Чтобы развести огонь, жители Благословенной империи чаще всего пользовались "огненными палочками". Вот только, в отличие от нормальных спичек родного мира Ии Платиной, они вспыхивали не от трения о специально обработанную поверхность, а от уже имеющегося источника пламени или хотя бы от тлеющего уголька.
Однако поблизости не наблюдалось ни того, ни другого, вот и пришлось по старинке искру высекать.
Но как Зенчи ни старался, маленькие звёздочки, ярко вспыхивая в полумраке, падали на растёртые в пыль сухие иголки и тут же гасли.
— Ну, что у тебя?! — теряя терпение, вскричала приёмная дочь бывшего начальника уезда, стуча зубами от холода.
— Так даже здесь всё влажное, госпожа! — раздражённо огрызнулся мужчина. — А хлопок в воду упал. Вот!
Выпрямившись, чтобы перевести дух, он достал из-за пазухи маленький полосатый мешочек с затягивающейся горловиной и, распустив шнурок, продемонстрировал комок светло-серой слипшейся массы. — Сами смотрите!
— Вижу! — буркнула девушка.
Слуга вновь присел у сложенных веток, явно намереваясь продолжить добывание огня.
Выругавшись одними губами, Ия отошла в тёмный угол, где спрятала среди камней свою котомку. Быстро нашла зажигалку. Пару раз щёлкнула, с облегчением выдохнув при виде крошечного язычка пламени.
— Ну-ка отойди! — проворчала она, отодвигая тяжело дышавшего слугу.
Через несколько секунд ветки вспыхнули и затрещали. Незаметно сунув зажигалку в рукав, Платина потянула к огню озябшие ладони.
— Как это у вас вышло, госпожа? — озадаченно пробормотал Зенчи.
Он находился за спиной Ии, когда та большим пальцем вертела ребристое колёсико, и не видел сам процесс добычи огня, но оказался весьма впечатлён его результатом. Однако зубы девушки по-прежнему выбивали чечётку, поэтому его вопрос остался без ответа.
Веточки прогорали быстро. Дым, поднимаясь, расстилался по потолку, постепенно заполняя грот. Девушка морщилась, вытирая выступившие на глазах слёзы, но упрямо старалась пододвинуться ближе к огню.
Со стороны входа послышались глухие удары. Кажется, Кен рубил принесённые ветки.
— Пойду посмотрю, что там? — давясь кашлем, пробормотал Зенчи, отстраняясь от костра.
"Переодеться бы", — с тоской думала Платина, глядя, как поднимается парок от промокших насквозь рукавов её куртки.
— Дрова, госпожа! — бодро отрапортовал слуга, занося в пещеру охапку толстых щепок.
Торопливо схватив одну из них, Ия с удивлением подумала: "Где только он нашёл такое сухое дерево после дождя?"
— Сейчас разгорятся, и теплее будет, — обнадёжил её Зенчи, перед тем как отправиться за новой порцией топлива.
Огонь вспыхнул с новой силой. В лицо ударило жаром. Попятившись, девушка с облегчением поняла, что дышать стало легче. Дым по-прежнему клубился под потолком, но тонкая его струйка уже тянулась к выходу.
Воспользовавшись тем, что она всё ещё оставалась в гроте одна, Платина сняла пропитанную водой куртку, рассчитывая, что при скудном, пляшущем свете костра спутники не заметят под двумя такими же мокрыми рубахами пояс с серебром и золотом. Заодно сунув за него висевшую под мышкой пайзу.
Стащив с головы каким-то чудом державшуюся там "чалму", развернула её, превратив в платок, и, завязав на манер банданы, присела на корточки у огня.
— Не обожгитесь, госпожа, — предупредил Кен, вываливая на пол пещеры ещё одну охапку щепок.
Вот они оказались немного сыроваты, и одна из них даже зашипела, когда Ия положила одну из них на угли.
Зубы у девушки уже не стучали. Время от времени она поворачивала расстеленную на камнях куртку, чтобы та быстрее сохла.
