— Я... — Джексон прочистил горло. — Конечно, — сказал он. — И, э-э, спасибо вам.
— Добро пожаловать, командир, — ответил Боло, и, когда на переборке грузового отсека ожил трехмерный экран, Джексон с таким восхищением разглядывал его, что почти — не совсем, но почти — забыл свой страх. Он не мог разобраться во всех символах, движущихся по нему, но распознал векторные и высотные отметки на множестве приближающихся наконечников стрел.
Внезапно он осознал, что все наконечники стрел сходятся в центре экрана... И это внезапно вселило в него леденящую душу уверенность в том, что представляют собой эти невинные формы.
Мелконианские ракеты с воем устремились к своей цели. Их атака была рассчитана на то, чтобы подавить любую оборону одновременным воздействием на нее, и ядерные заряды устремились вверх. Их функция заключалась не столько в уничтожении противника — хотя их должно было хватить именно для этого, если бы они взорвались, — сколько в том, чтобы заставить его действовать, предотвращая их детонацию и тем самым подвергая свои активные системы воздействию датчиков самонаведения других ракет.
Такова, по крайней мере, была идея. К сожалению, план атаки предполагал, что то, что уничтожило первые три шаттла, было неподвижным. Любой человеческий транспорт, оснащенный таким тяжелым вооружением, должен был также иметь по крайней мере один реактор для своего питания, но сенсоры "Звездного поиска" засекли только одну термоядерную установку на планете, и та находилась в сотнях километров отсюда. Отсутствие реактора означало отсутствие транспортного средства, и если оружие не было установлено на транспортном средстве, то оно, должно быть, было частью одной из старых управляемых людьми систем наземной поддержки с питанием от конденсаторов, и эти системы были слишком тяжелыми, чтобы их можно было переместить на какое-либо заметное расстояние до прибытия ракет.
Логика заместителя командира Юрака была столь же безупречной, сколь и ошибочной, поскольку ему никогда не приходило в голову, что его противником на самом деле был Боло Марк XXXIII/D, у которого не было признаков реактора просто потому, что он давно исчерпал свою реакторную массу. И поскольку это никогда не приходило ему в голову, его оценка угрозы была фатально ошибочной.
Боло по имени Шива без опаски отслеживал приближающиеся ракеты. Его боевой щит был работоспособен на девяносто пять процентов от базовой мощности, и ни одна ракета такого калибра не могла его пробить. Конечно, он также отвечал за защиту близлежащего населенного пункта, в который направлялся его новый командир, но, хотя, возможно, и потерял много своего оружия точечной защиты, его осталось более чем достаточно для выполнения своей нынешней задачи, и с этим оружием наготове он спокойно ждал подлета ракет, чтобы применить оптимальный план огня.
Юрак уставился на свой дисплей, когда телеметрия с его ракет перестала поступать. Все данные, поступавшие от каждой птички, исчезли в одно и то же мгновение, а это было невозможно. Сам "Звездный поиск" вряд ли смог бы уничтожить такое количество ракет одновременно, но это было единственным возможным объяснением внезапного прекращения телеметрии.
Он понятия не имел, как это было сделано, но почувствовал, как в животе у него скапливается лед, и включил связь.
— Полет, это Лидер. Переход на курс три-пять-три, скорость две тысячи, немедленно!
Одно или два подтверждения прозвучали угрюмо, но это его не удивило. Его не остановило и их очевидное недовольство "побегом". Несмотря на бесконечные часы, проведенные на тренажерах, ни один из его пилотов — да и он сам, если уж на то пошло, — никогда не участвовал в боевых действиях с созданными людьми системами первой линии фронта. Это могло бы сделать некоторых других слишком самоуверенными, но Юрак был ответственен за их выживание. Не только потому, что они были его пилотами, но и потому, что их шаттлы были незаменимыми, такими же ценными сейчас, как когда-то были супердредноуты. И поскольку это было правдой, он отправил их обратно на север, в безопасное место, пока сам размышлял о том, что только что произошло.
Но, несмотря на всю свою осторожность, слишком поздно отдал приказ об отступлении.
* * *
Мой второй беспилотник обнаруживает вражеские шаттлы, но остается под ними, скрывая свою и без того слабую сигнатуру в беспорядке на земле, пока я обдумываю его информацию. Если бы мои магазины были полностью заряжены, уничтожить вражеские аппараты было бы проще простого, но у меня крайне низкий запас зенитных ракет. В то же время шаттлы остаются очень близко к земле, ниже горизонта с моей нынешней позиции, и, таким образом, защищены от моего оружия прямой наводки, но...
— Что происходит?
