— Милисент, что у тебя номером два? — спросил Драко.
— Второе: принять тот факт, что на часть вопросов мы ответов не найдем…
— Например? — нахмурился Крэбб.
— Почему Поттер победил Лорда, когда тот объективно был намного сильнее? — сказал Малфой. — Имел ли шансы на существование прекрасный мир наших отцов, их мечта о чистом магическом обществе до первого падения Темного Лорда, учитывая, что после воскрешения оного воздушный замок быстро превратился в кошмар? Почему Поттер имеет значение? Пророчество не показатель, сами слышали — под него подходил еще и Лонгботтом, а также Мерлин лишь знает какое количество детей по всей Британии и целому миру, — и раздраженно: — Почему ты такой кретин, Винсент, и отвлекаешь нас пустяками вместо того, чтобы сосредоточиться на главном?
— Мое единственное беспокойство, что какими бы благородными ни пытались казаться гриффиндорцы, — задумчиво проронил Эдвард, — мне и на секунду с трудом верится, что их благородство распространится и на нас тоже.
— Не переживай, — подмигнул ему Грэхем, — гриффиндорская мания спасать всех и каждого стала уже притчей во языцех.
— Возможно, что так оно и есть, но ты слышал их единственное условие: присоединение исключительно на общих условиях. Значит, если они полезут под палочки, нам придется следовать за ними — больше никакой разумной осторожности и попыток пересидеть бурю в укрытии, — отметил Эйвери.
— С другой стороны, мы, можно сказать, дешево отделались, — разумно заметил Драко. — Учитывая, что от этого зависит все чертово будущее благополучие наших семей, с нас могли затребовать намного больше. Главный закон чистокровных — сохранить и продолжить род и преумножить богатство. Вся наша жизнь и так является служением, если не Лорду, то своей семье. Поттер предложил нам стать равными среди равных, страх лишиться жизни — наименьшая возможная цена.
С этим утверждением никто не стал спорить. Они слишком давно разучились быть детьми и верить в сказки. Еще в отрочестве каждому из них преподали очень хороший урок: если хочешь жить, учись идти по головам, доверяя только самому себе, докажи свою ценность. Звериный закон в современном волшебном мире ничуть не потерял своей актуальности, но он же обрекал любого из них биться в клетке собственного одиночества. Они привыкли иметь значение только как очередное звено нескончаемой цепи своего рода. В них вбили подчинение любому приказу Главы Рода, осознание, что в случае необходимости они обязаны склонить голову и беспрекословно пожертвовать собой во славу Рода. Их заставили принять, что они не обладали ни силой, ни разумом. Воспитали в них покорность и смирение к волеизъявлению старшего, лишили индивидуальности и заставили поверить, что они не имели значения сами по себе как индивидуумы и главное — что это вопрос преданности и послушания не имел ничего общего с безвольностью. И они смирились, но давно забытой душе хотелось другого, того, что было им настолько необходимо, что они искали его в обход запретов, что давно и безуспешно пытались найти друг в друге. Настоящее живое тепло. Тем труднее слизеринцам было пойти на поводу у Драко Малфоя в поисках иных перспектив, тем больнее было смотреть на безбашенную компанию и завидовать таким же, как они — взрослым детям, но сохранившим молодость духа и души. Тем невозможнее поверить, что сегодня им предложили исполнение их мечты практически даром.
— И все упирается в то, насколько сам Поттер верит в свою благородную дребедень, — хмуро дополнил Эдриан.
— И насколько мы сами готовы довериться ему, — сказал Малфой.
— Да Мерлина ради, — воскликнула Дафна. — Они без условий предложили нам схему защиты собственного изобретения, пошли помогать нашему декану. Поттер кинулся в воду без лодки, спасая НАС от неизвестной твари, отправив НАС в безопасность! Сейчас факелы на ночь уже погашены, и все же он где-то там бродит в непроглядном мраке, не имея малейшего понятия, чем ему грозит столкновение с очередным планом Лорда! Какие еще доказательства бескорыстия вам нужны?
— Действительно ли он там защищает всех от неведомой опасности? — кинул Монтегю. — Вдруг это просто слова?
— Есть только один способ, чтобы проверить, — поднявшись, сказал Драко, подходя к раме пустого портрета и постучав по ней особым способом. — Господин барон, мы испытываем настоятельную нужду в вашем зрении и слухе.
* * *
Луна сидела на краю кровати, нахохлившись, словно птица с переломанными крыльями, которая не находила в себе сил подняться, но при этом ее взгляд теперь был ясным и острым, без недавней пугающей затуманенности. В целом, для человека, который не далее чем полчаса назад съежился на полу, дрожа и рыдая, она выглядела на удивление неплохо. На первый взгляд. Если не слишком всматриваться. А отсутствием наблюдательности Поттер никогда не страдал.
