Но Шада, не слушая старика, смотрела сейчас на Тэлона: как Коготь-то воспримет очередное откровение? Никак. Он улыбался.
— Все в порядке, — сказал Тэлон. — Я давно знаю, кто ты такая.
— Кем я была, — поправила его Шада. — Кто я сейчас… я не знаю.
— Дорогу ты отыщешь, — пообещал ей Кар'дас, устало выпрямился, кряхтя, потер руки. — Что ж, дети мои, вам пора в путь.
Шада заморгала.
— Уже? Мы же утром…
— Уже утро, — сказал Кар'дас, подходя к ним и беря обоих за руки. — Вернее, почти утро. Пошли… ну, пошли же, вам еще предстоят великие дела. Ц-ЗПО, не отставай!
— А как же…
Шада помахала инфочипом, но старик настойчиво тащил их обоих к выходу, словно упрямых детей от витрины кондитерской лавки.
— По дороге прочтете! Но, чур, только вдвоем! Больше никому нельзя, подарок был для вас двоих… А потом сами придумаете, как поступить.
Ему все-таки пришлось выпустить одного из них: надо же было помахать ладонью перед закрытой дверью. Причем дед даже не сразу решил, на кого можно положиться и кто не кинется галопом обратно к столу. Выбрал он Шаду.
— А с тобой что? — поинтересовался Тэлон, пока Шорш волок их по нормально освещенному на этот раз коридору.
— Моя дверь всегда для тебя открыта, — отозвался Кар'дас. — Для вас обоих, конечно же. Не забывайте старика, прилетайте проведать, когда захотите. А сейчас вам надо спешить…
* * *
Часом позже заспанный Данкин поднял корабль и вывел в открытое пространство. А еще через час, который был потрачен на то, чтобы удостовериться, что они на самом деле направляются к точке встречи, где их ждали Айнг-Ти, Каррде вызвал Шаду к себе в каюту.
И там, сев рядышком возле стола, они прочитали информацию, записанную на инфочипе.
Первой молчание нарушила Шада.
— Он был прав, да? Это невероятно. Если только тут написана правда.
— Можешь на это поставить, — рассеянно отозвался Каррде, разглядывая экран; голова у него заработала на полную мощность.
Его подруга употребила неверное слово. Невероятно — это еще слабо сказано.
— Шорша можно назвать кем угодно, в своей жизни он побывал во многих шкурах, но всегда давал только достоверные сведения. У него на этом пунктик.
— В это я, пожалуй, поверю, — несмотря на собственные слова, Шада с сомнением покачала головой.
Они сидели, соприкасаясь плечами, каждый по-детски делал вид, что ему совсем наплевать, но думал при этом не о том, о чем собирался.
— Я так понимаю, — сказала Шада, — мы хотим, чтобы Айнг-Ти доставили нас прямиком на Корускант?
Коготь засомневался. Собственно, эта цель очевидна…
Но и без столицы перед ними открывался широчайший спектр возможностей. И многие из них были на редкость занятны.
— Каррде? — влезла в его размышления Шада, в голосе у вышедшей в отставку мистрил звучала подозрительность. — Мы же везем чип на Корускант, да?
Тэлон в порыве чувств поцеловал телохранительницу. Шада так изумилась, что он остался жив.
— Вообще-то нет, — сказал он. — По-моему, мы можем сделать кое-что получше.
Он опять посмотрел на дисплей, саркастически усмехнулся.
— Много-много лучше.
* * *
Стоя на мостике «звездного разрушителя» «Тиранник», капитан Налгол с ненавистью разглядывал черноту за иллюминаторами.
Смотреть там было не на что, разве что кто-нибудь из разведчиков выныривал за пределы кокона, душащего корабль. А еще — на грязное размытое пятно кометы. Но традиция гласила, что командир корабля должен смотреть на вселенную с капитанского мостика, а сегодня Налгол чувствовал себя традиционно.
Четыре дня. Еще четыре дня, и окончится затянувшееся, изнуряющее, бессмысленное безделье. Всего четыре стандартных дня, если наземная команда еще придерживается расписания.
Четыре дня.
По настилу мостков застучали подковки на каблуках шефа разведки Ойссана. На десять минут позже положенного, как с неудовольствием отметил капитан, сверившись с наручным хронометром.
— Капитан, — сказал Ойссан, отдуваясь, — я принес последний доклад наших разведчиков.
Налгол, не торопясь, повернулся, придирчиво осмотрел подчиненного с ног до головы. Особо тщательному осмотру подверглась раскрасневшаяся физиономия.
— Вы опоздали, — неприятным голосом изрек капитан.
— Потребовался более тщательный анализ, — Ойссан чуть было не поежился, но все-таки отважился протянуть начальству портативную деку. — Похоже, несколько дней назад на Ботавуи чуть было не началась война.
Налгол недоверчиво прищурился.
— О чем это вы? — потребовал он ответа, одновременно вызывая нужный файл.
— Один из кораблей ишори решил нажать на диамалов, — пояснил разведчик. — И завязал бой.
