Unanta tov homi. Одиночка среди людей.
ANNITO БЕЗЫСХОДНОСТЬ
La vojo gened К чему пришла я?
Anfacilo Всё — несчастья
E Dio tonge И Бог не отведет
No konsilo. Ненастья.
Eterno sufro, Безмерна мука,
Forse nile... Тают силы...
O Dio, vivo Не лучше, Боже,
Anutile! Жизнь могилы!
Tov la mentano В моей душе
Ince pito Растет желанье:
De voke tano Зову я смерть -
Se evito... Конец страданьям...
РЕМИНИСЦЕНЦИЯ 1.
— Вам бы еще отдохнуть... Прежде чем предстанете перед Хозяйкой.
— Пошли, — прохрипела Тина.
Молодая сиделка провела ее в странное помещение, больше похожее на лабораторию, чем на кабинет политика и правителя. Скинула халат, швырнув небрежно на спинку кресла, оставшись в черном мундире эльберо. Короткий миг недоумения и внезапно Тина узнала!
— Вы — Нина Вандерхузе!?.. Актерка!
Великая актриса внимательно следила за ее реакцией.
— Про актерку забудь. Я — Хозяйка Острова.
РЕМИНИСЦЕНЦИЯ 2.
После укола успокоительного, Нина спит на тахте, лежа на боку. Рот ее полуоткрыт, дыхание прерывистое. Пожар в ее сознании затихает — фаза глубокого сна. Полина ждет. Краска с ее щек ушла, но Полина все не может успокоиться, костеря про себя Нину последними словами. Наконец, убеждает себя, что такого идиотизма только и ожидала от непутевой подруги. Путать жизнь и сказки видео — это для Нины.
Полина с новообретенной властью второго человека в ОСС могла вытащить Нину из любых неприятностей, но эта... Ар Солтиг всегда прикидывался человеком, ценящим юмор. На деле он обидчив и злопамятен. А пошутить над ним прилюдно... Бедная Нинка. Она тихо стонет, ей что-то снится. Полина расслабляется, закрывает глаза. И видит тот же сон. Этого места больше нет — оно сгорело в яростном пламени термита. Но Нина-Полина видит его в мельчайших деталях. Осторожно толкает тяжелую дверь, на ней надпись: Naomy Vartan-Peano se Insulo Maora. Dezhen la devo.
"Я исполняю свой долг". Стены обиталища Хозяйки обиты тисненой кожей теплых кофейных и кремовых тонов. Широкий стол с полированной черной крышкой свободен от бумаг и ничем не напоминает рабочее место государственного деятеля. Только маленький кейс стоит на столе открытым, и внутри видно непонятное устройство с рядом цифровых кнопок. Тепло светятся розовые глазки сигнальных лампочек. Пульт управления ракетами.
Панорамное окно на стене — фальшивое. Сложная оптическая система передает ночной звездный пейзаж сюда, в глубоко упрятанный под землю бункер — последнее прибежище ее высочества. Иногда черное небо прорезает светлый след реактивного самолета — воздушная защита Острова тает с каждым днем. Война в воздухе — козырь Солтига, численный сверхперевес его авиации решает исход противоборства.
Полина осторожно направляет сновиденье в нужное русло. Обернуться и посмотреть на сидящую за столом — тогда мысленным взором Нины она увидит настоящую Хозяйку. Полина медленно оборачивается: большое черное кресло — пусто. Кроме Полины здесь никого нет. Она открывает глаза: Нина спит, и будет спать еще долго. В глубине ее сознания снова непроглядная тьма...
В дверь тревожно заглядывает белобрысый юноша — ее помощник. Шепчет:
— Миз Ждан...
Что стряслось? Полина выходит к нему.
— Приказ: отправить ее на Марион.
Полина хмурится.
— Она не выдержит... Надо ждать выздоровления.
— Он сказал: "немедленно".
Дорога из аэропорта. Город в образцовом порядке. Дом Власти. Вышколенные чиновники. В его кабинете все по-прежнему. На полке над столом толстая пачка мелко исписанных листов — нет времени пролистать жизнеописание этого мерзавца Гарига. Добро бы писал разборчиво, а не эгвальской скорописью. На столе эскиз, набросанный в минуту расслабления — монумент Великой победы. Осталось прихлопнуть Тир и вернуть Гарига на его место в тюрьму. Да! Срочно. Бруно. Есть ли способ сбить штуковину, вертящуюся над нашими головами? Вряд ли. Перехватить управление? Его армии видны врагу, как на ладони, что осложняет операцию против Тира. Не успев усесться, включил видео.
— Я здесь, — бодро отозвался Бруно.
Солтиг насупился.
— Текущую обстановку, кратко. Высказывания, настроения.
Бруно смотрел серьезно, куда подевалась его обычная полуулыбка?
— Разрешите доложить, что вы низложены.
Пауза. Не повышая тона, Солтиг процедил в микрофон:
— Говноед пухлый. Ты смещен и разжалован.
Физиономия Бруно раздалась во весь экран.
— Допустим. Но и вы, господин Архитектор, тоже.