Едва ступив в спальню девочек шестого курса Рэйвенкло, он, следуя указаниям Броклехарст, прошел к дальней кровати справа, осторожно усадил на нее Луну и, приобняв за плечи, опустился рядом. Краем уха Гарри уловил, как спутницы приглушенными голосами объясняют положение вещей своим соседкам, и неожиданно почувствовал, что девушка в его руках напряглась. Все внимание Лавгуд зафиксировалось на одной из девочек, считав язык тела которой, он осознал надвигающиеся неприятности. Поспешно опустившись перед Луной на корточки, Гарри успешно заблокировал ее взгляд, задержал в ладонях ее руки и принялся выписывать успокаивающие круги большими пальцами, отвлекая от разгоравшегося в комнате конфликта. Луна, словно завороженная гипнотическим повторением движений, не протестовала и сидела смирно, дыша тихо-тихо, точно боясь, что гортань окончательно перекроет доступ воздуха в легкие.
— Вы не можете всерьез ожидать, что я соглашусь с присутствием мужчины в своей спальне! Ночью! — кричала Мораг МакДугал.
— У нас чрезвычайная ситуация… — попыталась объяснить Мэнди, но была быстро прервана.
— А ты вообще помолчи! Ты ничего не понимаешь, — и Мораг направила гневный взор на чистокровных представительниц, — а вот вы должны были бы знать лучше. Это непристойно, и я отказываюсь подвергать опасности свою репутацию!
— Ты не настолько неотразима, чтобы он не смог удержаться! — потеряв терпение, вспылила Турпин.
— Поможет, если я поклянусь своей магией не подниматься с этой постели, пока не соберусь уходить? — обернувшись, тихо спросил Гарри.
— И ты опустишь полог? — прищурившись, вперила в него взгляд Мораг.
— Ты совсем идиотка?! — набросилась на нее Падма, опережая ответ Поттера. — Гарри здесь в угоду уместности, и уединение с девушкой этому явно не поспособствует.
— Правда, никто не мешает тебе опустить свой. Все остальные ему доверяют, — постаралась урезонить ее Лиза.
— Конечно, это же не ваши кровати расположены с ними по соседству!
— Довольно, — отрезала Падма командным тоном. — Это самое приемлемое решение и из-за твоих комплексов никто отступать не намерен…
— Ты не посмеешь…
— Я сказала: хватит, Мораг. Мы уважаем твои чувства, и раз ты не можешь остаться в одном помещении с представителем другого пола, здесь ты сегодня спать не будешь, — непреклонно сказала Патил, глядя на хватавшую от возмущения воздух сокурсницу. Гарри мудро хранил молчание, не вмешиваясь в ее епархию, за что она ему была безумно благодарна. — Пароль в комнату старосты «Кайлас», завтра, когда ты вернешься в свою постель, я его сменю.
— И не советуем бежать жаловаться декану, — добила Броклехарст, — разве что тебе покоя не дает слава Мариэтты Эджком.
МакДугал обожгла Поттера неприязненным взглядом и миниатюрным смерчем пронеслась по комнате, резко выдергивая из ящиков необходимые ей спальные принадлежности. После чего отбыла, напоследок выразив степень своего неудовольствия грохотом захлопнутой изо всех сил двери.
— Сожалею, — поморщившись от громкого звука, сказал Поттер, — не хотел стать причиной разногласий.
— Не бери в голову, — отмахнулась Су Ли, — не все считают тебя недостойным человеком.
— Иными словами — извращенцем, — вставила Мэнди.
— Если подумать, так даже лучше. Если при проверке увидят, что Луна спала в нашей спальне, скажем, что ей нездоровилось и Падма решила остаться при ней,— заключила Турпин. — Во-первых, поскольку она староста, во-вторых, с этого года официально приняла ученичество у мадам Помфри.
Поттер, поднимаясь на ноги, кивнул и мягко постарался выпустить ладошки Лавгуд, собираясь отступить. Сердце подруги, забившись испуганной птичкой под его пальцами, замерло.
— Я все еще здесь, — заверил он Луну. — Они помогут тебе переодеться, а я пока постою у окна. Ты будешь меня видеть, — в подтверждение своих слов он встал, уткнувшись взглядом в стекло, и постарался не обращать внимания на возню сзади, пока его не позвали обратно.
Он избавился от ботинок и вытянулся рядом с Лавгуд, устроившись на боку поверх одеял, и закрыл глаза, предоставляя частную жизнь остальным обитателям комнаты. Спустя несколько секунд он почувствовал, как Луна прижалась к его спине, острый нос ткнулся между лопаток, а тонкая рука обняла его талию. Машинально Гарри прикоснулся к ней и возобновил ленивое вычерчивание узоров кончиками пальцев, убаюкивая ее в глубокий сон, лишенный сновидений.
Гарри не знал, сколько прошло времени после того, как были погашены огни свечей. Он лежал, то проваливаясь в чуткую дрему, то пялясь в полог, отражавший звездное небо. Внезапно его отвлек от мыслей тихий голос из сквозного зеркала, которое ради удобства было извлечено из кармана и устроено на тумбочке:
— Нахаленок.
