— Хорошо, иди, — Мэт кивнул и поспешил покинуть кабинет своего начальника и оставить того наедине со своими мыслями. В последнее время отношения между обитателями особняка были весьма холодными, все чувствовали напряжение, которое витало в огромном, защищенном всевозможными заклятиями штабе. Мэт не был уверен, является ли все происходящее началом эпического конца Несущих Смерть, просто первым шагом в грядущем перевороте и новой борьбе за власть, или это — очередной мелкий конфликт, который скоро сойдет на нет. Когда речь идет о Гарри Поттере ни в чем нельзя быть стопроцентно уверенным.
* * *
Прошло больше получаса с того времени, как Альбус Дамблдор в сопровождении слизеринского декана вошел в небольшую кухню особняка Блэков. Гарри уже трижды повторил свой рассказ о том, как его похитители, как пытали, как он сумел сбежать. При этом Гарри практически не врал. Просто недоговаривал, умалчивал некоторые подробности, пропускал некоторые эпизоды и упорно отказывался говорить о том, где провел эти несколько дней после побега.
— Альбус, я ему не верю! — гаркнул Грюм, не жалея сил стукнув кулаком по столу. Гарри устало посмотрел на аврора, скривился, заметив, что взгляд волшебного глаза прикован к его скромной персоне, и без всякого аппетита стал ковырять вилкой в остывшем рагу. За столом было шумно. Казалось, каждый из членов Ордена Феникса считает своим долгом высказать свое мнение об увлекательном приключении Гарри Поттера в плену у Того-Кого-Все-Боятся. Говорила чета Уизли, говорила Тонкс, что-то бубнил себе под нос Флетчер, шумно переваривали полученную информацию щедрые на эмоции Сириус и Люпин, даже, казалось бы молчаливый Кингсли Бруствер, и тот что-то кому-то излагал. Молчание хранили немногие — вечно мрачный Северус Снейп, испуганно притихшие гриффиндорцы, которых суетливые орденцы забыли прогнать со своего импровизированного собрания, сам Гарри и, наконец, Альбус Дамблдор. Юный киллер почти что видел, как в голове у старика вращаются шестеренки, как одна мысль сменяет другую, как рождаются новые идеи и вносятся корректировки в уже имеющийся, но изрядно попорченный обстоятельствами план действий.
— Успокойся, Аластор, не нервничай, — Дамблдор по-отечески похлопал искалеченного аврора по плечу и впервые за вечер улыбнулся, хотя в серьезных голубых глазах так и не зажглись мерцающие огоньки, а лицо пожилого колдуна не светилось добротой и любовью ко всем и каждому.
— Да, мистер Грюм, не забывайте, нервные клетки не восстанавливаются, — усмехнулся Гарри. Почему-то именно в этот момент царящий в кухне гомон прекратился и слова, вырвавшиеся у утомленного и недовольного юноши, прозвучали невероятно громко в гнетущей тишине кухоньки дома Блэков.
— Ещё имеешь наглость тявкать, Поттер? — прорычал наподобие разъяренного льва одноглазый колдун, прожигая взглядом дыру в своем собеседнике. — Думаешь, если все поверили твоей истории про плен и пытки, то и я поверю?
— Ваше дело, мистер Грюм. Хотите — верьте, хотите — нет. Мне, уж извините, сейчас как-то абсолютно безразлично ваше мнение. Если есть желание, можете верить во что угодно: в то, что я шпион, предатель, Беллатрикс Лестрандж под оборотным зельем, переодетый Волдеморт, воскресший Гитлер, Мерлин и Моргана в одном лице, вселенское зло и сам Сатана. Я вам ничего не должен и ничего доказывать не буду.
— Не будешь? — не то спросил, не то повторил за юношей Грюм.
— Нет, не буду, — покачал головой Гарри.
— Хорошо, Поттер, тогда я сам все узнаю.
— Узнавайте. Удачи. Даже не буду интересоваться, каким образом вы намерены это делать. Проведете спиритический сеанс и допросите духов убитых мною Пожирателей? Или нет, ради такого дела вы найдете и арестуете Волдеморта и заставите его признаться, зачем я ему понадобился и почему он не убил меня.
— Нет, Поттер, я сделаю иначе. Есть у меня отличная идейка, — аврор хищно улыбнулся, изуродованный шрамами рот растянулся в кривом оскале. Мужчина оперся на руки и придвинулся ближе настолько, что его лицо, свидетельство того, в каком количестве переделок побывал этот несомненно отважный человек, было совсем рядом с лицом слизеринца. Гарри поднял глаза на нависающего над ним колдуна и смело встретил полусумасшедший взгляд единственного уцелевшего глаза Аластора Грюма — Вот возьму я сейчас, Поттер, наложу на тебя Криуциатус и проверю, правда ли ты можешь продержаться хотя бы полчаса. Как тебе идея?
