Как машина с "объектом" пойдет по площади? Да как угодно! А какое место машина однозначно не минует?
Алехандро огляделся и уперся взглядом в разобранный завал. Вот это. Значит, его обязательно проверят на закладку фугаса. Да, конечно, можно заминировать здание, что и было сделано (такое сходу не проверить), но ведь обрушить стену — мало. Автомобиль бронированный — помнётся, но выдержит, и люди внутри останутся целы, а потом их откопают.
Не вариант.
Как ещё можно поразить машину именно на данном отрезке пути, не допустив при этом нейтрализации атаки? Дистанция! Всего-то нужен ПТУРС. Правда, подойдёт только новейшая модель, которая способна миновать практически любую защиту. Но у Керро, в отличие от всех остальных, времени на поиски хватало. А уж связи, чтобы достать дорогое и редкое оружие, точно были, или Домингес ничего не понимает в бывших секторальных коллегах.
Алехандро ещё раз обвел площадь задумчивым взглядом. А где бы поставил ПТУРС он сам? Осмотрелся и пришел к выводу: подходящих мест всего три. Учитывая, разумеется, что здания непосредственно по периметру могут просветить беспилотники технической поддержки.
После этого Домингес хмыкнул, вытащил ларингофон и прижал к горлу:
— Капитан, дай одного сапёра, пару человек прикрытия и вертушку, чтоб нам с ними до вечера по окрестностям не болтаться.
Настала пора пошарить по местным закоулкам.
...Искомое нашлось на второй намеченной точке. Новейшая ПТУРС с системами преодоления РЭБ ложными целями и повышенной скоростью. Эта бы легко преодолела защиту рейдерской машины. Универсальная тандемная боеголовка, где первой идёт кумулятивная, а за ней, с секундной задержкой, отрабатывает термобарическая часть — гарантированно уничтожила бы любую возможную цель.
Теперь посмотрим, что тут у нас.
Домингес склонился над установкой, изучая. Клейма и номера сбиты, но это уж как всегда. Экранирована. Сколько вообще возможно, укрыта от тепловизоров. Перед выстрелом ракету, собственно, поднимал вверх отдельный механизм, встроенный в станок.
Аппаратура управления, как и следовало ожидать, самоуничтожилась. Установлено всё было недавно: следы ставившего чёткие, не припорошенные пылью. Трехлучевой лазерный ретранслятор глядит в сторону. Один излучатель настоящий, два — фальшивые. Ну, то есть не фальшивые, просто направлены в никуда. Да уж, паранойя в черных секторах — это не психическое расстройство, а образ жизни.
Итак, вывод. Керро мог уничтожить и Винсента, и объект, и пришедший им на помощь вертолет со штурмовиками. Однако не стал этого делать, чтобы в будущем не навлечь на себя месть корпорации.
Он таки был ровно тем, кем казался — обычным высококвалифицированным наёмником зоны отчуждения. Умелым, злым и умным сукиным сыном.
* * *
Гостевой кабинет, выбранный Герардом Клейном, был полностью обезличен: строгий, с дорогой мебелью, широким окном (которое на самом деле было голоэкраном высокого качества) и необходимым комплексом технической безопасности: глушилками, антипрослушками...
Массивный, совершенно пустой, если не считать голограммера и селектора, стол. Кресло с высокой спинкой. Шкафы для документов, в которых не хранилось ничего, кроме бумаги для записей и пары блокнотов.
Запах стерильности, кожи, полироля и кофе.
Взгляду не за что зацепиться, не от чего оттолкнуться. Кто ты, человек, обосновавшийся в этих стенах? Есть ли у тебя семья? Тщеславен ли ты? Каковы твои успехи и заслуги? Ни фотографий на столе, ни дипломов в рамках, ни кубков в шкафах. Ни-че-го. Да и сам мистер Клейн выглядел таким же нейтральным, как и его временный кабинет: приятный, солидный, располагающий, строгий. Именно то, что требуется для правильной работы с людьми.
