Датгар повернулся без каких-либо указаний от своего всадника, пробираясь сквозь толпу оруженосцев между ним и Мархосом. Всадник остановился рядом с королем, и Теллиан поклонился с седла.
— Ваше величество?
— Полагаю, мы должны быть благодарны, — сказал Мархос ровным тоном, — но для одного дня у нас было достаточно неприятных сюрпризов. Я не могу до конца избавиться от мысли, что это может быть еще один случай.
— Думаю, что их слишком много, чтобы это был лорд Трайсу, — ответил Теллиан. — Что ставит вопрос о том, кто еще это мог бы быть. Всегда есть отдаленная вероятность, что кто-то другой понял, что происходит, и поскакал вам на помощь, но, боюсь, это кажется... маловероятным.
— Ты думаешь, это может быть тот, кто послал убийц, — сказал король, глядя Теллиану прямо в глаза. — В конце концов, кто бы это ни был, — невысказанное имя барона, они оба знали, что оно должно было остаться между ними, — он не хотел бы, чтобы болтались какие-то неудобные концы.
— Во всяком случае, это то, чего я боюсь, — признался Теллиан.
— И я, — вставил сэр Джерхас Мэйсбирер со стороны короля. — Но мы все можем ошибаться. И даже если это не так, сколько мужчин могли бы... кто бы ни стоял за этим, довериться правде?
— Это хорошая мысль, — сказал Теллиан через мгновение. — Датгар, — он похлопал скакуна по шее, — думает, что там по крайней мере "несколько сотен" лошадей. Его слух намного лучше моего, и я доверяю его суждению. Но никто не смог бы полностью доверить стольким оруженосцам что-то подобное без того, чтобы какой-нибудь намек на это не просочился наружу. Или, по крайней мере, никто не стал бы рисковать тем, что это может просочиться наружу. И кто бы ни мог ими командовать, это сотойи, ваше величество. Им не понравится идея напасть на короля.
— Что это значит? — спросил Мархос, его глаза сузились.
— Это означает, что кто-то должен отправиться туда, выяснить, кто они такие, и взять ситуацию под контроль, прежде чем произойдет... несчастный случай.
— И кого же ты имел в виду? — потребовал Мархос, затем резко фыркнул, увидев выражение лица Теллиана. — Это то, о чем я думал. И ответ, милорд, заключается в том, что это будешь не ты.
— Но...
— Нет, — решительно сказал король. Его ноздри раздулись. — Во-первых, я не могу и не буду рисковать одним из четырех баронов королевства в подобное время. И, во-вторых, милорд, если это окажется тем, чем мы оба боимся, то последний человек, которого нам нужно посылать поговорить с ним, — это ты.
— Но...
— Пойду я, ваше величество, — тихо сказал Хатан.
Голова Теллиана резко повернулась. Он не слышал приближения своего брата ветра и не понял, что Хатан слышал разговор. Он быстро открыл рот, но Хатан покачал головой.
— Его величество прав, Теллиан. Мы не можем рисковать тобой, но это должен быть кто-то, чье слово будет иметь вес не только для того, кем бы ни был их командир, но и для самих этих оруженосцев. Но ни у сэра Джерхаса, ни у кого-либо другого из гостей короля нет доспехов, и даже если это сам Трайсу, могут произойти несчастные случаи. Торопливый лучник мог бы всадить стрелу прямо в любого из них, если бы они были посланы в качестве посланника его величества, и сэр Фрадар нам нужен прямо там, где он есть. Я, с другой стороны...
Он постучал по своему стальному нагруднику кончиком пальца в перчатке, тонко улыбаясь своему брату по ветру, и Теллиан стиснул зубы.
— Датгар и я так же хорошо защищены, как и ты, — с горечью отметил он.
— Да, это так. Но если это Кассан, — Хатан мрачно улыбнулся, наконец произнеся это имя вслух, — то встреча с тобой, скорее всего, подтолкнет его к краю пропасти. Конечно, он тоже не был бы рад меня видеть. Но если ты все еще здесь с его величеством, у него будет меньше соблазна попытаться устроить "несчастный случай", чем если бы ты оказался в пределах досягаемости. Особенно, если он не проинформировал своих людей о том, что он задумал на самом деле. И если он действительно сделает что-то поспешное, мы с Гейрхэйланом достаточно хорошо защищены и достаточно быстры, чтобы иметь больше шансов вернуться сюда целыми и невредимыми, чем кто-либо другой, кого можно послать.