То и дело из костра с треском вылетали тлеющие угольки, норовя попасть на одежду, и Платина порой едва успевала их стряхивать. Тем не менее кое-где на грубой ткани штанов уже виднелись тёмные пятнышки. Хорошо хоть, до дыр пока не прогорело.
Рубаха впереди почти высохла, и Ия повернулась боком, жалея о том, что нельзя разоблачиться хотя бы до грудной повязки.
Нездоровую реакцию спутников могут вызвать не только её голые руки и плечи, но также и пояс непонятного назначения.
Слуги ещё долго таскали нарубленные ветки, раскладывая их вокруг костра для просушки.
— Теперь надолго хватит, — с удовлетворением проговорил Кен, присаживаясь на корточки.
— Чаю бы попить, — ёжась, прерывисто вздохнула девушка. — Или хотя бы горячей воды, чтобы согреться.
— Так у нас чайник есть! — с готовностью заявил Зенчи. — А я тут лужу чистую видел.
Он подошёл к сложенным у стены вещам и пробормотал:
— А где он? Ты что, его не захватил?
— Я думал, ты взял, — пожал плечами Кен, кряхтя поднимаясь на ноги. — Ладно, сейчас принесу.
Боком присев на покрытый песком и мелкими камешками пол, Платина озабоченно покачала головой.
— Холодно спать будет.
— Так я за одеялом схожу, — тут же предложил Зенчи.
— Но оно тоже сырое, — засомневалась приёмная дочь бывшего начальника уезда.
— Высушим, — заверил собеседник. — Развесим на верёвках, они быстро высохнут.
— Тогда, конечно, принеси, пожалуйста, — жалобно попросила Ия.
Она не планировала выпроваживать всех своих спутников из пещеры. Но если уж так случилось, этим следует воспользоваться с максимальной пользой.
Торопливо раздевшись и стуча зубами, девушка сняла пояс и мокрую нагрудную повязку. Потом натянула подсохшую рубаху, завязала поверх "корсет" с золотом и серебром, на него ещё одну рубашку и куртку. Пайзы повесила на шею, спрятав их под одеждой.
Почувствовав себя немного уютнее, Платина встала и повернулась к костру спиной, чтобы погреться сзади.
Буквально через несколько минут со стороны входа донеслись знакомые голоса.
Слуги безусловно заметили, что она переоделась, но не стали это комментировать.
Натянув в пещере верёвку, Кен повесил на неё одеяло и толстую циновку. Ия вспомнила, что та лежала на полу в фургоне.
А Зенчи поставил к огню чайник.
— Сейчас согреемся, госпожа.
— Чем заваривать будешь? — недовольно проворчал приятель, морщась от дыма.
— Да вот этим! — собеседник достал из-за пазухи свёрнутый лист лопуха, в котором лежала горсть ягод, напоминавших мелкую малину.
— Они же ещё не созрели, — с укором проворчал Кен.
— Всё лучше, чем пустую воду хлебать, — возразил Зенчи, заверив: — Вот увидишь, как вкусно будет.
Девушка вновь присела на корточки, глядя на огонь. Она уже перестала дрожать, но согрелась только после двух чашек горячего отвара. Тот получился кисленьким, но очень ароматным.
Наполнившись водой, желудок на какое-то время затих, и пришелица из иного мира попыталась обдумать своё положение. Она не жалела о том, что столь безрассудно бросилась спасать почти незнакомого и очень несимпатичного ей человека. Платина знала, что вряд ли смогла бы простить себя, если бы позволила тому умереть. Просто совесть бы замучила. Она у Ии не то чтобы уж очень строгая, однако точно не простила бы убийства того, кто не пытался её убить.
Да и Накадзимо с приятелями к подобной трусости отнеслись бы очень неодобрительно. Сейчас же она надеялась, что её авторитет в их глазах всё же немного вырос.
Вряд ли купание в овраге останется совсем без последствий. Но имея некоторое представление о возможностях собственного организма, девушка надеялась, что те окажутся не столь критичны. Всё же не зима и даже не весна. Хотя в носу щекотало и в горле першило.
