"Проклятье, как же не вовремя! Наверное, она, едва очнувшись, решила навестить его высочество, и застукала того, развлекавшегося с какой-то девкой".
Он налил в кубок воды, затем сел рядом и протянул его принцессе.
— Будешь?
Та без единого слова приняла дар и отхлебнула.
— Его высочество? — спросил Лариэс, чтобы хоть как-то завязать разговор.
Он знал, что сперва нужно вынудить собеседницу раскрыться, иначе ничего не получится.
Та кивнула и опустила голову.
— И с кем он был?
— Блаклинт, — выдохнула Игнис.
Ее губы задрожали, а из глаз полились водопады слез. Сперва кубок, затем — маска, вывалились из вмиг ослабевших пальцев, и в освободившиеся ладони уткнулось искаженное мукой лицо.
— Блаклинт, Блаклинт, он трахал Блаклинт, — точно заклинание повторяла Игнис. — Ее. Эту северную суку! Я считала ее подругой!! Какая же я дура!!!
Она сорвалась на визг, а затем рыдания стали еще сильнее.
Лариэс тяжело вздохнул и отработанным движением обнял девушку, прижав ее голову к своей груди. Всхлипывания и причитания стали звучать приглушеннее, но и не думали прекращаться.
"Ничего нового", — грустно подумал юноша. — "Но на этот раз его высочество, конечно, перещеголял себя".
Он почувствовал, как в груди зарождается нечто новое, то, чего он еще не испытывал, либо старательно прятал на самое дно своей души — неодобрение.
"Игнис заслуживает лучшего, она не должна вот так сидеть и рыдать у меня на руках", — думал он.
И в то же время Щит принца был человеком разумным, он понимал — что сделано, то сделано, и нужно постараться успокоить подругу, которая сейчас вряд ли в состоянии адекватно воспринимать реальность.
Всхлипы постепенно затихли и Игнис, немного отстранившись, посмотрела на него. Алые волосы растрепались, глаза распухли от слез, шрамы, казалось, тоже, но все равно в этот момент огнерожденная показалась Лариэсу невыносимо прекрасной.
— Лучше? — осведомился он.
Она кивнула.
— Я так и думал.
— Я не первая, кто плачется у тебя на груди? — девушка выдавила из себя жалкое подобие улыбки.
— Нет. Четвертая, или пятая.
— Стало быть, в свободное от защиты Тара время ты тратишь на успокаивание дур, втрескавшихся в него по уши? — она шмыгнула. — Все как ты и говорил за вечер до штурма.
Лариэс, ощущая, как кончики ушей начинают бешено дергаться, проговорил самым официальным тоном:
— Прошу простить меня, ваше высочество, тогда я перебрал и совершенно себя не контролировал. Надеюсь, что ничем не оскорбил вас. Я хотел извиниться, но обстоятельства немного помешали, как вы, должно быть, понимаете.
— Ничего страшного, ты лишь хотел предостеречь меня, и я благодарна за это. Скажи, а эта Талисса тоже плакала у тебя на плече? Или сразу намеревалась оказаться в гареме Тара... Тариваса.
"Ох черти бы меня драли! Я что, и об этом рассказал по пьяной лавочке" !?
Несмотря на то, что большую часть событий той беседы Лариэс вспомнил еще во время своего последнего посещения Грани, некоторые моменты упрямо не желали всплывать из мрачной бездны алкогольного угара. Например, этот.
Скрыть изумление было невозможно, и Игнис грустно улыбнулась.
— Да, ты немного рассказал о том, что именно произошло между вами... тремя.
— Ничего... Ничего не произошло.
Огнерожденная пожала плечами.
— Ничего? Ну ладно, как скажешь. Так что же, о чем ты говоришь идиоткам вроде меня, чтобы успокоились? Может, и на мне потренируешься?
— Обычно я говорю им, что его высочество не создан для любви к одной женщине. Что он — избранный Богом, а потом должен оставить как можно больше отмеченных небесами детей. Напоминаю о его щедрости и доброте.
— Талиссе тоже говорил все это?