* * *
Кассан наблюдал, как Стоунблейд перестраивает своих оруженосцев, и старался не ерзать.
Барон надеялся прорваться прямо в сторожку, поскакав в такой неразберихе на выручку королю, что, скорее всего, привело бы к трагическому несчастному случаю, в котором можно было бы смело обвинить Теллиана из Балтара после того, как все неудобные свидетели будут мертвы. Но столкновение с наемниками привело в замешательство и замедлило его оруженосцев, а Стоунблейд был слишком хорошим полевым командиром. Он слишком хорошо понимал, что может произойти в подобной ситуации, и не собирался этого допускать. Он приказал своим горнистам подать сигнал об отзыве почти до того, как они напали на наемников, и Кассан заскрежетал зубами, наблюдая за своим старшим капитаном в действии.
Я должен был сказать ему, чего мы на самом деле добиваемся, мрачно подумал он. Либо так, либо я должен был оставить его, черт возьми, дома!
К сожалению, он этого не сделал, и рота Хорсмастера подчинилась сигналам горна Стоунблейда, даже не задумываясь об этом. Люди были смущены и встревожены, а их лошади были напуганы запахом дыма и криками горящих лошадей. Они были благодарны за обещание контроля и командования, которое давали эти призывы горна.
Как мне теперь заставить их двигаться? задумался Кассан. Должен быть какой-то способ, но я должен быть осторожен. Я не могу позволить себе
— Милорд! — Тармак Дирксон внезапно указал пальцем, и Кассан поднял глаза, когда через открытые ворота медленно проехал закопченный, с прожилками сажи всадник ветра. Челюсти Кассана сжались от внезапного приступа ярости, но затем он слегка расслабился. Это был не темный гнедой Теллиана, это был серый ублюдок Хатана, и его разум лихорадочно работал, когда он наблюдал, как всадник ветра остановился в двадцати или тридцати ярдах от ворот.
— Сэр Гарман, — сказал барон, поворачиваясь к своим капитанам. — Пока мы не узнаем больше о ситуации, особенно о положении короля, я хочу, чтобы мы были готовы к любым неожиданностям. Вы и сэр Кэйлэндрос остаетесь здесь и убедитесь, что держите людей под контролем. Доверяю вам руководствоваться своим собственным суждением и особенно следить за тем, чтобы не было никаких несчастных случаев, пока я не вернусь сюда.
Стоунблейд мгновение смотрел на него, затем кивнул, явно испытывая облегчение от решимости своего барона не допустить ничего предосудительного.
— Конечно, милорд.
— Тогда очень хорошо. Тармак? — Кассан взглянул на своего личного оруженосца, и Дирксон кивнул в ответ, затем сурово посмотрел на свое отделение.
— Будьте начеку, ребята, — сказал он.
* * *
<Замечательно>, — прорычал Гейрхэйлан, когда они с Хатаном увидели скрещенные боевой топор и боевой молот на знамени над небольшой, плотной группой всадников, направляющих своих лошадей к ним.
<Могло быть и хуже>, — ответил Хатан.
<В самом деле? Как?>
<Дай мне день или два, и я что-нибудь придумаю.>
Гейрхэйлан фыркнул, но не было времени для другого обмена репликами, прежде чем Кассан и полдюжины оруженосцев в его личных цветах достигли их.
— Король, сэр Хатан? С королем все в порядке?
Хатан моргнул, услышав неприкрытый страх в резком, быстром вопросе Кассана. Это, безусловно, звучало искренне.
— Король здоров...пока, — ответил он через мгновение и увидел, как Кассан осел в седле.
— Слава богам! — Барон покачал головой. — Я боялся, что мы опоздаем. Слава богам, мы все-таки добрались сюда вовремя!
