— Лина, не хами. Я вашей кисоньки, как ты говоришь, даже не касался. Даже за руку не брал. Так что не надо из меня делать сексуального маньяка.
— Позволь не согласиться. А что ты сегодня ночью выделывал здесь?
— Так... Мамзель, вам не кажется, что вы переходите все рамки приличия?
— Нет. Просто у меня, как, впрочем, и не только у меня, сложилось впечатление, что ты сексуально озабочен.
— Ты знаешь, — признался я, — действительно, с некоторых пор я себя не узнаю. Умом понимаю, что так не бывает, и в то же время... Ну прям как в сказке. Хотя иногда и забываю. Но стоит лишь на минутку оказаться с противоположным полом наедине, как тут же возникает какой-то нездоровый зуд. Ладно. Я постараюсь следить за собой. А кисоньку не надо позорить. Пусть живёт себе.
— Ты другую найдёшь?
— А мне что вас мало?
— Видимо, мало, коли ты на других заглядываешься.
— Да с чего ты взяла?!
— Ладно. — Вздохнула девушка. — Поговорим потом. Кто звонил?
Я рассказал. Лина долго молчала, одеваясь. Потом сказала:
— Бог с ней, с пустыней. Пусть уходит в море, это нас не волнует. Хуже будет, если нам не удастся объяснить людям, почему вода падает с неба?
— И как ты собираешься это объяснять?
— Пока не знаю, но сейчас соберёмся и решим, что делать?
— Кто соберётся?
— Я, Сяомин, Милисента, думаю, что Изольда пригодится. А вот если найдётся среди прибывших хоть один священник, так ему цены не будет. Эти господа подкованы куда лучше народа. Легче будет Аркаимским храмовникам объяснить явление природы. А они уже понесут в массы.
— Тогда подключите сюда и Ядвигу. Она-то людей лучше знает. Да и списки у неё.
— Это дело. Спасибо за подсказку. Пока.
— Стой! А завтрак?
— А, да.
Она подошла к телефону и заказала завтрак в мой личный кабинет в апартаментах.
— Опять новенькую хочешь подсунуть?
— А ты что? Ещё способен? Удивилась Лина.
— Я хочу есть. — Сказал я, уклоняясь от прямого ответа.
Лина немного постояла, потом подняла трубку и отменила заказ.
— Пошли. Будем завтракать вместе. В общей столовой. — Решительно заявила она.
— Вышел из доверия. — Констатировал я, покидая спальню.
Как ни странно, однако разделить с нами завтрак больше никто не пришёл. Для меня это было удивительно — первый завтрак наедине с девушкой. Хотя!.. Может и не первый?..
Ел я с удовольствием. А вот Лина, кажется, кроме чая ничего не ела. Стоило мне поставить стакан на стол, как она подхватилась, зацепила меня, яко прицеп, и оттранспортировала к приёмной. После чего мгновенно испарилась. Мне ничего не оставалось, как отправиться на работу. Правда, что там делать мне никто не сказал.
В приёмной меня уже ожидал Вамерфеев. После краткого приветствия мы прошли в кабинет.
— Присаживайтесь, Иван Анатольевич, рассказывайте. — Предложил я, сам усаживаясь в кресло за столом.
Геолог устроился напротив и заговорил. Рассказ его не был длинным, и не был скучным. Он старался не использовать профессиональные термины, не злоупотреблял сленгом. Так что понимал я его хорошо. Вывод из всего сказанного был куда короче самого рассказа. Что происходит на самом деле, геолог не знал. И друзья его так же разводили руками. Смыть пустыню в море, как предположила Милисента, не получится. Физику ещё никто не отменял, и её законов в том числе. Может быть, море и отвоюет не много пространства, но всю пустыню оно подмять под себя не сможет. Разница высот обязательно скажется.
— Мы не знаем ложа, в котором находится песок пустыни, у нас нет возможности это проверить, и составить карту. Мы можем ориентироваться лишь на второстепенные признаки. А они говорят, что пустыня, как ни крути, находится выше уровня моря. Так что паника тут неуместна. А вот что станется с почвой в самой пустыне, так то только всевышнему известно. — Заключил свой рассказ граф.
