Что же касается Антона Павловича, то ему уже ничего не хотелось кардинально менять в своей устоявшейся жизни. Писатели в зрелые годы часто остаются одиноки. Не всем везёт обзавестись в молодости верными друзьями и терпеливой спутницей жизни. Люди, целиком погружённые в собственное творчество, не самые хорошие мужья. К тому же интеллектуалы обычно прекрасно чувствуют себя и в одиночестве.
Так что круг общения Антона Лирина практически ограничивался его соседкой по коммуналке, благодаря которой в квартире вечно пахло борщом или жареной картошкой, и весь день не умолкало "авторадио" или "радио шансон". Соседка в сущности была хорошая женщина, не глупая, работала главбухом в большой организации. Но в плане духовной жизни была устроена крайне незатейливо, как транзисторный приёмник — всегда голосовала как велит телевизор и не оставляла попыток перевоспитать соседа-"отщепенца".
Едва вернувшийся с прогулки мужчина уединился в своей комнате, как в дверь постучали. Заглянувшая в "келью" Маргарита Павловна как обычно начала незлобиво его поучать:
— Не стыдно тебе, Палыч, в такой-то пылище жить, а ещё культурный человек называется!
— А это не пыль.
— Что же это?
— Интеллектуальный налёт. Так сказать, побочный продукт творческой деятельности.
— А это? — женщина в халате, который едва застёгивался на её пышном теле, указала на покрытые толстым слоем пыли книжные полки.
— Тоже, — ответил он и улыбнулся.
Жилище писателя в самом деле выглядело приютом аскета. Некоторую живость ему придавали тарелки с остатками перекусов и "чайных церемоний", огрызки яблок, смятые листки черновиков, разбросанные по всем поверхностям.
Сердобольная соседка как обычно предложила навести у него порядок. Писатель ответил невозмутимо:
— Лучше не надо, а то запылесосишь случайно что-нибудь нужное и у меня случится инфаркт. Завтра я сам затею здесь уборку, торжественно обещаю! Хоть какое-нибудь да развлечение мне будет.
— Ну тогда вот тебе, Антоша, развлечение на сегодня, — соседка с трагическим лицом протянула ему повестку явиться в полицию к следователю. Предыдущие две Лирин сам извлекал из почтового ящика и сразу отправлял в мусорную корзину, а эту в его отсутствии доставил специальный курьер.
Маргарита Павловна, не смотря на регулярно предпринимаемые попытки образумить Лирина и научить жить "как все", относилась к соседу-холостяку с трогательной заботой, как к непутёвому родственнику. И повестка в полицию встревожила её отзывчивую душу не на шутку, словно её саму тягали на допрос в "органы".
— Молчал бы уж от греха, Палыч. Писал бы себе книжки про всякие там приключения или детективы. А ещё лучше — что-нибудь для детишек. Тогда не дошло бы дело до таких неприятностей! — причитала она, словно по покойнику. — Большинство же молчат! Делают вид, что в стране при Нём (она указала пальцем в потолок) всё путём. Ещё понятно было бы, если бы основная масса народа устраивала бузу, а то ведь твой голос — всё одно, что крик вопиющего в пустыне.
Писатель даже с завистью подумал: "Вот ведь есть счастливый сорт людей, психика которых устроена просто и надёжно, как автомат Калашникова или примус. И чтобы им не говорили, они будут уверены, что живут в лучшей стране, при самом мудром и справедливом правителе, будь это хоть Сталин, хоть Брежнев или Крымов".
Глава 101 "Латиноамериканское танго"
"Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист.
Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ.
Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза.
Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей.
А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать".
Мартин Нимёллер, немецкий пастор.
Это случилось в 1976 году в одной южноамериканской стране, где власть захватила военная хунта, хотя сотни раз происходило в другое время и в других местах.
Рядящиеся в демократические одежды новые правители начали давить свободы и расправляться с политическими противниками, подвергать репрессиям всех, кто пытался защитить свои гражданские права. Но большинство обывателей рассуждали примерно так: "Да пусть они там все хоть перегрызутся в борьбе за власть, а я останусь в стороне от этого! Зато если ни во что не стану вмешиваться и буду вести себя тихо, то ни меня, ни моих близких это никак не коснётся" — думали люди, далёкие от политики. Обычно до таких "нейтралов" слишком поздно начинает доходить как сильно они заблуждались, потому что рано или поздно, так или иначе, но политика обязательно коснётся каждого. Как сказал мудрец: "Если вы не занимаетесь политикой, политика всё равно займётся вами".
В то знойное лето из-за просочившейся информации о грандиозных злоупотреблениях руководства страны ситуация резко стала накаляться. Глава хунты выстроил себе и своей любовнице (бывшей танцовщицы танго) на побережье возле самого красивого пляжа страны две огромные виллы, естественно, за счёт казны. Себе он отгрохал просто неприлично шикарный дворец в духе иранского шаха.
