— Будь по-вашему, — согласился он. — Идем играть в прятки перед войной? — На лице его появилась нервная улыбка. Аэлин и Кара невольно улыбнулись в ответ, уловив в манере Бэстифара нечто привычное, за что они готовы были ухватиться, как за соломинку.
— Слова мудрого государя, — хмыкнула Аэлин.
— Не дерзи, — с картинной угрозой отозвался Бэстифар, вызвав у охотницы очередной смешок.
Они подались к выходу из залы, когда с улицы вдруг донесся чей-то громкий крик… и сразу стих.
* * *
Грэг Дэвери остановился у одной из дверей и прислушался. Ему показалось, или он действительно слышал приглушенные всхлипы? Он подождал еще несколько мгновений, затем убедился, что в комнате действительно кто-то плачет, и постучал.
— Эй? — позвал он. — Все в порядке?
Странный вопрос, учитывая, что в этой комнате кто-то рыдает, — хмыкнул про себя Грэг.
Тем временем всхлипы резко прекратилось. Грэг нахмурился и без стука вошел в комнату. Чьи это покои, он не знал, поэтому подготовился к чему угодно, кроме того, что увидел.
Дезмонд Нодден поднимался с кровати, когда дверь открылась. Он даже не постарался отереть лицо — оно все еще было мокрым от слез и заметно опухшим.
— Дезмонд? — удивленно спросил Грэг, постаравшись не выдать собственной растерянности. Рыдающий на постели данталли был для него зрелищем непривычным. — Что случилось?
Дезмонд покривился и покачал головой.
— Что-то мне слабо верится, что тебя это интересует, — бросил он. Грэг не понял, что именно уловил в его голосе, но оставлять его в одиночестве не спешил.
— Ну… — он развел руками и сделал пару шагов к данталли, вновь замерев в нерешительности, — я ведь спросил.
Дезмонд невесело усмехнулся и, наконец, отер лицо.
— Случилось всё это! — многозначительно крикнул он. — Когда я пришел сюда, здесь было безопасно. Бэстифар обещал мне это. А теперь все катится к бесам: скоро придет война, и я понятия не имею, что со мной будет. — Он громко шмыгнул носом. — Да, можешь кривиться и презирать меня! Я не герой! Я думаю о том, что ждет меня. А меня ждет конец вместе со всей Малагорией! Я все это время терпел насмешки Бэстифара, чувствовал его ожидания, что я должен заменить ему Мальстена, и постоянно ощущал упрек. И вот теперь грядет война, труппе цирка я безразличен, как кукловод не гожусь Мальстену в подметки… я окажусь на улице — если меня не убьют — с жутко возросшей расплатой, без крыши над головой и совершенно один. Но кому до этого есть дело? Я же «Дезмонд, который думает только о себе»! А как еще я должен жить, если кроме меня обо мне никто никогда не подумает?
Грэг сочувственно поморщился. Дезмонд, конечно, не казался ему образцом мужественности, но он понимал его.
— Мда… непросто, — выдавил Грэг.
— Вот только не надо! — покривился Дезмонд. — Не надо притворяться, что тебе не плевать!
— Я не один год был в этом дворце пленником. В том числе был твоей марионеткой. На меня тебе срываться незачем, — сдержанно сказал охотник.
— Ну да, ну да, пошел я к бесам. «Заткнись и не высовывайся, Дезмонд, всем гораздо хуже, чем тебе, твои жалобы — пустой звук», — дразнящим тоном проворчал он. — Я же говорю: всем плевать. Поэтому какого беса ты сюда явился? Не нравится — не смотри! И избавь меня от нравоучений.
Грэг глубоко вздохнул и вместо того, чтобы уйти, приблизился и присел рядом с данталли.
— Извини, — примирительно произнес он.
Дезмонд округлил глаза и недоуменно посмотрел на охотника.
— Ч-что?