— Скажите, Иван Анатольевич, есть угроза разрушения полотна железной дороги?
— Никак нет. Насыпь строили на совесть. Учитывая ландшафт местности. От железной дороги до края песка в самом узком месте не менее двух сотен метров. Так что если даже море поглотит пустыню, что просто невозможно, то в любом случае до железной дороги не доберётся.
— Благодарю, успокоили. И всё же, что же случилось? Как мне сообщили, местные предания утверждают, будто дождей здесь никогда не было. Они представления не имеют о том, что происходит с природой. Главная беда состоит в том, что все погодные изменения местные жители связывают с нашим появлением на их земле. Что, согласитесь, чревато.
— Если бы я знал, что происходит. Но я не метеоролог. Я геолог. А с точки зрения геологии, море не может поглотить пустыню.
— Кстати, дождь над пустыней закончился? — поинтересовался я на всякий случай.
— Нет. Не только не закончился, но даже усилился.
— А пирамида?
— Какая пирамида?
— Там, на краю пустыни мы случайно создали пирамиду, где захоронили странное животное. Её не смыло?
— Не знаю. — Честно ответил Вамерфеев.
— Иван Анатольевич, очень прошу вас немедля отправиться в Синегорск и проверить, в каком состоянии находится эта пирамида?
— Для вас это очень важно? — Уточнил граф.
— Это важно для всех. Я не знаю, что за чудовище мы там схоронили, но у меня есть очень стойкое ощущение, что пирамиду разрушать ни в коем случае нельзя.
— Хорошо. — Согласился Вамерфеев. — Сейчас отправлюсь туда. Кому сообщить свои наблюдения? или в письменном виде?..
— Достаточно позвонить моему секретарю и рассказать об увиденном.
— Договорились.
Он ушёл, а я задумался. Что за ерунда? С чего это Милисента решила, что пустыню смоет в море? А я, дурак, повёлся... Кстати, а как там дела у Стаховского и Дженни? Стоп!!! А Катя? Солнцеград как раз на стыке моря и пустыни!!! Я схватился за трубку телефона и тут же положил обратно. Номеров на память я не помнил. Да и Солнцеград находился не там. Это я с Южноморском спутал. Хотя узнать, как там дела, не помешало бы.
— Тьфу, дурак! — Выругал я сам себя. — А секретарь зачем?
Клик двадцать четвёртый
Стоя у входа на склоне холма, называемого почему-то горой, в странную пещеру, я ощущал какую-то эйфорию. Может это и не совсем верное определение, но другого слова в моей голове не рождалось. Обрамляющая вход кромка в пещеру, на ощупь была больше похожа на фаянс, гладкая, холодная и скользкая. Идти по такой поверхности надо с большой осторожностью. Но когда я сделал первый шаг внутрь, то был сильно удивлён. Подошвы моих ботинок имели довольно-таки сильное сцепление с поверхностью покрытия лабиринта. Хотя, надо оговориться — не лабиринт это, скорее всего это можно было определить как уходящий в глубину горы спиралеобразный коридор. Последний отрезок данного прохода шёл под небольшим уклоном, подобно пандусу. Только градус наклона был очень мал. Здесь же это странное покрытие исчезало под грунтом, что давало пищу для размышления. Археологи утверждали, будто грунт наносной. Но как он сюда попал? Если судить по тому пути, что ведёт сверху, то где следы? Сам он сыпаться не мог, значит, вода. Но почему тогда пещера не затоплена? Не говоря уже о том, что грунт в этом случае собирался бы в районе озера, то есть в конце пещеры. А здесь он равномерно расположен по всей площади. В общем, вопросов много, ответов на них нет.
Сама пещера представляла собой форму яйца, разрезанного вдоль. К моему появлению бывшее озеро полностью испарилось. Вернее, оно просто ушло в отверстие, разблокированное самозваными водолазами. Больше ничего примечательного в этой пещере не было.
Я прошёлся от стены к стене. Ощупал каждую. Ощущения остались прежними. Фаянс, или нечто похожее. И ни грамма пыли. Такое впечатление, будто здесь кто-то постоянно занимается уборкой. Слишком всё чисто было за исключением пола.