<Осторожнее, брат,> cказал Гейрхэйлан. <Я думаю, он лжет, его губы шевелятся!>
— Вы действительно прибыли сюда как раз вовремя, милорд. — Хатан скрыл в своем ответе какую-либо осведомленность о комментарии своего компаньона. — Мы благодарны, что вы это сделали.
— И тебе интересно, как это произошло. — Выражение лица Кассана стало мрачным, и он покачал головой. — Я не виню тебя. Томанак знает, что между мной и Теллианом достаточно неприязни, чтобы вызвать подозрения у любого. Не буду притворяться, что сожалею об этом, или что я будто бы не его враг. Или даже что я не остановился бы почти ни перед чем, чтобы одержать над ним верх. И это, конечно, перекидывается на тебя. — Он спокойно встретил взгляд Хатана, выражение его лица было непоколебимым, затем глубоко вздохнул и расправил плечи. — Но мы служим одному королю, как бы мы ни относились друг к другу, и последнее, что нужно кому-либо из нас, — это возвращение к Смутным временам.
Глаза Хатана сузились от открытого признания враждебности другого человека, и он почувствовал, что его конь удивлен откровенностью барона.
— Уверен, что барон Теллиан согласился бы с вами по крайней мере в этом, милорд, — сказал он.
— И еще в очень немногом, я уверен. — Кассан выдавил слабую улыбку, но затем шумно выдохнул и снова покачал головой.
— Не думаю, что какой-либо здравомыслящий человек мог бы винить его за это. Но на этот раз нам с ним придется работать вместе, если мы хотим предотвратить именно это.
— Прошу прощения?
— Я обнаружил слишком поздно, опасаясь, что мой родственник Йерагор забрел в опасные воды. — Тон Кассана был тоном человека, признающегося в чем-то, чего он явно не хотел бы делать. — Возможно, это по крайней мере частично моя вина. Он знает, как сильно я ненавижу Теллиана, как далеко я был готов зайти, чтобы одержать над ним верх, и он объединил свое состояние с моим. Это, вероятно, открыло дверь к тому, что произошло... но я считаю, что им манипулировал кто-то другой. Кто-то, кто был бы рад увидеть, как все королевство снова погрузится в Смутное время.
Он сделал паузу, и Хатан склонил голову набок. Он никогда бы не ожидал, что Кассан впутает Йерагора в нечто подобное!
— Манипулировали, милорд? Кто?
— Я не могу быть уверен, — ответил Кассан тем же неохотным тоном, — но кое-что, что его леди сказала в письме моей жене, показалось мне... странным. Я поручил своим агентам в Ист-Райдинге очень осторожно разобраться в этом. Двое из них, похоже, бесследно исчезли. Третий пришел ко мне с историей, в которую я очень хотел не верить, но, боюсь, он был прав.
Ноздри барона раздулись.
— В Эрсоке творится колдовство, сэр Хатан, — решительно сказал он. — Я не верю, что Йерагор осознает это, но у меня есть неопровержимые доказательства. Я полагаю, что кто-то из-за пределов королевства, кто-то, кто знает все о моей вражде к Теллиану, использовал колдовские средства, чтобы повлиять на него. Это было последнее, во что я хотел верить, но когда мой агент сообщил, что Йерагор действительно послал убийц, чтобы убить короля, я не мог допустить, что он может ошибаться. — Плечи Кассана поникли. — Я развернул своих оруженосцев, и мы поскакали так быстро, как только могли. Всю дорогу я молился, чтобы мой агент ошибся, но эти, — он устало махнул рукой на тела мертвых наемников, усеявших землю, — выглядят в точности как убийцы, которых описал мой агент.
<Тораган!> сказал Гейрхэйлан. <Как ты думаешь, Кассан из Фрамана действительно может говорить правду?>
<Я полагаю, все возможно. И он действительно сказал, что здесь замешано волшебство>, — ответил Хатан, но все же не смог изобразить свою обычную язвительность.
— И что именно вы предлагаете нам с этим делать, милорд? — резко спросил он.
— Первым шагом должно быть обеспечение безопасности короля, — ответил Кассан. — И после этого, это должно быть отправкой магов короны в Эрсок для расследования и вынюхивания любого колдовства.
