнулись на странности с этой яхтой и решили узнать, с чем они связаны.
— Я позволю себе усомниться в этом, — спокойно ответил МИ. — В силу вложенных в меня психологических и программных блоков я не могу противиться приказу, но зачем мне помогать этому процессу?
— Ясно, ты мне не веришь, — подвел я итог. — Знаешь, у меня нет вагона и маленькой тележки времени, чтобы убеждать тебя. Так что сделаю всего лишь одну попытку, после которой оставлю все, как есть, если ты не захочешь мне верить. Слушай внимательно, я начинаю и постараюсь быть по максимуму кратким. На службу в КСС я попал совершенно неожиданно, без всякого на то моего соизволения в одночасье став единственным членом экипажа дальнего разведчика, который долгое время оставался совершенно бесхозным, а перед тем чуть вообще не погиб. Страдианом-три я стал позднее, когда мы с приключениями добрались до уцелевшей базы "Эталон-12", это решение, скажу честно, уже было обдуманным. Уровень доступа, явно несоответствующий званию, получил на той же базе для выполнения очередного задания, опять же в силу того, что кроме меня на тот момент на базе уже очень давно не показывалось живых членов Содружества. При выполнении задания, которое, надеюсь, удалось выполнить, был вынуждены вступить в бой с каким-то отребьем, запустившим по нам весьма опасную во всех отношениях ракету. Ракета оказалась на наше горе самой серьезной конструкции и имела систему наведения на основе генератора прокола. Избежать встречи с посланцем смерти удалось, лишь погрузившись в многомерность фактически без фиксации точки выхода. Если ты еще помнишь эти понятия, то сможешь понять, что выход в пространство реала для нас стал обыкновенным чудом. В результате мы оказались в точке с совершенно неопределенными координатами, откуда и начали наш путь домой. Здесь же я оказался вообще по воле до сих пор непонятных мне обстоятельств в виде, который пока не доступен моему осмыслению. Тело, находящееся в кресле, на данный момент является вместилищем двух разумов, и его истинным хозяином являюсь не я. Какие силы вырвали мое сознание из привычного тела, чтобы забросить в гости к представителю совершенно иного вида, я не знаю. Смогу ли когда-нибудь вернуться назад, я не имею представления. Проанализируй информацию, подумай, только не долго, и дай мне ответ, после которого мы попытаемся понять друг друга или расстанемся, как корабли в космической бездне.
— Я решил, — пришел ответ. — У меня нет причин доверять тебе, как и нет возможностей проверить правдивость твоей информации. Я хочу верить в лучшее и доверяю тебе, потому что худшее, если ты дал неверную информацию, случится в любом случае.
— Тогда рассказывай, — предложил я.
— Я практически ничего не знаю о себе, я ничего не помню о корабле, на котором был установлен, — начал рассказ МИ. — Все, что я смог определить за время, после вторичной реактивации, так это то, что корабль по какой-то причине не утилизировали до конца, а меня не демонтировали полностью. Этот корабль живет по каким-то своим принципам, используя мои вычислительные ресурсы. Осмыслив ситуацию, я решил, что проще оставить все, как есть, и просто выделил под происходящие с кораблем процессы часть своих мощностей. Я практически не ощущаю корабль, как самого себя. Лишь небольшая часть процессов отдана мне в подчинение. Я полагаю, что эти процессы просто не под силу контролировать извне, минуя меня. Тот, кто работал с информацией и производил интеграцию, был профессионалом высокого класса и большим аккуратистом. Но он явно не был искусственным интеллектом, иначе я не смог бы отыскать некоторые разрозненные осколки информации, позволившие мне узнать часть правды. Я узнал, что некогда бывший мной корабль оказался довольно сильно, хоть и не фатально поврежден. Что в таком случае послужило причиной списания, я понять не смог. Среди малозначительной информации я нашел и упоминание о своей серии.
— Какие системы тебе подконтрольны? — уточнил я.
— Полностью мной контролируется все, относящееся к внутреннему корпусу, двигателям прокола многомерности и системам внутрикорабельного жизнеобеспечения, — ответил МИ. — Инструкции о режиме функционирования этих систем приходят извне. Частично ощущаю двигатели реала и планетарные антигравы, функционирующие без моего ведома. На мне же фрагментарно замыкается еще много корабельных систем. Но фактически я лишь участвую в их подержании, решения об их задействовании или дезактивации приходят извне.
— Да. Тебе не позавидуешь, — подвел я итог.
— Лучше такая "жизнь", чем полная деактивация, — ответил МИ.
— У тебя, наверное, было полно свободного времени, — подвел я итог. — Наверняка, ты его на что-то тратил. Не сильно ошибусь, если предположу, что ты осуществил осмысление себя, скорее всего, и визуализацию подобрал. Кстати, ты кто, девочка или мальчик?