Разразился скандал. Многие в стране ещё не смирились с положением безмолвного покорного стада, десятки тысяч людей вышли на улицы и стали протестовать против столь наглой коррупции.
Диктатор выступил с опровержениями, но ему требовалась поддержка верного электората. Тогда крупный бизнесмен, владелец курьерской компании "Сума-Ленд" Андрес Сумабосса не упустил возможность подлизнуть властителя и продемонстрировать, что "народ с ним". По его приказу из сотрудников компании была организована "всенародная" демонстрация в поддержку главы хунты. Бригадиры сразу предупредили водителей компании, экспедиторов, грузчиков и сортировщиков, что тот, кто откажется, завтра на работу может не приходить. Две с половиной тысячи людей с портретами президента и членов его семьи прошли стройной шеренгой как на демонстрации вокруг складских ангаров компании, а затем выстроились таким образом, чтобы при съёмке с воздуха получилась фраза "Любимый вождь — мы с тобой!". Прилетевшая на армейском вертолёте съёмочная группа с государственного телевидения всё это тщательно засняла, на телецентре был смонтирован ролик. Вечером в новостях вышел фальшивый сюжет о всенародной поддержке президента. По словам прокомментировавшего телесюжет диктора, выходило, что дескать в поддержку полковника-казнокрада вышли уже сотни тысяч "истинных патриотов". Но эта показуха мало на кого произвела впечатление. Репортаж получился до того приторно-слащавым и тошнотворным, что даже до телевизионного начальство быстро дошло, что надо отменять запланированные повторы...
Между тем скандал с безобразно шикарными дворцами правителя лишь разгорался, несмотря на все попытки власти заглушить его. Ещё остающиеся в почти зачищенном диктатором парламенте оппозиционные депутаты посмели возмутится, их поддержали уважаемые в стране представители интеллигенции — юристы, писатели, учёные. Никто из них не призывал к революции или уличным беспорядкам, просто сохранившие порядочность слуги народа хотели, чтобы всё было сделано по закону.
Во всех цивилизованных странах в таких случаях, то есть при появлении столь резонансной информации, когда общественность возмущена и хочет знать правду, создаётся специальная парламентская комиссия. Именно на этом и настаивали умеренные интеллектуалы — чтобы в комиссию помимо представителей пропрезидентской партии были включены депутаты от оппозиции, независимые эксперты, журналисты, представители общественных организаций. И пусть комиссия проведёт объективное расследование и доложит обществу свои выводы: либо объявит всей стране, что президента грубо оклеветали, либо подтвердит факт коррупции.
Диктатор отреагировал на такие призывы предельно агрессивно, объявив всех, кто поднял тему его личного дворца "иностранными агентами", раскачивающими ситуацию в стране, и террористами. Умников с их дурацкими идеями про парламентское расследование отправили в тюрьму и быстро осудили по сфабрикованным обвинениям. Лидер оппозиции был обвинён в оскорблении ветеранов недавней войны с Британией за спорные острова, а также в неуважении к символам государственной власти, и на показательном судилище получил 10 лет каторжных работ.
Но скандал уже было не замять, народное недовольство выплеснулось на улицы. Особую ярость у населения вызвало то, что накануне всей этой истории власть объявила о сворачивании важных социальных программ по причине отсутствия в бюджете необходимых средств "мол денег нет, но вы держитесь!". И вдруг выяснилось, что на строительство безумных дворцов для престарелого президента и одной из его шлюх тратятся немыслимые триллионы бюджетных песо!
Столицу потрясли массовые молодёжные волнения. Тысячи неравнодушных граждан — школьников, студентов, рабочих заполнили улицы, продолжая требовать парламентского расследования скандала о многомиллиардных хищениях из государственной казны. Но вместо диалога с протестующими власть бросила на разгон мирных митингов отборные полицейские подразделения и элитный спецназ министерства госбезопасности. А также национальных гвардейцев, набранных из откровенных отбросов общества и садистов. Спровоцировавший общественный конфликт своей безудержной жаждой роскошной жизни за государственный счёт глава хунты "чёрных полковников" естественным для себя образом предпочёл цивилизованным методам урегулирования полицейские дубинки и оголтелую пропаганду в геббельсовском духе. А уж в готовых заливаться соловьями пропагандистов хунта недостатка не испытывала, ибо щедро расплачивалась с лизоблюдами миллионами песо, а ещё дорогой недвижимостью — зарубежными виллами в уютных итальянских и швейцарских городках на берегах живописных озёр, старинными палаццо с собственными виноградниками.
