Следует отметить, что никаких серьезных, длительных инспекционных поездок, глубоких рекогносцировок пограничной полосы, серьезного изучения характера местности, рельефа, подходов и т. д. не производится, хотя вообще выездов коротких и бесполезных совершается множество.
Надо сказать, что Генеральный штаб и управление РККА почти не проявляли внимания к тому, что будет возведено, где будет возведено, насколько то или иное сооружение будет эффективным в той или иной местности…
У нас виднейшие специалисты — военные инженеры занимают кафедры, читают лекции по фортификации, но никакого практического участия в разработке и строительстве сооружений не принимают».
Мда… Как и Главное разведывательное управление, Академию Генерального штаба тоже разгонять придётся — это однозначно. Чтоб эти «военные профессора» оторвались от чистой теории и занялись чем-нибудь более практическим.
Я — принципиальный противник всякой «долговременной фортификации». Ведь, даже Красная Армия с её удручающей боеспособностью, смогла в конце-конце прорвать Линию Маннергейма.
А что тогда говорить про Вермахт, с его отработанной ещё в годы Великой войны тактикой штурмовых групп?
Разгрызёт как семечки эти бетонные коробки, обошедшиеся стране «в копеечку».
Уж лучше лишний танковый завод где-нибудь за Уралом иметь!
* * *
— …А кстати, давно хочу спросить, Борис Михайлович: а что Вы так по-идиотски расположили укрепрайоны на «Линии Молотова», товарищи маршал Советского Союза?
Вновь вижу в глазах знакомый испуг…
Почему?
Боится репрессий?
Вроде бы согласно «послезнанию», с Реципиента с Шапошниковым — отношения были самые прекрасные, даже по имени-отчеству его называл — что было достаточно уникальным случаем…
Внешне спокойно, невозмутимо отвечает:
— Решение о размещении «Линии Молотова» было коллегиальным и в полном соответствии с «Полевым уставом РККА» от 1939-го года, который гласит: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий»…
Улыбнувшись всем своим напоминающим лошадиную морду, благородным лицом, он:
— Как Вы сказали на XVI съезде партии, товарищ Сталин: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому».
— Или, как в песне про танкистов поётся:
«Чужой земли мы не хотим и пяди,
Но и своей вершка не отдадим».
— Так вот, Иосиф Виссарионович: чтобы не отдавать «не вершка» и «не пяди» — и было решено возвести «Линию Молотова» прямо по линии границы.
«И чё докопался к человеку?».
Удовольствовавшись объяснением, устало махнул рукой:
— Ладно, понял.
Чувствуя лёгкую досаду на самого себя и злясь на Реципиента совокупно, делаю зарубку на память:
«Мда… Опять получается — Сталин виноват! Впредь, надо быть поосторожнее с образными выражениями… Могут понять буквально!».
Ещё раз глянув на часы, встаю из-за стола, давая понять что «чаепитие» законченно:
— Как Вы уже знаете, Борис Михайлович, мною было принято решение о прекращении строительства «Линии Молотова» в пользу заводов-дублёров в восточной части страны. Вы, как Заместитель наркома обороны по сооружению укрепрайонов и член Комитета обороны при Совнаркоме СССР, оформите это документально и… Дня три хватит на всю эту бюрократию?
— Хватит, Иосиф Виссарионович.
— И можете собираться в свою берлинскую «командировку», товарищ Демотиватор.
* * *
План мой безусловно хорош, но имеет один существенный изъян: он не подкреплён ничем материальным.
Если, даже в «Барбароссе» простой красноармеец оценивается германскими генштабистами довольно высоко:
«Оценка русского солдата: русский будет обороняться там, где он поставлен, до последнего».
То советские командиры и техника напротив, котируется крайне низко и они не стесняются про это говорить открыто. Вот, например, что сообщает своим кураторам один из «информаторов-двойников»:
«25 мая 1941 г.
Совершенно секретно
19 мая с. г. в беседе с источником НКГБ СССР «Лицеист» сообщил следующее:
…Советский Союз имеет на границе с Германией также громадные силы 4-миллионную армию, но эта армия нисколько не пугает Германию. Она опасается только того, что последствия войны будут неизбежно настолько разрушительны для Советского Союза, настолько будет дезорганизовано хозяйство, что потребовалось бы очень много времени для наведения порядка. Немедленную выгоду Германия не получила бы от этой войны с Советским Союзом.
