Смотрю на него, натурально уронив челюсть. Я видел, как дрался Би, как сражался Хачиби, видел, на что способен этот рэпер, и тут посреди жесточайшей битвы такое раздолбайство и сиськи?
— Когда мы Нии спасем, то в гости к Годайме обязательно придем! — танцует Киллер Би.
Ах да, захваченные джинчурики, и могу только вздохнуть.
Будем надеяться, переговоры помогут их спасти, отбить у Акацуки.
Глава 11
14:11. Восточная окраина Конохи.
Темари, взмахнув веером, резким порывом ветра, потушила очередной пожар, и вздохнула. Шиноби Суны, расположившиеся в этом районе, их было мало даже на первый взгляд. Она знала, что Суна выставила пять тысяч шиноби на эту битву, но здесь и сейчас их было не больше тысячи. Рассредоточившись на камнях, остовах домов, уцелевших деревьях с изломанными стволами и кронами, шиноби Суны наблюдали друг за другом, расположившись почти правильным кругом с центром в виде джонина Реки.
Темари вздохнула еще раз, складывая веер. Не то, чтобы она рвалась на эту миссию, но и увильнуть не получалось. Кому-то надо было брать на себя эту миссию, и кому, как не ей? Сердце Темари рвалось туда, наружу, спасать брата, но выход из-под барьера был жестко запрещен и ограничен. Понимая умом, что сделать ничего нельзя, сердцем Темари рвалась помочь Гааре. Немного утешала мысль, что время еще есть, ритуал извлечения биджу долог, требует особых условий, и не всех биджу можно запечатать сразу, нужно соблюдать баланс, и так далее.
Это означало, что еще есть шансы спасти Гаару, особенно если ударить, пока враги не улетели, а чтобы ударить, требовалось привлечь к сотрудничеству шиноби других Деревень. Если и не воевать, то хотя бы убрать с поля боя, чтобы не мешались. Темари осознавала, что и она сама не противник для Акацуки, и только здравый смысл Шикамару спас ее от попадания в госпиталь или гибели.
Сам Шикамару сейчас как раз был в госпитале, но к облегчению Темари не потому, что сам был ранен.
Темари взяла себя в руки, осознав, что мыслями ушла далеко, лишь бы не приступать к разговору, и что на нее смотрят шиноби Суны, настороженно, почти затравленно, кто-то злобно, а кто-то с восторгом, вполне понятным в такой ситуации. Темари и сама испытывала облегчение от того, что Шикаку командовал, брал на себя ответственность, и объяснял, что делать. Смогла бы она сама действовать также в схожей ситуации?
— Шиноби Суны! — возвысила голос Темари, сбрасывая отвлекающие мысли. — Вы все знаете, кто я, а если кто не знает, так я скажу! Я — Пятая Казекаге, Сабаку Темари!
Она встала, держа веер вертикально, опираясь на него, и ощущая спокойствие от того, что привычное оружие под рукой. Конечно, тот год, что она была Казекаге, научил ее многому, но все же голос Темари слегка подрагивал от мысли о возможной судьбе Гаары.
— Я вижу, что многим из вас не терпится крикнуть, что меня сместили с поста Каге за предательство Суны! Что я всего лишь очередной двойник, один из тех, что убивал ваших товарищей минуту назад! Так слушайте же! Вы не обязаны верить мне, но припомните, хоть кто-то из двойников использовал техники? Нет, они использовали только холодное оружие! Они идеально имитируют чужую чакру и облик, но неспособны сами применять техники! Сейчас вы можете провести простейший тест соседа, проверить его при помощи техник, и таким образом найти затесавшихся среди вас двойников, избавиться от них!
К счастью для шиноби и к несчастью для Зецу, белые Зецу не могли погружаться в землю. Осознав, к чему все идет, и чем все это закончится, белые двойники, взревев, ринулись в атаку. Не менее сотни их ударило по соседям и Темари, пытаясь убить, проткнуть, а те, кто оказался с края построения, даже попытались улизнуть. Темари еще подивилась смутно, зачем двойникам нужно было просто стоять, когда задача их, как объяснял Шикаку-сан, сеять хаос и панику?
