Эли закусила губу, размышляя, а затем спросила:
— А там одно помещение или нет?
— В том-то и дело, что я не знаю, — вздохнул Рен, — что делать будем?
— А если поставить тот купол, что ты делал в посольстве? Разделить мыльню надвое?
Рен посмотрел на нее и рассмеялся:
— Ну я и болван! Ты права, идем скорее!
Примерно час Рен расслабленно опустился на стул и выдохнул:
— Хорошо-то как...
— Тебя перебинтовать надо, — твердо сказала Эли, — так что снимай рубашку.
— Ну и зачем тогда надо было надевать, мог бы и без нее от мыльни дойти? — в шутку спросил Рен и поднял бровь, увидев, как девушка поджала губы и словно заледенела, — Эли, что случилось?
— Ровным счётом ничего, — ответила та, тон ее явно противоречил словам.
— Эли...
— Ты предпочел бы выставить себя напоказ? О, я заметила, та рыжая стряпуха на тебя и без того весь день пялилась, да и ты на нее поглядывал... И местные служанки тебя вниманием не обошли... Я отлично помню цель нашего брака, но это не отменяет одного: пока на моей руке твой браслет, я считаю себя вправе требовать от тебя соблюдения хотя бы... внешних приличий.
Рен нахмурился, разглядывая построжевшее лицо жены и пытаясь понять, что она имела в виду. Неужели она решила, что он заигрывал с той рыжей?! И очень любопытно, что в ней сейчас говорит: оскорбленное самолюбие или же ревность?
— Эли, скажи, я хоть раз давал тебе основания заподозрить меня во лжи? — спокойно спросил он, ставя защиту от подслушивания, — а тем паче в подлости либо глупости?
— Нет, разумеется! — воскликнула девушка.
— Тогда... Я даю слово, что у меня и мысли не было об интрижке с этой... А насчет подлости и глупости... Неужели ты и правда считаешь, что я мог бы хоть в мыслях оскорбить тебя, тем более ради какой-то потасканной девки? Тебя, мою жену!
Эли вспыхнула и отвела глаза. Наконец она проговорила, запинаясь:
— Я приношу свои самые искренние извинения, сама не понимаю, что на меня нашло.
— Мы оба устали, — миролюбиво произнес Рен, — тебе вовсе не обязательно извиняться. Просто хочу, чтобы ты поняла: даже если наш брак... не совсем обычный, я никогда не сделаю ничего, что могло бы обидеть или оскорбить тебя... специально — уж точно! И если тебе покажется, что такое всё же произошло — просто скажи мне об этом прямо, договорились?
— Да, — девушка подняла на него глаза, — прости еще раз. А рубашку всё же сними, раны надо обработать, если ты не хочешь окончательно залечить их магией.
— Нет, да они уже и без того почти зажили, — улыбнулся Рен, выполняя указание жены, — Эли, а что это за порошок? Я уже тогда хотел спросить, но побоялся поставить тебя в неловкое положение.
— Измельченные соцветия ноготков, — охотно откликнулась та, приступая к делу и радуясь изменению темы разговора, — очень полезное растение, им не только раны лечат, но и внутренние болезни.
— Вас и этому учили?!
— Совсем немного, так, по верхам нахватались — леди не бывают травницами, сам понимаешь... Если честно, то куда больше нам рассказывали про яды и противоядия, думаю, с ними обитатели дворцов и замков сталкиваются гораздо чаще. Как говорила одна из наших учительниц, любой Двор — редкостный гадюшник, и лучше быть в нем гадюкой, чем безобидным ужиком...
Рен усмехнулся:
— О да, это весьма точно выражает сущность нашего Двора! Признаться откровенно, ненавижу придворные интриги и сплетни. Если бы не Нарвен... — он вздохнул.
— Надеюсь, нам удастся ему помочь, — девушка на миг замерла, а потом ласково коснулась его руки. — А насчет придворных — ничего удивительного, большинство из них просто бездельники и сплетники, и как им жить-то не скучно? Все, я закончила.