Вызванный "на ковер" человек, оказываясь в таком пространстве, чувствует себя растерянным именно из-за этой выверенной ноты казённости и невозможности составить хоть приблизительный психологический портрет собеседника. Поэтому Герард, когда ему доводилось работать на выезде, старался ничем не подчёркивать своей индивидуальности. Ни в одежде, ни в обстановке. Даже стило у него в руках было не дорогим с серебряной отделкой, а самым простым, с логотипом "Виндзора" — одно из миллионов. Вот эта нарочитая усреднённость заставляла теряться людей заносчивых, а неуверенных в себе, наоборот, успокаивала.
Однако сейчас в кабинете мистера Клейна не было никого, кроме его самого и помощников. Причем, если первый — Фредерик Обье — сидел за столом напротив, то второй — Алехандро — присутствовал в виде проекции, парящей над голокубом. И как раз сейчас вдруг отвлёкся на носимый комплекс. За спиной у Домингеса была видна всё та же площадь с суетящимися людьми.
— Только что доложили: подъезд, наконец, остыл, следователи начали работу. Уже нашли наручники, — доложил рейдер.
— А тело? — уточнил Герард.
Алехандро прижал ларингофон к горлу, сказал несколько слов, выслушал ответ.
— Нет, сгорело начисто. Там три зажигательных мины было. Разве что камень не полыхал. Наручники, и те чудом уцелели. Хорошие... были. Качественные.
Рейдер сделал пару пассов руками, роясь в виртуальном меню комплекса, и планшет на столе его босса тихо дзынькнул, извещая о получении снимка почерневших искорёженных наручников.
— Да уж, — покачал головой Герард, рассматривая фотографию. — Ну и место этот Керро выбрал для обмена.
— Место, как место, — пожал плечами Алехандро. — Для одиночки самое то.
— А почему не были выдвинуты ударные вертолеты?
— Обычная практика, чтоб не привлекать внимание раньше времени. За ударными следят куда серьёзней, чем за транспортниками. Поэтому ударные, если не ожидается больших проблем, и не выдвигают.
— Ок. А у тебя что? — обратился Клейн ко второму помощнику.
Фредерик — худощавый брюнет неприметной внешности — поправил очки-информер в тонкой оправе и сказал, мягко грассируя:
— Итак, когда стало ясно, что нападающим было известно время проведения сделки, я начал прорабатывать контакты Ленгли с момента получения им плана обмена. Выяснил следующее: по системе документооборота полный план операции не уходил. Только подготовленные приказы, ни один из которых не содержал времени. Личных контактов у фигуранта не было ни с кем, кроме как с Эледой Ховерс — ответственным секретарем рабочей группы. Я задействовал экстремальные полномочия и получил запись их беседы, которую внимательно просмотрел. Информация об обмене не передавалась. Запись прилагаю — ничего сколь-либо интересного. Далее. По пути домой Джед Ленгли не передавал эту информацию по обычным каналам. В гостевом особняке запись не ведётся.
Герард устало покачал головой:
— Всё, всё. Я уже понял, что инфы, как обычно, ноль, взять её было неоткуда, но ты в очередной раз совершил подвиг сыска. Не первый год вместе работаем. Одним словом, что и почему не вышло — я уже знаю, теперь говори о том, что получилось выяснить.
— Конечно, босс, — помощник расплылся в ухмылке. — После того, как на допросе мы выяснили принадлежность нападающих непосредственно к бандам тридцать седьмого сектора, где не так давно был установлен комплекс следящей аппаратуры, я затребовал записи перехватов, среди которых обнаружил пойманный в восемнадцать пятнадцать инфопакет. Закодирован он был одним из кодов, переданных нашими секторальными союзниками. Они сумели расколоть часть шифров, что использовали владельцы уничтоженного несколько дней назад разведцентра...
— Я читал общую сводку операции, — оборвал его Клейн. — Продолжай.
