— У нас же есть защитные экраны, — не унималась Шила.
— Вот у тех, кто противостоял этим монстрам, были соответствующие щиты, — ответил я. — А "Бурундук" после такого попадания останется грудой бездушного железа, на котором даже кофеварку не запустить будет.
Крейсер вольдов медленно накрывался маскировочным экраном, уходя куда-то по касательной к вращению аномальной планетной системе. Не знаю, почему он не заинтересовался нашим кораблем. Возможно, наши экраны сбили его с толку, а может, пока он разбирался с маяком, мы вышли из зоны определения. Но уж точно сделал он это не из любви к живому и не по причине недостатка в мощности двигателей.
Снизив скорость до разумной, "Бурундук" продвигался в сторону центра системы. Так ничего и не поняв, Ося возился с последним маяком. Шила просматривала запись с крейсером вольдов. Я же сидел в полной прострации, скорее всего, испугавшись за весь вместе взятый экипаж корабля-разведчика "Бурундук".
— Сергей, ты в порядке? — спросила Анна по приватному каналу.
— Да, сестренка, — ответил я. — Мы все оказались на волосок от гибели. Причем мне кажется, было бы это не слишком приятно и быстро. Не знаю от чего, но во мне кричит мысль, что такого просто не может быть. Это мне просто приснилось!
— Тогда приснилось нам всем, включая искусственный интеллект, который не спит, — возразила Анна. — Может, расскажешь? Есть возможность, что все встанет на свои места.
— Этот корабль принадлежит вольдам, — начал я. — Не могу сказать, кто они или что они. Могу точно сказать, зачем они тут. Их целью является освоение новых пространств. Не буду вдаваться в историю, эти редиски встретились с несогласием местных жителей. И война продолжалась чертовски долго.
— Что же тебя так поразило? — не поняла Анна.
— Судя по использованному оружию, этот монстр из первой волны, — сказал я. — Таких волн случилось, как минимум, три. По моим данным, по крайней мере, первые две успешно отбили.
— И случилось это пропасть, как давно, — догадалась Анна.
— Что же здесь делает этот реликт? — задал я сам себе вопрос. — Почему он не ушел в родные просторы, как это сделали все корабли вольдов? Не уверен, но мне кажется, что ему для профилактики необходимо периодически погружаться в среду привычных измерений. Хотя, что мы знаем о вольдах?
— Может, его маскировочное поле и есть погружение в привычную среду? — предположила Анна.
— Нет, в таком случае мы не смогли бы зафиксировать его массу, а он — наш маяк, — ответил я. — Это, как погружение в надпространство, по сути — потеря физической связи с эти миром.
— Остается единственное разумное объяснение, — подвела итог Анна. — Он не может отсюда уйти.
* * *
*
С момента пересечения защитного периметра параганских военных прошли приблизительно сутки. А после встречи с вольдовским крейсером прошло часа три. Экипаж находился на боевых постах. Шила хранила молчание, видимо, все-таки проникшись видом и размерами крейсера. Может быть, масла в огонь добавили и мое отношение к этому объекту. Краппс по привычке что-то делал в своем хозяйстве. А мы с Анной внимательно наблюдали за окружающим пространством. Управление на "Бурундуке" значительно уступало разведчику КСС, погружение в виртуальную реальность системы корабля давало расширение обзора и восприятия, но все же совмещение живого сознания c аппаратурой осуществлялось на более слабом уровне. В отличие от корабля Содружества шансов упустить какое-то событие имелось значительно больше, да и усталость постепенно накапливалась, а вместе с ней постепенно уходило и внимание. Тут оказалась неоценимой помощь Анны.
"Бурундуку" пришлось значительно снизить скорость, потому что внутрисистемное пространство оказалось в буквальном смысле забито мусором. Чаще всего попадались обломки различных пород, но нередкими гостями оказывались и куски каких-то явно "рукотворных" конструкций. Создавалось впечатление, что система стала полем масштабного сражения. И, судя по присутствию крейсера вольдов, это вполне могло оказаться правдой. Ближе к центру стали встречаться густо напичканные обломками области, как будто что-то мешало останкам космолетов или каких-то конструкций разлететься.