— Эли, а в этом порошке только трава или есть что-то еще? — спросил Рен, одеваясь, — и откуда ты её взяла?
— Ты ведь говоришь о магии, так?
— Если это можно так назвать. Даже у нас в Вертане встречаются травницы, которые могут добавить каплю Силы при изготовлении зелий, а у тебя на родине их должно быть больше.
— Верно, у нас в замке была травница, у которой были способности, хоть и очень слабые. А вот дочь ее их не унаследовала... Относительно этого средства — я не знаю, и не представлю, как проверить, а ты?
Рен высыпал на ладонь несколько крупинок порошка, проверил и улыбнулся:
— Кое-что есть. Как ты и говорила — очень слабо и не оформлено, буквально капля Силы.
— Интересно как... научишь меня это проверять? — Эли дождалась его кивка и продолжила, — а откуда этот флакон... В Школе мне и еще кое-кому на прощание дали, вместе с несколькими другими средствами. Не предполагала, что это может пригодиться! Впрочем, о таком действительно могла подумать только иса Ларта...
Явственная теплота в её голосе удивила Рена, ведь прежде о Школе девушка говорила довольно сухо. Как и кое-что другое:
— Я всегда полагал, что в Школе преподают только леди...
— Большинство учительниц действительно леди, — кивнула Эли, — но иса Ларта не из числа постоянных учителей Школы. Она появилась у нас тогда, когда стало известно об условиях мирного договора, и именно ей я обязана тем ударом, которым вы все так восхищались.
— Боевое искусство? — заинтересованно переспросил Рен.
— Не совсем, чему можно выучиться за полгода? Не смотри на меня так, я прекрасно понимаю, что в этом деле я едва ли не хуже, чем полный невежда — такого срока обучения достаточно лишь для обретения самоуверенности, и иса Ларта нам постоянно на это указывала. Она всегда говорила: наше главное оружие — неожиданность.
— Умная женщина!
— О да, и если наш поиск увенчается успехом и все будет хорошо, я постараюсь разыскать ее и отблагодарить, ее уроки оказались просто бесценны.
— Я и сам с радостью это сделаю, — Рен нежно сжал пальцы жены, — ведь именно благодаря ей ты жива и невредима, драгоценная.
Эли опустила ресницы, смешавшись от такого неожиданного эпитета. Рен улыбнулся и добавил, встав:
— Эли, я спущусь вниз, дам указание принести нам поесть и заодно разведаю насчет лошадей.
Проводив его взглядом, Эли обняла себя за плечи и уставилась в стену. Боги, позор-то какой, и надо же было ей высказаться относительно той рыжей! Словно не леди, а какая-то торговка... И Рен прав: ни разу за все время их путешествия он не сделал ничего, что можно было бы трактовать как неуважение к ней! А ведь она все время ждала этого, памятуя о сведениях из его досье, и вместо этого...
Девушка вздохнула. Уважение, с которым он относился к ней, было удивительным и абсолютно неожиданным от того, кто привык... использовать женщин. Пожалуй, можно было бы сказать, что Рен относится к ней как к равной, не только советуясь, но и принимая ее советы! Да даже у Дора прослеживалась легкая снисходительность и стремление решать за нее! А вот у Рена — нет, разве что он проявлял настойчивость в тех вопросах, где безусловно был более знающим и опытным. И при этом — истинно мужская забота и защита именно тогда, когда она в ней больше всего нуждалась... Удивительное понимание — практически с полуслова, с полувзгляда, которое едва ли не пугало... Да, Рен становится ей все более дорог, а мысль о расставании с ним после исполнения их миссии — все более болезненной...
Эли горько усмехнулась, признаваясь себе: кажется, он стал для нее по-настоящему важен. Неужели она влюбилась? Если вспомнить Риа — непохоже, и всё же... Как там говорила леди Элана? "Попробуйте разложить испытываемые чувства на составляющие, трезво и холодно, и тогда вы все поймете. Это крайне сложно, но лишь досконально разобравшись в себе, вы сможете выбрать способ действия..."