— Извини, — повторил Грэг без всяких издевательств. — Я не хотел тебя задеть. Выговорись, если тебе от этого полегчает. Обещаю, ни слова нравоучений не скажу. — Он дружественно улыбнулся.
— С чего такая щедрость? — недоверчиво нахмурился Дезмонд.
— С того, что я понимаю, что тебе тяжело. Можешь себе представить?
Данталли нервно усмехнулся.
— С трудом.
Грэг собирался ответить, как вдруг до него донесся чей-то крик с улицы. Недалеко от дворца кто-то кричал. Грэг вскочил и бросился на балкон. Крику вторил еще один, затем еще. Послышался какой-то шум.
Дезмонд испуганно встал, но на балкон выйти не решился.
— О, нет! — воскликнул он. — Что там… что происходит?
Решительная походка Грэга не предвещала ничего хорошего.
— Похоже, в город проникли захватчики, — скороговоркой произнес Грэг. От прежнего умиротворения и сочувствия не осталось и следа. Он серьезно посмотрел на данталли. — Нужно предупредить Бэстифара. Отправлял он кхалагари или нет — им явно не удалось перебить всех. Итак… Бэстифар или стража?
— Что? — растерянно переспросил Дезмонд.
— Кого побежишь предупреждать? — нетерпеливо спросил Грэг. — Соображай, Дезмонд! Надо разделиться и подготовиться к атаке как можно быстрее. Слишком уж смело орудуют эти люди. Здесь что-то не так.
Дезмонд задрожал. Ему не понравилось, как это прозвучало. А еще он понял, что держаться подле аркала сейчас куда безопаснее.
— Я… я к Бэстифару.
— Бегом! — скомандовал Грэг и стрелой вылетел из покоев Дезмонда.
* * *
Оба сердца бились неровно и сбивчиво. Приложив руку к груди, Дезмонд стоял, не осмеливаясь покинуть комнату, хотя с момента ухода Грэга прошло уже несколько минут. Медлить было нельзя, нужно было как можно скорее предупредить Бэстифара о проникновении неприятеля во дворец, но Дезмонд не мог заставить себя выйти в коридор, где могли поджидать убийцы. Нити сейчас совершенно не прибавляли ему уверенности: это Малагория. Друзья, враги — здесь почти все носят красное. Чем больше Дезмонд задумывался об этом, тем лучше понимал, насколько его «нерушимая безопасность», которую он пытался обрести под покровительством аркала, была на деле призрачной и невесомой.
Им ведь нужен не я, — в страхе думал он. — Им нужны Мальстен и Бэстифар. Может, если я затаюсь здесь… если хорошенько спрячусь, меня просто не заметят?
Дезмонд дрожал, пока тянул руку к ручке двери. Он не понимал, как могут остальные реагировать на грядущую опасность так легкомысленно. Откуда в них эта глупая горячность, которую они зовут храбростью и самоотверженностью? Они же, бесы их забери, не бессмертные! Как они могут не бояться?
Дезмонд стиснул зубы и тихо застонал от бессилия.
Оставаться в комнате с каждой минутой тоже становилось все страшнее. Безопасности не было нигде. Но Мальстену и Бэстифару красные одежды захватчиков будут нипочем. А ему — Дезмонду — через этот барьер не прорваться. Значит, безопаснее все-таки рядом с этими горячими головами.
Ладно, — решился данталли и заставил себя открыть дверь.
В коридоре было пусто. Пугающе пусто. Звенящая тишина предвещала нечто недоброе. Успел ли Грэг предупредить стражу? Успеет ли Дезмонд известить Бэстифара?.. Он догадывался, что, если будет медлить, точно не успеет.
На негнущихся ногах, чувствуя, как внутренности от ужаса завязываются в тугой узел, он крался по коридору, стараясь не издать ни звука. Поэтому, когда тишина нарушилась чьими-то шагами, Дезмонд услышал это тотчас же и скользнул за длинную портьеру, взобравшись на подоконник, чтобы спрятать ноги. Укрытия надежнее он придумать не мог. Зубы застучали от страха.
