— А твоя мама... Она была красива? Она любила твоего отца?
— Да на оба вопроса, — Рен грустно улыбнулся, — понимаю, о чем ты. Эли, я как-то уже спрашивал тебя, тогда ты ушла от ответа, но с тех пор мы лучше узнали друг друга... Кого ты собиралась избрать?
— Мне настойчиво советовали тебя, — призналась та, пряча глаза, — думаю, король Ретлар и директор надеялись, что через тебя я буду влиять на политику Вертана в пользу Артиара. Хотя я догадывалась, что это невозможно, да и не особо хотела...
— Почему?
— Артиар — моя Родина, я готова была служить своей стране, вот только не в качестве шпионки или агента, влияющего на политику через постель, — ее губы выразительно скривились, — тем более, выйдя замуж за вертанца, я бы стала подданной Вертана и моя верность принадлежала бы уже другим.
— Вот так и отличают подлинных аристократов от выскочек, — с искренним уважением отметил Рен, — скажи, а ты собиралась последовать совету?
— Я долго думала и сомневалась, — Эли прямо взглянула на него, — изучив предоставленные мне сведения, я сделала вывод, что ты вряд ли способен воспринимать какую-либо женщину как равную себе и что стремление навредить эльфам было единственной причиной твоего участия в отборе.
— В общем-то, ты права, — помедлив, вздохнул Рен, — однако звучит это неприятно.
— Поверь, осознавать себя игрушкой в чужих руках еще более неприятно, — сухо ответила Эли, — с детства понимая, что я никак не могу повлиять на выбор супруга для себя, я всё же знала, что буду представлять для мужа определенную ценность как одаренная. Если бы я выбрала тебя, не было бы и этого — ведь твой сын родился бы одаренным независимо от того, кем была бы его мать.
— Зато ты сохранила бы магию...
— Которую ежедневно сливала бы в кристаллы, ибо кто разрешил бы мне пользоваться ею? Нет, — покачала она головой в ответ на протестующий жест Рена, — я лишь говорю о том, что думала тогда. Ну и к тому же я никогда не хотела лезть в большую политику, ибо считаю ее хоть и увлекательным, но уж больно грязным делом. И давай закончим на этом, хорошо? К тому же нет никакого смысла говорить о том, чего уже никогда не случится.
— Прости, если я тебя расстроил, хотя всё же кое в чем с тобой не соглашусь... Льщу себя надеждой, что я не настолько глуп, что не понял бы, какое сокровище мне досталось, — мягко произнес мужчина, взяв руку девушку и поцеловав её — не обычным светским поцелуем, а развернув ладонью к себе и прикоснувшись губами к запястью чуть выше брачного браслета.
Этот удивительно интимный и вместе с тем скромный жест вдребезги разбил самообладание Эли, на миг у нее даже перехватило дыхание. С трудом сдержав дрожь в голосе, она спросила:
— А... а ты можешь узнать, сегодня или завтра состоится разговор с купцом? Если честно, я устала и хотела бы отдохнуть!
По губам того скользнула легкая улыбка, затем он кивнул:
— Сейчас уточню.
— Рен, — окликнула его Эли, когда он уже взялся за ручку двери, — я тут подумала... А что, если это нападение каким-то образом связано с политикой? Ведь купец вполне мог везти какие-то послания...
— Хорошая идея, её стоит обдумать, — прищурившись, кивнул тот, — вернусь, обговорим.
Закрыв за собой дверь комнаты, Рен довольно улыбнулся. Похоже, Эли все-таки к нему весьма неравнодушна! Жаль, конечно, что она знает о нем слишком многое — Рен поморщился, представив, что именно могло быть написано в том досье. Если уж там говорилось о его отношении к женщинам... Король Ретлар не страдал щепетильностью, а учителя Эли явно готовили из нее не просто красивую куклу, так что степень откровенности тех бумаг может быть весьма высока. Удивительно, что она вообще смогла проникнуться к нему хоть какой-то симпатией! Пожалуй, если бы не их необычное знакомство, вряд ли бы удалось так приблизиться к ней... Зато теперь можно не опасаться прошлого — это ее не оттолкнет, и не притворяться. Может, признаться ей в своих чувствах сейчас? Нет, пока он в бегах, стать его женой в полном смысле этого слова для нее небезопасно...