<< <
9. АДМИРАЛ
— Мне легче спрятать тебя в деле, — сказала Полина, — Вот твой документ.
— Похож на настоящий, — усмехнулся Андрей, — Когда мне собираться?
— Он и есть настоящий. Ты — тоже ОСС. Не самый большой чин, но армейцы не посмеют цепляться, гарантирую. Да лежи ты!
Голая Полина встала с дивана, на котором с Андреем они провели большую часть ночи и села к видео. Поколдовала с клавиатурой.
— Шлендай сюда... Смотри, с кем связался.
Андрей с кряхтеньем поднялся, в один шаг оказался рядом с Полиной.
Л(ица) О(пасные для) Э(гваль)
13. Вандерхузе, Нина. 26 лет. Родилась в Майе, в окраинном районе, позже снесенном во время реконструкции столицы. Родители погибли во время подавления т.н. "бунта бездомных". (Будь она шпионом — удобная легенда. Примечание директора ОСС). Первые упоминания в полицейских хрониках с 1376 г. Фантастическая карьера: мелкая воровка, брачная аферистка, всенародно известная актриса видео.
Доверчива, весьма чувствительна к оттенкам эмоций и социальных отношений, общительна. Вместе с тем отличается высоким уровнем контроля эмоций, смелостью, решительностью, способностью долго выдерживать эмоциональные нагрузки.
Страдает психическим заболеванием — паранойей.
(Замечательная марионетка для политических спектаклей. Примечание директора ОСС.)
— В этом ее вина? Что не совсем здорова? — угрюмо спросил Андрей, — Упрятали на край света.
— Господи, да не прикидывайся ты идиотом. Я, правда, тоже идиотка.
— О чем таинственные речи, Полюшка?
— Она... некоторым образом, моя приятельница. В последнюю нашу встречу мы с ней пировали, пьянствовали... Такие вот развратные девки.
Андрей поцеловал ее под ухом.
— Меня ваши девичьи забавы не колышут, я не ревнивый.
— Врешь. Но, дослушай. Позвонил ее продюсер, твой тоже знакомец, Ив. Нинка отгавкалась и пошла к видео, якобы послать ему письмецо в "электрическом виде".
— И тут ты сама возревновала? — Андрей добрался до груди Полины, стал поочередно нежно ласкать языком ее соски.
— О-ох, да отстань же... Я транзакции Нинкины хрен знает, сколько отслеживала и отыскала, наконец, это письмо. ОСС, знаешь ли, не даром хлеб ест.
— Там оказались страшные тайны...
— Никаких тайн. И послано не Иву, а в Дом Власти. Это был манифест Хозяйки в ответ на "наглую агрессию Эгваль".
Андрей замер, Полина медленно подалась ему навстречу, обняла...
— Гениальная женщина решила остаться жить после смерти. Чувствуя, что силы уходят, что не успевает завершить дело своей жизни, она нашла себе наследницу, продолжательницу "Светлого пути". Замысел почти удался, немного не хватило времени. Хочешь верь, хочешь нет, но последние дни войны именно Нина вдохновляла защитников Острова в их безнадежной борьбе. Таково положение дел: матриарх Острова мертва, а новая Хозяйка в наших руках.
— Уяснил. Но моя-то роль в этой истории, какая?
— Адмирал Деверо изменил Хозяйке... ее памяти и этим сильно поколебал чашу весов в нашу пользу. Сейчас он болтается с остатками флота в океане, выпрашивает свои тридцать сребреников. Ждет нашего представителя. Ты объяснишь ему, что миллиарда он не стоит. Позже я дам тебе развернутые инструкции. А дальше — сам. Я ж тебя знаю, умеешь лапшу на уши вешать.
Больше они ни о чем не говорили. Полина медленно сползла с вертящегося стула на пол, опрокинувшись на спину... Хрипло застонала, когда Андрей вошел в нее. Некоторое время экран видео освещал две нагие фигуры серебристым светом, потом, тихо щелкнув, погас.
"...стратегических служб и руководства вооруженных сил прекратить утратившую цели и смысл перманентную войну. Мы выступили, все как один, чтобы ликвидировать режим, к сожалению правивший нашей страной в течение многих лет!.."
Голос Бруно гремел в выпусках последних известий, его слова, напечатанные крупным шрифтом, тиражировались несчетным числом газетных экземпляров, его физиономию херувима, узрела, наконец, Эгваль. С зубовным скрежетом слушал его Главковерх Солтиг, под ружьем у которого находились восемь миллионов солдат, но не было связи, чтобы отдать приказ. У Бруно оказалось тонкое чувство юмора — Солтига доставили туда, где некогда коротал свои дни Натаниэль Гариг. В ту же камеру — другой там не было — в узилище, рассчитанном на одного человека.
— Изоляция временная, — напутствовал его Бруно, — По правде, я оберегаю вас. Неоценимо то, что вы сделали для Эгваль, но окружение ваше выродилось в клику карьеристов и стяжателей. Когда заводы в Карноке производят для Острова детали сверхбомб — это уже ни в какие ворота не лезет... Военные магнаты разжирели на бесконечных военных заказах с обеих сторон. Остров пал, и его место как-то сам собой занимает Тир... Но мы разрываем дьявольский порочный круг! А вы... отдыхайте.