— Аластор, — Дамблдор покачал головой, устало глядя на аврора и пытаясь этим взглядом передать насколько глупа и бессмысленна сама мысль, зародившаяся в голове старого вояки.
— Грюм! — возмущенно крикнул Сириус, до которого не сразу дошло, что сейчас предложил сделать его бывший начальник.
— Идея весьма и весьма посредственная, мистер Грюм. Но вы, конечно, можете попробовать воплотить её в жизнь. Однако вы ведь понимаете, я не собираюсь сидеть и ждать, пока вы начнете насылать на меня непростительные, — Гарри выпрямился, чуть придвинувшись к все еще нависающему над ним Грюму, повертел в руках вилку, которой до этого безуспешно ковырял обед, полюбовался тем, как свет отражается на металлической поверхности столового прибора. — Попробуйте, Аластор. Только знайте, стоит вам напасть на меня, как я предприму ответные меры. Я никогда не интересовался тем, как вы потеряли свой глаз, это не волнует меня и сейчас. Но нападите на меня, дайте мне повод считать вас мои врагом, и после этого вы будете рассказывать, что второй ваш глаз выколол вилкой взбесившийся Гарри Поттер. А потом я уйду, буквально исчезну, так что ни вы, ни кто-либо другой никогда не сможет отыскать этого самого Гарри Поттера. Ну, как вам идея? — Гарри сжал крепче свое импровизированное оружие, направив вилку зубцами к лицу аврора, и улыбнулся. Сам юноша мог только догадываться, что увидели в этой короткой улыбке сидящие за столом члены Ордена Феникса. Одно он знал точно: никто из присутствующих здесь никогда больше не будет воспринимать его, как безобидного ребенка с обычными подростковыми проблемами.
— Угрожаешь мне, малец? — прохрипел Грюм. Мужчина попытался было приблизиться к мальчишке, нависнуть над ним ещё сильнее, чтобы тот почувствовал себя неудобно под испепеляющим взглядом матерого аврора. Но Поттер не шелохнулся, а вилка в его руке сейчас действительно стала казаться не просто столовым прибором, а настоящим холодным оружием.
— Как и вы мне, мистер Грюм, — усмехнулся слизеринец.
— Грюм! — крик Блэка заставил аврора отвернуться от своей жертвы... своего оппонента и перевести взгляд на товарища по Ордену. — Не забывай, где ты находишься и с кем ты разговариваешь!
— А меня не волнует, кто он. Будь он хоть трижды Мальчик-Который-Выжил и герой пророчества, я ему не...
— Чихал я на это пророчество. Ты разговариваешь с моим крестником, Аластор. Ты угрожаешь моему крестнику, находясь в моем доме. Так что, либо ты раз и навсегда забудешь о своей бредовой идее с круциатусами, либо вылетишь отсюда, как пробка из бутылки. Я все еще хозяин этого особняка, Мерлин вас всех задери!
Гарри удивленно посмотрел на своего внезапного защитника. Он не то, что не ожидал какого-либо вмешательства со стороны, нет, ожидал. Более того, он почти был уверен, что воплощать свои угрозы в жизнь ему не придется. Ведь в комнате все еще находились Снейп, который по непонятной причине всегда готов заступиться за своего студента, и Дамблдор, который не позволит пытать ученика Хогвартса на глазах у других своих студентов. Тогда амплуа добродушного, все понимающего и всепрощающего мудрого старца будет безвозвратно потеряно. Но вмешательства Люпина или Блэка киллер не ожидал. Он уже успел свыкнуться с мыслью о том, что его крестный — добродушное аморфное существо, лох, который будет наступать на одни и те же грабли всю жизнь и слепо следовать за человеком, который когда-то в юности казался пылкому гриффиндорцу идеалом светлого волшебника.
— Давайте все успокоимся и воздержимся от взаимных угроз, — вмешался Дамблдор. Голос директора звучал успокаивающе, на лице пожилого мага снова появилась его обычная добродушная улыбка, дарящая всем ощущение безопасности и защищенности. — Гарри, пожалуйста, убери вилку, я не думаю, что тебе придется воплотить в жизнь свои обещания. Аластор, я попрошу тебя воздержаться от дальнейших угроз и обвинений. Мы сейчас все немного напряжены, нам всем стоит успокоиться, а не оскорблять друг друга. У нас общий враг, помните об этом.