— Слушаю.
— Провал, — откровенный позор в одном коротком слове.
— Полный? — лаконично уточнил Гарри, чувствуя, как адреналин начинает вспрыскиваться в кровь, и выскользнул из-под руки девушки.
— Нет, твои шустрики смогли найти проход. Оказался на несколько десятков ярдов дальше нашего радиуса поисков. Почти опоздали, людей взяли, но они успели выпустить тварь.
— Класс определили? Что это?
— Не знаю, никто не смог увидеть ее впрямую, но в суммарном описании: крупный, червеобразный. Правда, не ясно, как это стыкуется с размером раны.
— Кто ранен?
— Один убитый с их стороны. Совсем еще ребенок, — оттенок сожаления в по-прежнему деловом голосе, — по виду — оборванец из трущоб. Истощен, как ты и предполагал.
— Принято, — за время короткого разговора Поттер успел выбраться из кровати, обуться и теперь мягко трепал Падму за плечо, стараясь осторожно разбудить.
— Давай, спящая красавица, мне нужна твоя помощь.
— Гарри, — сонно пробормотала она, — а разве мне не положен поцелуй?
— Не сегодня, — слабо улыбнулся он. — Я спешу и хочу попросить тебя остаться с Луной, — его рука все еще ожидала малейшего намека на согласие, застыв на кромке одеяла — чтобы отбросить его и помочь девушке подняться.
— Конечно, Гарри, — зевнула Патил и протерла глаза, пытаясь быстрее проснуться, — но я не уверена, что смогу. Мерлин, я даже не представляю, что ты делал!
— Тебе такого делать не придется, ей сейчас нужен якорь, — тихо прошептал Поттер и, не дожидаясь естественного возвращения координации, потянул Падму в сидячее положение, наклонился, засовывая ее ноги в тапочки. Не переставая мысленно возносить хвалу за пуританские ночнушки в виде полноценных платьев с длинными рукавами, которые, покрывая студенток от горла до пят, значительно упрощали соблюдение запрета на прикосновения кожи к коже и позволяли в спешке избежать любой угрозы благочестию. Хотя сам Гарри считал это довольно глупым, он уважал принципы, в которых были воспитаны чистокровные, и не намеревался подобным пустяком ненароком подвергнуть риску быть скомпрометированными кого бы то ни было из своих подруг. — Не больше того, что ты делаешь для Парвати.
— Гарри, что на самом деле случилось с Луной? — серьезно спросила она, когда парень поднял ее на ноги и, придерживая за локоть, направился через пространство между кроватями. Падма отметила его колебание и добавила: — Клянусь, что слова никому не передам, — магия вспыхнула, подтверждая обет.
— Луна, — понимая, что Падмой, как и им самим, руководит забота о подопечной, решился Гарри, — она нуждается в стабильном магическом фоне.
— Поэтому рядом с тобой она более вменяемая.
— Луна всегда вменяемая, — огрызнулся тот, скрывая замешательство.
— Ты понял, что я имею в виду, — извиняясь, произнесла она, и Гарри кивнул, осторожно передвинув спящую Лавгуд, чтобы освободить место. — Не стоит так удивляться, мы с сестрой выращены в другой культуре и обучены не только йоге, технике массажа и медитации. Нас научили чувствовать силу, и я понимаю, что разрыв охранных щитов нарушил фон, кстати, и так не очень-то идеальный. Что мне не ясно — почему это так на нее повлияло, если ты сидел рядом? Ведь, пускай ты сегодня сам на себя не похож, твоя магия остается безупречно сбалансированной.
— Ты себе представляешь масштаб возмущения в магическом поле при попытке, заметь — успешной, взрезать столь древние чары? И потом еще эмпатия ее, трижды проклятая. Считай, Луна приняла схожий удар на собственную ауру, — Падма с ужасом уставилась на Лавгуд, практически впадая в ступор, и Гарри воспользовался возможностью, уложив ее в постель.
— Ее должно было развеять, — просипела Патил, стараясь вернуть самообладание.
— Почти, — согласился Гарри, — я успел ее напитать. Она абсорбирует магию лучше, чем я ожидал: вместо двухцветных прожилок, радужки стали бирюзовыми. При сохранении такой скорости к утру она полностью преобразует мою энергию в собственную, и цвет ее глаз вернется к нормальному голубому, но если что, отпроси ее с уроков. Мало ли кто может заметить аномалию, а лишние вопросы нам ни к чему, — Поттер бессознательно подоткнул девушкам покрывало и вдруг вскинул голову, уперся вспыхнувшим взглядом в никуда, напряженный, натянутый, как тетива лука, с которого вот-вот сорвется стрела.
— В чем дело, Гарри? — забеспокоилась Падма.
— Оно здесь, — с той же внезапностью он как-то сразу расслабился, преисполняясь, как ей показалось, предвкушением. — Пересекло сигнальные чары, которые установили по моей просьбе.