Ещё только решаясь на побег из замка Хваро, она знала, что окажется в чисто мужской компании, но рассчитывала, что те будут вести себя прилично. По крайней мере до тех пор, пока не получат то, что им нужно.
Первый раз встретив этих людей на постоялом дворе в Тучёве, Платина сразу обратила внимание на непререкаемость авторитета их предводителя, как у простолюдинов, так и у дворян.
Однако наглое приставание Зенчи изрядно поколебало уверенность беглой преступницы во власти Накадзимо над своими людьми. Хотя в его присутствии слуга держал себя в рамках приличия, лишь подтрунивая над спутницей.
Возможно, простолюдин посчитал её особой с "низкой социальной ответственностью", поэтому и "подкатил", надеясь на взаимность, однако оказался весьма разочарован решительным отказом, вот и обиделся.
Сейчас, после того как Ия спасла ему жизнь, Зенчи, наоборот, держался подчёркнуто почтительно, всеми силами стараясь угодить. Да и Кен поглядывал на девушку вроде как с уважением.
Он даже попытался расспрашивать приёмную дочь бывшего начальника уезда о её прошлом. Но та вновь ответила, что желает сохранить инкогнито, дабы не компрометировать своих близких.
Судя по всему, собеседник посчитал подобное объяснение исчерпывающим и больше не приставал.
Вечером, уже в сумерках слуги ещё раз сходили за топливом для костра.
— Мы, госпожа, на циновке ляжем, — сказал Зенчи. — А вы одеяло возьмите. Оно уже высохло, вам на нём теплее будет.
Перед тем как улечься, он достал из-за пазухи знакомый мешочек и разложил мокрую вату на камень у костра, пояснив:
— Пусть сушится.
Воздух в пещере заметно прогрелся, но от камней вокруг всё ещё веяло холодом. Тем не менее сидеть девушка уже устала. Устроившись на одеяло, она свернулась калачиком и постаралась заснуть.
К сожалению, столь "спартанские"условия никак не способствовали более-менее полноценному отдыху. С одной стороны шёл жар от костра, с другой — тянуло прохладой.
А вот её соседям, похоже, не привыкать спать почти на голых камнях. Пользуясь их крепким сном, Платина высушила свою грудную повязку, но одевать не стала и, свернув ленту, спрятала её за пазуху.
Под утро она почувствовала, что у неё ещё сильнее запершило в горле, а в нос словно перца насыпали. Не желая будить слуг, Ия выбралась из пещеры и только после этого принялась громко, с надрывом чихать, то и дело вытирая нос.
"Если это ОРЗ, то ещё куда ни шло, — перевела дух пришелица из иного мира. — А вот если грипп? Вот же-ж! Второй раз попала здесь под дождь и опять заболела!"
Поёжившись то ли от холода, то ли от неприятной перспективы, девушка прошла вверх по склону, где отыскала чистую лужицу и умылась.
Когда вернулась, мужчины уже проснулись, и Кен упрекнул её за то, что она ушла, не предупредив.
— Мы уже искать вас собирались, госпожа.
— Да я недалеко отходила, — объяснила Платина, усаживаясь на одеяло. — Чего вас зря будить?
Она бросила в огонь несколько сухих веток и, прижавшись боком к стене, попробовала ещё немного подремать.
Болела голова, шумело в ушах, но Ия почти уснула, как вдруг один из слуг, приподнявшись на локте, озабоченно проговорил:
— Всадник.
Прислушавшись, девушка равнодушно пожала плечами.
— Тебе показалось.
Но Кен уже толкнул локтем приятеля.
— Вставай, кажется, господин вернулся.
Они торопливо выбрались из пещеры. Но беглая преступница не спешила. Кто знает: кого это принесло в такую рань?
— Здравствуйте, господин, — донёсся снаружи голос Зенчи. — А почему вы один?
— Господа Таниго и Сенто едут с мастерами и всем необходимым, — пояснил собеседник, тут же поинтересовавшись: — Где госпожа?
— Так в пещере, господин, — отозвался слуга. — Вроде как заболела. И всё из-за меня недостойного.