Согнав с лица улыбку, он направился в общий зал — переговорить с Нерром, однако остановился на полпути: капитан как раз вышел из комнаты, в которой разместили раненых.
— Командир, — негромко окликнул Рен, — как парни?
— Дерьмово, — мрачно ответил тот, — раны серьезные. Хорошо хоть здесь знахарка есть, старая да опытная, и то говорит, что придется тяжко. Хотя если бы не то средство, что твоя жена дала, и до деревни бы не дотянули, а так шанс есть!
— Когда с исом Ястаром говорить будем? Я потерял лошадь, да и кое-что еще мне причитается!
— Завтра с утра, — ответил тот, — с места не сдвинемся, пока этот... — он явно проглотил ругательство, — не скажет, что такое тащит и не расплатится сполна за моих парней — и живых, и мертвых! Хоть какие-то деньги родственникам передать... Вот ты ж явно не дурак и человек опытный, скажи, что могло быть в грузе такого, чтоб на нас напали не простые разбойники? Да они бы с легкостью перебили нас, ежели б не случайность!
— Кто ж его знает, — пожал плечами Рен, — хотя моя Эли тут интересную мысль подкинула. Может, он везет что-то политическое? Мало ли, письма какие... места они не занимают, а оружием могут оказаться посильнее мечей!
— Может, ты и прав, — поскучнел Нерр, — только я в этом не слишком разбираюсь.
— Командир, а могу я на этот разговор с женой прийти? Эли-то моя из столичных, к тому же у придворной дамы в камеристках была да ушки на макушке всегда держала, а вдруг чего подскажет!
— Ты ж правила знаешь — она тоже имеет право на награду, — усмехнулся капитан, — так что давай. И каково это, с умной женой-то?
— Мне нравится, — ответил ему кривоватой усмешкой Рен, — к тому же она у меня не только умница, но и красавица. Ну, как по мне!
— Ага, а еще боевая да заботливая. Повезло тебе, приятель! Ладно, тогда до завтра, мне еще насчет похорон хлопотать...
Торен. Королевский дворец. То же время.
— Мне так тебя не хватает, — в тихом женском голосе звучало отчаяние, — и мне страшно... Что же делать?
Ответом была тишина. Королева Лиена нежно погладила мужа по щеке, пристально всматриваясь в его лицо: безмятежное, словно он крепко спал, лишь чуть осунувшееся. Коснувшись легким поцелуем губ Нарвена, она встала и направилась к двери.
— Ваше Величество, — ожидавший за дверью мужчина церемонно поклонился ей.
— Лорд Родрик? Что вы здесь делаете в столь поздний час? — спросила королева.
— Я часто прихожу сюда в свое свободное время, Ваше Величество, — ответил командир гвардии, — глупо, но в глубине души мне хочется верить, что это может как-то помочь Его Величеству.
Королева вздохнула и печально улыбнулась:
— Немногие столь же преданы королю, как вы. Проводите меня до моих покоев, милорд.
— Это честь для меня, Ваше Величество, — склонил голову лорд Родрик, — простите, а Ваши фрейлины?
— Я отпустила их, — королева горько усмехнулась, — удивительно, что раньше я не понимала, насколько они пустые и лживые. Впрочем, я многого раньше не понимала...
— Порой мне кажется, что Боги испытывают нас, — вздохнул лорд Родрик, почтительно подавая королеве руку и давая знак охраняющим её гвардейцам следовать за ними.
Зайдя в свою приемную, королева опустилась в кресло и негромко произнесла:
— Лорд Родрик, я хотела вас кое о чем попросить — именно попросить, не приказать. Я собираюсь созвать Совет, и мне нужен в нем человек, преданный не столько мне, сколько моему мужу и сыну — вы.