Налгол пробурчал ругательство, просматривая отчет. Если эти чужеродные дураки начнут грызться до того, как подготовится наземная команда…
— Что их остановило?.. — спросил он. — Не важно, вот оно, — добавил он, пролистывая нужную часть. — Интересно. Кто-нибудь получил идентификационные номера этого фрахтовика?
— Никого не оказалось на достаточном расстоянии, — качнул головой Ойссан. — Но из последующего обмена мнениями в эфире стало ясно, что прибыла советник Органа Соло. Хотя сведения неподтвержденные.
— Но похожие на правду, — раздраженно хрюкнул Налгол. — Примчалась на помощь Гаврисому, нет сомнений. Чтобы все разошлись умиротворенные.
— Нет сомнений, — повторил за начальством Ойссан. — А еще поговаривают, будто вместе с ней прибыл каамасский веритель.
— Да неужели? — уголки капитанских губ медленно приподнялись. — Какое счастье.
— Через день-другой будем знать наверняка, — Ойссан по-своему расценил улыбку начальства. — Если у Гаврисома под э-э… рукой окажется настоящий каамаси, то господин президент не преминет выставить его в качестве парламентера.
— Действительно, — промурлыкал Налгол. — А если он еще сумеет заставить каамаси толкать миротворческие речи еще дня четыре, можно будет сказать, что при разрушении Ботавуи присутствовали весьма заинтересованные стороны. И аплодировали стоя. Изумительно. Интересно, как Трауну удалось провернуть такой фокус?
— Изумительно, — согласился разведчик, но без должного энтузиазма. — Надеюсь только, что он не допустил ошибки в расчетах. Сто девяносто один боевой корабль — несколько многовато для трех «разрушителей».
— Вы беспокоитесь попусту, — Налгол отдал деку. — Я видел Трауна за работой. Он никогда и ничего не упускает в расчетах. Диверсанты выполнят задание, а потом эти ваши экзоты порвут друг друга в клочья. А мы разберемся с выжившими и уничтожим то, что останется от планеты.
— В теории звучит очень неплохо, — кисло прокомментировал Ойссан. — Капитан, сэр, могу я, по крайней мере, рекомендовать вам на оставшееся время перевести «Тиран-ник» в режим боевой готовности? Так мы сможем быстрее вступить в боевые действия или раньше отреагировать, если противник опередит наш график.
— А еще мы целых четыре дня будем дергаться от любого чиха. С трудом могу представить себе пользу от подобного состояния.
— Но если сражение начнется раньше…
— Не начнется, — бесцеремонно оборвал офицера Налгол. — Если Траун говорит: четыре дня, — значит, это будет четыре дня. Не раньше и не позже. Точка.
Ойссан тяжко вздохнул.
— Так точно, сэр, — промямлил он.
Налгол с презрительной жалостью вновь окинул собеседника взглядом. В конце концов, бедолаге не повезло встречаться с Трауном, он ни разу не слышал уверенного и властного голоса Гранд адмирала. Как он может понять?
— Хорошо, предлагаю компромисс, — сказал капитан. — Я распоряжусь начать подготовку к сражению с двенадцати часов по корабельному времени, а в режим полной боевой готовности мы выйдем за день до назначенного срока. Ну что, так вы почувствуете себя лучше?
— Так точно, сэр, — у Ойссана нервно дернулся уголок рта. — Благодарю вас, сэр.
— А вот предподготовка к сражению для вас начнется немедленно, — продолжал Налгол, указывая на персональную деку в руках подчиненного. — Я хочу, чтобы вы составили список приоритетной угрозы по каждому из кораблей на орбите Ботавуи. Вставьте в таблицу все, что вам о них известно, — слабые и сильные стороны, огневую мощь, защиту, ходовые качества. Да, и, по возможности, все, что у вас есть на капитанов и расы, составляющие экипаж.
Он скупо улыбнулся.
— И когда мы в конце концов выйдем из-под маскировочного «плаща», чтоб в нем ситхам ходить всю жизнь, я хочу как можно меньше сил потратить на само сражение. И не терять ни турболазеров, ни истребителей. Вам ясно?
— Так точно, сэр, — отчеканил разведчик. — К завтрашнему утру список будет готов.
— Вот и отлично, — кивнул Налгол. — Вольно, можете идти.
Четко совершив разворот «налево-кругом», шеф разведотдела «Тиранника» поспешил к выходу. Налгол некоторое время разглядывал его спину, а затем вновь вернулся к созерцанию черной пустоты за иллюминатором.
Четыре дня. Четыре дня, и у них наконец-то появится шанс раздавить республиканских выродков.
Капитан улыбнулся тьме. Да, сегодня он определенно ощущает склонность к традициям.
34
Люк очнулся, как от толчка. Как всегда при выходе из транса, он не сразу понял, где находится и что происходит. Он обнаружил, что сидит в не очень удобном кресле, перед ним — незнакомая приборная панель и прозрачный колпак кабины. Откуда-то из-за спины лился приглушенный искусственный свет. А снаружи, за прозрачным фонарем кабины, стоит непроглядная тьма.
