Старшие Демиурги тоже в стороне не оставались.
Графиня Циннана Подосиновик очень быстро примелькалась в кулуарах Дворянской палаты. На следующий день после истории с попаданием Карины в полицейский участок она без приглашения явилась в особняк графини Марицы Мушиный Плес, знакомиться. Кузина Повелителя поначалу приняла неизвестную ей особу с заметным холодком и едва не выставила за ограду, но после трехчасового разговора наедине, о содержании которого никто так и не узнал, они расстались едва ли не лучшими подругами. После того, как право заседания графини Подосиновик было подтверждено, обе женщины, казалось, совсем не вылезали из Дворца Заседаний. Иногда поодиночке, иногда на пару, они уединялись то с одним, то с другим аристократом и мило беседовали с ним о всяческих пустяках, по ходу дела ненавязчиво склоняя к своей точке зрения. Точка сводилась к одному: пусть крикуны дерут глотки, но мы-то знаем, что настоящие решения принимаются не на митинге, а в тиши уютных, пропахших пылью кабинетов — такими важными людьми, как ты, господин (госпожа). Отнесенная к важным людям персона тихо таяла внутри, не подавая вида, и незаметно для себя соглашалась со своей незаменимой ролью. По прошествии менее чем полутора периодов парочка гроссмейстеров подковерной игры заручилась как минимум доверием по крайней мере половины депутатов. И, что самое главное, не нажила при том ни одного врага. С графиней Мушиный Плес в силу ее как семейной, так и политической близости к Верховному Князю не рисковали связываться даже оой-графы и графини, а графиня Подосиновик... в нее просто влюблялись. В том числе — женщины.
Демиург Миованна, принадлежавшая к первому поколению родившихся на Станциях еще до Катастрофы, по старому земному летоисчислению давно разменявшая пятый миллион объективных лет и девятую сотню тысяч лет субъективных, при желании умела мгновенно очаровывать людей, не прибегая ни к каким сверхъестественным способностям.
Майя от нее не отставала. Ее приступ сексуального буйства (точнее, и "его" тоже, поскольку мужскими масками она отнюдь не гнушалась) продолжался. Однако сочетая приятное с полезным, еще с зимников она открыла в ЧК целенаправленный сезон охоты на чиновников и аристократов средней руки — не настолько влиятельных или родовитых, чтобы заседать в Дворянской Палате, но все равно достаточно важных персон, чей голос имел заметный вес в принятии решений рангом пониже. Одновременно поддерживая от трех до восьми проекций, за полгода она умудрилась затащить в постель почти полтысячи человек, из которых девять десятых были женаты или замужем. Каждое такое амурное приключение сопровождалось аккуратным протоколированием обстоятельств и прекрасной, качественной, объемной видеозаписью с пяти точек. Нескольких мужчин и женщин (включая одну оой-графиню) она даже поймала на однополой любви. В раскрепощенной Катонии, стань ее приключения достоянием гласности, вряд ли бы кто-то отреагировал иначе, чем на секунду поднятой бровью, да и то лишь из-за масштабов, а не сути. Однако в чопорных Четырех Княжествах собранный компромат при желании мог бы обеспечить ей поддержку в любых начинаниях, вплоть до быстрого и бескровного государственного переворота с возведением на трон первой в истории Верховной Княгини.
К чести веселой, ветреной и незлобивой тетушки (если по родству исходного генетического материала) или наставницы и подруги (по жизни) Джао, шантажом она не увлекалась, считая, что молодежи пора бы начинать учиться жить своим умом. Но некоторых особо рьяных недоброжелателей Карины, включая вайс-графа Милуя Разящего, не простившего унижения в полицейском участке, она все-таки охладила безжалостно и эффективно. Незадачливый секретарь Белого Пика, в бешенстве попытавшийся избить наглую артисточку кордебалета, в итоге попал в закрытый "пансионат для восстановления сил" с сильнейшим нервным расстройством. Майя проявила милосердие: она ограничилась ментоблоком второго уровня и всмятку раздавленным кулаком. Руку вайс-графу хирурги-ортопеды собрали заново всего за три операции. Легкое же заикание, сохранившееся у него до самой смерти, обычно почти не проявлялось.
Камилл явно ни во что не вмешивался. Он просто тихо присутствовал на планете и в ее окрестностях безмолвным наблюдателем. Как-то раз в разговоре он пожаловался Миованне на скуку и пошутил, что пора бы ему заново устроить на Текире Игру — так куда интереснее для всех заинтересованных лиц. Мио посмеялась шутке и с чистой совестью забыла про нее: она знала, что Камилл никогда не раскрывает свои карты заранее. Даже под видом шутки. К чему он стремится, она не пыталась даже гадать. Захочет — скажет, а не захочет — даже разница в возрасте догадаться не поможет.
Веорон изредка заглядывал на Текиру, но ни во что не вмешивался. Он бурчал по поводу глупых методов, применяемых Миованной для стабилизации планетарной коры, но после ожесточенных споров обычно с неохотой признавал их право на существование, давал кучу советов, неизменно пропускаемых коллегой мимо ушей, и отправлялся восвояси, строить новую площадку. Конструктору явно надоело возиться с детским садом, и он все больше уходил в занятие любимым делом.