Как и в случае с крейсером вольдов, первой объект, отличный от обычного мусора, заметила Анна. Весь экипаж, включая Краппса, встрепенулся. Но, поскольку объект оказался невелик, напряжение быстро спало, скорее всего, опасности он не представлял. Судить о целеустремленности движения объекта было бы затруднительно, по крайней мере, он не направлялся ни к одной значимой точке системы. Но находка отличалась от привычных обломков уже тем, что на ней наблюдались флуктуации энергии, присущие работающей аппаратуре.
— Относительно системы скорость объекта не велика, — проинформировала нас Анна. — Можно смело сказать, что он дрейфует. От объекта исходит ряд слабых кодированных сигналов. Возможно, это какой-то сигнал бедствия или позывной.
— Идем на сближение, — дал я распоряжение. — Шила, на всякий случай держи вооружение расчехленным.
— Ха-ха, — ответила наша капитанша. — Еще глупые указания будут?
Масса объекта оказалась приблизительно четыре-пять сотых от массы разведчика. В лучах бортовых посадочных прожекторов слегка вращалась спасательная капсула. Корпус капсулы искрился мириадами вспыхивающих искр. Похоже, что цвет он имел белый.
— Спасательная капсула, — высказала общее мнение Шила.
— Походит и на малый челнок, — дополнил Краппс. — Несколько пазов по бокам могут скрывать плоскости для маневрирования в атмосфере.
— Там могут и элементы вооружения скрываться, — возразила Шила. — Хотя, ты прав, больше походит все же на не такой уж и маленький челнок.
— Давно хотел спросить, почему на "Бурундуке" нет спасательных средств? — задал я глупый для ситуации вопрос. — Странно это.
— Ничего странного, — ответила Шила. — Дальний разведчик должен надеяться только на себя, даже если успеешь покинуть борт на капсуле, найти спасшегося у чертей на куличиках шансов с голый ноль. Так что такие средства спасения кораблю не нужны, лучше свободное пространство потратить на нужную или очень нужную аппаратуру. Кстати, если мы уже достаточно разбогатели, можем купить малюсенький внутрисистемный катер.
— На запросы ответов нет, — проинформировала Анна. — Активность аппаратуры не повысилась, челнок даже не попытался уклониться от столкновения.
— Жаль в трюм к нам не влезет, — огорчился Краппс. — Его бы осмотреть с пристрастием. Живых там, похоже, нет. А вот "железки" я бы покрутил.
— Есть идея, — подала голос Анна.
— Давай, дорогая, — подхватил я.
— Если освободить второй трюм и сложить разделяющие конструкции, можно будет состыковаться с этим кораблем, — высказалась Анна. — По расчетам место стыковки окажется внутри общего трюма, его даже можно будет герметизировать.
— Отличная идея, — обрадовался Краппс, тут же разворачивая схему стыковки. — Да, примерно десятая часть будет выпирать из общего трюма. Ага, а так теряем в динамике, нам, правда, это не важно. Центр тяжести смещается... Экран. Так, частично можно подправить на поддержание целостности конструкции...
— Ося в своей стихии, — подколола Краппса Шила. — Ты его что, интегрировать в схему "Бурундука" собрался?
— А. Это. Да. В общем, подходит, — очнулся Краппс. — Делаем так. Нижней частью двигательного отсека помещаем внутрь трюма, таким образом, будет доступ и к шлюзовому отсеку. Крепим штатно, плюс поддержка гравитационным захватом на случай перегрузки. В принципе, в такой сцепке мы сможем и приземление на планету со спокойной слегка разреженной атмосферой сделать.
