Краснов и вправду как лишние глаза поможет, а доспех он снимал только в моих казематах на моей памяти. А мне надо просить помощь у коллег из Ордо Ксенос, причём так, чтоб прилетели не коллеги из Ордо Еретикус, сыронизировал я. Впрочем, по здравому размышлению, запрос в Крепость секторального конклава вышел как правдивым, так и тревожным. А именно:
Есть ксеносы, около десяти тысяч лет попавшие на планету. Есть мифы, прочитанные мной. Идеально этих ксеносов описывающие, далее список всего, что я помнил о тиранидах, как и факты тут. На основании этого, введён уровень угрозы Экстремис, требуется специалисты, срочно, для подтверждения либо опровержения угрозы.
Астропат, бледный до прозелени, как от содержания пересылаемой информации, так и от моей доброй речи по динамику, сулящей ему жизнь короткую, но очень весёлую при разглашении, передал через четверть часа краткий ответ из Крепости: “Ждите, Инквизитор. Скоро будут”.
Ну, будут — и замечательно, заключил я, да и начал с Кристиной перед отправкой потеряшек на Гнев их как рассматривать, так и задавать вопросы. И шиш, что мне, что Кристине: гастриты и циррозы оказались именно таковыми, никаких отличий от “незараженных” потеряшки в себе не несли. Кроме “бледной души”, что как могло быть признаком заражения, так и нет. Например, следствие месячной летаргии, потому как месяц десяток явно провёл у тиранидов в логове, причем достоверно без сознания.
Единственное, что порадовало, так это то, что штрафники и разжалованные не занимались сексом. Мягко говоря, не до того им было, да и настроение у них после инцидента было неподходящим, как мне с матом, невзирая на мой статус, сообщил задёрганный разжалованный офицер. Что любопытно, отметил я, всплеск эмоций искренний, а вот на яркости души не сказался, что явно нетипично, соответственно, ещё камушек в пользу версии, что это признак заражения.
А дальше у меня начался период проверок и допросов. Инструкции мои главнокомандующий исполнял, соответственно, в центральный штаб потянулась череда гвардейцев и чиновников, по тем или иным причинам что-то “забывших”. В большинстве своём это было последствие алкогольной интоксикации и курения лхо, седативно-галлюциногенной смеси, не вызывающей превыкания. И почему-то не отнесенной к наркотикам, видимо, из-за дикости “мрачного будущего”, съехидствовал я.
Впрочем, именно злоупотребления что алкоголем, что дурманным куревом были явным нарушением устава, так что доставленные после пристрастных вопросов передавались в руки Официо Перфектус. Медики на Гневе копошились и даже умудрились пока не прибить генокрада, но результатов толковых пока не принесли. Ну и инженеры аккуратно ковыряли ледяной слой над кораблём ксеносов.
Признаться, хотелось дать им ускорительного пинка, однако, прилетев разок с инспекцией, я был вынужден признать, что всё делается по уму: лёд аккуратно снимался по широкой площади, десяток Часовых посменно держали раскоп под прицелом, как и тройка их же — выход из трещины. В общем, тут остается только ждать.
А вообще, бытие в доспехе меня раздражало, да и было бы совсем невыносимым, если бы не обещанное Кристиной расстройство органов пищеварения. Так что в моем доспешном заточении меня поддерживали мысли, что проблемы диареи и обезвоживания организма не мои, а системы обеспечения жизнедеятельности доспеха.
Так прошла неделя, без особых результатов, когда, наконец, в карантинной системе не вышел из варпа крейсер типа Завоевание. Вообще, его называли галеоном, и был подобный, в основном, в руках древних семей Вольных Торговцев: этакий гибрид вооружения лёгкого крейсера и его скорости и вместительности торговой баржи. Все это произрастало из ослабленной брони, но в целом, судно вышло на удивление толковым, да и внешне не напоминало обглоданные хребты многих судов Империума. Этакий аккуратненький утюжок.
Впрочем, данное судно не принадлежало торговцу. Через пять минут после его выхода из варпа (о чем меня оповестил воксом связист Гнева) меня вызвали и обрушили таковую информацию.
— Василий Фибий, Ордо Ксенос. Коллега, вводите в курс дела, — сухо произнес голос по воксу.
— Терентий Алумус… — начал было я.
— Я в курсе. Потрудитесь не тратить время на ерунду, — выдал собеседник.
— В системе Себастус ксеносы, — сократил я своё сообщение.
— И? — последовал вопрос через минуту.
— И всё, — радостно сообщил я, после чего послышался то ли кашель, то ли смешок.
— Оценил, смешно, — всё тем же сухим тоном продолжил собеседник. — Судя по тому, что вы шутите шутки, ситуация не критическая.
— Скажем так, на планете и в системе всё под контролем. С достаточно высокой вероятностью, возможное заражение не покинуло систему. Так что, в целом, ничего горящего нет, соответственно, буду признателен, если вы заберёте ксеноса с моего судна и разберетесь с ним, как и с зараженными, — выдал я.
