— Что вы... — я слегка повернул голову. Ровно настолько, чтобы девушка смогла увидеть маску-череп, выкованную из чистого серебра, не подвластного ни времени, ни оружию. — Что вы собираетесь с ним делать? — девушка шагнула вперёд, но на её хрупкое плечо легла рука в тяжелых латах. Правосудоры пришли сразу, как только всё закончилось. Но по-другому и быть не могло — лезть в пасть демону не стал бы ни один здравомыслящий человек. Хранители порядка уже оцепили место происшествия, и теперь следили за тем, чтобы никто из зевак ни приближался. — Постойте, ему нужен врач! — артистка попыталась приблизиться ко мне, но человек её не пустил. — Эй, что происходит?
— Баньши пришел за мертвым, — эти четыре коротких слова заставили таурианку отступить на шаг от меня. Правосудор, тот который удерживал её и произнес это, убрал руку с плеча артистки. — Не лезь, девочка — это опасно.
— Но... но... но он спас меня! — девушка продолжала смотреть на тело погибшего. — Разве они не могут даровать новую жизнь? Я же множество раз слышала об этом!
— Правосудор, — мой тихий, слегка шипящий из-за клыков голос, заставил человека вытянуться в струнку. — Просветите гостей, — я расправил крылья и взлетел вверх, к своду пещеры, а затем направился к пирамиде. Труп кстати здорово мешал, но я сумел долететь с ним до Первой и в очередной раз подивиться мастерству древних зодчих. Если смотреть со стороны, то казалось, что вершина висела в воздухе, но на самом деле она стояла на четырех тонких, прозрачных колоннах из кварца. Под этой своеобразной крышей располагалась гладкая, отполированная площадка, размером десять шагов по каждой стороне, с прорезанным в центре отверстием, ведущим в недра пирамиды. Я подошел к нему и сбросил тело погибшего туда, навстречу тускло сияющему свету бледно-зеленого цвета...
Хитара смотрела за улетающим в сторону пирамиды существом, которое бесцеремонно тащило труп Унара за шиворот. Она была возмущена этим, но молчала, следуя совету правосудора. Вот баньши приземлился на площадку под висящей в воздухе крышей и пропал из виду. Спустя пару мгновений, существо появилось вновь, но уже без тела, взлетело и село уже на самую вершину, застыв словно изваяние. Артисты снова приступили к работе, но уже не так беспечно. По крайней мере перестали слышаться насвистывания и шутки.
— Что сделают с телом Унара? Что с ним будет? — она посмотрела на хранителя порядка. Тот замялся, явно придумывая как начать, но...
— Он с-с-станет одним из нас-с-с, — тихий едва слышный шипящий голос, заставил одну из дочерей семьи обернуться. Возле них стоял сейдар — высокое существо с почти человеческими чертами лица. А в остальном... острые длинные уши, серая кожа, огромные перепончатые крылья и рот до ушей, полный острых мелких зубов, делали его абсолютно отличным от того же правосудора или самой Хитары. И глаза — белый вертикальный зрачок и черный белок глаз, которые резко контрастировали с глубокой синевой радужки. — Правос-с-судор, вы можете идти, — человек склонил голову и исчез в толпе зевак, которые начали расходиться. Существо подняло руку с открытой ладонью — так сейдары приветствовали друг друга. — Я С-с-сикеш-ш-ш из Дома Черных Лепес-с-стков, а ты?
— Я? — удивилась тауринка. — О... я... то есть меня зовут Хитара из семьи Хьюга, — девушка слегка залилась краской от смущения. Она и представить не могла, что с ней вот так спокойно будет знакомиться один из тех, чья кровь древняя, как само время. Но почти сразу взяла себя в руки. — Сикеш-сама, что вы имели в виду, говоря, что Унар станет одним из вас?
— Можно прос-с-сто С-с-сикеш-ш-ш, — махнул рукой сейдар, заставив девушку немного податься назад от него — вполне человеческие руки жителя Города заканчивались острыми, как нож, когтями длинной в ладонь. — Ой, прос-с-сти, — его лицо приняло выражение, отдаленно похожее на виноватое, — я не хотел тебя пугать.