И что же она чувствовала к Рену? Глубокое уважение, несомненную приязнь, стремление — каким бы странным ей самой это ни казалось — окружить его заботой, особенно когда ему плохо... И — себе зачем врать — прикоснуться, обнять, напитаться его силой и поделиться своей уверенностью в нем... Тот трепет где-то глубоко внутри, когда он её обнимает... Стремление выяснить, как он к ней относится на самом деле...
Понимание пронзило её словно стрелой: она влюбляется в Рена, в человека, который стал её мужем и на которого у нее нет никаких прав — по её же собственной глупости! Ну кто ее тянул за язык? Зачем надо было требовать не завершать брак? А с другой стороны...
Эли встала и прошлась по комнате — иногда это помогало ей думать. С другой стороны... Нужна ли она Рену? Не как соратница и друг, а как жена? Тогда, в посольстве, он не возразил против ее условия, и в его теперешнем поведении ничто не указывает на то, что он хочет изменить сложившееся положение. Да, физически его к ней влечет... хотя строить предположения, основываясь на этом — глупость несусветная! Он мужчина в полном расцвете сил, и желание близости для него естественно...
Эли хрустнула пальцами. Если бы не этот заговор, она вполне могла бы быть его женой... если бы выбрала его! Вот только смогла бы она тогда узнать Рена настолько, чтобы понять его так, как сейчас? Девушка погладила серебряный браслет на запястье и покачала головой — возможно, да, но даже при всём старании ей потребовалось бы на это длительное время! И многое бы зависело от самого Рена, от его согласия допустить ее ближе к себе. Ведь изысканная светская вежливость блестяще скрывает подлинные чувства...
И всё же... Ошиблась ли она, выставляя условие о незавершенном браке? "Но ведь не будь его, наш брак фактически являлся бы принуждением, — мрачно подумала Эли, — и это могло бы встать между нами. И даже пусть виной были бы обстоятельства... Как там говорила леди Нирана? Люди всегда возлагают вину за произошедшее с ними на того, кто рядом, даже если ничьей вины в случившемся нет — так, вроде?"
Девушка поджала губы. Что ей остается? Пожалуй, вести себя так, как прежде: держаться с Реном по-дружески, помогать и заботиться о нем в меру своих сил и не навязывать своих чувств. Никто и никогда не скажет, что леди эн Таронн бегает за мужчиной или не сдерживает своих обещаний! Когда все закончится, она даст Рену свободу по его первому слову, даже если это будет больно...
Тряхнув головой, Эли решительно взяла себя в руки и улыбкой встретила Рена, буквально через минуту вернувшегося в комнату в сопровождении служанки с доверху нагруженным подносом.
Некоторое время они ели в полной тишине: оба успели довольно сильно проголодаться. Наконец Рен отодвинул тарелку и улыбнулся:
— О чем ты задумалась? Молчишь, ничего не говоришь...
— Знаешь, иса Ларта учила нас не только обороняться, но и жизни — сам понимаешь, нас готовили быть скорее светскими дамами, чем кем-то иным. Так вот, она всегда говорила: мужчину нужно сначала хорошенько накормить, а только потом расспрашивать, — задорно улыбнулась Эли.
— Какая мудрая женщина! — восхитился Рен, — что ж, теперь я вполне готов ответить на все твои вопросы.
— Неосмотрительное заявление, — рассмеялась девушка, — а если я спрошу что-то совершенно секретное? Но если серьезно — что насчет лошадей?
— Увы, не повезло. Нет, пара лошадей на продажу здесь нашлась, но они не годятся под седло, так что придется нам еще день ехать в обнимку. Ты не против? — и с явной неохотой добавил, — в крайнем случае даже эти клячи вполне способны дотянуть до Артвара...
