Каору нахмурилась, затем пожала плечами, глядя на Ито.
— Возможно, общий интерес, неочевидный из записей, — сказал Ито. — Может быть, занятие одной деятельностью. Что свело их всех вместе и в прошлом месяце привлекло внимание Юу-тян.
— Провожу углубленный анализ на возможные сходства, — объявила МОС. — Желаете в это время изучить что-либо еще?
— Давай немного просмотрим записи видеонаблюдения, — сказала Каору, наклонившись вперед и указав на голограмму. — Покажи сцены с самой высокой информативностью.
Ито кивнул, укусив свою булочку. Это было больше ритуальным упражнением, причем не тем, которым они могли долго заниматься — нужно было ковать железо, пока горячо. Тем не менее, инспекторы порой что-нибудь в записях находили, почему это и продолжалось. По крайней мере, поправка аннотаций может улучшить производительность МОС.
Ито признал ощущение легкой сонливости и помутнения во взоре, сидя в темной комнате и просматривая бесстрастным взглядом голографические реконструкции наблюдаемых сцен, мелькавших на столе перед ними. Они заказали высокоинформационное содержание, так что реконструировались, как правило, самые значимые изображения, но это не значило, что в них было для него что-то новое. Он отчаянно потягивал кофе, пока мелькали изображения: Юу в водолазке в одиночку ускользает из школы, Юу с необычно большой группой друзей, Юу наедине с подругой и жест, что при правильном настроении можно было бы посчитать романтическим…
А затем он забыл о необходимости в кофе.
— Стоп! — приказал он. — Назад. Что на последней картинке?
Перед ними вновь появилась одна из сцен, проиграв полную запись с камер, а не один привлекший его внимание кадр. Демонстрировалась Юу со все той же новой группой подруг, устроившихся вокруг школьных ворот в ожидании появления еще одного их члена. Так сообщалось в заголовке, хотя вряд ли он был нужен. Еще в заголовке сообщалось: «Группа, похоже, приветствует неопознанную девушку на другой стороне улицы. Неопознанная девушка не появляется ни на одном другом изображении или записи и оценивается неважной».
— Можешь попробовать улучшить неопознанную девушку? — затаив дыхание, потребовал Ито.
— Сделаю что смогу, — сказал компьютер.
Размытый образ лица увеличился, заменив неподвижную голограмму, и стал немного яснее и симметричнее. Большее было невозможно, но ему это и не требовалось. Для него оно было более чем достаточно четкое, чтобы узнать лицо, даже не улучшенное.
— Ито-сан, в чем дело? — спросила его партнер, когда Ито потянулся к бумажнику.
На поиски ушло дольше времени, чем ему бы хотелось, но в итоге он быстро открыл в уже привычном месте, после чего пододвинул голофото к одному из визуальных анализаторов МОС.
— Какой шанс, что изображение совпадает с этой девушкой? — спросил он, когда парные камеры ожили и повернулись, чтобы хорошенько взглянуть.
— Зависит от многого, инспектор, — сказал компьютер. — Когда было сделано изображение?
— Не важно, — сказал Ито. — Предположим, сейчас.
На несколько секунд повисла тишина, пока камеры продолжали сканировать.
— 92,2% — заключило устройство. — Предполагая, что изображение сделано недавно. Дополнительный шанс в 7,1%, что два человека близкие родственники. Тем не менее, инспектор, это не похоже на недавнее изображение. Среди прочего, технология устарела. С введением фактора оценки возраста вероятность падает практически до нуля, хотя возможность близкого родства повышается до более чем 80%.
— Ито-сан, какое это имеет отношение? — поинтересовалась его партнер, пытаясь взглянуть на его голофото. — Кто это?
Ито пригладил волосы, пытаясь справиться с эмоциями, и убрал бумажник от устройства, прежде чем Каору успела бы взглянуть. Конечно, это безумие. Суперкомпьютер не просто так задал вопрос. Возраст важен, и машина права была, заподозрив, что фотография у него уже давно.
«Были ли у нее родственники? — торопливо подумал он. — Сестер не было — я бы знал. Кузины? Не то чтобы я в курсе…»
— Ито-сан, — повторила его партнер, взяв его за руку.
— Извини, — сказал он, тряхнув головой. — Это немного тревожит. Ты не знаешь, что с моей зажигалкой?
— Простите? — спросила Каору.
— Моя зажигалка, — сказал он, прощупав свой карман. — Обычно я держу ее в правом кармане, но…
— Вы бросили курить, Ито-сан, — сказала его партнер, обеспокоенно глядя на него. — Помните? Вы в порядке? Что-то не так? Вы как будто призрака увидели.
Он взглянул на бумажник в руках и на голографическое изображение лица, что до сих пор преследовало его в снах.
— Может и так, — сказал он.
— Нет, я же сказала вам. Я не представляю, кто это, — слишком много секунд спустя сказала девушка, не отрывая взгляда от изображения в руках Ито.
Он снял копии, чтобы ему не пришлось размахивать бумажником на глазах у всех. Так казалось достойнее.