— Всё в порядке, Сикеш, — тауринка слегка улыбнулась, но тут же посерьёзнела. — Так что же значат ваши слова?
— Видиш-ш-шли мы, с-с-сейдары, не может разможатьс-с-ся как вы таури или люди. На-ш-ша жизнь начинаетс-с-ся только пос-с-сле того, как умрет кто-то другой. Тело покойного относят в с-с-специальный зал приготовлений, где в него имплантируют нервный узел с-с-сейдара, — глаза таурианки расширились от услышанного. Существо тем временем продолжило. — За месяц тело покойника перес-с-страивается, и с-с-свет звезд может увидеть новый с-с-сейдар. Понимаю, это звучит дико и отвратительно для тебя, но такой порядок заведен многие с-с-сотни лет назад, — девушка лишь ошарашено кивнула. А что ей оставалось делать? Завизжать, как трактирной девке из таверны? Или окатить сейдара презрительным взором?
— Именно поэтому говорят, что баньши могут даровать жизнь? — только и промолвила девушка. Её новый знакомый просто кивнул, и дочь семьи погрузилась в раздумья настоль глубоко, что перестала замечать, что творится вокруг. Сикеш уже ушел по своим делам, артисты закончили подготовку, а девушка продолжала смотреть на вершину пирамиды...
Грузовик резко затормозил, и я треснулся лбом об своё же колено. Не то чтобы бы сильно или больно, но этого хватило, что бы я проснулся и тупо уставился прямо перед собой, все еще ничего не соображая.
— Приехали? — раздался с заднего сиденья голос Тора. Моя голова чуть повернулась, дабы линейщик попал в поле зрения. Глаза мутные, шишка на лбу размером с кулак и стойки запах крепкого алкоголя, заполонившего всю кабину, что не добавляло настроения ни мне, ни нашему водителю Андрею. Но обо все надо рассказывать по порядку...
После того, как я поймал троицу блондинов на мушку, стало понятно, что победителями из этой свалки вышли мы. Трое незнакомцев решили не испытывать судьбу и сдались, сложив оружие, а остальное было делом техники. Обыскав 'задержанных' и связав их, я провел короткую инвентаризацию изъятого, и получил несколько неожиданные результаты. Три пистолета, короткоствольный автомат и штурмовой дробовик — всё земное, знакомое до боли в печенках, с разбросом даты изготовления почти в двенадцать лет. Ни документов, ни жетонов, только нательные крестики у четверых и символ Создателя у последнего. Пришлось присмотреться к нему внимательнее и признать, что человеком он не был, а был генавром, да еще и ледяным. Но разборку мы с Тором начали не с них, а с полноватого франта, который как выяснилось, был местным воротилой местной ОПГ. Напыщенный индюк окатывал нас презрительными взглядами, хотя по его шее буквально струился пот, а глаза метались по сторонам в поисках входа.
— Ну и кто тут у нас такой самый умный и напыщенный? — нарочито мягко-вкрадчивым голосом проворковал я, не сводя взора с местного воротилы.— Кто тут решил, что ему тут многое позволено? — барыга немного опешил от таких высказываний, но сумел быстро взять себя в руки.
— Да как ты смеешь, смерд?! — его лицо побагровело. — Да ты хоть понимаешь на кого рот раззявил, шавка безродная?! Да меньше чем через час мои... — конец фразы превратился в хрип, ибо я схватил его одной рукой за горло и приподнял над полом. В кабане было килограмм восемьдесят, но для меня воротила весил чуть больше портфеля. Вот теперь, похоже, он начал понимать, что влип по уши — по крайней мере, в его взгляде больше не чувствовалось презрения.
— Слушай ты, клоун ряженный, я могу сейчас с тебя шкуру живьём спустить и мне это сойдёт с рук, понял? — я чуток ослабил хватку, достаточно для того, чтобы пленник мог нормально дышать и разговаривать.