— Ей, — Лариэс помялся, но все-таки закончил, — не пришлось ничего говорить.
— Не хочешь облегчить душу?
— Зачем? Что было, то прошло, — соврал Лариэс. — И, кажется, это не я, презрев все приличия, пришел к вам в покои с распухшими от слез глазами.
Игнис отстранилась и залилась безрадостным смехом.
— Какая же я все-таки дура...
Лариэс промолчал. Он мог бы многое сказать, но какой в этом был смысл? Что бы изменили его слова? Ровным счетом, ничего. Игнис требовалось плечо, на которое можно опереться, друг, которому можно выговориться, который все поймет. В том, что она не пропадет, Лариэс не сомневался, а уж что делать теперь, девушка могла решить и сама.
— Представляешь, — продолжала она, меж тем, — я влюбилась в него с первого взгляда. Обокрала отца, сбежала из дома, и все ради чего? Ради того, чтобы посмотреть, как он затаскивает в кровать Блаклинт? Ну конечно, у нее ведь белоснежная кожа и груди, как арбузы, а что я?
Игнис коснулась своих ужасных шрамов и посмотрела Лариэсу прямо в глаза.
— Скажи, я ведь уродлива?
Лариэс понял, что на этот раз он попался. Ни один прямой ответ не устроил бы огнерожденную, а ее следовало успокоить любой ценой.
Чтобы выиграть несколько секунд, он поднялся и подошел к окну, выглянув во двор, туда, где продолжалось веселье — солдаты уже вторые сутки продолжали отмечать невероятную, достойную сказаний и легенд, победу.
— Ну? — услышал он требовательный голос собеседницы и понял, что больше тянуть время нельзя.
"Господи, пожалуйста, дай мне сил и позволь уверенно пройти это испытание", — взмолился Лариэс.
Он повернулся и встретился взглядом с Игнис. В глубине ее карих глаз застыла мольба, и только сейчас Лариэс полностью осознал, как же на самом деле одинока и несчастна приемная дочка одного из самых влиятельных людей мира. Только теперь до него наконец-то дошел весь ужас ее существования — существования человека, ненавидящего зеркала, человека, уставшего от постоянных жалостливых взглядов одних, и отвращения других.
И он понял, что не нужно ничего придумывать, не нужно готовить речи и заниматься подобной ерундой. Следует лишь сказать правду, только правду и ничего кроме правды. Ответ должен исходить из глубины сердца, и это будет правильным решением.
— Ты — самый интересный человек, которого я встречал, — уверенно проговорил он, делая шаг навстречу ей, — с тобой весело и никогда не скучно. Ты за несколько недель стала моим лучшим другом, понимаешь? Красива? Конечно, причем настолько, насколько сама считаешь себя привлекательной. Пока ты не поверишь в это, ни чьи слова ничего не сделают, ясно тебе, глупая девчонка? Его высочество выбрал другую? Ну, значит, тем хуже для него. Для меня принц — бог, но даже боги могут ошибаться, он пожалеет, но тогда будет поздно. Все будет так, как я сказал, но для этого нужно поверить в себя. Так что не нужно слез и этой жалости, недостойной огнерожденной, которая вправе выбирать свою судьбу. А теперь соберись и прекрати рыдать!
Последние слова он буквально прокричал, нависнув всем своим немаленьким ростом над Игнис, которая в этот момент показалась хрупкой и удивительно ранимой.
Девушка смотрела на него, широко распахнув глаза, а затем отчаяние и боль исчезли из них, и огнерожденная бросилась к Лариэсу на шею, обнимая его так, что затрещали позвонки.
— Спасибо тебе, — прошептала она. — Это именно то, что я хотела услышать.
Он чуть отстранил собеседницу и покачал головой.
— Ваше высочество, как не стыдно вешаться на шею к неженатым мужчинам.
Игнис фыркнула и ее кулачок больно впился в плечо виконта.
— Поговори мне тут. — Она помедлила, и произнесла. — Но действительно, спасибо. Я рада, что встретила тебя.