Шаги приближались. Шло довольно много людей. Пара десятков? Дезмонд не мог расслышать точнее. Они не переговаривались, но их походка казалась решительной и воинственной — Дезмонд давно научился различать это на слух, вынужденный существовать во дворце, где буйствовал враждебный красный цвет.
Недалеко от портьеры среди идущих случилась какая-то заминка. Будто кто-то споткнулся или попытался саботировать это решительное шествие. Послышались звуки ударов, а затем решительное:
— Хватит!
Дезмонд задержал дыхание. Он узнал этот голос.
Бенедикт Колер.
— Подними его, Иммар, — снисходительно произнес знаменитый палач. Видимо, дождавшись, пока некоего пленника поднимут на ноги, он заговорил снова, и Дезмонд остолбенел от того, что услышал: — Жалкая попытка, данталли. На этот раз тебе через красное не прорваться. И дергаться бесполезно. Ты только увеличишь количество собственных травм, не более.
Дезмонд побоялся, что вот-вот лишится чувств.
Данталли? Он сказал «данталли»? Если так, то его пленником может быть только Мальстен Ормонт, других кукольников во дворце нет.
Дезмонд попытался вслушаться, чтобы узнать голос Мальстена, но тот не дал себе труда ответить Колеру. Может, ему заткнули рот? Трудно было сказать наверняка.
— Говорят, данталли испытывают ужас от слепоты, — вдруг замогильным голосом произнес кто-то. Этого голоса Дезмонду слышать не доводилось. — Каково тебе быть слепым?
Мальстен снова промолчал. Ни просьб о пощаде, ни проклятий… очень в его духе. Теперь Дезмонд не сомневался, что Культу каким-то образом удалось захватить Мальстена. Удивительно, что они пока оставляли его в живых. Выходит, они нашли на него управу.
Ослепили, — понял Дезмонд по словам Ренарда. Но он не верил, что, если бы Культ лишил Мальстена глаз, анкордскому кукловоду удалось бы держаться молча. Даже ему такое вряд ли под силу. Значит, способ какой-то другой…
Воинственная процессия возобновилась. Дезмонд понял, что Бенедикт ведет своих людей в сторону тронной залы.
Выходит, я опоздал, — сокрушенно подумал Дезмонд, не понимая, что его расстраивает: то, что он не предупредил Бэстифара вовремя, или то, что просто не успел спрятаться у него за спиной. Ему бы теперь попытаться сбежать, но отчего-то он понимал, что не сможет этого сделать. Не хватит духу? Или же он все-таки не готов вот так просто бежать из дворца, защищавшего его несколько лет?
Решив не мучиться сомнениями, Дезмонд дождался, пока группа Бенедикта минует портьеру, за которой он скрывался. Когда шаги немного отдалились, он осторожно выглянул, держась максимально близко к стене и стараясь себя не выдать.
Группа размывалась для его глаз в одно неразборчивое красное пятно. Вся группа. В том числе и пленник.
Они надели на него что-то красное! — понял Дезмонд. — Вот, почему Мальстен ослеп.
Чувствовал Дезмонд и нечто другое: стоило посмотреть на этих людей, как глаза начало щипать, будто в них насыпали жгучего песка. Данталли отпрянул за портьеру и почесал глаза, стараясь прийти в себя. Эффект тут же прошел.
Странно. Что это за бесовщина? — недоумевал он. Но это пугающее жжение в глазах навело его на еще одну догадку: вероятно, именно из-за этого ощущения Мальстен и попался в ловушку. Промедлил пару мгновений, которые стали для него роковыми. Дезмонд не представлял себе, что эти воины сделали с собой, но понимал, что эта уловка была изобретена специально, чтобы отвлекать данталли. Дезмонд понимал, что за таких людей уцепиться ни за что бы не смог. Возможно, не смог и Мальстен.