Подчиненный кивнул:
— В перехваченном инфопакете содержался полный план обмена объекта "Фиалка" и весь комплекс приказов, включая время, приблизительное место, модель машины рейдеров, а также её комплектацию. Кстати, было указано и то, что в автомобиле Винсента Хейли есть система активного поиска оптики. Не было сообщено только точное место обмена, поскольку данная информация стала известна Винсенту уже на площади. После этого я задействовал свои знакомства в местной низовой СБ. В результате удалось узнать о существовании на территории коттеджного городка, в котором проживал командированный Джед Ленгли, радиоразведывательной сети "неустановленной принадлежности". А так как эта низовая СБ ничего не имела против работы радиоразведчиков...
— Хватит тянуть! Я знаю методы низовых СБ в районах, где работать надо, а полномочий нет. Прикормленные частники? Так и сказал бы сразу, а то "неустановленной принадлежности". Продолжай.
Фредерик в очередной раз поправил очки и перефокусировал взгляд, видимо, сверяясь с пунктами доклада в информере.
— Так вот, они получили анонимный заказ на радиомониторинг городка с четырнадцати до двадцати часов того же дня. Заказчика, конечно, мне выявить не удалось. Оплата была проведена так же анонимно — путем предоставления кода доступа к ячейке с деньгами. В общем, частники отработали и в двенадцать ночи сдали запись своим кураторам, после чего она легла в архив. Так вот! Согласно этой записи, в семнадцать пятьдесят восемь от ворот особняка Ленгли ушёл кодированный сигнал с тем самым пакетом, зашифрованным тем самым кодом!!! — Помощник устремил на босса полный торжества взгляд. — Возможно, нам даже удастся получить независимое подтверждение перехвата, так как в это время в прямой видимости от места передачи сигнала — метрах в двухстах — находилась машина Эледы Ховерс. Если я хоть что-то понимаю, радиосканер в машине такого класса должен быть непременно.
— Стоп, — прервал его озадаченный начальник. — Она-то чего там забыла?
— А вы, босс, запись из кабинета Ленгли посмотрите, — помощник ухмыльнулся и показал незамысловатый пошлый жест.
— Посмотрю, — сухо сказал Герард и добавил: — К Нейту не лезь. Сам с ним поговорю. Досмотреть машину он, конечно, не позволит, но данные радиосканера под протокол, думаю, сдаст.
— И не собирался. Мне это не по статусу, — ответил Обье.
— Ты после этой находки запросил разрешение на обыск? — уточнил Клейн.
— Да. Факт обыска, конечно, от подследственного скрыли, оправдали внезапный переезд производственной необходимостью — появлением в городе более высокого начальства, нуждающегося в комфорте. И вас, босс, заодно жильем обеспечили. Так вот, — продолжил он, явно довольный. — В кабинете особняка, а точнее — под настольным ковриком — был найден чип с ещё одним из кодов, переданных нам секторальными союзниками. Передатчик и шифровальную аппаратуру пока не обнаружили, будем искать дальше. Чип, использовавшийся для кодирования пакета, также найден не был.
Шеф, продолжая слушать бодрый доклад, вдруг присмотрелся к помощнику внимательней:
— Зашибись работа, но ты слегка заговариваешься. Сколько ментакса уже принял? Для такого результата надо было перерыть гору инфы примерно с это здание.
Помощник не смутился и честно сказал:
— Полторы дозы, шеф. Иначе не успеть было.
Герард спокойно резюмировал:
— Тогда идешь в медкрыло, принимаешь нейтрализатор и валишься спать. Дальнейшее все равно вне твоих полномочий. А не подчинишься, отправлю приказом на профилактику мозга.
— Есть, шеф, — аналитик явно приуныл из-за неожиданного отстранения, но возражать не рискнул.
— Теперь ты, — Клейн повернулся к голокубу, который по-прежнему транслировал изображение рейдера, внимательно слушающего доклад.
— Босс, я без стимов обошелся, — вскинул ладони Алехандро.
— Планы какие?