— Три Луны: Кровавый Серп! — взмахнула она веером.
Бежавшие к ней шестеро Зецу упали, разрезанные напополам, как будто ржавой, изогнутой пилой. Неровный, изломанный порез должен был усиливать кровотечение и увеличивать урон, но белых Зецу это не касалось. Рожденные из чакры и клеток Хаширамы, они были лишь кусками дерева, подчиняющимися черно-белому Зецу. Темари подумала, что наверное двойников просто застали врасплох и сбежать не удалось, и тут же с мрачной ухмылкой подумала, что все равно им сбежать не удалось.
— Две Луны: Воздушные сенбоны! — крутнула она веером, посылая технику.
В сущности, это были те же вакуумные пули, из спрессованного воздуха, просто более тонкие, вытянутые, способные проткнуть большее количество брони, но наносящие меньше повреждений. Темари применила технику рефлекторно, как учили, и тут же поняла, что ошиблась. Проткнутые насквозь Зецу мчались дальше, ничуть не смущаясь удара, и несколько из них нырнули в дым и пыль, скрылись.
— Шиноби Суны! — повторила Темари. — Я не требую от вас признать меня Казекаге! Я не требую от вас обратить оружие против родной Деревни! Я не требую от вас, ибо не вправе требовать, но как Пятая Казекаге, которой дороги шиноби Суны, прошу вас покинуть поле боя. Шестой Казекаге и Старейшины уже пали жертвами нового и страшного врага! Сколько вас было, когда битва начиналась, и сколько осталось сейчас, и разве шиноби Листа сделали это?
— Нет!
— Акацуки!
— Предатели!
— Они заслуживают мести!
— За Казекаге!
— Никто не умаляет того, что сегодня вы сражались с шиноби Листа, и они сражались с вами, — продолжала Темари, стоя уверенно и прямо, выставив веер перед собой и опираясь на него вытянутыми руками. — Но это была честная битва шиноби против шиноби! Акацуки ударили в спину всем, и такое предательство не может остаться безнаказанным! Я, как Казекаге, как шиноби Суны, как старшая в семье Сабаку, не желаю лишних потерь! Довольно их! Суна и без того потеряла слишком многих! Враг силен, как никогда, Акацуки долго и тщательно готовились к этому удару и застали всех врасплох! Джонины, готовые сражаться под моим командованием, готовые встать бок о бок с другими шиноби, чтобы честно и открыто одолеть вероломного врага! За честь Суны! За погибшего Казекаге! За моего брата, похищенного Акацуки, чтобы извлечь биджу и убить еще больше шиноби!
Темари ощутила, что голос ее дрожит и срывается, сделала паузу, несколько глубоких вдохов и выдохов.
— Война окончена! Честная война шиноби, выясняющих кто сильнее! Новая война, предательская и кровавая, развязана Акацуки, мечтающих о том, чтобы убить всех шиноби и самим править миром! Вы слышите меня, шиноби Суны?! Готовы ли на время этой битвы подчиниться мне и делать то, что я говорю, поверить, что я не желаю вреда Сунагакуре и ее шиноби?!
Шиноби Суны озадаченно молчали, и Темари возвысила голос.
— После этой битвы вы вернетесь в Суну и выберете себе нового Казекаге, даю вам в том мое слово!
Шиноби Суны думали и взвешивали свое решение, глядя на Темари,
14:11. К западу от центра Конохи, бывший жилой квартал.
Куроцучи, внучка Цучикаге, смотрела на посланника, точнее говоря посланницу Конохи, которую доставила сюда внучка Цунаде. Куроцучи, много слышавшая от дедушки, поглядывала с любопытством, но коротко стриженая девушка, владеющая Хирайшином, просто стояла в стороне, не вступая в разговор. К счастью, стояла она практически за спиной доверенной помощницы Годайме Хокаге, Като Шизуне, и поэтому взгляды Куроцучи выглядели совершенно естественно, в такой ситуации.