А сможет ли Бэстифар?
Если нет… вероятнее всего, его просто убьют. Его… Кару… Аэлин… Грэга… Мальстена… циркачей…
От этой мысли сделалось дурно. Прислушиваясь к себе, Дезмонд понимал, что ни за кого из них не отдал бы жизнь — он вообще не представлял, можно ли кем-то настолько дорожить, — но и смерти он никому из них не желал. Стоило вообразить их всех жестоко убитыми здесь, во дворце, и у Дезмонда начинали бешено колотиться от ужаса оба сердца.
Так нельзя! — отчаянно вскричал его внутренний голос. Его мать сказала бы так, в этом он не сомневался. И он был с этим согласен — это чудовищно!
Попытаться сбежать?.. Спасти свою жизнь?
Но сможет ли Дезмонд Нодден жить, не мучаясь, что даже не попытался спасти от смерти стольких людей? Он проклинал свою совесть, но догадывался, что не сможет.
С другой стороны… как помочь? Что в его силах? Если эти воины неуязвимы для силы данталли и, возможно, силы аркала, как их одолеть? Что он, Дезмонд, может предпринять?
Мальстен что-то смог бы, будь он не в красном. Возможно, ему понадобилось бы несколько мгновений на концентрацию, но у него получилось бы уцепиться, и тогда всех можно будет спасти, — думал он. После всего, что демонстрировал Мальстен, трудно было не делать ставку на его чудодейственные способности. Аэлин Дэвери ведь говорила, что у него даже есть возможность самостоятельно избавляться от расплаты, хотя он почему-то боялся этим пользоваться.
Дезмонд воинственно сжал кулаки и прислушался. Группа Бенедикта удалилась достаточно, чтобы можно было выйти из укрытия. Осторожно, боясь произвести хоть какой-то шум, Дезмонд спрыгнул с подоконника и почти опрометью бросился в покои Бэстифара. Там, в царской спальне, должна была остаться красная накидка, которая послужит маскировкой.
Да, она, по идее, ослепит Дезмонда. Но, на его удачу, он много раз передвигался по дворцу с закрытыми глазами, чтобы уберечь их от враждебного влияния красного цвета и дать им отдохнуть. Первое время он часто натыкался на стены, но теперь сможет пройти достаточно уверенно. Если он будет в красном, чужаки точно не признают в нем данталли. А в тронной зале от накидки можно будет быстро избавиться и, если повезет…
Нужно взять кинжал, чтобы освободить Мальстена от накидки или от пут… или от того и от другого, — напомнил себе Дезмонд, продолжая бежать. Он не знал, где именно в тронной зале будут держать Мальстена, но вряд ли в самой гуще сражения. Если Колер до сих пор его не убил, значит, анкордский кукловод нужен ему живым. А следовательно, его будут беречь… насколько это понятие применимо к Культу.
Дезмонд бежал, считая мгновения, и надеялся успеть. Только бы боги помогли ему! Воистину, это был самый смелый поступок за всю его жизнь.
* * *
— Проклятье! — сквозь зубы процедил Бэстифар. Аэлин и Кара одновременно с двух сторон рванулись к нему и потянули назад: в попытке уцепиться своей силой за налетчиков он перегнулся через ограждение балкона так сильно, что едва не рухнул вниз.
— Ты свалишься, идиот! — в сердцах воскликнула Аэлин.
Бэстифар обернулся к ней и ожег ее гневным взглядом.
— Я их почти достал! — возмущенно воскликнул он.
Улицы Грата теперь заполнял вовсе не успокаивающий пульс ночной жизни. По городу, совсем близко от дворца слышались боевые кличи и перепуганные крики. То тут, то там раздавались вопли раненых и умирающих. Город захлестнула резня, но налетчики отчего-то не попадали в поле действия сил аркала.