Спустился на дно бывшего озера. Оно было из того же материала, что и стены. А ещё оно было тёплым. Глубина бывшего водоёма наталкивала на мысль согласиться с предположением археологов.
— Вы не пытались делать шурфы, или как там у вас это называется? — Поинтересовался я теперь уже у главного археолога, выбравшись из впадины бывшего озера и отряхиваясь.
— Для того чтобы делать шурфы, надо хотя бы определиться, где их делать? Просто так тыкать в землю бессмысленно.
— То есть, вы хотите сказать, что нет никаких предпосылок, или точнее намёка, на место, где бы можно было попробовать?
— Именно так. — Согласился Степан Георгиевич. — К тому же надо хотя бы знать, что мы ищем.
— Согласен. И тем не менее. Что-то мне подсказывает, что здесь, непосредственно около бывшего озера, ничего не должно быть. Да и озеро, как мне кажется, не искусственное, а искусственное.
— почему?
— Вы смотрели наверх?
— Смотрел, конечно. Иначе как бы мы определили высоту?
— А вы определили её?
— Приблизительно,
— Вот. Отсюда давайте и начнём. Матвей? — Окликнул я охранника, и, когда тот подошёл, попросил: — Посмотри-ка вверх. Ты видишь потолок?
— Ну!.. Скорее нет, чем да. Дело в том, что голова додумывает то, чего невидно.
— Слишком высоко? — Уточнил я.
— М-м-м. Я не знаю. Но больше десяти метров. Там темно. Света не хватает.
— Как увидеть?
— А что вы хотите увидеть? — Спросил Грабовский.
— есть у меня подозрение, что вверху трещина, либо вентиляционное отверстие. А внизу отверстие для стока возможных вод. Как вы сами говорили, дыра внизу была заблокирована камнями. Это может быть обвал, а может специально завалили. Тут надо сначала добраться до потолка, и лишь потом делать выводы.
— Вы хотите сказать, что пещеру не собирались затоплять специально?
— Предполагаю, чтор изначально, да. А вот кто решил затопить, это уже вопрос второй. На который, кстати, мы вряд ли когда-нибудь получим ответ. И ещё. Вы были на дне озера?
— Да, конечно. — Удивился моему вопросу Грабовский.
— Тогда спуститесь ещё раз, и скажите мне, что нового вы там найдёте?
— А я найду? — В сомнении, поджав губы, уточнил он.
— А вы поищите лучше.
Археолог посмотрел вниз, потом неуверенно полез на дно высохшего озера. Постоял немного оглядываясь, и направился к нам.
— Стойте. — Остановил я его. — наклонитесь.
— зачем? — Не понял Степан Георгиевич.
— а вы дно пощупайте. — Посоветовал я. — Да не бойтесь ручки заморать.
Археолог пожал плечами, но всё же наклонился, коснулся пальцами бывшего дна озера. И замер в этой нелепой позе. Потом присел, плотно прижав обе ладони к подобию фаянса.
— Ну, что? Обнаружили? — Усмехнулся я.
— Честно признаюсь. — Сказал Грабовский, выбираясь из ложа озера. — Мне и в голову не пришло бы лапать землю.
— А что там такого? Не поняла Лина.
— Воды озера были не термальные. — пояснил Степан Георгиевич. — Воду подогревало дно. Оно и сейчас тёплое. Вот почему здесь температура воздуха плюсовая.
— Вы ещё стены пощупайте. — Посоветовал я.
— Зачем?! — Удивился Грабовский.
— А вы всё же пощупайте. — Усмехнулся я.
— Пожалуйста. — Согласился тот, подходя к стене. Едва коснувшись, воскликнул: — Холодные!
— Вот именно. Что опровергает ваше предположение о плюсовой температуре внутри пещеры.
— ну, здесь же не тропики. Главное, плюсовая температура. — Возразил главный археолог. — А для такого объёма пространства достаточно и этой малой площади.
— А вы не думаете, что озеро играло роль радиатора? Как в машине?
— Не исключено. В любом случае, это мы скоро узнаем. Если оно так, то температура воздуха в пещере обязательно поднимется.
