— Что?! — Джонас проверил свои собственные дисплеи и с ужасом увидел, как напряженность поля подавления перед флотом резко упала. Ракеты, попавшие в поле, неожиданно ускорились и взорвались, испарив еще троих из их сопровождения, пока его команда на мостике пыталась понять, что происходит.
Что могло бы вызвать сбои во всех трех мобильных подавителях? Он поднял голову, и его взгляд остановился на сигнатуре "Тессеракта", пульсирующей подобно разъяренному шторму хронотонов. Только одна возможность имела смысл, и он смотрел прямо на нее.
— Эта станция, — прошипел он, его слова потонули в сотрясении корабля вокруг него, стоне металла и дребезжании оборудования. — Станция! — крикнул он на этот раз. — "Тессеракт", должно быть, противодействует нашим полям!
— Думаю, ты прав! — крикнул в ответ Сон Ук. — Будь я проклят, если знаю, как они это делают, но что бы это ни было, становится только хуже!
Флот устремился в будущее, когда напряженность поля упала ниже половины.
— Мы потеряем антенну, если так будет продолжаться и дальше! — предупредил Сон Ук. — Мы должны отключить ее!
— Нет! — приказал Джонас. — Продолжай в том же духе!
— Тряска усиливается! Она разобьется вдребезги, если мы не переведем ее в автономный режим!
— Тогда мы запускаем ее до тех пор, пока это не произойдет! — рявкнул Джонас без колебаний. — Мы не оставим флот без защиты!
Пронзительный визг эхом разнесся по кораблю, и загорелось еще больше сигналов тревоги.
— У основания антенны образуются трещины! Сэр, это долго не продлится!
— В этом нет необходимости! Штурман, дайте мне дальность до цели!
— Плюс двадцать семь дней! Пятьдесят восемь секунд до фазовой синхронизации!
— Держите строй вместе с носителями! Мы входим в фазу!
Корабль накренился, и его голова ударилась о спинку сиденья.
— Этот треск становится все сильнее! — крикнул Сон Ук.
— Давай, — прошептал Джонас яростно, но так, чтобы команда не услышала. — Держитесь вместе, черт бы вас побрал. Держитесь вместе. Еще несколько секунд!
Сколько экзотической материи давило на их антенны? Что могли сделать три их крошечных осколка против горы?
Ракеты вылетели из "Тессеракта", и машины времени развернулись, чтобы перехватить их. Хронопорты и времялеты открыли огонь из лазеров и пушек, разнеся некоторых на части, но ракеты летели быстрее, чем раньше, и несколько пронеслись мимо. Глаза Джонаса расширились, когда он увидел туманную сферу возможных местоположений, нацеленную на его корабль.
— Маневр уклонения! — крикнул Сон Ук.
Термоядерные двигатели корабля вспыхнули с дикой яростью, и ускорение вдавило Джонаса в кресло, растянув его губы в пародии на усмешку. Предупреждения прозвучали в его виртуальном слухе, и ракета синхронизовалась по фазе с ними. Один из корабельных семидесятипятимиллиметровых рельсотронов повернулся со змеиной скоростью. Он нацелился на новую цель, и... фазовая ракета взорвалась за мгновение до того, как он смог выстрелить.
Броня вдоль борта "Порткаллис-Прайм" испарилась, и Джонас услышал свой крик, когда погасло освещение мостика и ремни безопасности жестоко врезались ему в плечи. Из разрушенных вентиляционных шахт повалил дым, с лязгом разомкнулись массивные автоматические выключатели, и антенна отключилась с отдаленным звуком, похожим на звон стекла.
— Восстановите поле! — взревел он. — Включите его, пока...
— антенна разлетелась на миллион сверкающих осколков.
* * *
— "Порткаллис-Один" поврежден, сэр", — доложил Эндовер-Чен. — Их антенна отключена, а два других едва держатся.
— Всем кораблям разогнаться до семидесяти! — приказал Клаус-Вильгельм.
— Сэр, у нас в движении валькирии! — сказал Райберт, указывая на сгусток сигнатур, выходящий из "Тессеракта". Приближаются около тридцати!