— Я тоже, моя принцесса.
Эти слова вырвались сами по себе, и Лариэс тут же обругал себя за глупость, но Игнис никак не отреагировала на них. Она зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Кажется, я еще не полностью восстановилась, пойду, пожалуй, к себе.
— Это будет самым правильным решением. Спокойной ночи.
— И тебе сладких снов, мой друг.
С этими словами заметно повеселевшая принцесса покинула телохранителя.
Глава 28.
Два следующих дня Лариэс метался между лазаретом, где на поправку шли Кларисса и Эрик, и покоями Игнис.
И если друзья приходили в себя — даже Эрик начал шутить на тему увечья — то с огнерожденной дела были несколько хуже. Лариэсу приходилось утешать ее, болтая о всякой ерунде и вообще и не давая времени на то, чтобы задуматься о всяческих глупостях. Паллидий, надо заметить, также все время ошивался поблизости — ученик Корвуса явно что-то чувствовал, хотя и не мог объяснить, что именно.
Бледный чародей вообще нравился виконту и это чувство, кажется, было взаимным — два человека, наделенных просто невероятным любопытством, они очень быстро нашли общий язык, и могли часами обсуждать всякую ерунду, соскакивая с одной темы на другую, и вновь возвращаясь к первоначальной нити разговора. Правда, когда они увиделись первый раз, Паллидий едва не ударил по виконту магией, да и потом время от времени бросал на полукровку странные взгляды. И к первому и ко второму Лариэс успел давным-давно привыкнуть, но все же немного удивлялся такой импульсивности человека, выросшего в Волукриме, известном своим теплым отношениям ко всем народам. На любые попытки выяснить, что же именно так взволновало Паллидия, отвечал молчанием, и Лариэс решил, что некоторым тайнам не суждено раскрываться. Видимо, есть в нем что-то, бесящее артефакторов. Что Мислия, что Вороний Король, что Паллидий, что другие маги предметов, которых ему удавалось встретить, реагировали одинаково. Наверное, увидься он хотя бы один раз с женой герцога Устина Вентиса, и та постаралась бы запустить в него какой-нибудь колдовской дрянью.
Это ничуть не ухудшало их с Паллидием взаимоотношений. Как казалось Лариэсу, барон чувствует в нем родственную душу — как ни крути, а телохранитель рано осиротел и детство его было не самым приятным. Впрочем, юноша старался не думать о том, через какие круги ада пришлось прорваться ученику Корвуса прежде, чем тот повстречался со своим наставником.
И вот теперь они сидели втроем возле реки и... рыбачили. Эту идею предложил Лариэс — лично его всегда успокаивала рыбная ловля, да и к тому же ему очень хотелось оказаться подальше от крепости, от всех забот и проблем.
— Жаль, не могу отправиться с вами, — произнес Паллидий, глядя куда-то вдаль, — но думаю, что серьезных отрядов врагов вы повстречать не должны до самого логова, уж очень много изначальных мы прикончили под стенами замка барона.
— Боюсь, что в самом логове все будет не так гладко, как хотелось бы, — вздохнул Лариэс. — Впрочем, там все будет зависеть от первой Тени, а не от нас.
— Понять бы еще, где именно это самое логово находится, — добавила Игнис.
— Мислия уверена, что где-то в районе Седого Старика, — заметил Щит принца.
— Да, для нечисти там хорошие места, — согласился Паллидий, — по крайней мере, если верить учителю.
— Почему? — сразу же заинтересовался Лариэс.
— Подземный лабиринт, выстроенный в невообразимо давние времена. Кто именно создал те величественные чертоги — неизвестно даже самым старым Древним, но учитель бродил по ним, когда еще был молод. Он сказал, что по ним можно ходить годами. Нам всем сильно повезло, что у Иссонов нашелся амулет Архитектора.
В это время поплавок огнерожденной дрогнул.
— Подсекай! — азартно закричал Лариэс и Игнис резко дернула, выуживая из воды здоровенную форель.