— Нет, представляешь! — надавил Ито, положив обе руки на парту, за которой они сидели. — Я знаю, что ты лжешь. Камеры зафиксировали, как ты ей помахала! Или камеры тоже лгут?
В последние слова он вложил едкий сарказм, испытывая легкий приступ вины из-за такого давления на, в конце концов, подростка. Но ему нужна была информация. Теперь больше чем когда-либо. Особенно после того, как запрос ордера на обыск был отклонен.
В дополнение он запросил как записи с городских камер, так и семейную информацию на старую свою страсть, Айко. Судья посчитал, что в обоих случаях ему недостаточно доказательств, и, в одном случае, предупредил о необоснованном запросе. Так что теперь этот путь был закрыт.
Он понимал, почему необходимы такие процедуры, но порой ему приходилось себе об этом напоминать. Так неприятно было быть так близко, но чтобы все свелось к не доверяющей ему системе.
— Нет, это не правда, — сказала девушка, закрыв рот ладонью и энергично помотав головой. — Просто не правда.
— У нас есть видео! — прорычал Ито.
— Мне… мне не о чем с вами говорить, — упрямо сказала девушка.
Ито готов был продолжить, но почувствовал на своем плече руку Каору.
— На пару слов, партнер, — сказала она с куда более резким чем обычно взглядом.
Она указала на дверь школьного подсобного помещения.
Он мысленно вздохнул. Он знал, к чему все идет, но не мог отказать в просьбе.
— Ладно, — сказал он, взмахом велев подростку остаться на месте.
— Вы преступаете черту, — сказала Каору, как только они вышли в коридор. — С первой девушкой я не хотела ничего говорить, но увидев, как вы все повторяете… у вас нет свидетельств того, что это важно. Я согласна, что сходство убедительно, но помимо этого нет никаких оснований полагать, что это как-то со всем связано. Вы позволяете эмоциям затмить свое суждение. Мы уже закончили с опросом. Мы спросили обо всем важном. Но что-то такое будет ужасно звучать, если кто-то прослушает аудиозаписи. Это донкихотство, и вы это знаете.
Он стоял и слушал, мысленно предсказывая каждое сказанное ею слово, зная, что не стоит перебивать ее отрицанием.
Она серьезно смотрела ему в глаза.
— Знаю, — наконец, сказал он, — но здесь что-то есть… я это знаю. Все инстинкты твердят мне, что девушка это ключ к чему-то. Дело не только во мне.
— И так получилось, что у вас в бумажнике случайно оказалась ее фотография? — резко спросила Каору, практически размахивая руками. — Ну, похоже на то. Но вы не можете сказать мне, что это не личное. Это просто смешно.
— Ну ладно, — сказал он. — Это личное. Но это не значит, что я не прав. Каковы шансы…
Он остановился.
Они развернулись взглянуть дальше по коридору, когда оба осознали, что появился кто-то еще.
К ним длинными уверенными шагами шел мужчина в щегольском костюме. Довольно красивый, Ито не смог не подумать об акуле.
Что доказывало хорошую интуицию.
— Одзава Такахару, адвокат, — сказал мужчина, протягивая ему свою визитку, одну из этих вычурных кристальных голограмм, что можно было вставить в любое устройство для большей информации. — А вы, полагаю, инспектор Кугимия Ито?
— А, ну да, — сказал Ито, пытаясь думать сразу в двух направлениях. Во-первых, как родители девушки могли так быстро услышать об этом и решить нанять адвоката? Во-вторых, он уже слышал об Одзаве: он был весьма способным адвокатом, известным за защиту бандитов. Что он вообще здесь делает? Неужели он и правда…
— Полагаю, в этой комнате вы допрашиваете мою клиентку? — спросил Такахару.
— А, вашу клиентку? — уклончиво сказал Ито. — Но…
— Она подозревается в каком-то преступлении? — спросил адвокат.
— Нет, — чуть тверже сказал Ито, инстинктивно выпрямляя спину. — Но у нее может быть ценная информация о нынешнем дела, и это просто дружеская беседа. Много времени не потребуется. Мы почти закончили.
Адвокат оценивающе оглядел его, слегка откинув назад голову.
— Эта беседа закончена, — холодно сказал мужчина. — Вы не можете заставлять ее остаться.
Ито прищурился, зная, что юридически мужчина прав.
— Это обычная беседа, — возразил он. — Мы ни в чем ее не обвиняем. Мы высоко оценим ее сотрудничество. Кроме того, она может с вами не согласиться.
— О, я знаю, что согласится, — сказал Такахару, открыв дверь в подсобное помещение и твердо закрыв ее за собой.
Ито и Каору переглянулись, одна с широко распахнутыми глазами, другой с раздраженными, но задумчивыми.
— Вот черт, — наконец, сказала его партнер.
— Все еще думаешь, что здесь ничего нет? — спросил Ито, опершись о лепнину на одном из школьных зданий. Они только что прошли через еще один разочаровывающий час открытий, что у всех до единой новых подруг Юу был адвокат, и они не хотели общаться.
— Очевидно, что-то есть, — раздраженно сказала Каору. — Все чертовски таинственно. Какого черта якудза здесь забыли? И нет, это не подтверждает вашу теорию.