— А-а-а. Винсент прибудет, полечу назад с ним, в пути и сразу по прибытии проведу допрос-беседу. Вертолет уже заказал, обещали дать.
— Это здешнюю пердящую железку-то? Прибудет Винсент, вызывай мой, он мне пока без надобности. В комфорте допрос-беседа лучше идёт. Код к бару спросишь у пилота.
— Спасибо, босс.
— Не для тебя, а для дела, так что не за что, — лаконично сказал Герард и оборвал связь.
* * *
Герард Клейн закрыл вкладку с личным делом агента Джеда Ленгли и задумчиво поглядел в пустоту перед собой. С того момента, как было начато расследование, прошло шесть часов. Есть три версии. Одна будет подтверждена или опровергнута в ближайшее время, по остальным двум есть планы. Главный козырь, который обеспечивает результативность в таком деле — слаженная высокопрофессиональная команда. А чтобы подчиненные трудились на совесть, нужно всего лишь давать им больше, чем они могли бы получить от твоих врагов. Это первый и единственно надёжный шаг к реальной лояльности.
Итак, что мы имеем? Подследственный вызван для беседы, в принципе, можно даже вывести на информер трансляцию с камер наблюдения — посмотреть, где он сейчас идёт. Но Клейн думал о другом. Эледа Ховерс. И это её странное, возникшее на ровном месте соблазнение Ленгли.
Может, конечно, золотая девочка решила поиграть с забавной зверушкой. Бывает, и отнюдь не редко. В конце концов, Джед не мелкая сошка, приручить такого всегда приятно, особенно девчонке, которая пусть и с перспективами, но сама ещё ничего толком не добилась. Опробовать, так сказать, могущество женских чар, понять пределы их возможностей, побравировать перед подружками, поводить высокопоставленного любовника на коротком поводке, демонстрируя завистницам извечное: смотрите, как я могу!
Что ещё? Возможен ли здесь иной интерес? И если возможен, то чей? Её? Её отца? Кого-то третьего? И в чем этот интерес заключается? А самое главное — как разойтись с ним краями, чтоб и своё дело сделать, и чужому не помешать? Если есть чужое, конечно.
Впрочем... ближайшее развитие событий уже предопределено, и каждый последующий ход вытекает из предыдущего, сообразно логике обстоятельств. А значит, если Нейт Ховерс преследует какие-то свои цели, которые могут отдалиться из-за деятельности контрразведки, то он сам выйдет на контакт с тем, кто ему по неосторожности мешает. Если же не выйдет, то у него — Герарда — руки развязаны. Само собой, Нейту ли, Эледе ли будет предложено обозначить свой интерес, если он у них имеется, конечно.
Сигнал селектора вырвал агента Клейна из размышлений — Джед Ленгли явился для прохождения беседы. Что ж, отлично. Герард выбросил из головы посторонние мысли. Сейчас надо грамотно оценить ситуацию и выстроить разговор таким образом, чтобы извлечь из него максимум информации. Причем извлечь без нахрапа, деликатно, но твердо. Эту часть своей работы агент Клейн особенно любил — поиск подхода к людям, подбор ключика, умение настроиться на собеседника: труса брать на испуг, гордеца на унижение, сомневающегося поймать на крючок неуверенности... Они все начинают говорить в свой черед. Без физического насилия, даже без химии. Потому что тот, кто умеет слушать и грамотно вести беседу — владеет информацией. А кто владеет информацией — владеет миром.
Когда Джед вошел, Герард безошибочно уловил его раздражение, из-за непонимания ситуации, и тщательно скрываемую досаду. Не страх, не беспокойство. Уверенность в себе и своей правоте. А ещё секундное замешательство, когда не получилось "считать" личность собеседника. Быстро скользнувший взгляд, попытка выцепить хоть какой-то нюанс, который поможет вести беседу, составить портрет, дающий понимание темперамента, привычек... И осознание того, что у человека, сидящего напротив, словно бы нет индивидуальности.