Серебристый хвост трепыхнулся в воздухе, и добыча рухнула на землю. Игнис тотчас же подхватила свой улов и со смехом продемонстрировала мужчинам.
— Ну как?
— Великолепно, — признал Лариэс, склонив голову в знак уважения. — Признаю твое мастерство, о несравненная охотница. Сей трофей займет достойное место в наших желудках.
Тень печали промелькнула на лице девушки, но уже в следующую секунду она расплылась в еще более широкой и довольной улыбке, после чего подхватила маску и сообщила:
— Пойду, похвастаюсь Ридгару.
— Ну да, он тоже любитель рыбалки.
— А ты откуда знаешь? — нахмурилась девушка.
Лариэс тотчас же прикусил язык и отшутился:
— Да, как-то краем уха слышал.
Принцесса несколько секунд недоверчиво смотрела на него, затем пожала плечами и покинула их.
Когда девушка отошла на достаточное расстояние, Паллидий внимательно посмотрел на своего собеседника.
— Ты ей нравишься, — безо всяких вступлений произнес сковывающий. — Это большая редкость.
— Я вообще привлекаю людей, — саркастически ответил ему лункс. — Особенно своими ушами и происхождением.
— Я говорю лишь то, что вижу. Игн всегда была очень... сложным человеком, понимаешь?
Лариэс кивнул. Что-то, а меняющийся, точно осенняя погода, характер огнерожденной он уже успел прочувствовать на себе.
— Не хочешь сменить сюзерена? — неожиданно предложил сковывающий.
— Да что с вами всеми такое? — удивленно спросил Лариэс. — У его величества Корвуса что, не хватает телохоранителей?
Последовал еще один долгий и тягучий взгляд мутных рыбьих глаз. Паллидий приоткрыл рот, точно намереваясь сказать что-то, затем закрыл его. Потом — снова открыл, и задал вопрос:
— А у тебя, случаем нет никаких необычных способностей?
На этот раз пришел черед Лариэса насторожиться.
"Паллидий знает о моих уроках на Грани? Он — тоже сноходец и Вороний Король рассказал все обо мне? Не-ет, даже если и так, думаю, дело в другом. Они видят, что я сблизился с Игнис и Ридгаром и хотят попросту перетащить на свою сторону, ведь я, как командир личной гвардии принца знаю много интересного. А что бывает с предателями, когда из них выкачивают все сведения"?
Вопрос этот был риторический и отвечать на него Лариэс не стал.
— Нет, никаких, за исключением зрения и слуха лунксов.
— У вас они куда лучше, чем у людей, — согласился Паллидий и выражении его лица показало щиту Принца, что сковывающий явно что-то недоговаривает.
В это время у Лариэса клюнуло, и он отправил в ведро очередную плотвичку — уже третью.
— Неплохой клев, — заметил чародей, — видимо, трупы изначальных весьма питательны и хорошо прикормили это место.
Шутка вышла так себе, но Лариэс ради приличия ухмыльнулся, после чего постарался увести разговор в сторону от опасной темы:
— Кстати, возвращаясь к нашему вчерашнему разговору о пистолетах...
Какое-то время они продолжали болтать, при этом каждый старался прощупать собеседника и выяснить что-нибудь важное. Лариэсу было интересно, что же такое скрывает Паллидий, что этот одаренный молодой маг разглядел в нем — обычном дворянине средней руки. Паллидия же интересовало... Сразу ответить на вопрос, что же в действительности было нужно сковывающему, Лариэс не сумел, однако через какое-то время ему стало казаться, что Паллидия интересует он сам.
Точно также, как и Ридгара. И Катержину.
"Подумать только, столько всего случилось за последние месяцы"...
Конечно, Лариэс и раньше не мог жаловаться на скуку — принц Таривас являл собой неистощимый источник приключений на пятую точку, но все-таки, нельзя было не признать того, что этот их поход превзошел все, через что Щиту приходилось пройти раньше. Таких смертельных опасностей ему еще не доводилось встречать на своем пути, равно как нечасто появлялись в жизни виконта столь интересные личности, как Ридгар, Орелия, Мелис или Игнис.