— Ося, ты не перегрелся? — рассмеялась Шила. — Мы просто осмотреть его собирались.
— Вот и осмотрим, — не отреагировал Краппс. — Пойду маяк собирать. А вы пока прихватите его захватом, чтоб не улетел случайно.
Маяк Ося привел в живой вид быстро, мы его выкинули, но активацию решили произвести после крепления нашей находки в трюм. Честно сказать, конфигурацию трюмов ни разу не меняли, да мы с Шилой вообще при покупке упустили из виду проверку работоспособности этой функции нашего будущего корабля. На нашу удачу, Ося разобрался с этим вопросом довольно быстро. В основном, пришлось повозиться с запихиванием находки в объединенный трюм. Почему-то не догадались сразу попросить Анну. Правда, немного понаблюдав за нашими героическими потугами, она довольно быстро предложила свою помощь. В общей сложности на все перипетии ушло часа два с половиной. И после активации маяка Шила удовлетворенно подвела итог:
— Так вот, господа военные с Алуриса, поставленную задачу мы выполнили, маяки в оговоренных пределах установили. Один, правда, погиб смертью безвременной, но тут уж вина, извините, не наша. Кроме того, все подтверждающие коды с привязкой к местности у нас есть. За вами осталась самая малость — заплатить, о чем договорились.
— Браво! — наигранно выкрикнул я. — Пятилетку за три дня!
— Дурак, — спокойно ответила Шила с улыбкой. — Просто наслаждаюсь выполненной работой. Приятно знать, что нам должны денег. Неприятно понимать, что их еще нужно получить.
— Эй! Балаболы! Идите сюда, если обстановка позволяет, — пока мы шутили, Ося успел добраться до трюмов. — Штучка весьма интересная, я такой техники еще не видел.
Обстановка не слишком располагала к расслабленности, так что пустая рубка ни у кого не вызвала энтузиазма. Шила попыталась сжульничать, напирая на то, что у меня опыт, я же моментально прикрылся ее атакой на кристаллические корабли. Спор закончился жребием, который Фортуна подарила мне. Показав виртуальной Шиле в виртуальном пространстве свой виртуальный кукиш, я вывалился из системы корабля и со всех ног кинулся к трюму.
Зрелище меня несказанно поразило. Практически весь потолок сверкал драгоценными искрами в искусственном освещении трюма.
— Что это за материал? — поинтересовался я удивленно.
— Похоже на керамику, — ответил Краппс. — Скорее всего, корпус сделан из композитных материалов.
Стыковку челнока рассчитали таким образом, что в нижней точке до палубы осталось приблизительно с метра три пространства. От боковых же переборок расстояние насчитывало метров по семь-восемь. Будь аппарат чуть короче и шире, у нас был бы шанс полностью поместить его внутри "Бурундука".
Я с удивлением изучал поверхность. На ней четко выделялись различного рода выбоины и щербинки. Местами наблюдались довольно обширные сколы, но, как ни странно, не нашлось никакого намека на трещины.
— Что вскроем первым? Отсек для живого или неживого? — уточнил Краппс, видимо, обнаружив все необходимые для этого компоненты.
— Давай, попробуем к экипажу, — предложил я. — Я знаю, что ты больше железом интересуешься, но мы с Шилой имеем все шансы умереть от нетерпения.
— Да ладно, — ответил Краппс. — Я тоже не лишен любопытства. В любом случае сначала стоит попробовать вскрыть шлюз через систему сервисного порта. Сломать всегда успеем. Что Анна скорее откроет, то и увидим в первую очередь. Если вообще получится сделать это.
На практике Ося дольше провозился с контактной группой сервисных разъемов, чем Анна с чужой системой. И, то ли так случилось, то ли Анна поддержала нашу с Шилой сторону, минуты через три контур шлюзового люка обозначился ярко синим цветом, как будто кто-то сделал по белому мрамору чертеж чернилами, раздался легкий всхлип, и люк с корпусом стала разделять щель. Люк съехал "вниз", образовав нечто похожее на горку для катания детей, если бы челнок лежал на боку. Ося без возражений уступил мне право проникновения на борт. И, поскольку вход обнаружился на высоте метров с пятнадцать, пришлось отключать по судну искусственную гравитацию, чтобы воспарить к нему.