— Мы прорываемся! — рявкнул Клаус-Вильгельм. — Всем кораблям направиться прямо к "Тессеракту"!
Валькирии, времялеты и хронопорты схлестнулись в дикой рукопашной схватке, и "Первопроходец" влетел в самую гущу событий. Пара валькирий, мигнув, возникла перед ними, и носовые лазеры времялета прожгли их корпуса насквозь. Еще одна появилась над ними и позади них. Ее лазер пронзил тяжелый времялет, и сработала верхняя лазерная капсула "Первопроходца". Она раскрылась, луч вырвался наружу и сжег валькирию дотла.
— Они охотятся за нашими носителями! — сказал Райберт. — Попали в "Бингхэм"! Он падает!
— Осталось две бомбы! — сказал Эндовер-Чен. — Мы и "Хаммерхед-Три"!
Трио валькирий вошли в фазу с "Первопроходцем", лазеры врезались в бок времялета. Позади них пыхнула пара хронопортов, когда их ракеты вылетели из коробчатых пусковых установок.
— "Хаммерхед-Три", ваш статус? — рявкнул Клаус-Вильгельм.
— Меня бьют!
— Гюнтер, переведи нас в фазу с ними.
— Приказ принят.
Рядом с ними появился тяжелый хронопорт, воздух струился из пары светящихся отверстий в его брюхе. На него спикировала валькирия, и ее лазер срезал левое носовое крыло хронопорта вместе с двумя его орудиями. "Первопроходец" открыл огонь, и валькирия взорвалась дождем раскаленных обломков.
— "Тессеракт" на плюс двадцать дней! Двадцать четыре секунды до цели!
— Телеграф, "Хаммерхеду-Один" и "Хаммерхеду-Два"! — рявкнул Клаус-Вильгельм. — Пусть они расчистят нам путь!
— Приказы отправлены.
Пара синхронизованных по фазе "Хаммерхедов" опередила "Первопроходца". Одинокая валькирия появилась между ними, и тяжелые снаряды рельсотрона разнесли ее на части прежде, чем она успела даже развернуться. Появились еще двое, и носовые лазеры "Первопроходца" сожгли их дотла.
— Захват фазы неизбежен!
Перед ними материализовался массивный шпиль станции, и "Первопроходец" устремился к нему, сопровождаемый тремя "Хаммерхедами".
— Не открывать огонь! — приказал Клаус-Вильгельм. — Подведи нас поближе!
Защитные лазеры выплюнули свои лучи из "Тессеракта". Эти лучи отражались от корпуса "Первопроходца", в то время как броня хронопорта раскалялась. Легкие хронопорты и времялеты появлялись и исчезали вокруг них, сбрасывая ракеты, стреляя лазерами, колотя из пушек, а затем постепенно удаляясь, когда более тяжелые корабли атаковали их.
— Ближе!
У "Хаммерхеда-Три" оторвалось другое носовое крыло. Лазеры пробили его лобовую броню и вгрызлись в палубы позади него. Из его корпуса валил дым. Плазменный взрыв вырвался из разрушенного двигателя. Но корабль держался на лету. Лучи и пушечные снаряды вырвались из "Хаммерхеда-Один" и "Хаммерхеда-Два", и собственное оружие "Первопроходца" полыхнуло вдаль.
Станция была так близко, что почти полностью закрывала ему обзор.
— Огонь! — рявкнул Клаус-Вильгельм.
— С-бомба пошла!
Отсоединились две бомбы, и четыре огромные машины времени накренились в сторону. С-бомбы устремились к станции, их гравитонные двигатели проталкивали их сквозь мерцающие усики лазеров точечной защиты. Мета-броня отражала случайные попадания, а с-бомбы приближались, чтобы убить.
Рядом с одной из них появилось предупреждение.
— О, нет! — Эндовер-Чен выдохнул, и все повернулись к нему.
На корпусе этой бомбы образовалась трещина.
— Бомбы находятся за пределами наших полей! — сказал Эндовер-Чен с выражением ужаса на лице. — На них воздействуют так же, как и на подавители! С такой скоростью они сработают преждевременно!
— Будет ли это... — начал Клаус-Вильгельм.