Кормили хорошо. В камере поставили видео, работающее только на прием. Вечерний выпуск новостей начался сообщением о созыве внеочередной сессии Народного Конгресса и коротким интервью его спикера, требовавшего незамедлительного освобождения депутата Астера, по ложному обвинению находящегося в тюрьме.
Депутат Астер в это время находился в дерьме, поспешно передвигаясь на четвереньках по канализационной трубе, на четверть заполненной вонючей жижей. Вчера его привели к начальнику лагеря для интернированных врагов Эгваль и устроили по видео краткий разговор с Бруно.
— Мыслимые и немыслимые извинения! — начал Бруно, — Конечно, мы вас освобождаем. Но... мне нужна некая информация — не о других людях, упаси Боже, доносчиком вас не мыслю. Сделайте доброе дело...
— Я — не альтруист, — скривился Астер.
— Я знаю, кто вы, — ответил Бруно, — До встречи.
Вот почему Астер воспользовался давно подготовленным путем для побега (странно, что ни одного желающего до сих пор не нашлось!) и торопливо удалялся от перспективы обещанного свидания с директором ОСС. Одежду свою, завернутую в непромокаемую пленку, он приторочил к поясу.
Ползти нужно было двести метров с лишком, и при этом не задохнуться от ужасающих миазмов. К счастью, Айвен Астер был молод, жилист и имел здоровое сердце. Впереди временами вспыхивал мелкий кружок света. "Светлого вам пути!" — вспомнилось давнее напутствие Хозяйки. Бедняга. С неизбежностью достигла она предугаданного ею же финала и не смогла ни остановиться, ни свернуть в сторону. "Как и я в этом говнопроводе". Грохочущий круг мерцающего света приближался и, наконец, Астер перевалился через нависающий над водой обрез трубы и плюхнулся в воду.
Он нырнул поглубже и стал изо всех сил выгребать поперек течения, чтобы вынырнуть за пределами обширного маслянистого пятна, расстилавшегося здесь на поверхности Маяривы. Это у него не получилось, пришлось еще дважды поднимать голову посреди плывущих по воде отбросов. Молнии с треском вспыхивали в полночном небе, под струями ливня кипела кругом вода — славная погода! Астер был на середине реки, когда услышал моторную лодку.
— Тебе идет военная форма, — Полина не хотелось отпускать Андрея, и она изобретала способ затянуть разговор.
Они стояли в маленьком саду позади дома Арды, а ныне Вагнокского штаба ОСС. Над ними хмурилось ночное беззвездное небо.
— Эльберовская сидит лучше, — отшутился Андрей.
Крепко поцеловал Полину, задумчиво потеребил ее короткие локоны.
— С чего ты решила, что я справлюсь?
— Я дала тебе все необходимые для этого случая инструкции. И ты... олух, которому везет. Во всем. Не дрейфь. Вспомни, как меня очаровывал, за нос водил...
— Хватит, Полюшка, не кисни.
Он хотел добавить что-то еще, но сзади послышалась поступь мягких лап. Старый стикс (кисточки на его ушах совсем побелели) уставился на них, приоткрыв пасть в своеобразной усмешке. Левый клык его защищала стальная коронка — когда-то у стикса был заботливый хозяин.
— Приблудный, — пояснила Полина. — Не обращай внимания. На Острове есть закон о защите стиксов, им отведены резервации. В Эгваль все не так. Стиксы ушли на восток, где еще находится им место и на юг, в дикие края.
Старый стикс смотрел, как прощаются мужчина и женщина. Странные они — люди. Не понимают друг друга и самих себя. А иногда с ними происходят странные вещи, как с этими самцом и самкой. Он знал запах обоих. Баюн, а на языке людей стикса звали именно так, развеселился оттого, что никто не угадывал в Полине и Андрее его прежних знакомцев.
Тусклым утром, через восемь часов полета (чрезвычайный и полномочный посланец ОСС все время безбожно дрых), самолет-амфибия сел на воду, и, оставляя пенный след, подрулил к одному из двух "гулящих" авианосцев Острова. С борта "Арнольда Сагеля" спустился подъемник и вознес Андрея на обширную, как городская площадь палубу. Старательно демонстрируя воинскую выправку, Андрей предстал пред мутными от многодневного пьянства очами адмирала Деверо.
И сразу понял, что влип.
Восьмигранная комната со стеклянными (пуленепробиваемыми!) стенами позволяла обозреть Марион. Узкий скалистый серп "лезвием" на восток, в его северной, более широкой части, там, где полагалось быть ручке, располагался штаб. Кубической формы бетонную громаду венчал упомянутый, насквозь прозрачный наблюдательный пункт. Строения военного городка тянулись вдоль "серпа" до его середины, и заканчивались зданием тюрьмы, в которой на сегодняшний день томились только двое заключенных. Точнее, один. Одна.
— Пусть Антония будет со мной. Или отправляйте обратно! — резко ответила Нина Эбнеру Селкирку.