Гарри изучающе посмотрел на директора, силясь угадать, о чем думает пожилой маг, потом перевел взгляд на раскрасневшееся от злости лицо одноглазого аврора и улыбнулся ему, прекрасно зная, что это взбесит мужчину еще сильнее.
— Вы правы, директор. Людям, которым еще предстоит вместе работать ради достижения такой непростой цели, как победа в войне, не стоит ссориться и угрожать друг другу, — Гарри откинулся на спинку стула, повертел в руке вилку, которую все еще крепко сжимал в пальцах, а потом аккуратно положил свое импровизированное орудие самозащиты рядом с тарелкой. — Я готов закопать топор войны.
— Причем тут топор? Это же вилка, — раздался громкий шепот с той стороны, где сидели шестикурсники-гриффиндорцы.
— Рон, это такое маггловское выражение. Оно означает, что человек готов заключить перемирие. Тебе все же совсем не помешало походить на занятия по маггловедению, полученные там знания...
— Гермиона, я уже все понял, не нуди, — простонал рыжий парень, чем вызвал усмешку на лице своего слизеринского однокурсника.
— Я думаю, нам стоит закончить сегодняшнее собрание. Гарри снова находится в безопасности, он жив и здоров, а это главное. Я попрошу всех воздержаться от угроз и оставить свои сомнения и подозрения при себе, чтобы сегодняшний конфликт не повторился. Мы все заинтересованы в одном и том же — в победе на Волдемортом, — директор сделал паузу, оглядев всех сидящих за столом. — Мы — союзники, мы должны верить друг другу, и работать сообща.
Все присутствующие в комнате с уважением смотрели на примирительно улыбающегося директора, соглашаясь со всем сказанным.
— А теперь предлагаю всем разойтись, не стоит злоупотреблять гостеприимством Сириуса. Гарри тебе не нужна медицинская помощь? Профессор Снейп мог бы обследовать тебя, пока он здесь, — упомянутый профессор зельеварения неприязненно поморщился, тяжело вздохнул, видимо вспомнив, что большую часть такой работы в Ордене выполняет почему-то именно он, но все же кивнул на слова директора. Во-первых, из всего этого сброда только Северус действительно что-то смыслил в медицине и мог оказать юноше помощь, если таковая требовалась. В последнем профессор сомневался. Во-вторых, Поттер был слизеринцем, за которого Снейп нес ответственность. Поэтому, в некоторой степени, зельевар и сам беспокоился о состоянии здоровья своего студента, хотя, и признать это было крайне нелегко, побаивался парня, оставившего за собой буквально кровавый след.
— Со мной все в порядке, сэр.
— Ты уверен в этом, дорогой? — вклинилась миссис Уизли, по-матерински улыбаясь Гарри и, при этом, прижимаясь теплой вспотевшей ладонью ко лбу парня.
— Да, я абсолютно в этом уверен, миссис Уизли. Не стоит беспокоиться, — предельно вежливо ответил брюнет.
— Ну что же, в таком случае, до встречи в Хогвартсе, мой мальчик, — впервые за вечер произнес свою коронную реплику Дамблдор, весело сверкнув из-за стекол очков-половинок голубыми глазами. Северус, мне нужно с тобой переговорить, поэтому я попрошу тебя проводить меня. Аластор...
— Я понял, Альбус. Все мы союзники, никаких угроз и подозрений... Я все понял.
— Вот и славно, мой друг. Заходи как-нибудь вечерком на чашечку чая, поговорим о делах насущных, — Дамблдор в последний раз улыбнулся и направился к выходу из кухни, сопровождаемый не проронившим за вечер ни одного слова Снейпом и похрамывающим Грюмом. Вскоре засобирались и все остальные. Без лишних слов аппарировал Кингсли. Уронив стул, на котором сидела, и чуть не сорвав со стола скатерть со всеми расположившимися на ней тарелками и блюдцами, встала Тонкс. Остальные члены Ордена так же стали постепенно покидать дом, видимо, успокоенные той мыслью, что Гарри Поттер снова нашелся и искать его больше нет необходимости, а защитить себя он и сам сумеет. Наконец, провожаемый хмурым взглядом виновника внеочередного собрания, особняк Блэков покинул Флетчер. Мужчина хотел было остаться и побольше разузнать у Поттера подробности смерти пресловутого Робина Глэри, но холодный взгляд зеленых глаз и недовольное лицо слизеринца говорили о том, что к дальнейшим беседам Гарри не расположен. Настаивать же Флетчер не решился, рассудив, что небезопасно связываться с парнем, который в свои шестнадцать лет имеет достаточно смелости, чтобы угрожать самому Аластору Грюму, и достаточно жестокости, чтобы зверски убить несколько человек, имевших несчастье повстречаться ему на пути к свободе.