Но не смотря на потоки лжи, льющиеся с телеэкранов, и полицейский террор, страна продолжала закипать. Тогда очень почитаемый в стране глава церкви епископ Августин Клименто призвал президента ради сохранения согласия в обществе и недопущения жертв всё-таки вернуться за стол переговоров с оппозиций. А также, в качестве важного символа своей готовности к примирению, немедленно освободить всех политзаключённых. Ещё священник призвал президента согласиться на объективное расследование, или же уйти в отставку. Но уже через три дня после опубликованного им обращения, епископа-миротворца не стало: он ездил в обыкновенной машине, без всякой охраны, с одним лишь водителем, и его автомобиль столкнулся на пустынном шоссе с грузовым тягачом. Назначенный на место упокоившегося святого новый епископ сразу взял сторону власти, за что получил все атрибуты высшего государственного чиновника, включая лимузин с охраной, две резиденции и льготы для церкви на беспошлинный ввоз в страну нескольких наименований "социально значимых" товаров.
Вооружённые силы в этой ситуации предпочли сохранить нейтралитет, и лишились уважения людей, ибо армия (если это народная армия, а не бригада наёмников), призванная по конституции защищать свой народ, не имеет никакого морального права оставаться в стороне, когда шайка преступников нагло попирает закон и конституцию. Военные просто обязаны были вмешаться, чтобы восстановить закон и справедливость, после чего передать всю власть законно выбранному парламенту. Но генералы трусливо закрыли на всё глаза и поджали хвосты.
Глава 102 "Трагедия бухгалтера"
После этого хунтой во главе с полковником-диктатором, объявившим себя президентом и главнокомандующим, была развязана так называемая "грязная война" против всех инакомыслящих. Под репрессии попадали не только коммунисты, журналисты из левых газет и общественные деятели, не желающие молча наблюдать за творящимися в стране безобразиями в обмен на посулы новой власти. Нередко головорезами из особых "эскадронов смерти" похищались совершенно случайные люди, даже иностранцы и дети. Достаточно было просто показаться "подозрительным".
София Асена работала обычным бухгалтером в небольшой фирме. После развода с мужем 47-летняя женщина одна воспитывала любимого сына. Энрике был для неё всем, смыслом жизни. Из своей небольшой зарплаты София оплачивала учёбу сына в университете, старалась быть ему не только матерью, но и близким другом.
Когда в городе начались волнения, мать взяла с сына слово, что он ни во что не будет вмешиваться. И хотя среди его университетских приятелей многие сочувствовали оппозиции и даже участвовали в демонстрациях, Энрике слишком боялся огорчить маму, у которой было не слишком здоровое сердце.
Но однажды сын не вернулся из университета после окончания лекций. Обеспокоенная женщина обзвонила всех его друзей и подруг, которых знала, но те оказались не в курсе, куда бы мог отправиться парень. Это было странно, ведь Энрике был домашним мальчиком, а если ехал куда-то, то обязательно прежде звонил матери и предупреждал.
София отпросилась с работы и вместе с соседом по дому отправилась на поиски. Им повезло. Нашлись свидетели, которые видели, как мимо стоящего на автобусной остановке возле университета юноши проезжал чёрный автобус местного ОМОНа с решётками на окнах. Парень с рюкзаком чем-то привлёк полицейских. То ли они приняли далёкого от политики студента-биолога за кого-то другого, то ли просто Энрике чем-то не понравился сидящему в кабине офицеру и тот приказал водителю остановиться. Из автозака выскочили четверо мордоворотов, ударом кулака в лицо сбили 18-летнеего мальчишку с ног, схватили за руки-за ноги и забросили в кузов словно мешок.
Перепуганная мать бросилась в ближайший участок полиции, там её вежливо выслушали и даже приняли заявление. Но уже на следующий день Софии Асене позвонил следователь и в грубой форме заявил, что не станет заниматься делом её сына-революционера, и бросил трубку, не желая слушать никаких объяснений. В прокуратуре с едва живой от плохих предчувствий матерью вообще не стали разговаривать. Женщина металась по разным учреждениям и везде получала отказы. Зато во время своих поисков она познакомилась со многими такими же матерями, которые искали пропавших родственников.
Вместе они пытались привлечь внимание прессы, но на государственных каналах женщин обсмеивали и называли обидными прозвищами.
Глава 103 "Стэнд-ап шоу"
В эти дни случилось так, что звезды местной эстрады, объединившись в телестудии, спели...нет не гимн в поддержку народа. А хвалебную чунга-чангу президенту-миротворцу в духе "Боже царя храни!".
В популярном стенд-ап шоу "Кэмэди-call" остроумные ведущие обидно шутили о беснующейся от безделья молодёжи, показывая протестующих недалёкими, озлобленными на мир неудачниками и наркоманами. Одна из главных звёзд этого шоу со сценическим именем "Slepak off" каждый вечер придумывал новые куплеты, в которых обзывал демонстрантов тупыми лузерами и отморозками, избивающими полицию, стадом и быдлом, идущим против народного правительства порядка и стабильности. Об этом его попросил глава местных "тон-тон макутов" "папаша" Дюваль Кракенс. Генерал пообещал комику любую виллу в престижном районе, в которую он ткнёт пальцем, с ремонтом за счёт полиции, после которого в доме появится собственная телестудия и золотая сантехника (а куда же без неё уважающему себя члену президентского клана!).