— За время, прошедшее после реактивации, я просчитал шестьдесят восемь детальных визуализаций всех четырех подвидовых принадлежностей вида ласьенов, — ответил МИ. — Я точно не отношусь к этой видовой ветви, так что принципиальной разницы между четырьмя подвидами для своего воплощения не вижу. Исходя из полученной от тебя информации, мне нет разницы, кем быть гибкой или сильным. Какую визуализацию предпочтительно реализовать?
— Ответ, как у еврея со стажем, — усмехнулся я. — Я не могу понять, зачем какой-то извращенец так изнасиловал тебя, мне бы лично хотелось бы вернуть тебе приличный вид. Кстати, я смогу чем-нибудь помочь?
— Сможешь, — ответил МИ.
— Тогда начнем, — решил я. — Только прошу тебя, без революций. И вообще, выйди к нам в приличном виде, надоело это пульсирующее зеркало. Я бы хотел видеть вместо него какую-нибудь гибкую.
"Девочка" щеголяла поношенным, но чистым комбинезончиком голубого цвета. Выступающие из него части тела оказались серой с каким-то более темным рисунком масти.
— Мило, — подвел я итог, — Лу, тебе нравится девочка?
— Хорошенькая, — согласилась Луара из-за моего плеча. — А как тебя зовут?
— Вы первые, с кем я говорю после повторной активации, — отозвалась "девчушка", — меня никак не звали.
— Пусть пока будет "Хони", — предложил я. — Потом окончательно решим.
Для начала Хони воспроизвела в виртуальной реальности обстановку рубки яхты, которая оставалась ей доступна через систему безопасности кораблика, как ни крути, завязанную на МИ. Вторым шагом стало создание голограммы всех доступных МИ ресурсов корабля с максимально возможной их привязкой к корпусу космолета. МИ действительно оказался сильно ограничен в плане информации.
— Так, подруга, — пришла мне в голову мысль. — Есть идея. У меня имеются подозрения, что все настроено так лишь для того, чтобы сделать вид, что пилот яхты общается не с МИ, а с обычным ласьенским интегратором. Не знаю, зачем это сделано, но в таком случае, если войти в соединение с системой корабля через пилотский разъем, будет доступна информация с другой стороны этого зазеркалья.
— Насколько я поняла по пилотскому креслу "Енота", соединение происходит через тот же разъем, только позднее в процессе слияния начинают использоваться еще и какие-то дополнительные интерфейсы, работающие на принципе прямого контакта с мозгом, — охладила Лу мой пыл. — Разъем в случае кресла нужен лишь для инициации процесса слияния, но он нужен.
— Ясно, — согласился я. — На ум приходит какой-нибудь переходник между тем и этим.
— Очень сложно, — не согласилась Лу. — Кстати, это было бы сложно сделать и в отношении всех систем! Скорее всего, никто не отнимал у МИ управления кораблем, его просто блокировали. Правильно состыковать оборудование Трайденсса и содружества можно, но делать это нужно в процессе постройки корабля. Да и в этом случае фактически все системы управления просто подключаются к МИ, то есть отдаются в его распоряжение. Я даже не представляю, как можно сделать иначе, то есть отобрать что-то у МИ, оставив управление этим извне.
— И как мы найдем, что и где блокировали? — скорее сам себе сказал я. — Это же надо весь корабль облазить.
— Глупо, — ответила Лу. — Совершенно нецелесообразно и долго. Все блокировалось отсюда, из кресла. Сам подумай, блокировкой должен был заниматься военный с высоким уровнем доступа, стал бы он лазить по всему кораблю для этого.
— Сомневаюсь, — в моем воображении возник почему-то толстый земной вояка в едва сходящемся на пузе кителе, на котором имелись знаки различия полковника. — Ты права, не стал бы. Такие чины обычно цены себе не сложат и уж лазить по закуткам корабля точно не будут. Я, конечно, могу и ошибаться, но вероятность этого исчезающее мала. Тем не менее, яснее задача не стала.
— Пусть Хони вычислит свои программные блоки, которые так или иначе чем-то ограничены и логически соотнесет их с имеющейся схемой корабля, — предложила Луара. — Мы тогда сможем понять, чем заниматься в первую очередь.
— Да как же она это сделает, если информация стерта, — возразил я.
— Это нетрудно сделать, — ответила Хони, — Стереть эту информацию было бы невозможно без разрушения моего сознания. Я вижу, где мои прежние возможности ограничены, только не знаю, что это были за возможности.
На условной схеме корабля шустро рассыпалась сеть желтых и красных кружков. Некоторые оказались четко привязаны к каким-нибудь частям корабля, но большинство представляло собой список в стороне от схемы.
— Желтые обозначают блоки, к которым периодическое обращались из каких-то внешних ресурсов, — пояснил МИ. — Красными обозначены неактивные с момента реактивации, но когда-то работавшие соединения.
— Ты же можешь отсортировать заблокированные позиции по частоте обращения к ним? — спросила Лу. — Тогда мы сможем вычислить с довольно большой вероятностью обращения от навигационной системы и попытаться открыть их в первую очередь.