Основная беда СССР, с точки зрения военной, заключается в полном отсутствии способных офицеров. Мировая история, пожалуй, не знает другого примера такого негодного руководства военными операциями, какой имел место, например, во время войны Советского Союза с Финляндией. И если все же Советский Союз победил наконец, то в этом нет военной заслуги. Просто — бросали так много стали на каждый квадратный километр, что сломали все, в то время как противнику в конце войны нечем было стрелять. С Германией такой маневр неприменим, там хватит чем ответить. При этом у немцев имеются сейчас такие гениальные генералы, как Браухич, Кейтель, Роммель, Лист и др., которые равняются, если даже не превосходят лучших военных руководителей мировой военной истории. У русских же вообще мало было хороших военных руководителей, кроме Суворова и отчасти Кутузова, хотя план войны 1812 года был, собственно, планом не Кутузова, а двух немецких генералов, которые были на службе у Александра Первого. Русские хотели дать Наполеону сражение в Польше, но немцы предупредили, что Наполеон сумеет разбить в открытом бою любую русскую армию. Единственно, что он не сумеет победить, это русскую зиму. Стоило больших трудов уговорить Александра послушаться советов немцев. В результате на Кутузова упала незаслуженная слава.
Советские танки, действовавшие в Финляндии, были невероятно низкого качества, часто ломались в пути. Даже в Прибалтике, где не было войны, все дороги были переполнены сломанными танками во время занятия Красной Армией Прибалтики. Разве с таким оборудованием можно воевать с германскими танками, которых не пугают тысячи километров сахарских песков?
Советско-финляндская война показала также, что советский летный состав не умеет воевать. У финнов было максимум 200 аэропланов, а с советской стороны участвовало 2500, которые все же не смогли вывести из строя финский флот и не сумели дезорганизовать транспорт. А смотрите, что сделали немцы в Югославии и Греции?».
Так что у Рабоче-Крестьянской Красной Армии — довольно скверная «кредитная история» и одной из целей планируемой мной Продолженной (Весенней) советско-финской войны — поднять её рейтинг хотя бы на один единственный пунктик…
Чтоб к ней относились хотя бы серьёзно!
В том числе и потенциальные союзники.
Ведь в «реальной истории», пиндосы всерьёз стали говорить об Ленд-Лизе только после контрнаступления под Москвой. А до того в основном лишь раздумывали: а стоит ли вкладываться в этих русских — в заведомых лузеров.
Глава 19. День танкиста и всё, всё, всё...
Белтон Янгблад Купер71 «Смертельные ловушки»:
"Когда 3-я бронетанковая дивизия вступила в бой, она насчитывала 232 танка «Шерман». В ходе Европейской кампании дивизия потеряла в бою 648 «Шерманов» и еще семь сотен было подбито, но после ремонта вернулось в строй. Потери, таким образом, составили 580%."
"...Приходилось брать необученных рекрутов-пехотинцев, только что сошедших с парохода, и делать из них танкистов. Бывали случаи, когда весь курс обучения укладывался в несколько часов, самое большее — сутки. Такие необученные экипажи, в свою очередь, несли большие потери из-за недостатка опыта...
Днем 8 января располагавшаяся при Вербомоне рота «Си» получила 17 танков для распределения по частям. Некоторые машины, подбитые прежде, вернулись из ремонта, другие были новыми — их прислал отдел снабжения армии взамен выбывших из строя. В наши задачи входило подготовить машины к бою и найти для них экипажи. Из 33-го бронетанкового полка нам прислали 17 танкистов, имевших ограниченный боевой опыт, — они сами лишь несколько дней тому назад прибыли для восполнения потерь. Из кадрового отдела прислали еще 35 парней, лишь несколько часов тому назад сошедших в Антверпене с парохода и до сих пор не получивших никакого инструктажа. Мы спросили, сколько из них прежде имело дело с танками, оказалось, что никто.
Большинство не то что никогда не были в танке — они даже не видели танка вблизи!
Мы отобрали 34 человека и разбили их на 17 пар. Каждая пара вместе с водителем составляла минимальный экипаж. Мы провели краткий инструктаж на тему «что такое танк», показали всем основные детали машины, пулемет и коробки со снарядами. Танки были уже заправлены, смазаны и готовы тронуться с места. Несколько механиков отогнали машины на край поля и, развернув башни в стороны, зарядили орудия бронебойными снарядами, чтобы не было осколков. Каждому танкисту дали произвести по три выстрела из башенного орудия (базовую подготовку проходили все новички, так что с пулеметами они уже были знакомы). На дальнейшую подготовку, прежде чем посыльные из 33-го полка развели новичков по подразделениям, времени не оставалось.