— Хорошо! — кивнула Куроцучи, — я видела, что сделал Лист, и видела, кто убил моего дедушку. Я верю Листу в том смысле, что мы дружим против общего врага, но Годайме должна понимать, что кровь, пролитая между Ивой и Конохой, не впитается в землю так легко и не даст ростков подлинной дружбы.
— Цунаде-сама и не говорила ничего такого, — растерянно ответила Шизуне.
— Также, думаю, Конохе не стоит возлагать на меня слишком большие надежды. Меня еще не избрали Йондайме Цучикаге, и у меня нет Кеккей-Генкай Тота. Я понимаю, что дедушкины техники Атома сейчас были бы как нельзя кстати, но у меня их нет.
И тут мрачная мысль посетила Куроцучи. Ведь дедушку убили как раз из-за техник Атома в первую очередь! И ввязалась бы Ивагакуре так легко в войну, не будь Ооноки столь уверен в мощи, своей и Деревни, но в первую очередь своей? Еще Куроцучи подумала, что теперь цепь Цучикаге, владеющих стихией Атома, прервется, и ее кеккей-генкай не идет ни в какое сравнение с дедушкиным. Старейшины ее поддерживали, и отряд "Бакуда" тоже, да и дедушка говорил, что видит ее в роли Цучикаге, просто надо еще немного подучиться, стать еще сильнее и завоевать славы.
— У Конохи найдется, что противопоставить техникам риннегана, — заметила Шизуне, делая жест рукой в сторону барьера, — не уступающим по разрушительности стихии Атома Сандайме Цучикаге. Но сейчас Коноха не желает лишних жертв, и не видит смысла продолжать войну перед лицом такого сильного врага. Генины и чунины должны быть удалены с поля боя, и Коноха поможет в этом.
— Причины? — насторожилась Куроцучи.
— Наши Сеннины тоже понесли потери от двойников, — спокойно объяснила Шизуне. — Их осталось пятеро плюс Джирайя-сама, и они держат барьер. Чтобы высвободить их, использовать в атаках, нужно, чтобы на поле боя остались только сильные шиноби, быстрые, способные если не атаковать Акацуки, то хотя бы уклоняться от их атак, сражаться какое-то время. Техники риннегана способны убить всех генинов Камня за один удар, и скажите, Куроцучи-сан, разве это нужно Ивагакуре?
— Нет, — не задумываясь, ответила Куроцучи. — Но мне непонятна такая доброта Листа, с чего бы вам помогать тем, кто убивал ваших шиноби?
— Лист никогда не хотел лишней крови, — спокойно ответила Шизуне, — а если бы хотел, все великие Гакуре уже лежали бы в развалинах, ведь вы видели удары Сеннинов Листа?
— Да, — неохотно признала Куроцучи, припомнив удар техникой пяти стихий. — Видела.
— Прервем войну и разберемся с Акацуки, — сказала Шизуне, глядя глаза в глаза Куроцучи, — а потом, если Йондайме Цучикаге пожелает, Лист и Камень закончат начатое, в честной войне двух гакуре.
Она не стала говорить о том, что у Листа есть Отшельники, и что Ооноки нанял Акацуки, ударивших в спину. Целый и огромный пласт таких вопросов следовало разрешить, но потом, после вопроса Акацуки. Здесь и сейчас надо было наладить хоть какое-то хрупкое взаимодействие, и Шизуне понимала это.
— В этом есть смысл и правда, — ответила Куроцучи.
Она оглянулась на остатки отряда "Бакуда" и вздохнула.
— Кто будет командовать... альянсом?
— Райкаге на поле боя, Нара Шикаку из штаба, — тут же ответила Шизуне.
— Хорошо, каков план эвакуации генинов?
14:11. В небе, к северу от Конохи.
— И долго будет это продолжаться? — проворчал Какудзу. — Мне нужны новые сердца!