— Это ваша, возможно мифическая, информация? — уточнил Вася.
— Какая есть, более того, она подтверждается реальностью, — ответил я. — Я через четверть часа буду на Гневе Императора, заберу…
— Не стоит, я сам заберу ксеноса и зараженных. Десяток человек? — уточнил он.
— Возможно, и одиннадцать, — хмыкнул я. — Значит, до встречи на Гневе, о деталях я вам расскажу лично.
А на Гневе коллега, в компании трёх астартес и десятка сервиторов, прибрал к рукам генокрада, отчеты по работе и зараженных. После чего уставился на меня сквозь прозрачное забрало доспеха.
— Где одиннадцатый? — я молча потыкал в себя. — Плохо. Уверены в заражении?
— Пятьдесят процентов, ксенос пробил доспех и нанес рану. Биомант обеззаразил организм, но… — не договорил я.
— Да, в вашем отчёте упоминались мутагены. Разберемся. Значит, вы со мной, заодно и расскажете, что и как, — выдал Вася.
В полете до судна он знакомился с отчетами, хмыкал, сверялся с данными, а по прибытии поставил вердикт:
— Дилетанты. Поразившая вас конечность имеется, первым делом имело смысл проверить её, так как, очевидно, да и в первую очередь проверено, что плоть ксеноса, как таковая, не заразна. Ждите, коллега, через полчаса поговорим, — после чего прихватил контейнеры и покинул челнок чуть ли не вприпрыжку.
Со мной остались пара астартес Караула Смерти, следовавшие за мной, но не препятствующие перемещению, так что полчаса я мерил шагами причальную палубу в ожидании. Через двадцать с копейками минут на вокс пришёл вызов:
— Считайте, что вы не заражены, если повреждение было нанесено когтями, — сообщил Вася. — Сейчас вас проводят в лабораторию, расскажете ваш миф подробно.
Чем, признаться, меня немало порадовал, так что в дороге к лаборатории я оповестил Кристину и команду. И, кстати, судя по увиденному, лабораторией являлась добрая половина судна. Генеторы, мечущееся между прозрачными чанами, хирургические столы и прочие копошения в антураже биопанка сопровождали меня в течение всего пути. Лаборатория оказалась чем-то вроде аудитории над операционной. Внизу пара генеторов деловито тыкали всякими научными пыточными инструментами в приведённого в сознание генокрада, а в кресле, в окружении нескольких относительно молодых коллег, пребывал Василий. Уже без доспеха, с заметной регалией Лорда-Инквизитора.
— Лорд, — слегка поклонился я.
— И не говорите, — на миллиметр приподнял губу Василий. — Присаживайтесь, рассказывайте.
Я присел и поведал, что мне было известно о тиранидах. А именно, цивилизация, сориентированная на поглощение органики любого типа и вида. Вроде бы ассимилирует генетический материал противников, но использует исключительно в качестве оружия. На переговоры не идут, имеют свои способы перемещения на межзвёздные расстояния. С варпом не взаимодействуют, используют своеобразную псионику, что уже подтверждено. Талмуд, что я читал, предполагает их выходцами из другой галактики, где они уже всё сожрали. Ну и про генокрада также не забыл сообщить.
— В принципе, чуть расширенное астропатическое сообщение, — констатировал Василий. — Признаться, я бы посчитал, что вы рассказываете мне байки, если бы не характеристики когтей ксеноса. И, его судно? — уточнил он.
— Держится при температуре в минус двести, будет извлечено через три-пять дней, инженеры не торопятся. Так как возможна встреча с собратьями этого, — тыкнул я в препарируемого генокрада.
Тем временем в аудиторию подскочил генетор младшего посвящения, с поклоном передал Василию пергамент и ускакал. Дядька пробежал глазами, похмыкал и уставился на меня.
— Верю, — выдал он. — Нервные волокна и гаметы мутировали. Имеют инородные включения. При том, соматические клетки не затронуты, и мутация необнаружима. Что любопытно, ДНК зараженного получает некую надстройку, не меняясь сама по себе, очень любопытный метод, — протянул он. — Где вы читали про этих тварей, Инквизитор? — задал он ни черта не удобный вопрос.
— Не помню, — ровно ответил я, на что Василий выпучил очи, начал краснеть, а потом задумался.
— Повреждение памяти? — спросил он, на что я кивнул. — Варп подери, как неудачно. Где вы хотя бы теоретически могли читать этот талмуд?
— Увы, не знаю. Хорошо, что помню его содержание. Собственно, до того как я увидел эту морду, один в один с пиктом из прочитанного, я полагал это байкой, — выдал я.
— Да, в этом случае не поспоришь, удача, что запомнили, — с кислой миной выдал Василий. — Сообщили всё, что запомнили? — уточнил он.
— Вот, — протянул я носитель информации. — Я пометил то, что помню неважно. Или в чём сомневаюсь. Ввиду того, что написан очевидный бред — живые плазменные орудия, например.