— Я могу придумать объяснение, — сказал Ито, игнорируя последнюю часть ее высказывания. — Или, скорее, то, в чем должен быть смысл. Якудза охотится на сбегающих девушек. Не хотелось бы упоминать, но это как раз тот уязвимый слой населения, кого они могут заставить продавать свои тела. Я не представляю, с чего бы им защищать остальных девушек, но это начало теории. Может, они в этом замешаны или еще что. Не знаю. Можно подумать, такой поток адвокатов не привлечет внимания.
— Все это только повысит подозрительность полиции, — сказала Каору. — Должно быть они очень беспокоятся о том, что могут сказать девушки. Но то, о чем вы говорите, давно устарело. Якудза закончили с такими делами. Они ничем таким не занимались еще до того, как я вступила в полицию. Черт, почти до того, как вы вступили в полицию.
— Это может быть знак, что они возвращаются, — пессимистично сказал Ито. — В таком случае, эта девушка в большей беде, чем я думал. У нас так и не появилось хорошего объяснения их поведения.
«И во что же ты влипла, Айко? — подумал он. — Если каким-то образом это и правда ты».
— Даже если это правда, не нам это говорить, — строго сказала Каору.
— Конечно нет, — сказал Ито. — Но я думаю, мы в тупике. На ордер на обыск не достаточно. Думаю, теперь у нас нет иного выбора, как пойти самим. Продолжим опросы. Учителя, другие ученики, местные жители. Всех, кто хоть как-то связан.
Каору кивнула.
— Стоит попробовать, — сказала она.
— Входящее сообщение, — объявил телефон Ито во вставленный в правое ухо наушник. — Помечено высоким приоритетом. Прочесть?
— Давай, — сказал Ито, слегка наклонившись и коснувшись уха, сообщая Каору, что он что-то слушает.
— МОС докладывает об обнаружении точки сходства между неопознанной девушкой на записях видеонаблюдения, Окамурой Юу и ее подругами. Внимательное изучение запечатленных кадров показывает, что у всех упомянутых девушек имеются цветные татуировки на ногтях. Такие татуировки встречаются редко, и до сих пор не были замечены ни у одного другого ученика.
Ито поднял взгляд и увидел, что Каору тоже касается пальцем уха, почти наверняка получив такое же сообщение.
«Татуировки на ногтях?» — подумал он, в памяти всплыл смутный старый образ.
Верно. Айко сделала такую, не так ли? Столько лет назад, как раз когда его лейкемия, наконец, отреагировала на лечение, поддавшись давлению современной медицины. Она сказала, что это ее способ молиться о его выздоровлении, и он запомнил свое потрясение, потому что это казалось настолько для нее необычным, настолько абсолютно случайным.
Но у этих девушек тоже такие татуировки? Что вообще это значит?
— Ито-сан? — спросила его партнер, пытаясь взмахом руки привлечь его внимание. — В чем дело? Я думала, вы воспрянете после такого доказательства.
— Это точно какая-то зацепка, — сказал он, вынырнув из своих мыслей. — Надеюсь, этого хватит на ордер.
По сути, этого хватило на ордер, хотя было у него ощущение, что отчасти это благодаря его репутации у местных судей, а не самой сути запроса. Он оставил своего партнера продолжать расследование в школе, в то время как сам вернулся в участок пронаблюдать — и между делом отправить за ней еще один автомобиль. К счастью, ему удалось занять свободный промежуток в расписании МОС.
Первым делом он просмотрел семью Айко. Потребовалось лишь несколько минут изучения изображений чтобы убедиться, что у его бывшей девушки нет потрясающе похожих на нее членов семьи. Можно было поверить МОС на слово, но он хотел сам в этом убедиться.
Часть его почти надеялась, что кто-то найдется, чтобы мир снова обрел смысл. Теперь он оказался в ловушке меж двух вероятностей: невозможной, что Наканиси Айко снова здесь, ничуть не изменившаяся и не повзрослевшая, или просто невероятной, что он и правда столкнулся с идеальной ее копией. Или, на самом деле, если так подумать… клоном?
Он знал, что сказал бы на это Шерлок Холмс, но он почему-то просто не мог принять невероятное, несмотря на то, что стоило.
Вторым делом он позвонил родителям Юу, спросив у них о татуировке на ногте девушки. Да, они ее заметили, но даже и не догадывались, могла ли она что-либо значить. Отец Юу мрачно предположил, что она как-то связана с той отвратительной деятельностью, в которую ее втянули.
Наконец, он воспользовался расширенным допуском к видеонаблюдению и попросил МОС просканировать камеры поблизости от школы Юу, а также всех остальных девушек, и, в последнюю очередь, все интересное. Система в очередной раз просканировала интернет в поисках публично загруженных фотографий и видео, которые можно было определить как относящиеся к нужному району — технически, у полиции не было власти этим злоупотреблять, просматривая лишь находящееся в открытом доступе.
Тем временем он лично отслеживал путь «Айко» в тот известный им день, когда она была там. Он постарался проверить ноготь девушки, но разрешение изображения было слишком низким, чтобы получить больше чем то, что там что-то есть, даже после улучшения изображения.