— У меня есть высокопоставленные друзья в Совете страны, и... — понятненько — теперь эта шваль пытается запугать покровителями. Может, стоит сдать этого козла Цун Гану — он же у нас один из Защитников.... Тут я вспомнил об одной безделице, которая лежала у меня в кармане.... Нет, это не Кольцо Саурона, и я не Фёдор Сумкин. Прежде чем, мы с Тором успели выехать за пределы Базы, нас перехватил посланник феодала и дал пару вещей, которые должны символизировать наш новый статус. Все еще держа барыгу за горло, я вытащил левой рукой медальон на тонкой серебряной цепочке. Само украшение было простым, без особых изысков — треугольник с вписанным в него символом 'опора'.
— Цыц, — рявкнул я, прервав пленника в середине фразы, которую, впрочем, пропустил мимо ушей. Тот подавился словами, и я, воспользовавшись паузой, сунул ему под нос медальон. Глаза барыги превратились в блюдца, весь запал испарился, и он изрядно побелел. — Знаешь, что это? — тот сумел лишь едва заметно кивнуть. — Отлично, слушай сюда — сейчас ты вылетишь из этого заведения и больше никогда, запомни, никогда здесь не появишься. Тебе понятно? — снова слабый кивок. Отлично, теперь надо немного добавить, и дело сделано. — Но если ты или кто-то из твоих шавок сюда сунется, — левой рукой я стащил капюшон плаща и внимательно посмотрел бандиту в глаза. От страха тот похоже аж дышать перестал, глядя в лицо. Короткая, кровожадная усмешка, демонстрирующая мои клыки, а затем я немного приблизил его к себе, так чтобы наши лица разделяла лишь пара сантиметров. Главное подобрать голос — холодный, замогильный, так чтоб душа в пятки уходила. — Подыхать будете все в жутких муках, — пальцы разжались, и едва живой от страха бандит грохнулся на пол. — Капитан!
— Да, полковник, — пять пар глаз остальных пленных ошарашено уставились сначала на Тора, который молодцевато щелкнул каблуками ботинок, а затем на меня.
— Выкиньте этого человека вон, — Иван аж засветился — видать этот барыга успел изрядно достать Тихого.
— Разрешите вопрос, товарищ полковник.
— Спрашивайте.
— Разрешите придать отпускаемому ускорение при помощи ноги? — линейщик сурово свел брови, сдерживая вылезающую наружу улыбку. Я тоже старался придать себе максимально отстраненный вид, хоть это и давалось с трудом.
— Разрешаю, — Тор схватил местного воротилу за шиворот, дотащил до самых дверей, поставил на порог, немного повернул и со всей дури пнул его в зад так, что беднягу выкинуло из дверного проема, словно из пушки. Судя по грохоту, бандит точно долетел до мусорных баков, расположенных метрах в десяти наискосок от бара. — Прямо в бак? — только и поинтересовался я у капитана.
— Никак нет — головой, засранец, об край зацепился. Валятся между контейнеров. Прикажете повторить?
— Да хрен с ним, с убогим, — махнул я рукой. — Пусть живет — думаю сюда он больше в жизни не сунется, — я повернулся к остальным пленникам. Несколько секунд рассматривал их, прежде чем принять решение.
И так пятеро. Все с Земли, не местные. Форма только у троих, блондинов, и та без знаков отличия. У бабы и негра татуировки ВМФ США, Атлантической группировки, почившей еще до войны с некроморфами. У афроамериканца лицо и руки в ожогах, вместо одного глаза — бельмо. Девка явно лицом во что-то врезалась, судя по отсутствию передних зубов и зажившим шрамам. Кисти тоже обожжены. Вывод — ребята воевали во время Третьей Мировой войны на стороне янкесов. Смотрят зло и непонятно, то ли от того, что их уделал Тор, то ли от того, что я с Иваном говорил на русском. 'Ладно, потом с ними разберемся', — подумал про себя и перевел взор на следующих.
Двое, блондины. На одном, явно русском, наш камуфляж 'камыш', на другом, говорившем по-немецки — 'натовка' (имеется в виду камуфляж расцветки принятой в НАТО — прим. авт.). Судя по чуть более темным пятнам на погонах, оставшимся от споротых звездочек и нашивок, немец носил чин гауптмана, а наш — майора. На меня смотрели оба настороженно, словно готовясь напасть. Вывод — что-то с ними не так, но вот что именно — непонятно.