— Мы, наверное, тоже пойдем, — заявил в Артур Уизли, когда в доме остались только члены его семьи, Невилл с Гермионой, Сириус с Ремусом и сам Гарри. Рыжеволосый мужчина посмотрел на задумчивого слизеринца, мысли которого были сосредоточены на обдумывании мотивов и поступков крестного, потом перевел взгляд на хозяина дома. Сириус ходил взад-вперед по комнате и мельком посматривал на Гарри, также что-то обдумывая. Одним словом, и тот, и другой на некоторое время выпали из реальности и не обращали особого внимания на Артура, Молли и гриффиндорцев, сидящих на своих местах и ожидающих продолжения спектакля.
— Да, Артур, я помогу вам собраться, — взял слово Ремус, как единственный, кто еще не успел уйти глубоко в себя. Оборотень посмотрел на своего друга, не проявляющего никакого интереса к уходящим гостям, потом на Гарри, с появлением которого вопросов стало больше, чем ответов. Ясно было, что назревает какой-то важный разговор, и лучше, чтобы произошел он тогда, когда никого лишнего в особняке не будет. Ремус тяжело вздохнул. На ум пришла странная мысль, что до знакомства с Гарри Ремус ни за чтобы не назвал шумную и веселую семью Уизли лишними. До знакомства с Гарри Сириус ни за что бы не стал угрожать Грюму, к которому всегда испытывал уважение, и не стал бы намекать членам Ордена на то, что они злоупотребляют его гостеприимством.
— Да, спасибо. Дети, идите, соберите свои вещи. Остатки каникул мы все проведем в Норе, — улыбнулся Артур. Гриффиндорцы еще раз посмотрели на молчаливого слизеринца, решая для себя, как к нему относиться, а потом нехотя встали и направились наверх.
— Может мне стоит все же остаться? — спросила Молли, озабочено глядя на Гарри, будто он был тяжело больным. Но Ремус уже покинул комнату, а Поттер и Блэк были слишком сильно погружены каждый в свои мысли. — Ну ладно, вы правы. Думаю, пару дней вы и сами сможете себя прокормить. А там уже и в Хогвартс пора будет. К тому же может быть, я еще приду, навещу вас.
С этими словами Молли тоже покинула кухню, напоследок потрепав Гарри по голове.
* * *
Гарри думал. Последние дни оказались слишком богаты событиями и переживаниями. Подготовка к похищению, само похищение, неудачные переговоры с одним из самых могущественных магов Европы, плен, побег, новости о предательстве, переживания, мысли, раздумья. А теперь еще и возвращение к Дамблдору, не триумфальное, но зато определенно запоминающееся. Нервы были на пределе. На протяжении всего разговора-допроса Гарри был настолько напряжен, что чувствовал, как кровь стучит у него в ушах. И вот теперь, когда Дамблдор, Грюм и Снейп, каждый из которых представлял для киллера определенную угрозу, покинули особняк Блэков, юноша смог немного расслабиться. И теперь он прокручивал в голове все события вечера, неизменно возвращаясь в одну и ту же точку, в один и тот же тупик. Что значит поведение Сириуса? Как его трактовать? Как теперь вести себя с крестным, что ему стоит рассказать, а что нет. Гарри посмотрел на мужчину и вспомнил о том, что Сириус Блэк — фактически единственный человек, которого Гарри не может винить в своем испорченном детстве. Сириус и сам оказался жертвой, запертый в Азкабан без суда и следствия. Так, может, есть смысл в том, чтобы попытаться сблизиться с крестным? Хотя ... зачем? Гарри посмотрел на нервозного мужчину, своего крестного отца, и подумал о том, что всю жизнь как-то легко обходился без разнокалиберных родственников. Без любви, семьи и всего подобного. У него были друзья, которым он до некоторой степени мог доверять, была девушка, умная, красивая, опасная и понимающая, был опекун и начальник, которому было выгодно иметь сильного и умного союзника в лице Гарри. А еще были работа, которая успела превратиться в рутину, учеба у таких преподавателей, рядом с которыми Снейп кажется сказочной феей, стремления и амбициозные планы на будущее. Он достаточно неплохо обходился без крестного или тем более оборотня — хорошего друга Джеймса Поттера. Так имеет ли смысл налаживать отношения с этими людьми, если можно просто воздвигнуть стену молчания и отчужденности. Гарри вдруг вспомнил резкий укол совести, который почувствовал, глядя на разбитого горем Сириуса, повторяющего монотонное "Гарри, Гарри, Гарри".