Одна из с-бомб взорвалась, и буря хронотонов ударила во вторую бомбу, расколов ее вдребезги высоко над "Тессерактом". Волна расширилась наружу, как пузырь из твердого небытия в космосе. Она настигла их корабли, врезалась в них, и "Хаммерхед-Три" взорвался.
Волна потекла по "Тессеракту", как призрачная вода, и края станции стали тоньше и волнистее. Мерцающая сфера истончалась, ускоряясь вблизи "Тессеракта" по мере того, как станция впитывала поток хронотонов. Ее физические размеры снова увеличились.
— ... достаточно? — тихо закончил Клаус-Вильгельм.
Эндовер-Чен покачал головой за мгновение до того, как первая реплицированная машина времени вырвалась из крупнейшей гиперкузницы "Тессеракта".
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
Времялет "Клейо"
неконгруэнтно
— О, Боже милостивый, — выдохнула Эльжбета, закончив читать телеграмму "Первопроходца". Она склонила голову, болезненное, опускающееся ощущение распространялось по ее виртуальному желудку.
— Еще одна срочная телеграмма от "Первопроходца", — доложила Клейо.
— Покажи ее, — прошептала она и посмотрела на прокручивающийся текст, вероятно, отправленный Эндовер-Ченом.
На самом деле это не было неожиданностью. В глубине души она знала, что там будет сказано, в тот момент, когда поняла, почему с-бомбы взорвались преждевременно.
Сообщение гласило: за пределами поля зрения вашего времялета с-бомба не продержится достаточно долго, чтобы достичь своей цели. Вам нужно воткнуть ее в одну из вскрытых гиперкузниц "Тессеракта". Нам очень жаль, но это единственный выход.
Так оно и было.
Она и раньше сталкивалась с неминуемой смертью. Столкнулась с этим лицом к лицу и прошла через эту жестокость. Столкнулась с этим в небе Южной Америки и на межтемпоральном поле боя над Германией. Столкнулась с этим лицом к лицу и победила, хотя и не без шрамов как внутри, так и снаружи.
Но сознательно совершить самоубийство? Добровольно врезаться своим кораблем в эту станцию?
Она считала себя бесстрашной, способной отбросить свое крошечное чувство самосохранения ради общего блага. Но действие, которого от нее требовали сейчас, глубоко, первобытно охладило ее. В некотором смысле ни сражение Мату Гросу в ее родной вселенной, ни даже битва за Штендаль не имели такого эффекта. Умереть от руки врага — это одно.
Убить саму себя — это совсем другое.
Ей очень хотелось поговорить с Бенджамином. Услышать его голос. Почувствовать его объятия. В глубине души она знала, что выполнит приказ. Что она должна была это сделать. Но она жаждала этого маленького кусочка утешения перед концом.
Через несколько секунд пришло еще одно сообщение, и она почувствовала, что теперь диктует Клаус-Вильгельм.
Флот будет удерживать силы Династии так долго, как это возможно, но мы долго не продержимся. "Тессеракт" начал воспроизводить целые машины времени. Сейчас мы делаем все возможное, чтобы сдержать их, но нам нужно покончить с этим до того, как Династия соберет превосходящие силы.
Эльжбета подумала о том, чтобы подготовить последнее послание Бенджамину, но не стала этого делать. Каждое мгновение, которое она медлила, приближало их силы к поражению, и любая жертва с этого момента могла стать его. Она не позволила бы этому случиться, отказалась позволить этому случиться. И поэтому она сделала глубокий вдох, собралась с духом и взяла себя в руки. Она взглянула на Фило, и он решительно кивнул ей.
— Мы можем это сделать, — тихо сказал он.
— Знаю. — Она посмотрела на сигнатуру далекой станции. — Мы должны. Клейо?
— Да, агент?
— Дайте "Первопроходцу" знать, что мы это сделаем. "Следопыт-Один", вы все это записали?
— Мы это сделали, "Клейо", — сказал Клосс. — Мы прикроем вас. И, чего бы это ни стоило, я... прошу прощения.
— Спасибо.
— Передаю то, что, по моему мнению, должно быть нашей целью. Мы взорвали одну из гиперкузниц во время нашего запуска ядерных бомб. Это должно быть лучшее место для доставки с-бомбы.