Ему явно было неловко говорить это, что неудивительно, подумал Хатан, учитывая его хорошо известную враждебность к магам.
— Это единственный способ убедиться, что мы знаем, что происходит на самом деле, — продолжил барон. — Я почти уверен, что Йерагор не осознает, что им манипулирует и контролирует кто-то другой.
Он снова печально покачал головой и придвинулся немного ближе к Гейрхэйлану. Его боевой конь был меньше, чем высокий скакун, факт, которым Кассан обычно горько возмущался и делал все возможное, чтобы не признавать. Теперь он потянулся вперед и вверх, почти умоляюще положив одну руку на бронированное предплечье Хатана.
— Я почти уверен в этом, — сказал он тихо, так тихо, что Хатану пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать. — Но я не уверен. Боги, как бы я хотел быть таким! По правде говоря, я боюсь, что он может точно осознать, что он сделал, и если королевство узнает, что один из четырех баронов добровольно прибегнул к использованию колдовства, только боги знают, как оно отреагирует!
Хатан медленно кивнул, вынужденный против своей воли признать точку зрения Кассана.
— Для Теллиана и меня будет важно выступить единым фронтом, если это так, — сказал Кассан с горьким выражением на лице. — И не буду притворяться, что эта мысль меня хоть немного радует. Но если мы двое будем вместе, тот факт, что мы не можем договориться ни о чем другом в мире, должен, по крайней мере, заставить лордов-правителей признать, что ни один из других баронов не занимается колдовством. И если окажется, что Йерагором манипулируют неосознанно или даже против его воли, нам с Теллианом все равно придется объединиться, чтобы либо не допустить, чтобы это стало всеобщим достоянием, либо справиться с последствиями, когда правда просочится наружу.
<Теперь это больше похоже на Кассана>, — сказал Гейрхэйлан. <"Последствия", о которых он беспокоится, вероятно, в основном связаны с тем фактом, что Йерагор — его двоюродный брат!>
<Может быть>, — ответил Хатан. <Даже вероятно. Но это не делает его неправым. Если Йерагор — тот, кто использовал волшебство против Борандаса, и теперь он пытался убить короля, королевство может слишком легко разорваться на части, охотясь за другими предателями и скрытыми волшебниками. И он прав еще кое в чем; если он и Теллиан выступят единым фронтом, всем остальным придется отнестись к ним серьезно!>
— Я надеюсь, вы не воспримете это неправильно, милорд, — сказал он вслух, — но я думаю, что барон Теллиан и король захотят увидеть это ваше свидетельство о Йерагоре.
— Конечно, это так. — Кассан издал резкий смешок. — Если бы положение было обратным, я бы, конечно, хотел это увидеть. Потребуется некоторое время, чтобы собрать все это, но я захватил с собой копию отчета моего агента. — Он убрал руку с предплечья Хатана и потянулся к сумке на поясе. — Думаю, что лучшее, что можно сделать на данный момент, это оставить моих оруженосцев в безопасности за стеной, пока вы отнесете отчет обратно королю и покажете его ему и Теллиану. Как только у них будет возможность взглянуть на это, тогда...
Рука, потянувшаяся к сумке на поясе, внезапно метнулась в сторону. Она сомкнулась на рукояти кинжала, и прежде чем Хатан успел среагировать, кинжал вылетел из ножен, прошел в открытое забрало его шлема и вонзился через левую глазницу в мозг.
Гейрхэйлан был удивлен не меньше своего всадника. Его голова качнулась в сторону, пытаясь отбить кинжал в сторону, прежде чем он сможет попасть в цель, но было слишком поздно. Кассан и его оруженосцы быстро, но тщательно спланировали поездку на встречу с посланником короля, и в тот момент, когда скакун был полностью сосредоточен на Кассане, Тармак Дирксон согнул правую руку. Кинжал с коротким лезвием в подпружиненных ножнах, пристегнутый к его предплечью, щелкнул в его руке, и он сделал выпад одним гибким движением. Лезвие вошло в цель, вонзившись в глазное отверстие в стальной пластинчатой защите Гейрхэйлана.