Дзинтон на Текире не появлялся, ограничиваясь редкими контактами со своими воспитанниками, да еще иногда — с Камиллом.
Планетарный котел из более чем миллиарда личностей лениво кипел и побулькивал в своей обычной манере. И лишь в воздухе висело напряженное ожидание: что-то будет?
Официальный Кремль безмолвствовал.
09.08.858, земледень. Средний Сурашраш, город Тримар
Солнце садилось.
Зрелище опускающегося в океанскую гладь красного огненного шара всегда завораживало Карину. Еще дома, девчонкой, она не раз уходила летними вечерами на Смотровую скалу, где, обхватив коленки руками и оперевшись на них подбородком, не моргая смотрела на красочный закат. Светило казалось ей усталым, но честно выполнившим свой дневной долг фонарщиком, торопящимся домой после утомительных трудов. Вот он открывает дверь, небрежно бросает на вешалку неба свой пестрый облачный плащ и уходит вглубь дома, а за его спиной медленно, со скрипом закрывается небесная дверь. И когда она закрывается до конца, окно неба быстро задергивается черным покрывалом, намекающим: пора спать. Потом она привыкла к долгим неторопливым сумеркам северного (относительно Масарии, разумеется) Крестоцина, когда солнце опускается в воду на западе медленно и величаво, а теперь заново вспоминала очарование тропического приморского заката.
Впрочем, сейчас океан виднелся вдали лишь тонкой блестящей полоской, в которой стремительно тонуло солнце. Плоская крыша двухэтажного дома собраний, на которой под навесом устроилась вся компания, быстро погружалась в сумерки. С противоположной стороны, на востоке, сияли в последних лучах белоснежные вершины Шураллаха, и теплый ветерок, несущий предчувствие ласковой ночи, гладил ее по щекам. Общую благодать нарушало только покалывание между лопатками: трое из собравшихся оказались вооружены пистолетами, тщательно спрятанными под одеждой. Интересно, они от нее так собрались защищаться? Или от кого-то другого?
Поколебавшись, она заглушила предупреждение полностью, установив автоматическое включение через час. Затем сморгнула, сосредотачиваясь. С сегодняшнего дня она твердо намеревалась перестать играть роль ходячей декорации. И если уж она с таким трудом настояла на отказе от привычной схемы с праздничным пиршеством сразу после прилета, нужно не отвлекаться на посторонние дела и слушать. Да и вообще сказать что-нибудь умное. В конце концов, зря, что ли, она три часа изучала то, что гордо называлось "основами экономики Тримара"?
— И все же такое невозможно, момбацу сан Минамир, — вежливо произнесла она, переводя взгляд на сидевшего с противоположной стороны стола городского голову. — Боюсь, предоставить Тримару преференции в торговле коомой мы не можем. Коома слишком широко распространен в Сураграше, и такие льготы вызовут широкое недовольство в других городах.
Коомой, как она выяснила незадолго до того, назывался низкорослый полукустарник с трехлетним циклом развития, напоминавший катонийский джут, из волокон которого изготовляли ткань для одежды. Она имела довольно смутное представление о том, как именно его выращивают и обрабатывают, но сейчас главным было делать умное лицо.
— Однако, — она подняла руку, останавливая поднявшийся за столом ропот, — у меня есть встречное предложение, которое может понравиться всем, момбацу саны. Готовы ли вы его выслушать?
— Разумеется, момбацу сама Карина, — поклонился голова, и члены городского совета дружно закивали в унисон. — Мы готовы выслушать тебя со всем почтением.
Кислое выражение его физиономии говорило совсем об обратном. Ему явно не нравилось поведение гостьи. Карине не требовалась телепатия и даже нейроэффектор, чтобы читать мысли, написанные у него на лбу крупными буквослогами. Сначала упрямая Кисаки наотрез отказалась от шикарного приветственного ужина, на который наверняка уже потратили немалые деньги, потом пресекла попытки покрасоваться цветастыми приветственными речами, а теперь еще и пытается рассуждать о вещах, о которых женщине и знать-то не положено!
— Выращиваемый в Тримаре и его окрестностях коома от природы не отличается никакими особенными качествами. Ткацкие мануфактуры в Тримаре действительно отличаются высоким качеством производимого товара. Ваши ткани известны и в Граше, и даже в Четырех Княжествах. Однако... — она сделала паузу, обведя взглядом всех присутствующих. — Однако известны они хотя и широко, но особой популярностью не пользуются. Хорошее добротное полотно, за которое не жалко отдать положенную цену, но вместо которого не грех купить и ткань ваших конкурентов. От лица правительства Сураграша я хочу предложить вам способ сделать ваш товар выдающимся. Суть заключается в том, что подготовленное для прядения волокно сначала необходимо обработать особым образом, специальным химическим составом, который сделает его мягким и шелковистым. У нас в Катонии вся джутовая ткань создается похожими методами. Ни в Граше, ни в Княжествах такой метод не используется, так что ваши ткани окажутся уникальными на всем Западном континенте. Вот образец ткани, созданный с применением обработанного волокна. — Она извлекла из кармашка на груди небольшую тряпочку и пустила ее по кругу. — Мы готовы предоставить вам эту технологию немедленно.