— Не такой уж бред, коллега, — принял носитель Василий. — Психокость Эльдар — условно-живой объект, так что вами сказанное теоретически возможно. Ладно, понятно, будем разбираться. Кстати, пройдите-ка голубчик, сдайте анализы спинномозговой жидкости и семени, — голосом доброго доктора выдал он.
— Сдам, самому спокойнее будет, — ответил я. — Кстати, пораженные этим мутагеном исцелимы? И как он передается? — уточнил я.
— Последнее выясним в скором времени, — ответствовал Василий. — А вот с исцелением могу достоверно сказать, что нет. Уровень взаимодействия с ДНК ксеносов превышает наши возможности на голову, поражены все клетки мозга как центрального, так и спинного. Если избавление от репродуктивных органов проблемы не составит, как и их изготовления для трансплантации, при нужде, то с мозгом никак. Возможно, есть шансы на ранних стадиях заражения, но не в таких запущенных случаях.
— А выявить… — начал было я.
— Проверьтесь, Терентий, — отрезал Инквизитор. — Время попрощаться, если анализы будут положительными, я вам дам. А если всё в порядке, после поговорим.
— Вот спасибо, хорошо, — сколь мог ядовито ответил я, следуя за одним из коллег из свиты Лорда.
Впрочем, проверка, занявшая десяток минут (и довольно болезненная, эти вивисекторы не дали сдать гаметы естественным путём, вогнав в нежные части меня жуткую иголку!), была отрицательной. Так что, вернувшись, довольно раздраженный я продолжил вопрос, на котором меня перебили.
— ...заражение, без пункции спинного мозга и забора репродуктивных клеток возможно? — спросил я, на что Василий посмотрел недоуменно, задумался, кивнул и ответил.
— На данной стадии заражения — нет. Согласно вашим воспоминаниям, а также судя по концентрации в гаметах, у следующих поколений возможны выявляемые физиологические отличия, но у первого поколения — нет. Думаете о методах экспресс-проверки? — уточнил собеседник.
— Признаться, да. Я приятно удивлён скоростью анализа, но насколько я понимаю, у вас один из лучших образцов оборудования в Империуме? — уточнил я.
— Думаю, что лучшее, — ответил коллега. — Да, тут вы правы, на многих планетах Империума провести подобный анализ просто не смогут как факт, не говоря уже о сроках, — признал он. — Не знаю, Терентий, пока не вижу возможности “полевой проверки”, — задумчиво протянул он. — Была бы мутация патогенной, меняла бы вид, тип, хоть что-то заметное в пораженных органах, вопрос выявления бы не стоял, а так как сейчас — исключительно полным генетическим анализом.
— Погодите, Василий, — задумался я. — А как мутантное дополнение крепится к существующей ДНК? Есть микроскопы, и, возможно, есть возможность этакого сравнения здорового ДНК из прочего организма и пораженного, из очагов?
— Интересный подход, — удивленно воззрился на меня Инквизитор. — Однако, боюсь с микроскопом точно не выйдет. Слишком незначителен прирост длины общей цепочки. А вот сравнение… будем смотреть, идея интересная, но тут не уверен, что выйдет. Лишь в том случае, если генокод ксеноса несёт ярко выраженный маркер.
Тем временем, в лаборатории внизу послышалось копошение, несколько приборов скрыли башку генокрада, послышался восторженный технописк. А ещё через десяток минут Василий, сидящий с закрытыми глазами, их распахнул и довольно улыбнулся:
— Нашли, Терентий, — озвучил он.
— Это прекрасно, — радостно улыбнулся я в ответ. — А что? — после резонного вопроса улыбка собеседника несколько побледнела, и он озвучил такую информацию:
— Метод заражения. На первичном этапе это важнейший вопрос. А ваши “исследователи”, — ядовито озвучил он, — искали железы, источник вирусов. Болваны, — констатировал он.
— А почему? — полюбопытствовал я.
— Это, — протянул Инквизитор длань в сторону генокрада, — специализированный боевой организм. Как вы отметили, инфильтратор, действующий в сложных условиях. На планете нет атмосферы, температура колеблется в сильнейших минусовых значениях. Какие вирусы? Какая, Император защити, “заразительная слизь”? Кстати, ваши опасения насчёт заражения вас были логичны, очевидно, интуиция, — отметил он.
— То есть, он помещает агент в тело жертвы при повреждении? — уточнил я.
— Именно! Ряд особенностей этого организма указывает на пустотное и безатмосферное существование. Как иначе он может заразить объект? — риторически спросил Василий.
— Не знаю, а чем он заражает? — полюбопытствовал я.
— Языком! — торжествующе ответил собеседник. — Точнее, это не вполне язык. Я бы назвал его яйцекладом, хотя тварь беспола, и способ заражения — не яйца и даже не вирус. Это простейшее многоклеточное существо, крохотное, физиологией сходное с кольчатым червём. За самим процессом заражения мы ещё понаблюдаем, — потёр он руки, — но, очевидно, этот червь в кратчайшие сроки доставляет мутаген к репродуктивным органам и мозгу, где просто перестаёт существовать: он, собственно, и состоит из этого мутагена.