— Я не против ехать вместе, было бы глупо и расточительно покупать лошадь ради одного дня пути, — кивнула Эли, — неизвестно, какой путь ждет нас дальше. Да и подозрительно это было бы! Скажи, а ты хотел узнать о грузе...
— Нерру пока не до этого, я перекинулся с ним парой слов внизу: он только успел устроить раненых и отправить подводы за трупами погибших. А еще надо позаботиться о похоронах... Так что разговор состоится только после этого, а скорее всего — завтра утром. Кстати, ты хочешь участвовать в этой беседе?
Эли удивленно посмотрела на него:
— Ты говоришь это всерьез?
— Разумеется! У тебя острый ум, ты наблюдательна и можешь заметить что-то ускользнувшее от моего внимания. К тому же любопытство — более женская, нежели мужская черта, и на твой вопрос купец скорее ответит.
— Вряд ли остальные сочтут мое участие в переговорах уместным...
— А вот тут ты не совсем права, — коварно усмехнулся Рен, — ты не просто моя жена, ты приняла участие в бою, на твоем счету есть убитый, а это значит, что ты имеешь право как на премию — это так называемый найм по факту — так и на ответы. К тому же я всегда могу сказать, что не доверяю окружающим и не могу оставлять тебя без своего общества!
— А кто будет в этом участвовать? Все наемники или только их капитан?
— Капитан и его заместитель, Дартин. Так как, будешь присутствовать?
— Да, и спасибо, — Эли с признательностью посмотрела на мужа, — я очень ценю, что ты не считаешь меня недостойной доверия глупенькой девочкой.
— Я сам был бы глупцом, считая так, — покачал головой Рен, — скажи, ты ничего не придумала относительно нашей проблемы?
— Только одно, — Эли задорно улыбнулась, потом посерьезнела, глубоко вздохнула, прикрыв глаза ресницами, и снова распахнула их — в ее взгляде был гнев, обида и растерянность. Рен открыл было рот, но девушка покачала головой и заговорила:
— Рен, но ты же обещал мне, что до нового найма останешься со мной не меньше, чем на месяц! Ты же ранен! Пожалуйста, любовь моя...
Рен ошеломленно посмотрел на нее и рассмеялся:
— Ты права, умница моя, разве хоть один мужчина сможет оставить любимую жену после таких слов? К тому же ту, что стала его женой совсем недавно... Да и слово надо держать!
— Я не переигрываю? — озабоченно спросила Эли.
— Нет, но я уже завидую наемнику Рену — представить не могу, за что его жена любит мужчину на пятнадцать лет себя старше, к тому же далеко не красавца!
— Странный ты, какое отношение внешность имеет к любви?
Искреннее удивление, прозвучавшее в голосе Эли, поразило Рена, заставив вглядеться в ее лицо и осознать — она говорит то, что думает, не притворяясь! Сдерживая желание притянуть ее к себе, он переспросил, добавив в голос скепсиса:
— Ты и в самом деле считаешь, что внешность не важна?
— Не совсем... она привлекает внимание, вызывает интерес... но потом-то ты имеешь дело с человеком, а не с его оболочкой! Да, Дор и Риа сначала понравились друг другу именно из-за внешности, но я уверена, что они не полюбили бы друг друга, будь Дор пустоголовым щеголем или Риа — капризной глупой куклой. Ты говорил, что наблюдал за нашим представлением ко Двору... Если бы ситуация была другой, и это ты выбирал себе бы жену среди нас, кого бы ты выбрал? Хотя... — девушка прищурилась, — облегчу тебе задачу — ты выбрал бы Ирану?
— Нет! — ответ был мгновенным и не оставляющим сомнений в его искренности.
— А почему? Она ведь красивая, яркая и нравится всем мужчинам без исключения...
— А еще глупая, жадная и неспособная на искренние чувства, — усмехнулся Рен, — как я уже и говорил, мы постарались получить о вас все сведения.
— Вот видишь! К тому же... Ты ведь похож на отца, так?
— Да, очень — внешность у нас передается по наследству, как и магия.