Последний. Тоже блондин, морда славянская, даже слепой поймет. Форма омоновская, но нового образца, принятого года четыре назад. Поза расслабленная, смотрит спокойно, но нутром чую, что может броситься в любой момент. Прислушиваюсь к ощущениям, и понимаю, что не ошибся — парень был ледяным генавром. Бросаю короткий взгляд на пленного и тихо усмехаюсь.
— Делаете вид, что связаны? — на лице собрата на краткий миг появилась улыбка, а затем он положил руки на стол. Обрывки веревки все еще находились на его запястьях, что вызвало некоторый интерес со стороны остальных пленников... пока еще пленников. Легким толчком пальца, я отправил у генавру обычный столовый нож. — Можете освободить своих... коллег, — краткая пауза должна была показать ледышке, что я прекрасно понял что, несмотря на то, как они держались вместе, назвать их командой или отрядом было нельзя. Тот прекрасно это понял, но оставил без внимания, быстро и сноровисто освобождая остальных. При этом я успел заметить, как немец и русский коротко кивнули в ответ, а вот амеры нет. Теперь они молча сидели напротив меня и просто смотрели на нас с Тором. Начинать разговор первым я не спешил, выжидая. Наконец, генавр не выдержал.
— Мы можем идти? — голубые глаза собеседника прищурились. — Как я понял, наш наниматель не предложит продлевать контракт, а с майором у нас нет причин для конфликта. Кроме побитых бутылок, разумеется.
Я молча посмотрел на генавра. С одной стороны мне дико хотелось вцепиться ему в глотку, но с другой...
— Оплатите ущерб, разбирайте свое оружие и можете уходить, — Тор кашельнул в кулак, пытаясь скрыть свое изумление, но благоразумно промолчал, не спеша вмешиваться в разговор. Остальные земляне так не смогли, отчего я заработал несколько удивленных взглядов, но наемники быстро поднялись, похватали оружие, молча оплатили немалый счет за погром и слегка поспешно покинули трактир. Правда, напоследок ледяной обернулся, глядя на меня, но получив в ответ мой задумчивый взгляд, поспешил за остальными. — Интересно, — пробормотал я, всё еще глядя на входную дверь.
— Ты прав это интересно, — Тор сел напротив меня. — Может, объяснишь, почему ты их так просто отпустил? Или нам не нужны бойцы? — во взгляде майора отчетливо читалось, что он недоволен моим решением и хотел услышать объяснение увиденному. Мой взгляд встретился с его.
— Всё просто — я дал этим ребятам время на 'подумать и сообщить вышестоящим' о нас, — несколько мгновений Иван молча пережевывал мою фразу.
— Думаешь, над ними кто-то есть? — он поставил локти на стол и опер на кулаки голову.
— Уверен, — твердо кивнул я.
— С чего так?
— Они солдаты, Вань. По-любому у них либо есть командир, либо остальные попаданцы, с которыми они решают главные вопросы. Вопрос насколь скоро они всё это сделают. Ты всё собрал?
— Почти, — линейщик повернул голову к партнерше, которая аккуратно сметала осколки бутылок. — Оними, ты меняла наличку? — женщина прервала занятие.
— Как обычно,— пожала она плечами. — Хочешь забрать свою долю? — Тор только и успел открыть рот, как одно из окон, выходящих во двор, разлетелось миллионом стеклянных осколков...
— Что будем делать? — вопрос Герхарда можно было бы назвать наивным и даже глупым, но не в данной ситуации. Ибо сейчас все они находились в ситуации очень близкой к ситуации 'жопа': задание, по сути, провалено, заказчик едва не погиб, а их недавняя цель сидела в кабаке и занималась непонятно чем. Да еще и этот полковник, разделавший их под орех, словно маленьких детей. Андрей тяжело вздохнул — с такими проблемами ни ему, ни кому-либо еще из сборной солянки сталкиваться не приходилось. Но были и плюсы: то, что их наниматель сбежал на своих ногах, давало слабую надежду на то, что слухи об их фиаско не поползут, и репутация наемников не пострадает. Еще плюсом было то, кем были те, кто недавно их уделал — земляне все-таки намного роднее местных.