— Матвей, — обратился я к Мурзикову. — Пригласи кого-нибудь из магов-строителей. Из слабеньких. Серьёзных не трогай. Пусть создадут раскладную лестницу. Потолок надо бы разглядеть. Да не здесь. Пусть творят вне пещеры.
— Может ракетницей? — С надеждой в голосе, предложил археолог.
— Ага. Сейчас. Она войдёт.
— Кто? — не понял Степан Георгиевич.
— Это он так пошутил. — Пояснил Матвей. — Нет у нас ракетниц. Да и не летают ракеты так низко.
— А почему вы решили, что здесь низко? — Спросил археолог.
— А с чего вы взяли, что здесь 400 метров высоты? — Вопросом на вопрос ответил я.
— Ну!.. Всякое бывает в жизни. — Не очень уверенно возразил Степан Георгиевич. — Особенно в этом мире.
— Гм! — Хмыкнул я и хлопнул в ладоши. — Слыхали?
— понял. А почему нет ракетниц?
— Кто его знает. — Ответил Матвей, отходя.
— Лина, — позвал я. — давай-ка пройдём поперёк. Только медленно.
И мы пошли. Мне казалось, будто я что-то чувствую. Но это лишь казалось. Отойдя от бывшего озера метров на десять, я спросил:
— Как по-твоему, грунт везде одинаков?
— Абсолютно. — Ответила девушка. — Другое дело, что намыт он как-то неодинаково.
— В смысле? Поясни.
— Волнами. Ну, не такими, как обычно, а как-то смешано, что ли. Не могу пояснить. Не нахожу сходства.
— понятно. Можешь показать хоть один такой стык?
— как?
— ну!.. Я помацаю. Руками.
— Пожалуйста. — Рассмеялась моя сопровождающая. — Наклонись и щупай.
И я не поленился. Присел и ощупал землю. Только разницы никакой не ощутил. Разве что руки вымазал.
— Что-то здесь не так. — Сказал я, топнув ногой, и замер. Звук был странным. — Лина, я стою на волне или в стороне?
— В стороне.
— Поставь меня на гребень волны. Или в середину. Даже лучше в середину.
Сделав пару шагов, я снова топнул. Подумал, и ещё раз топнул. Звук был иным. Я вернулся на прежнее место и снова топнул.
— Лина, ты, наверное, хотела сказать, что грунт нанесён с провалами. Ну!.. Канавки такие. Они не явные, едва заметные. Отсюда и впечатление волн. Так?
— может быть. — С сомнением в голосе согласилась Лина.
— подойди сюда. Смотри в сторону входа. Вернее, стань лицом в ту сторону. А теперь посмотри вниз. Что ты видишь?
— поняла. Я смотрела сбоку, а если смотреть так, как ты предлагаешь, то получается, что это действительно канавки. Правда, едва заметные.
— угу. — Буркнул я. — Степан Георгиевич, подойдите сюда. Лопаты ест?
— Да, разумеется. — Сказал археолог, подходя.
— дайте сюда.
— вам?!
— Мне, мне. А кому же ещё?
Ощутив черенок в руке, я осторожно воткнул лопату в землю. Она мягко вошла на всю длину штыка. Опасаясь сломать ручку, я немного освободил штык, и отбросил набранную землю в сторону. Пощупал ногой край образовавшейся ямки, и повторил процедуру. На третьей попытке лопата звонко стукнулась обо что-то твёрдое. Толи метал, толи камень.
— Ну, кто теперь будет копать? — Спросил я, отбрасывая очередную порцию грунта.
— Дайте-ка я. — попросил Грабовский.
Подошли ещё несколько человек из группы археологов. Они дружно принялись за раскопки. Через пятнадцать минут, подменяя один другого, им удалось очистить верхнюю часть прямоугольного предмета. Ещё через полчаса работы, в образовавшемся углублении чётко вырисовался саркофаг. Вернее, его верхняя часть. Хотя, опять же, саркофагом его назвал Степан Георгиевич. Возражений на это у других знатоков не нашлось. Просто так решили назвать. Предмет действительно был похож на гроб. Длина его составляла три метра, ширина полтора. На момент измерения откопан он был не более чем на три лопаты. Пола ещё не было. Выходило, что высота его, по предварительным подсчётам, составляла около полутора метров.