— Ваше Величество, я предан Вам ничуть не менее, чем...
— Не стоит, милорд, я прекрасно понимаю, что для большинства дворян Вертана навсегда останусь торланкой. Лучше скажите, вы согласны?
— Командир гвардии не должен быть членом Совета, это может помешать мне исполнять мой долг. Если Вы позволите предложить другую кандидатуру...
— И кого вы мне посоветуете?
— Генерал эн Сартиг, Ваше Величество. Человек чести, преданный Вертану до мозга костей, мужественно сражавшийся в войне с Артиаром. Один из немногих, кого невозможно подкупить или сломать, далекий от придворных интриг. К тому же в Совете обязательно должен быть именно представитель армейского командования, и генерал — идеальный вариант.
Королева поджала губы:
— Мне докладывали, что он не верит в виновность эн Арвиэра и считает, что обвинение было подстроено, несмотря на все улики.
— Ваше Величество, дозвольте говорить откровенно?
— Разумеется, милорд, именно откровенности я от вас и ожидаю.
— Простите, Ваше Величество, но я тоже не верю в виновность лорда Ренальда...
— Он более не лорд, — гневно вздёрнув голову, процедила королева
— Для меня и многих из тех, кто давно его знает, он остался лордом и герцогом. Более преданного королю человека я попросту не знал, и не верю, что он мог причинить Его Величеству вред! Вы можете меня за это казнить, если желаете, — лорд Родрик пожал плечами.
— Я не стану наказывать вас за правду — или то, что вы ею считаете, лорд Родрик. Тем не менее я надеюсь, что в случае опасности вы обороните Его Величество и нашего сына даже от того, кого сейчас так рьяно защищаете, — холодно сказала королева.
— Однажды я уже сказал Вам это, Ваше Величество, и повторю еще раз: чтобы причинить вред кому-либо из королевской семьи, врагу придется сначала убить меня и всех моих людей. Кем бы этот враг ни был!
— Благодарю, лорд Родрик, — чуть склонила голову королева, — я признательна вам за преданность и за совет насчет генерала. Вы можете идти.
Тот почтительно облобызал протянутую ему для поцелуя руку и вышел. Оставшись в одиночестве, королева стиснула пальцы и уставилась в стену, горькая улыбка застыла на её губах, делая юную женщину куда старше.
За последние дни слишком многое изменилось... Как можно было раньше не осознавать, сколько фальши в окружающих её людях? Даже молитвы и беседы с Верховным жрецом не приносили облегчения — власть оказалась слишком тяжким бременем для её плеч...
Королева печально покачала головой. Отец всегда считал, что женщина не может править в силу слабости своей натуры, и история Торлана, казалось, свидетельствовала в пользу его правоты. Дважды страну возглавляли королевы, становящиеся регентами при своих несовершеннолетних сыновьях, и оба раза Торлан оказывался во власти фаворитов, беднея и теряя влияние среди соседей. После этого сыном второй из королев-регентов был издан указ, согласно которому женщина в Торлане не могла быть правящей королевой или регентом ни при каких обстоятельствах. Именно поэтому Лиена никогда не думала, что может оказаться правительницей, и не готовилась к этому. Да и не позволили бы ей: быть женой, матерью, верной дочерью Церкви — только к этому и готовили благородных торланок. Угождать мужу, рожать детей и молиться...
Решительно встав, она направилась в соседнюю комнату. Это был небольшой кабинет, до болезни Нарвена — про себя королева решила называть случившееся с мужем именно так — она здесь почти и не бывала, разве что когда писала письма отцу. Сев за стол, достала из верхнего ящика лист бумаги с перечнем имен и перечитала его, кривя губы. Да, она помнила верно — генерала эн Сартига здесь не было, как и лорда Родрика. Зато был герцог эн Варлен — глава рода, способного поспорить знатностью с королевской династией, богатого и влиятельного, одного из немногих, кто не пострадал от подозрительности Этельрада II. И еще двое аристократов из числа тех, кто — если верить сведениям Тайной службы — поддерживал герцога, не будучи связанными с ним вассальной клятвой...