Люк заморгал и проснулся окончательно. Непроглядная тьма снаружи?
Он отстегнулся, путаясь в ремнях безопасности, попутно покосился на хронометр…
И уставился на ни в чем не повинный прибор во все глаза. Оказывается, Люк провел в состоянии целебного транса целых пять часов. Пять часов!
— Мара, я просил разбудить меня через два часа, — окликнул он через плечо — она должна была быть где-то на корме. Люк справился с ремнями и выкарабкался из кресла. — Что случилось, ты сама проспала?
Но в ответ раздалось только отчаянное щебетание Р2Д2.
А Мары не было.
— О нет, — выдохнул Люк.
Он погрузился в Силу и обшарил весь маленький кораблик. Мары не было нигде.
— Р2, где она? — рявкнул Люк, опускаясь на корточки перед дроидом. По дисплею маленькой деки, которой они в свое время оснастили Р2Д2, побежали строчки перевода. — Что значит — ушла?! Куда? Зачем? — переполошился Люк.
Лроид жалобно погудел. Люк вчитался в перевод, и у него упало сердце. Мара ушла пять часов назад, как только он погрузился в транс. Р2 не знал, куда и зачем она отправилась.
Но Люк уже и сам догадывался.
— Все в порядке, — вздохнул он, успокаивающе погладил дроида и поднялся на ноги. — Я знаю, что ты ничем не мог помешать ей уйти.
Он прошел к люку. Скайуокер боялся, что произошло нечто ужасное, и чувствовал, что как бы там ни было, уже слишком поздно, чтобы этому помешать.
— Присмотри за кораблем, — сказал он на прощанье маленькому дроиду. — Я вернусь, как только смогу.
Люк шагнул через комингс, не озаботившись выдвинуть лестницу — просто мягко спрыгнул на землю. Между темными громадами скал виднелась полоска неба, и в разрыве облаков ярко горели звезды — единственный источник света в непроглядной тьме.
Мара! мысленно позвал он, не надеясь, что из ночного безмолвия придет ответ.
Словно закутанная в плащ фигура шевельнулась неподалеку — пришло ощущение присутствия кого-то, кто не очень хотел себя выдавать. Плащ-невидимка чуть распахнулся. Я здесь, пришел ответ.
Люк принялся всматриваться в темные угловатые камни. В нем боролось облегчение от того, что она жива и смутное ощущение, что надвигается какая-то беда, Мара снова отгородилась от него и от мира внутренним барьером, и он ее потерял.
Где ты? снова позвал Люк, поборов желание разорвать кокон, в который она так необъяснимо решила закутаться.
Он почувствовал, как Мара заколебалась, услышал тихий вздох, словно она покорилась судьбе, которой угодно было притащить на ее голову непоседу Скайуокера И перед его внутренним взором сменили друг друга несколько картин — она показала ему маршрут, которым поднялась наверх по скале.
Он дал ей понять в ответ, что передачу принял, благодарен за помощь и сейчас придет, пересек склон и начал карабкаться.
Восхождение оказалось гораздо легче, чем он ожидал, и благодаря помощи Силы заняло не более десяти минут. Мара сидела на небольшом грубом каменном карнизе почти у самой вершины, там, где выступы породы давали хоть какое-то укрытие от ветра.
— Привет, — окликнула она Люка, когда тот добрался до гребня скалы. — Как самочувствие?
— В полном порядке, — ответил он, пробираясь к ней по гребню.
Она говорила тихо, тщательно следила за своим голосом. Но за барьером, который она выстроила, Люк чувствовал безысходную печаль.
— Что происходит? — спросил он.
Она показала рукой туда, где впереди и внизу громоздилась крепость.
— Вон там — Рука Трауна. Когда немного посветлеет, можно разглядеть четыре дальних башни.
Люк применил технику джедаев, чтобы обострить зрение. Действительно, башни были видны, и между теми двумя, что слева, можно было разглядеть открытый зев ангара, откуда они вырвались несколько часов назад.
— Чем они там заняты? — спросил он.
— Ничем в особенности, — глухо ответила Мара. — Помнишь, в ангаре не хватало одного корабля? Он вернулся около трех часов назад.
Люк поморщился. Обостренным зрением он видел — многофункциональный корабль стоял у выхода из ангара перед шеренгой тех, что он вывел из строя. Готовый лететь на Бастион по первому требованию.
— Он не должен снова взлететь?
Он скорее догадался, чем увидел, как она покачала головой.
— Если б я знала! Как бы там ни было, Парк говорил, что сначала они выслушают доклад пилота, а уже потом примут окончательное решение.
— Ясно, — сказал Люк.
Без сомнения, Парк и Фел не станут затягивать разбор полетов. Решение будет принято в срочном порядке, корабль покинет планету, и Рука Трауна и все ее секреты окажутся в распоряжении имперцев.