Эльжбета открыла вложение и просмотрела обработанный крупный план поверхности "Тессеракта". На вершине шипа образовался овальный кратер, склоны которого состояли из нагромождения неровно расположенных кубов, которые спускались к крошечному отверстию.
— Поняла, — сказала она. — Хорошо. "Следопыты". "Хилдра". Все, прикройте нас. Мы будем...
— Стоп! — щелкнул по каналу голос Теодоры Беккет.
* * *
— Сбрось с-бомбу, — сказала она. — Я возьму ее.
— Ты уверена? — спросила Эльжбета.
Просьба слетела с губ Теодоры, больше похожая на эмоции, обретающие связную форму, чем на результат реальных мыслей. Она чувствовала это глубоко в своей душе. Это было то, что нужно было сделать.
И она должна была быть той, кто это сделает.
Ее взгляд скользнул по виртуальным дисплеям. Их мрачные показания были похожи на глаза черепов, а массивная хронометрическая подпись "Тессеракта" пульсировала перед ней, как ненавистный глаз. Облако меньших сигналов смешалось в нечитаемую массу между ними, и она посмотрела на него в ответ.
В ответ на него.
Ты предал не ту женщину, ты, чудовище.
Решимость пылала в ней, даже более яростная, чем битва, разгоревшаяся вокруг "Тессеракта". Она пылала ледяной яростью, более холодной, чем судьба, ожидающая вселенную, которую она породила и лелеяла на протяжении двух тысяч лет, и ее непреклонная страсть уничтожала все сомнения и все вопросы.
— Я никогда ни в чем не была так уверена за всю свою жизнь, — продолжила она. — И для кого-то такого старого, как я, это о многом говорит. — Ее голос становился тверже, резче с каждым словом. — Это из-за моего высокомерия возник весь этот бардак. Я создала Династию, даже в большей степени, чем Сэмюэл, и бесконечно больше, чем это чудовище, притворяющееся человеком! Если этой вселенной суждено погибнуть, то это произойдет от моей руки! — Слова вырвались из нее подобно раскату грома, и ее глаза вспыхнули. — А теперь брось эту чертову бомбу! У нас нет времени обсуждать это!
— Хорошо, "Хилдра", — мягко сказала Эльжбета. — Она твоя.
"Клейо" выпустила с-бомбу и отплыла от нее.
Теодора откинулась на спинку сиденья. Она снова взялась за джойстик управления и подвела "Хилдру" к оружию. Толстый кусок прог-стали выдвинулся из брюха машины времени, перетек через середину шипа с-бомбы и затвердел.
— Кроме того, — сказала Эльжбета еще мягче, — ты быстрее и проворнее. Ты — правильный выбор... не просто неизбежный.
— Все в порядке, Эльжбета, — сказала Теодора таким же мягким, почти нежным голосом. — Я знаю, что ты бы добежала. Но это не твое бремя. Это мое.
Она включила свои импеллеры.
— А теперь давай покончим с этим! — ее голос снова прозвучал как барабанная дробь Армагеддона. — "Клейо", оставайся со мной в фазе так долго, как сможешь! "Следопыты", расчистите путь!
Она бросила мощность на импеллеры, и шесть машин времени устремились в будущее. Ее корабль сильно тряхнуло от сопротивления с-бомбы, но она удержала курс. Все четыре хронопорта вырвались вперед, затем снизили скорость и выстроились в строй, в то время как "Клейо" идеально соответствовала ее курсу и скорости.
"Тессеракт" приближался, все сигналы сливались воедино, теряя четкость из-за скорости ее продвижения. Но ей не нужны были подробности, только дальность.
Станция на плюс пять месяцев и приближается, — подумала она, крепко держа управление в своих руках.
— Есть группа сигналов, отрывающихся от поля боя, — отправила Эльжбета.
— Ракеты? — спросила Теодора.
— Не думаю, что это так.
Скопление хронометрической активности отделилось от поля боя и направилось прямо к ней. Она увеличила изображение и кивнула, форма и ощущение сигналов сразу же показались ей знакомыми.