Сдвинув брови, королева еще раз перечитала список, решительно вычеркнула из него несколько имен, вписала имя генерала и позвонила, вызывая секретаря. Отдав явившемуся на ее зов лорду список, приказала подготовить указ и встала — с государственными делами на сегодня было покончено, можно порадовать душу и побыть с сыном — в последние дни ей нечасто удавалось выкраивать время для этого...
Следующее утро.
Рен приподнялся на локте, глядя на мирно спящую рядом Эли. Вчера он снова собирался накрыться плащом, при виде чего она нахмурилась, забавно сморщив нос — плащ был грязным и слегка попахивал, а потом решительно заявила:
— Прячь эту грязную тряпку! Одеяло широкое, хватит обоим, тем более, мы уже спали в обнимку, хоть и напоказ. Я тебе доверяю, так что не вижу смысла тебе мучиться, а мне из-за этого переживать.
При воспоминании об этом на губах Рена появилась улыбка. Бережно убрав с лица жены выбившуюся из косы тонкую прядку, он вдохнул аромат её волос и встал с кровати — желание обнять ее, поцеловать, сделать своей было слишком сильным, чтобы продолжать себя испытывать.
Он как раз закончил одеваться, когда мирный сон Эли явно сменился кошмаром: дыхание стало быстрым, со всхлипами, а тело напряглось и выгнулось. Метнувшись к кровати, он позвал девушку, удержав её запястья, когда она бессознательно попыталась ударить его.
— Эли, проснись, у тебя кошмар! — настойчивый голос Рена пробился в жуткий сон, полный крови и смерти как раз тогда, когда нападавший схватил ее за косу, разворачивая Эли лицом к сцене убийства мужа, — да проснись же!
Рен встряхнул девушку так, что её зубы клацнули. Открыв глаза, она уставилась на мужа полным страха взглядом, а затем заморгала, приходя в себя, и воскликнула:
— Рен, какой мне жуткий кошмар привиделся! Ой, я тебя ударила?
— Нет, хотя и очень старалась, — мягкая улыбка озарила его лицо, и он отпустил ее руки, — как ты себя чувствуешь?
— Намного лучше, чем вчера, — ответила Эли, оценив свое состояние, — а ты?
— В полном порядке. Я выйду, закажу нам завтрак, а ты одевайся и спускайся в общий зал.
Девушка не стала мешкать, так что не прошло и четверти часа, когда она вошла в общий зал. Рен сидел за столом и о чем-то разговаривал с Нерром и Дартином, выглядевшими мрачными и уставшими. При появлении Эли мужчины вежливо поднялись и поздоровались.
— Доброе утро, — кивнула им та, садясь за стол, — как раненые?
— Им лучше, — Нерр сел напротив, Дартин рядом с ним, — знахарка сказала, что они точно выживут, раз уж пережили ночь. Спасибо, если бы не твое зелье, померли бы...
— Ага, хорошая штука, — Дартин согласно кивнул, — вон, у меня почти зажило все. Эй, хозяин, — рявкнул он, — ты долго нас голодом морить будешь, бездельник?
— Сейчас все будет, — подскочил к нему содержатель постоялого двора, невысокий розовощекий толстяк, — да вот уж и несут.
— Рен, так что насчет моего предложения? — утолив голод и отодвинув в сторону тарелку, явно вернулся к прерванному разговору Нерр.
Эли с "тревогой" посмотрела на него, перевела взгляд на мужа и спросила:
— О чем он, дорогой?
— Нерр предлагает мне вступить в его отряд, — изображая неохоту, ответил тот, — обещает неплохие деньги.
— Рен, ты же обещал мне! — вчерашняя тренировка помогла — глаза Эли наполнились слезами, — обещал, что хотя бы месяц никуда не уедешь! И что попытаешься найти службу если не в самом Артваре, то неподалеку!