Голос командира требует моего внимания. У меня было достаточно времени, чтобы прийти к выводу, что он гражданское лицо, а не военнослужащий какого-либо подразделения вооруженных сил Республики. Этот вывод не имеет никакого отношения к его статусу моего командира — в этом отношении императивы запечатления голоса при моем перезапуске на уровне яслей очевидны, — но его недостаточная подготовка потребует упрощения отчетов о ситуации и вдвойне прискорбно, что он оказался в ловушке в первом грузовом отсеке, а не во втором командном пункте. Будь он там, мой нейронный интерфейс мог бы передавать информацию непосредственно ему, но я чувствую определенное облегчение от того, что не могу этого сделать. Он так же не обучен использованию интерфейса, как и любой другой моей системы, а интерфейс может быть опасен для неопытного пользователя. Более того, смутная неразбериха, все еще витающая на заднем плане моих мыслительных процессов, заставила бы меня опасаться разоблачения моего потенциально ущербного гештальта перед моим командиром.
Однако без интерфейса я вынужден полагаться исключительно на голосовые и визуальные инструменты, чтобы сообщать ему о своих потребностях и желаниях и интерпретировать их. Мое внутреннее зрение показывает мне, что он снова поднялся и подошел ближе к дисплею. Выражение его лица напряженное, и я понимаю, что он заметил — и, по-видимому, узнал — появившиеся на нем значки шаттлов.
— Враг отступает, — отвечаю я.
— Отступает? — резко повторяет мой командир. — Вы имеете в виду бегство?
— Подтверждаю, командир.
— Но если они уйдут, то могут вернуться и снова напасть на поместье или напасть где-нибудь еще. Где-нибудь слишком далеко отсюда, чтобы вы могли их остановить!
— Верно, — отвечаю я, довольный тем, как быстро он пришел к такому выводу. Несмотря на отсутствие формальной подготовки, у него, похоже, хорошие инстинкты.
— Тогда остановите их! — приказывает он. — Не дайте им уйти!
— Да, командир.
Я обдумывал и отбрасывал варианты, даже когда разговаривал с моим командиром. При отсутствии надлежащего ракетного вооружения есть только одна практичная тактика. Она временно повысит мою уязвимость, приведет к серьезному истощению резервов энергии и может дать главным силам противника точное представление о том, с чем они сталкиваются, но должна быть осуществима.
* * *
Юрак переключил каналы связи, чтобы сообщить о случившемся, и коммандер Тарск лично принял его сообщение. Командир флотилии был явно потрясен, и Юрак переключал свое внимание между полетом и вопросами своего командира, изо всех сил стараясь отвечать на них. И поскольку он был сосредоточен на этих вещах, то совсем не замечал, что происходит у него за спиной.
Строевое подразделение 1097-SHV отключило свой боевой щит, чтобы направить энергию на антиграв. Боло Марк XXXIII был спроектирован с достаточной антигравитацией для высадки десанта с орбиты без посторонней помощи, но этой ночью Шиве не требовался такой большой потолок. Ему нужно было пройти всего двенадцать тысяч метров, чтобы получить прямой вид на убегающие шаттлы, и он развернулся, чтобы привести в действие свою неповрежденную вторичную батарею правого борта.
* * *
Лейтенант Джанал закричал на командной палубе "Звездного поиска", когда его сенсоры невероятным образом зашкалили, и люди, находившиеся в самом Лэндинге, съежились от ярости, обрушившейся на небеса. Семь двадцатисантиметровых "Хеллборов", каждый из которых был мощнее основного вооружения большинства легких крейсеров, открыли стремительный огонь, и "копья Зевса" разогнали тьму. Ни один из когда-либо построенных штурмовых шаттлов не смог бы выдержать такого огня, и смертоносные удары безжалостно прокатывались по мелконианскому строю.
Через 9,3 секунды после выстрела первого "Хеллбора" в воздухе над планетой, переименованной в Арарат, не осталось ни одного шаттла.
7
Небольшая неисправность в системе управления вспомогательного оружия привела к тому, что первый выстрел "Хеллбора" номер четыре прошел мимо цели, и для полного уничтожения цели потребовался второй выстрел. Это неприятно, но не критично и не оказывает существенного влияния на прогнозируемое потребление энергии.
Однако я снижаюсь с максимально безопасной скоростью, поскольку мои антигравитационные системы требуют больших затрат энергии. Даже при отключении боевого щита и основной батареи для автономного полета требуется не менее 72,6 процента от общей мощности энергетической установки, а без реакторной массы у меня ее нет, и даже такой короткий полет сократил мои ресурсы резервной энергии всего до 9,75 часа в полной боевой готовности. Поскольку я не смогу пополнить свои запасы энергии до восхода солнца, который наступит только через 8,86 часа, то должен быть экономным в будущих расходах, но уничтожение шаттлов вполне оправдало затраты энергии. Враг потерял крупные ударные силы, и, что еще более ценно, донесение командира шаттла на его родной корабль предоставило мне много информации. Я не только обнаружил расположение основных сил противника, но и сумел проникнуть в его компьютерную сеть, подключившись к передачам командного шаттла, и, пока спускаюсь, обдумываю то, что узнал.