Платина машинально потянулась к котомке за зеркалом. Но тут же досадливо скривилась, вспомнив, что то пришлось оставить в замке Хваро. Барон видел его, и обе служанки тоже обращали внимание на столь приметную вещицу.
Поэтому Ия только провела ладонью по волосам, поправляя выбившуюся из-под платка прядь.
В грот, согнувшись и морщась от дыма, вошёл предводитель их странной компании.
— Здравствуйте, господин Накадзимо, — церемонно поклонилась девушка.
— Здравствуйте, госпожа, — склонив голову в широкополой шляпе, дворянин какое-то время пристально смотрел на неё, прищурив глаза.
"Ну, и чего пялишься?" — с неприязнью подумала она, скромно потупив взор.
— Вот возьмите, — сняв висевшую на плече котомку, Накадзимо протянул её собеседнице. — Здесь женская одежда... ну, и всё прочее.
— Значит, мне не придётся притворяться мужчиной, — удовлетворённо кивнула Платина.
— Не придётся, — подтвердил дворянин. — Пока вас зовут Иошо Обадо. Вы дочь наложницы отца господина Таниго. Так что он ваш брат. Вы вдова, мужа год назад убили за долги. Он был азартный игрок и проиграл всё своё имущество. Господин Таниго взял вас из дома старшего деверя, где с вами плохо обращались. Понятно?
— Да, господин Накадзимо, — подтвердила Ия. — Но вы сказали: "пока". Что это значит?
Одобрительно кивнув, собеседник пояснил:
— Если удастся добыть настоящее "отпускное письмо", имя вам, возможно, придётся поменять. Но всё остальное останется прежним.
— Но вы сказали очень мало, господин Накадзимо, — с сомнением покачала головой девушка. — Как звали моего мужа, отца, мать, деверя и прочих родственников? Где мы жили? Если нас с господином Таниго начнут расспрашивать, мы должны отвечать одинаково.
— Насчёт вашего мужа лучше пока помалкивать, — посоветовал мужчина. — Об этом условимся позже. Обо всё остальном вам лучше расскажет сам господин Таниго при первой же возможности.
— А у него и в самом деле есть сестра? — продолжила расспрашивать Платина.
— Есть, — подтвердил собеседник. — Целых четыре.
И тут же оборвал её:
— Всё! Остальное потом! Переодевайтесь. И не торопитесь, вам никто не помешает.
Показав язык спине гордо удалявшегося дворянина, Ия, присев на корточки, развязала узел, обнаружив там явно поношенное сине-зелёное платье, сильно застиранную накидку из плотной ткани, также крытую шёлком, далеко не новые, но ещё крепкие женские туфли, украшенные уже почти неразличимым рисунком. Кроме того там нашлась маленькая, но увесистая сумочка или большой кошелёк с затянутой шёлковыми шнурами горловиной. Развязав простенький узелок, девушка достала круглое, завёрнутое в тряпочку медное зеркальце, деревянный гребень с редкими зубцами, пару розовых ленточек и простую, но ярко начищенную шпильку с маленькой розочкой на конце.
Нижнего белья в котомке не оказалось, и девушка решила, что купит его сама при первой же возможности.
Переодеваясь, одну пайзу спрятала в грудной повязке, а другую привязала к штанишкам, надеясь, что под подол к ней никто заглядывать не станет.
Облачившись в новое старое платье, Платина вновь убедилась в отличном глазомере господина Накадзимо и взялась приводить в порядок волосы. Свою расчёску ей тоже пришлось оставить в замке Хваро. Уж очень она приметная и не раз попадалась на глаза служанкам.
Так что деревянный гребень оказался как нельзя кстати, как и котомка из тёмно-зелёной материи, куда Ия убрала вещички из своего мира, завернув их в мужскую одежду, с которой тоже не собиралась расставаться.
Когда она, прикрыв голову накидкой, вышла из пещеры, предводитель что-то втолковывал жующим слугам.
Услышав за спиной шум, мужчина обернулся и окинул её оценивающим взглядом.
— Не слишком-то вы похожи на угнетаемую родственниками вдову. Но на мужчину вы похожи ещё меньше.