— Погоди, захваченные джинчурики не должны попасть в руки врага! — ответил Пэйн. — Выждем еще десять минут, а потом ударим сами.
— Гакидо мог бы выпить барьер, — заметила Конан.
— И окаменеть, — тут же ответил Пэйн, — в техниках Сеннинов сплошная сенчакра, и тело Гакидо окаменело бы.
— Но он все равно погиб, — заметила Конан.
— На базе есть еще, — отмахнулся Пэйн, — а здесь и сейчас Шесть Путей уже не нужны. Сосредоточив всю чакру в Тендо, я смогу сокрушить барьер Сеннинов, и их самих, и тогда у шиноби не останется средств защиты.
— Барьер биджу, — заметил Какудзу.
— Коноха все-таки разослала отряды на поиски передатчика, — заметил Пэйн, получивший сообщение от Черно-белого Зецу. — Какая наглость!
— И опасность, — заметила Конан.
— Не, Зецу заметил их вдали, ничем себя не обнаружил, он все равно сейчас не боец. В отсутствие Дейдары, я не могу отпустить тебя, Конан, мне нужны массовые взрывы в Конохе и уничтожение войска.
— Там сильные шиноби, — хмыкнул Какудзу, — иных бы не послали в такой обстановке искать передатчик чакры. Пэйн, я буду его охранять, все равно здесь от меня большого толка не было и не будет.
— Конечно, — кивнул Пэйн, — это хорошее решение.
Какудзу, проворчав что-то о наглых шиноби, помешавших ему захватить Гоби, полетел к земле, устремляясь к месту расположения передатчика чакры, благодаря котором Нагато мог управлять телами Пэйна прямо с основной базы Акацуки, расположенной в стране Водопадов.
— Все-таки Дейдара нас подвел, — заметил Пэйн, когда Какудзу улетел.
Конан промолчала и воцарилась тишина, напряженная и гнетущая, тем более, что еще недавно треск и грохот битвы был слышен на двадцать километров вокруг.
14:11. Госпиталь Конохи.
Подобраться к госпиталю было не так легко, как казалось, но Дейдара справился, чувствуя, как подрагивают его руки от нетерпения. Схватить глины, зажевать, перелепить мега-бомбу, в огромный диск, взорвать и насладиться мгновением невиданного взрыва. Пока держат барьер, стенки его сработают как отражатели, примут и отразят обратно волны, убивая все под барьером.
— Я буду величайшим из всех, ммм! — кивнул самому себе Дейдара, запуская руки в подсумки.
Сладостная картина, как он взрывает, уничтожает всех шиноби, и затем появляется перед остальными Акацуки там, где была Коноха и там, где были армии четырех Великих деревень, заставляла его трепетать от предвкушения и восторга.
— Посмотрим, как шаринган устоит против такого, ммм! — кивнул Дейдара.
Он стоял на месте пролома в крыше госпиталя, оставленного Хируко, и его "ммм" услышали.
— Кто здесь?
14:11. К западу от центра Конохи, бывший жилой квартал.
Взрывы в госпитале? Вроде уже мир со всеми подписан? Или что? Шизуне тоже смотрит в ту сторону, недовольно хмурясь. Куроцучи смотрит с любопытством, блин, да она примерно моего возраста, и ее прочат в Четвертые Цучикаге?! Сиськи, конечно, так себе, но все же Каге.
Хотя, Темари, еще моложе, мда.
— Зецу? — неуверенно предполагает Шизуне. — Пытаются пробиться к раненым или в штаб?
Хмм, в этом есть резон, да. Почему бы черно-белой деревяшке не повторить свой налет, как раз, когда все расслабились? Тем более, что он вроде главный у этой банды белых двойников, которым вроде нашли способ прищемить хвост.
— Я разберусь, онэ-сан, — кланяюсь Шизуне. — Куроцучи-сан.
Шизуне хочет что-то сказать, но поздно. Невидимость, телепорт.
Так будет лучше и безопаснее, пусть ведет переговоры.