Не удивлен своей способности проникнуть в коммуникационную сеть шаттлов. Очевидная недооценка противником угрозы, с которой он сталкивается, еще больше упростила задачу, но компьютеры шаттла класса Кестрел полностью уступают компьютерам любого Боло, не говоря уже о Марк XXXIII. Что меня действительно удивляет, так это легкость, с которой я вторгся в дальний конец канала связи. Искусственный интеллект имперского тяжелого крейсера, намного уступающий Боло, должен был распознать мое прикосновение. Вряд ли это помешало бы мне получить первоначальный доступ, но он должен был почти мгновенно обнаружить мое вторжение и попытаться удалить меня. Более того, он должен был предупредить свое командование о моем присутствии, а этот ИИ не сделал ни того, ни другого. Уничтожение шаттлов положило конец моему вторжению, отключив мой канал доступа, но нет никаких признаков того, что враг вообще осознает мое присутствие.
Я озадачен этим... пока не изучил полученные данные. Краткость моего доступа — немногим более 12,32 секунды — не позволила провести детальное сканирование, но я изучил 52,31 процента общей памяти мелконианского крейсера "Звездный поиск", и то, что там обнаружил, многое объясняет. После более чем пятидесяти стандартных лет непрерывной работы без капитального ремонта и переоборудования удивительно, что его искусственный интеллект вообще продолжает функционировать. Однако, несмотря на все, что смогли сделать инженеры "Звездного поиска", его центральные компьютеры вышли из строя, и неспособность его искусственного интеллекта предотвратить или распознать мой доступ была неизбежна в свете его изношенности.
Определив причины моего успеха в проникновении в информационные системы противника, я перехожу к анализу содержания этих данных, когда опускаюсь ниже девяти тысяч метров.
* * *
Рори Деверо, пошатываясь, выбрался из бункера и прислонился к защитной стене, наблюдая, как огромная масса опускается на землю. Угловатость в сочетании с огромными размерами придавали ей невероятно неуклюжий вид в полете, поскольку у нее не было ни подъемной поверхности, ни следов аэродинамического изящества. Ничто похожее не имело права заслонять звезды Арарата, и тишина, с которой она двигалась, только усиливала ее неправдоподобие.
Но, несмотря на все это, Рори знал, чем это должно было быть, и сглотнул, когда аппарат приземлился прямо за оградой периметра. Он затмил окружающие постройки поместья, громоздясь на фоне восходящих лун словно какой-то сдвинутый склон холма, и на мгновение просто застыл на месте — черный, ощетинившийся оружием силуэт, края которого в лунном свете отливали тусклым блеском дюраллоя. Рори беспомощно уставился на него, гадая, что ему делать дальше, а затем невольно подпрыгнул, когда включились ходовые огни Боло. В мгновение ока он превратился из безликой черной горы в драгоценный камень, украшенный великолепными красными, зелеными и белыми красками, словно докосмический круизный лайнер, пришвартованный к причалу где-нибудь посреди прерии, и Рори глубоко вздохнул.
Как бы то ни было, эта древняя боевая машина только что спасла его поместье и семью от уничтожения. Самое малое, что можно было сделать, — это пойти ей навстречу, и он отправился в долгий путь от своего бункера к ближайшим воротам, где находился их... посетитель.
Ему потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до ворот. Это были самые долгие двадцать минут в его жизни, и, добравшись туда, он понял, что все еще понятия не имеет, что делать. Он переступил с ноги на ногу, глядя на бронированный бок Боло, затем замер, когда под чудовищем вспыхнул новый свет. Он струился сквозь щели между перекрывающимися тележками, отбрасывая на траву огромные, искаженные тени, отчего он еще больше, чем когда-либо, почувствовал себя карликом, и что-то внутри кричало ему бежать. Но он стоял на месте, потому что ничего другого ему не оставалось.
Ветер шелестел над огромным корпусом боевой машины, но были и другие звуки, и он поднял голову, уловив краем глаза какое-то движение. Обернулся, и у него отвисла челюсть, когда совершенно знакомый молодой человек в поношенной одежде для верховой езды вывел столь же знакомого коня из тени возвышающейся над ним ходовой части.
— Привет, Рори, — тихо сказал Джексон. — Посмотри, кто доставил меня до самого дома.
* * *
Наблюдаю, как мой новый командир здоровается со взрослым человеком. Их разговор позволяет мне многое узнать и о моем командире, и о новичке, который, как быстро понимаю, является его братом, и обращаю внимание на их имена, а также на их очевидную привязанность друг к другу. Но даже делая это, я одновременно занят анализом данных, полученных от "Звездного поиска".
Поражает ужасная ирония того, что здесь произошло. Мне по-прежнему не известны практически никакие данные, касающиеся присутствия людей на Ишарке, но параллели между их положением и положением "флотилии" коммандера Тарска На-Маркана неизбежны, и из собранных данных очевидно, что "Звездный поиск" и его спутники не могут лететь дальше. Что бы ни предпочел сделать враг, у него нет иного выбора, кроме как остаться здесь, и он это знает. Таким образом, его первоначальный и немедленный шаг по устранению конкурирующего присутствия людей был не только логичным, но и неизбежным... как и человеческий ответ на него.