Городской совет запереглядывался. Из двенадцати его членов восемь являлись владельцами мануфактур, а из оставшихся трое так или иначе были связаны с торговлей текстилем и его транспортировкой. Члены совета передавали тряпицу друг другу, тщательно щупали, вглядывались, нюхали и едва ли не пробовали на вкус, вполголоса обмениваясь мнениями на фаттахе. Судя по выдаваемым транслятором обрывкам переведенных фраз, они одобряли увиденное.
— И что мы должны сделать? — наконец на общем вопросил момбацу сан Минамир как самый тертый и опытный. Похоже, он прекрасно понимал, что бесплатный сыр попадается только в мышеловках, да и то не во всех. — Правительство подарит нам... э-э-э, тех-но-ло-гию бесплатно?
Собравшиеся как по команде замолчали и выжидающе уставились на Карину. Та отогнала в сторону неуверенность. Пусть Шаттах, сейчас молча наблюдавший за обсуждением с дальнего края стола, и полагал, что шансы невелики, попытаться следовало обязательно.
— Нет, разумеется, — Карина постаралась улыбнуться ему как можно более обаятельно. — Во-первых, разработка технологии стоила денег. Мы не стали покупать патент в Катонии, а наняли химика, который сделал новый рецепт состава, базирующегося на широко доступных в Сураграше компонентах. Правительство бедно, постоянного источника дохода у него все еще нет, и потраченные деньги необходимо окупить. Во-вторых, возникает еще и вопрос модернизации ваших мануфактур. Используемое соединение достаточно токсично... ядовито, с ним нельзя работать на открытом воздухе без средств защиты. Необходимы герметически закрывающиеся чаны, которые нужно заказать в Граше и привезти сюда через перевалы Шураллаха. Надо также организовать добычу нужных компонентов состава — все они в изобилии встречаются в радиусе ста верст от Тримара, их можно добывать в неглубоких карьерах. Но необходимы начальные вложения: в горнодобывающую технику, в прокладку дорог, в цех по производству состава — шаровые мельницы, бункеры, емкости и так далее. Ну и, наконец, отработанный состав нельзя выливать просто так, его требуется нейтрализовать, так что потребуется построить очистную станцию, купить для нее оборудование и регулярно обновлять реактивы.
— И сколько денег нужно вложить в итоге? — осторожно поинтересовался голова.
— Много.
Карина взяла лист бумаги — точнее, ее имитации, изготовляемой в здешних краях из цельных листьев какого-то растения — и принялась карандашом набрасывать на нем цифры.
— Смотрите. Один чан для вымачивания стоит около пятидесяти тысяч вербов — такой требуется хотя бы один на ткацкий цех. Стоимость доставки чана из Граша — около пятнадцати тысяч. Еще около двадцати тысяч стоит комплект защитной одежды для персонала — их нужно четыре-пять на всю мануфактуру. Имейте в виду, мы не позволим использовать людей на опасном производстве без спецкостюмов. Тех, кого застукают, лишат не только лицензии, но и производства в целом. Итого еще сто тысяч. Эти деньги вам придется вкладывать самостоятельно, и окупать их — тоже. Далее, постройка цеха, включая приобретение и завоз базового комплекта оборудования — около двадцати миллионов вербов.
Она переждала общий вздох потрясения.
— Оборудование одного карьера для добычи минеральных компонентов — около миллиона вербов, таких карьеров нужно четыре. Стоимость цеха по нейтрализации отработанного раствора — пять миллионов. Прокладка дорог... пока что сложно оценить точно, но где-то около десяти миллионов. Это — базовые затраты. Плюс требуется добавить операционные издержки — стоимость свежего состава и нейтрализации отработанного. Примерно так.
Она выжидающе обвела окружающих взглядом. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, стремительно темнело, и тихие служанки принялись споро зажигать установленные по опорам навеса масляные светильники.
— Невозможно, момбацу сама Карина, — прогудел сидящий рядом с городским головой широкоплечий бородатый мужчина, чье имя успело благополучно выветриться у Карины из головы — а ярлык к нему она прицепить забыла. — У нас нет таких денег. Во всем Тримаре, если вывернуть карманы каждого человека, не найдется и десятой доли нужной суммы.
— Я не предлагаю Тримару брать на себя полностью все расходы. Я только обрисовала исходную задачу. Индустриализация страны даже на таком относительно невысоком уровне нашими силами невозможна. Поэтому правительство берет на себя обязанность подыскать инвесторов в Граше и Княжествах в обмен на концессии по добыче полезных ископаемых. Мы предполагаем организовать акционерное общество — когда вложившие свои средства дольщики получают доход, пропорциональный вложенным средствам.