Было три часа дня. Когда около семи часов вечера я приехал в расположение 33-го бронетанкового, то обнаружил, что из 17 машин пополнения 15 были подбиты и уничтожены по дороге. Узнать, сколько человек уцелело из экипажей и были ли выжившие вообще, я не смог. Увы, подобной трагедии предстояло повторяться еще не раз… ".
Генерал Фридрих Вильгельм фон Меллентин:
«Сперва русским танковым армиям приходилось дорого расплачиваться за недостаток боевого опыта. Особенно слабое понимание методов ведения танковых боев и недостаточное умение проявляли младшие и средние командиры. Им не хватало смелости, тактического предвидения, способности принимать быстрые, решения. Первые операции танковых армий заканчивались полным провалом. Плотными массами танки сосредоточивались перед фронтом немецкой обороны, в их движении чувствовалась неуверенность и отсутствие всякого плана. Они мешали друг другу, наталкивались на наши противотанковые орудия, а в случае прорыва наших позиций прекращали продвижение и останавливались, вместо того чтобы развивать успех. В эти дни отдельные немецкие противотанковые пушки и 88-мм орудия действовали наиболее эффективно: иногда одно орудие повреждало и выводило из строя свыше 30 танков за один час.
Нам казалось, что русские создали инструмент, которым они никогда не научатся владеть…».
Я вполне себе реально представляю боеспособность «непобедимой и легендарной» — находившуюся ниже плинтуса, даже после урока — преподнесённого теми же «финиками» в Зимней войне год назад и, отчётливо понимаю: разбить Финляндию в скоротечной — в «маленькой, но победоносной войне»… Да так разбить, чтоб в Берлине поняли, что точно такая же в России — им не светит ни при каких обстоятельствах…
Это — задача неимоверной сложности!
И была бы эта задача вообще невыполняемой, если бы не одно-единственное благоприятное обстоятельство: новейшие советские танки — Т-34 и особенно КВ. Они конечно же, по совокупности всех мнимых достоинств и реальных недостатков — не были лучшими танками в мире… Но одно у них не отнять: эти вооружённые пушками самоходные бронированные коробки — были непробиваемыми тогдашними штатными средствами противотанковой обороны даже Вермахта, не говоря уже про армию Финляндии.
А то, что едва ль не две тысячи этих новейших танков, практически не сыграли роли летом 1941-го года…
Так это вопрос не ко мне!
И даже не к Реципиенту, который сделал всё — чтоб они вообще появились у Красной Армии.
А к «маршалам Победы» — увешанным до самых мудей орденами.
Как бы там не было, но появление этих неуязвимых «вундерваффлей» вполне может оказать на финнов — хотя и кратковременный, но потрясающий эффект — сравнимый с первым появлением этого вида боевой техники на поле боя в Великую войну. И моя задача — максимально использовать этот эффект.
А для этого надо:
Во-первых, навести порядок в танковых войсках.
Во-вторых, провести надлежащий апгрейд самих танков.
В-третьих, разработать и обкатать на учениях новую тактику танковых войск.
Кто у нас там ныне самый главный танкист?
Генерал-лейтенант танковых войск Яков Николаевич Федоренко — Начальник Главного автобронетанкового управления Красной Армии (ГАБТУ РККА).
Вот с вышеописанными целями, я и вызвал его в свой кабинет, наказав прихватить с собой материалы по осенним испытаниям новейших танков.
* * *
Во время Первой мировой войны в Русской Императорской армии была сформирована 1-я автомобильная пулемётная рота — на вооружении которой в том числе, состояли и бронеавтомобили. А чтоб ею управлять, в полном соответствии с многовековой российской традицией — тут же была создана бюрократическая структура: «Главное военно-техническое управление» (ГВТУ) Русской Императорской армии.
Так, фактически был рождён новый вид войск, хотя этого сразу никто не понял.
Пришедшая на смену на сквозь прогнившей имперской новая — Советская власть, заценив новинку создала в 1918-м году «Совет броневых частей» (Центрбронь) — вскоре переименованное в «Главное броневое управление».
В 1929-м году был сформирован первый механизированный полк, затем — механизированная бригада, состоящая из танкового, артиллерийского, разведывательных полков и подразделений обеспечения. В ней было порядка сотни лёгких танков «МС-1», пара десятков орудий и предназначалась она для поиска организационных форм нового рода войск и наиболее выгодных способов их применения.
Последним занималось созданное вслед за первой механизированной бригадой «Управление по механизации и моторизации РККА» (УММ РККА) — первым начальником которого почему-то, стал…
Телеграфист Халепский.
Нет, не так всё плохо в принципе!
Не будь у нас в России революции, главным танкистом вполне мог бы стать специалист по балеринам из неисчислимого сонма великих князей… Так что нам ещё крупно повезло.