Заглянув внутрь, я понял, что шлюзовая камера с трудом вместит мои габариты в броне. Первое, на что обращалось внимание в белом, кажущемся стерильным тамбуре, оказалась довольно большая панель. Панель показалась мне совершенно обычной: металл, пластик, элементы керамики. Все в какой-то блёклой, как будто выцветшей, цветовой индикации. Глазу практически не за что было уцепиться среди этих едва расцвеченных тусклых значков. С некоторым трудом я разместился внутри переходного тамбура. Тут же один из значков налился насыщенным синим цветом, как бы приглашая нажать его. Отказываться я не стал. Люк довольно шустро встал на место, а в тамбуре постепенно стало набирать силу мягкое синее свечение, очень скоро перешедшее в довольно яркий свет с голубым уклоном. Спустя пару десятков секунд, свет притух до бледно-голубого, а на панели налился синим цветом другой значок. Не стоило иметь семи пядей во лбу для осознания следующего шага. Вместо открытия внутреннего прохода нажатие на предложенную "клавишу" вызвало некоторые метаморфозы. Небольшой кусочек переборки слегка засветился и, налившись сначала синей дымкой, приобрел глубину. В этой голубовато-синей глубине осветились несколько колонок значков. Картина выглядела очень красиво, как будто в толще воды плавали подсвеченные металлические фигурки.
— Минутку, Сергей, — раздался голос Анны. — Сейчас подберем. Так. Тут все просто. Это клавиша открытия двигательного отсека. Открываем. А тебе нужна фигура, похожая на приплюснутый восьмиугольник. С ним сопряжены формулы, счисляющие какие-то пограничные условия и связанные с ними преобразования нескольких переменных компонентов. Если хочешь, могу методом подбора выяснить, в чем там дело.
— Долго? — уточнил я. — Хотя, мне кажется, нет смысла. Не логично создавать пакости после фактического проникновения на борт. Я пойду.
— Хорошо, — согласилась Анна. — Просто будь осторожен.
Я коснулся указанной Анной клавиши. В объемном экране опять сменились значки, теперь их стало пять рядов. Видимо, Анна подтвердила какой-то код, потому что значки растворились, экран стал терять свечение, а вместе с ним и объемность. В шлюзовом же отсеке начала прибывать какая-то жидкость. По большому счету жидкость вряд ли могла навредить, скорее я оказался не готов к такому повороту событий. И мои инстинкты попытались навязать телу свои понятия выживания. Порыв, правда, уподобился дуновению ветра, и я ждал остаток времени до наполнения шлюза, слегка посмеиваясь над своим секундным страхом.
— Все в порядке Сергей? — уточнила Анна.
— Да, тут какая-то жидкость заполняет шлюз, — ответила я. — Может быть дезинфекция, но мне кажется, что это естественная среда обитания хозяев. У тебя, кстати, есть в базе данных космическая раса, обитающая в водной среде?
— Есть шесть видов разумных, развившихся в жидких средах, — отозвалась Анна. — Ты уверен, что это вода?
— Не совсем, но больше всего похоже именно не нее, — ответил я, подключая анализаторы. — Вода тут тоже есть...с солидным набором примесей. В общем, я бы с большой натяжкой назвал это водой. Думаю, при необходимости искупаться я бы тут смог. Правда, потом стоило бы с пристрастием обмыться, чтобы одежду не перепачкать.
— Радиация в норме? — уточнила Анна.
— Даже ниже уровня фона моей планеты, — ответил я. — Еще присутствуют какие-то светящиеся фракции, возможно, микроорганизмы.
